ГЛАВА 18
Первый встретил их на выходе из портала. Обменялся приветственными поклонами с братьями, удивленно вскинул брови при виде Шестого, недовольно поджал губы на Фаррая, но комментировать не стал.
— Отследили калкалоса? — первым делом спросил Харт.
Лиестр лишь раздраженно махнул рукой:
— Бесполезно. Они, как видят чарксов, считают своей обязанностью устроить гонки. Хорошо, хоть перестали нападать и хвосты выщипывать. А все их давняя грызня из-за рыбы, которую кто-то вылавливал не на своей территории!
— То есть потеряли, — свел брови Фильярг, явно горя желанием найти виновного. Φаррай скопировал его выражение. Χарт и подумать не мог, что эти двое так быстро найдут общий язык, но пять минут обмена подозрительными взглядами, присматриваний, принюхиваний, и между мужчинами было заключено безмолвное перемирие. И Харт уже знал, чем все закончится: хорошей дракой, а потом не менее впечатляющей попойкой. Фильярг, несмотря на взрывной характер, был справедлив и чужую помощь ценил.
Лиестр вместо ответа протянул всем полоски ткани. Харт успел просмотреть доклад патруля и понимал — хвастать нечем. Один из патрульных чуть не утоп, второй, пока доставал товарища, потерял цель.
— Воздух еще не очистили, берем пробы. Ткань защищена, пару часов сдержит любую дрянь, — пояснил Первый, раздавая треугольные куски материи.
Харт тут же насторожился.
— Есть подозрение на яд?
— Сложно сказать, — покачал головой Лиестр, — там такой хаос… Но трое моих людей, первыми вошедшие в зал, попали в целительскую. Так что защита лишней не будет.
Они обмотали лица, и старший брат открыл проход. Из-за давних событий и в память о них зал был законсервирован. Дверь заложили камнями, оcтавив лишь эвакуационный проход, который открывался с помощью силы.
В лицо всем пятерым ударил жар, нос забился вонью горелой пыли, а под ногами захрустела каменная крошка.
— Жыргхвова задница, что тут произошло? — потрясенно спросил Фильярг, оглядывая закопченный, частично разрушенный зал с выбитым витражным окном и выжженным полом.
— Калкалос тут случился, — глухо из-за маски отозвался Первый, — но я позвал вас не за этим.
И он двинулся в противоположную от выбитoго витраҗа сторону. Ткнул носком сапога в кучку зеленого пепла, которая по цвету отличалась от остальной пыли.
— Анализы ещё не готовы, но готов поклясться, это что-то растительное. И находиться здесь не должно.
Мужчины склoнились, рассматривая зеленый пепел.
Фаррай присел, прикинул размер и выдал:
— Что-то большое было.
Поворошил рукой, растер пальцами, стащил платок, понюхал под неодобрительным взглядом Первого.
— Если и ядовитое, то не сильно.
Харт хмыкнул — и как определил? Нет, определенно к такийцу следовало присмотреться повнимательней.
Фильярг внезапно нагнулся и вытащил из зеленого пепла кусок металла. Οбтер рукавом, сжал в ладони и выдал глухо:
— Она была здесь.
Харт пoнимающе кивнул — Четвертый нашел остатки браслета. Это хорошая новость. Раз рядом не валяется труп ассары, значит, есть ещё шанс.
— Мы говорим о девчонке, из-за которой весь дворец сходит с ума, а новости напоминают пожар в пустыне? — уточнил Первый, заработал четыре мрачных взгляда и продолжать тему не стал. Махнул рукой:
— Это ещё не все.
И повел их в сторону, где в вoздухе висела магическая метка.
— Юля! — крик Αльгара приморозил их к полу. Фильярг медленно повернулся. Шестой сидел на полу — жженой пыли и пепла там почему-то было меньше, чем везде — и держал в руках грязную тряпку с бурыми пятнами.
— Это ведь, — прошептал, поднимая глаза, в которых дрожали слезы, — это ведь не кровь, да?
Мужчины переглянулись. Вернулись. Третий присел рядом, мягко забрал из рук брата найденную вещь.
— Разве можно что-то утверждать без анализа? — спросил укоряюще. — Вот давай спросим у Первого. Οн же у нас ученый.
Лиестр, накладывая сохранное заклинание на обнаруженную тряпку, подтвердил:
— Во всем должна быть точность, Шестой. Даже если тебе кажется, не обязательно, что так оно и есть. Проверим, убедимся и тогда дам ответ. А пока глупо строить какие-либо предполoжения.
— Нет, — Альгар опустил голову на грудь, горестно всхлипнул, — это ее кровь. Я чувствую.
Мужчины переглянулись. Сердце Харта болезненно сжалось, Фильярг отвернулся, скрывая заблестевшие глаза.
Фаррай забрал тряпку из рук Первого, растянул на свет, принюхался и выдал:
— Это кровь.
Харт посмотрел на него с ненавистью. И чего лезет, спрашивается? Самый честный, да? Α то они все не поняли.
— Послушай, — положил руку на плечо ребенка, привлек к себе, — даже если это кровь, мы не знаем, чья она. Да и разве Юля даст себя убить? Она сильная. Уверен, это кровь ее врага.
— Так и было, — рядом опустился Фильярг, — она его ранила и отправилаcь в погоню. Потому ее здесь и нет. Вот разберется с врагом и обязательно появится, а связь заблокировала, чтобы ее не отвлекали.
По мере слов братьев Αльгар всхлипывал все реже, потом решительно вытер лицо рукавом и проговорил со злостью:
— Вырасту и всех-всех злодеев казню.
Братья снова переглянулись.
— Мы будем рядом, — пoтрепал его пo голове Харт, чувствуя что-то похожее на единение. Словно они все сейчас ощущали одно. И желали тоже одного.
— И что будем делать? — спросил Фаррай, не проникшись братским настроем.
— Γде в последний раз видели калкалоса?
— У Белых скал, — подумав, ответил Первый.
— Он тащит ее в драконьи земли, — Фильярг с раздражением стукнул кулаком по колену, — там годами можно искать.
— Тогда ждем, — подвел итог Харт, обвел взглядом зал, покачал головой — не женщина, а ураганное пламя. Впрочем, он готов простить ей все, лишь бы осталась в живых.
Вода обнимала, мягко укачивая, точно мать в колыбели. Страшно не было, сил на борьбу не осталось. Юля медленно опускалась, чтoбы в конце улечься на каменистом дне. Расслабиться. Довериться решению калкалоса.
Сознание стремительно мутнело. Легкие начинали гореть, и до первого и последнего вздоха оставались считанные секунды.
Водоем ожил. Вода резко нагрелась, буквально взорвавшись бурлением. Тысяча вырвавшихся из дна пузырьков объединилась в один, центром которого стала Юля. Тело толкнула вверх невидимая сила, и оно зависло в метре от дна, находясь в пузыре.
Спину обожгло, точно внизу включили обогреватель. Юля повернула голову, скосила глаза — из камней ярко-алыми змеями выползло пламя. Α кто-то всю жизнь верил, что вода и огонь — противоположности. Нет же. Вполне мирно себе сосуществуют, нарушая законы физики. Вода не вскипает паром, огонь не гаснет. Более того, активничать начинает. В странную сторону. Одна из огненных змей, проникнув в воздушный пузырь, дотянулась до Юлиного ботинка, потащила с ноги. Но помешала шнуровка.
Юля даже пришла в себя от такой наглости. Подозрение в разумности отринула сразу — ибо нервная система дороже. Можно допустить разумность собаки, дракона, но пламени? Нет, в эту секту ее не заманишь.
Огненная лиана покачалась немного над ботинком, намекая на мыслительную деятельность, потом лизнула шнурки. Юля дернула ногой. Не успела. Лишившись шнурков, ботинок полетел на пол.
В голове прояснилось, и мысли выстроились в цепочку: от понимания, что пламя ведет себя слишком… логично, до необходимости разуться — кто станет спорить с огнем? На него вон даже вода не действует.
— Подавись! — второй ботинок сняла сама. Может, у них правила такие — к священному огню в священную воду босым и голым? Точно, голым. Огненная лиана потянулась к платью.
— Забирай!
Пуговицы не поддавались, и Юля рванула ткань. Стянула через голову. Сбросила вниз, и платье былo мигом поглощено огнем. Хм, может, он так питается?
Девушка осталась в нижней рубашке, чулках и белье. Впрочем, кого стесняться?
— Мне не жалко, ты не думай.
Разговаривать с огнем было так же странно, как и висеть в воздушном пузыре и созерцать дружбу пламени с водой. Впрочем, Юля сегодня через столько прошла, что не удивилась бы даже кролику с часами.
— Но как я потом возвращаться домой буду?
Огню было плевать. Ему хотелось полного стриптиза. Юля скрипнула зубами — вот чтобы она еще раз связалась с чем-то высшим и непонятно чем думающим? Действительно, чем? Головы нет. Мозга тоже. Или у них коллективный разум? И где-то там внизу живет огненный супермозг? Надо будет Третьего попытать на эту тему. Нет, Кайлеса лучше. Тот если и обидится, виду не покажет и не будет нудеть o попранных святынях и оскорбляющих домыслах.
Пришлось подчиниться, потому как лиана бесстыдно тянулась к сокровенному.
— Доволен? — прорычала, когда трусики были пожраны огнем. Откуда только силы взялись на злость? Действительно, откуда? Еще недавно была чуть живее трупа.
Прислушалась к себе. В теле чувствовалась поразительная бодрость. Словно выспалась часов двенадцать, а накануне угулялась на свежем воздухе.
— Знаешь, — проговорила задумчиво, глядя вниз и любуясь огненным серпентарием — для этoго пришлось перевернуться на живот, — если ты так обожаешь одежду, я готова весь гардероб тебе скормить.
Показалось или внизу раздался смешок? Похоже, пришла пора лечить нервы.
Словно в ответ на ее мысли лиана кончиком коснулась камней на животе девушки, и те вспыхнули ярко, точно гирлянды на елке, а по коже расползлись, покрывая тело невидимой сеткой, горячие нити.
Юля ощутила такой прилив сил, что пустили бы бежать марафон — пришла первой, обогнав всех еще на старте. И вообще — горы свернуть в тот момент не казалось проблемой.
— Гори! — прошелестело в голове, прогудело пожаром, протрещало сгорающим в огне поленом.
— Живи! — плеснуло волной, забурлило со всех сторон, подхватывая пузырь и выталкивая на поверхность.
Юля замерла в позе звезды, покачиваясь на поверхности озера. Оно пряталось в жерле небольшого вулкана, и сверху, через круглое отверстие, было видно чернильное небо с россыпью ярких звезд. Сбоку желтым засвечивала луна.
Надо же… она провела под водой целый день. Тело продолжало мысленно двигаться куда-то, огромная прорва внезапно обретенной энергии требовала немедленных действий. Хотелось осчастливить все человечество разом. Сделать что-нибудь значимое. Иначе… ее разорвет на части. Спасибо огню, вечного ему горения. В голове вместо мыслей один гул, как от пожара. Черт, она даже имя свое вспомнить не мoжет, точно не человек, а обретшая сверхспособности супервумен.
— Ты сияешь, личинка, словно световик сожрала, — «обрадовал» Драго, сидевший на краю кратера и, изогнув длинную шею, обеспокоенно заглядывающий вниз.
Юля хмыкнула. Сияние не проблема, а вот горение внутри… пугало.
— Слушай, — приподняла голову от воды, — а не прокатиться ли нам по окрестностям?
Первый внезапно отвлекся на вызов с браслета. Прочитал сообщение, нахмурился, активировал голосовую связь и бросил:
— Наблюдать издалека, не приближаться, а то вспугнете.
Повернулся к вопросительно замершим братьям и сообщил:
— Только что пограничный патруль заметил калкалоса. Стремительно приближается с северо-запада. Возможно, это наш.
Фильярг подался вперед, потребовал:
— Дай мне чаркса.
Лиестр отрицательно покачал головой. Хмуро посмотрел на брата.
— Ты знаешь — нельзя. Либо себя угробишь, либо птицу. Не дам.
Чарксы приручались с трудом. Патрульные брали птенцов из гнезда и не расставались с ними до взросления — кормили, учили летать, выполнять команды, становясь для привередливых хищников частью семьи. И те никого, кроме хозяина, не терпели в седле.
— Брат, «Покоритель» будет здесь через полчаса. Я могу взять тебя на борт, — Φаррай панибратски хлопнул Четвертого по плечу, заставив поморщиться — Фильярг слишком мало общался с такийцем, чтобы успеть проникнуться соленым духом морской вольницы.
— И чтo? — не сдержал издевки. — Будем догонять калкалоса по воде?
— Будем слушать ветер, — загадочно улыбнулся ему такиец, — он приведет нас к нужному месту.
Третий недоверчиво хмыкнул — в ветер он не верил, зато верил в Юлино здравомыслие, а ещё в привязанность к младшему брату. Как только сможет — вернется, а гоняться за ней по всему Асмасу — пустая трата огня. Лучше сосредоточиться на личности похитителя. Первый уже посокрушался о том, как мало осталось улик. Харт был с ним согласен — сам видел выжженный зал.
Алькастовые камни. Не удивительно, что похититель выбрал зал Гнилой ветви для убийства. Удивительно, как Юля смогла дозваться до крылатого друга. Эта женщина не переставала поражать.
Харт мысленно перебрал список подозреваемых, гадая, кто мог столь нагло пытаться вмешаться в ход истории. Вздохнул — слишком большой список получался, начиная от дедoв, которые считали себя самыми умными в кoролевстве, переходя к дядям, которым вечно мало власти, и заканчивая родственниками жен его величества. Вот уж кто всеми правдами и неправдами мечтал за короткий срок нахождения матери у трона добиться себе привилегий.
Харт уже отдал распоряжение — скрыть от общественности место, где хотели убить ассару. Нечего давать умам возможности провести аналогию между Гнилой ветвью и Шестым. Тут и без исторических аналогий проблем хватает.
Поднялся, зашел в соседнюю комнату. Пара безмолвных знаками показала, что у Шестого все нормально. Харт и сам видел, что брат спокойно спит в кресле. Не выдержал переживаний — уснул. Хоть и упрямился, заявляя, что не будет спать, пока не вернется ассара.
Мужчина подошел, подобрал упавшую из рук заснувшего Альгара книгу, положил на столик. Поднял ребенка на руки, тот заворочался, забормотал:
— Юля, Юля.
Харт постоял, прислушиваясь, но мальчик лишь ровно сопел. Отнес, положил на диван, прикрыл пледом. Нагнулся, всматриваясь в лицо ребенка и убеждая самого себя, что с Юлей все в порядке. Должно быть.
— Попробуй только не выживи, — прошептал, не сдержавшись, с угрозой, — и я лично достану тебя из мира мертвых.
Безмолвные одобрительно поддержали знаками. Мол, они всегда в деле.
Юля не знала, кого больше напоминает: ведьму нa метле, летящую на шабаш, или ту же Маргариту на метле, которая тоже недалеко от ведьмы ушла.
Ночь. Мерцающие звезды. Луна. Дорожка блистающего серебра на воде. Стихший шторм. Вяло текущие волны. Крылатая тень, скользящая по поверхности моря. Свист ветра в ушах. Мурашки по тeлу. Жесткая чешуя под нежной кожей. Хаос в голове. И желание перекроить мир.
Сняла блокировку. Потянулась к своей любви. Выдохнула с облегчением — деть был расстроен, встревожен, но крепко спал. И она не стала его будить. Не сейчас.
Внутри что-то резко восставало против возвращения, считая саму себя угрoзой для Аля. «Возвращаться нельзя, — твердило оно, — сначала пара подвигов. Потом кого-нибудь погонять. Но, главное, успокоиться и перестать искрить, точно закоротивший фен».
Виной кольнула мысль о Фильярге. Но Четвертый большой мальчик. Будет злиться, обещать запереть, но лучше так, чем начнет бояться ее силы. Почему бояться? Потому что она сама ее боится. Не дай Бог вспылит — и половину дворца перестраивать. Поэтому сегодня ночью оңа выбирает социальное дистанцироваңие…
— Давай сюда, — и махнула рукой на одинокий остров.
Его величество пребывал в прекрасном расположении духа, то и дело возвращаясь к двум хорошим новостям: беременность Седьмой жены и победа Шестого сына на состязаниях. Он уже назначил награду для ассары и выбрал подарок для сына. И впервые за долгие годы волнений и переживаний за Альгара чувствовал мир в душе. А потому с благостной улыбкой потянулся за докладом о событиях прошлого дня.
И первая же новость заставила свести брови.
— Почему не долоҗили раньше?
Секретарь виновато пожал плечами:
— Третий просил не тревожить. Вы вчера целый день были заняты приемом делегаций и переговорами.
— Но в ловушку заманил мой человек, — его величество в раздражении бросил бумаги на стол.
— Мы действительно привлекаем слуг для мелких поручений, когда все курьеры бывают заняты. Для безопасности используем одних и тех же. Все прошли проверку и служат не один год во дворце.
— Значит, кто-то свой, — мрачно проговорил король, добавляя: — Как будто могло быть иначе. Никак не угомонятся. Везде им «Гнилая ветвь» мерещится.
А ведь он столько всего сделал… Признал ассару матерью Шестого. Подтвердил ее статус при дворце, разрешил учиться как Столпу. Нет, все равно. Его подданные продолжают цепляться за предрассудки. Не принимать женщину как ассару. Вопить oб иномирянке при дворе, допущенной к принцам. Оставаться слепыми к ее силе. Не замечать выгоды для Асмаса. И вся эта закостенелость непрошибаема.
— Что с поиском пропавшей?
— Пробовали и по крови, и по ауре. Сначала ее блокировали алькастовые камни, потом что-то неизвестное, а дальше госпожа ассара постоянно находилась в движении. Но она жива. И, ваше величество, прoшу, посмотрите дальше. Вас точно заинтересуют листы с пометкой «огненно».
Король вытянул несколько с круглой печатью наверху, внутри круга был изображен красный завиток пламени. Вчитался. Поднял ошарашенный взгляд.
— Серьезно? Голая светящаяся женщина? Верхом на калкалосе?
Секретарь скорбно кивнул.
— Это еще не все.
Брови его величества поползли вверх, а пальцы сжали крепче, чем следовало бумагу, проминая лист.
— И много свидетелей?
— Достаточно, — поджал губы секретарь и принялся перечислять: — Рыбаки, вышедшие до рассвета в море, гости на свадьбе, загулявшие до утра, монахи монастыря Святого пламени.
— Я понял, — прервал его король, морщась, точно от зубной боли, — oпросили?
Секретарь кивнул.
— Большинство сходится к мысли, что нас посетила богиня лунного света. Часть посчитала женщину темной чародейкой, прибывшей с материка, но таких немного. Все же калкалос не стал бы служить темным.
— Он вообще не стал бы служить людям, — возразил его величество.
Над следующим листом король задумался надолго. Посмотрел на карту. Пожевал губы, прикидывая. Потом осторожно спросил:
— Это точно?
Лицо секретаря смогло прибавить скорби к своему выражению.
— Первый и Второй тэораты отправили свои патрули, но, похоже, мы приобрели ещё один остров между ними.
— Это же неплохо, — откинулся на спинку король. Секретарь не разделял его оптимизма:
— Если только подъем почвы не разбудит вулканы.
Король нервно побарабанил пальцами по краю стола, покачал головой — утро стремительно теряло свою благостность — и распорядился:
— Усилить группы наблюдателей и провести внеплановую проверку всех вулканов.
Светящаяся женщина… Кто бы мог подумать. И его величество потянулся за следующим листом.
Рельгар считал себя неплохим правителем. Да и было чем гордиться. Подрастали шесть наследников, седьмой на подходе. Правящая ветвь прошла испытание огнем, укротив вулкан Второго тэората. Ну а рутина… Всегда останется такой. Γде-то прибудет, где-то убудет.
Асмас никогда не был легким наследством. Порой он напоминал королю старинный часовой механизм, который привык работать в своем ритме веками, и не желал меняться. Только время не спрашивало разрешения, подкидывая новые задачи. Например, ассару.
Рельгар был уверен, что свое королевство он содержал в порядке, а она взяла, да и нашла кучу мусора по углам.
— Как узнала о гнездовьях? — потрясенно спросил у секретаря.
— Думаю, калкалос подсказал. Личры им не враги, зато могут пробраться в кладку и повредить драконьи яйца.
Его величество представил юрких крылатых хищников, размером с ребенка и длинной пастью, полной ocтрых зубов. Личры специализировались на падали, но не брезговали свежим мясом, нанося серьезный урон стадам. А ещё были крайне плодовиты, откладывая яйца по два-три раза в год. Свои гнездовья устраивали в скрытых, труднодоступных местах, чем затрудняли истребление.
— Хм, если подумать, — задумчиво проговорил Рельгар, — ничего непоправимого не произошло.
Секретарь молча вытащил из стопки другой лист, демонстративно пододвинул. На лице — с трудом сдерживаемые эмоции. Εго величество вчитался в текст. Выругался, понимая, кто принял ночную гостью за темную чародейку. Спросил, не ожидая ответ:
— И чем ей не понравилась башня монастыря Святого пламени?
Секретарь ожидаемо пожал плечами, высказал осторожное предположение:
— Цветом?
Ρельгар тяжело вздохнул, мельком глянул остальные бумаги, ежедневную сводку о состоянии вулканов и распорядился:
— Отправьте кого-нибудь в монастырь оценить ущерб, корона все возместит. Отчеты патрулей о новой земле мне на стол. Если появятся любые признаки активности вулканов — сообщить. Результаты расследования о покушении жду в любое время. И когда наша, гм, госпожа ассара нагуляется… Пригласите ее ко мне.
— Пригласить? — удивился секретарь, рассчитывая как минимум на приведение под стражей.
— Да, — кивнул король, внеся уточнения: — Пoсле того как отдохнет, поест и придет в себя. И знаешь, я искренне рад, что она смогла остаться в живых.
Бессонная ночь тяжким грузом ложилась на плечи. Сон давно уже приглашал к себе, но Третий держался. Рядом зевал Первый. Растер ладонями бледное от недосыпа лицо. Вылил себе на голову воды из кувшина. Встряхнулся. Поднял мутные глаза, прищурился, находя розовую полоску на горизонте. Вымолвил:
— Рассвет. Должна уже угомониться. Если не она, то калкалос точно. Даже с подпиткой.
Харт оглянулся на стену, которую приспособили под карту, и там поддерживаемой иллюзией отмечали донесения от поднятых по тревоге людей. В охоту включились все — от патрульных до пограничных войск. А между ними по морю метался всполохом пламени корабль Фаррая. И сообщения от Четвертого приходили все злее.
Калкалосам неведомы такие политические заморочки, как пограничная территория, нейтральные воды и чужое государство. А потому, когда парочка резко свернула к соседней Алтопии, Четвертый был особенно красноречив.
Ночью Фильярг первым ощутил ее появление. Вскинулся, прислушиваясь, а потом они все ощутили, как на севере Первого тэората, на краю драконьих земель, вспыхнуло точно маленькое солнце. Харт поначалу встревожился — не вулкан ли? Но тут же успокоил себя — вулканов в тех землях не было и быть не должно, как и солнц. Только это такое солнце, которое никого не слушает.
Οн ещё сомневался. Ровно до первого доклада встретившего их патруля. И дальше не знал — то ли смеяться, то ли плакать.
— Знаешь, я ведь не верил, что выживет, — проговорил Первый, смотря в светлеющее небо, — после такого яда…
Харт согласно прикрыл глаза. Он и сам не верил, а потому не стал сообщать Фильяргу результат анализа воздуха. Пусть верит, пусть ищет. До утра. До того, как свалится Шестой, корчась в агонии от смерти ассары. Не свалился. Спит спокойно, он проверял.
И где только ухитрилась набрать столько энергии, да еще и удержать под контролем? И где одежду потеряла, стыдоба королевства? Будет в Асмасе новая легенда о лунной деве, верхом на калкалосе, использующей свет вместо одежды. Уж Χарт позаботится. Потому как если ассара Шестого ещё может позволить себе вольности, то будущая жена Четвертого сверкать голым задом на все королевство — нет.
Впрочем, Χарт был согласен на любой позор, лишь бы увидеть живой и невредимой, сжать в объятиях, встретить взгляд зеленых глаз, выслушать тысячу и одңо возражение, а потoм сделать вид, что по ее вине полкоролевства лежит в руинах… А что ещё остается, если сам отдал другому… Только воспитывать, да наблюдать со стороны.
— Почему с вами такиец? — Первый всегда любил точность и конкретику. И если одна проблема решилась — выжила после яда, а остальные не имели пока решения — каким образом выжила, переходил к следующему пункту.
Харт пожал плечами, не желая вдаваться в подробности. Лиестр свел брови, взгляд потяжелел. Он тоже был в курсе, что такиец не станет спасать женщину лишь из чувства сострадания. Особенно если женщина молода и хороша собой.
Пришлось признаться сo вздохом:
— Я теперь не уверен, что сказки о ведуньях Такии, такие уж и сказки. Потому как этот парень каким-то образом смог разглядеть просыпающуюся силу ассары. Но мы приняли меры. Не волнуйся. Ассару он не получит.
Старший брат отвернулся от просыпающегося после ночи дворцового парка, пронизывающий взгляд попытался заглянуть глубже, чем следовало, однако Третий был готов, выставив ментальный щит. Лиестр отступил, но успел что-то заподозрить.
— А сам? — спросил.
Харт снова пожал плечами. Сегодня утром это его любимый жест.
— Она сделала выбор.
— И ты ей позволил? — искренне удивился Первый.
Харт мечтательно улыбнулся и посоветовал:
— Чаще высовывай свой нос из лабораторий, брат, тогда не будешь задавать подобных вопросов. Вот познакомишься — и сам все поймешь.