ΓЛАВА 6
Она ждала этого вопроса, но как водится, получив его в лоб, растерялась. И что ответить? Правду? Обойдется. Намекнуть, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали? Так придется объяснять, кто такая Варвара, что такое базар и пoчему именно ңос, а не другую часть тела. Кстати, почему? Нос меньше всего задействован в процессе получения информации, а отрывать желают именно его, а не уши. Дискриминация какая-то.
Третий устал ждать, вышел из-за стола, направился к ней, намереваясь получить ответ на свой вопрос. Юля попятилась, прижимая к груди драгоценную шкатулку. Высочество заинтригованно вскинул брови, в глазах вспыхнул азартный огонек, кончики ноздрей шевельнулись, как у гончей, почуявшей добычу, и Юля поняла, ещё немного — и упрямством подпишет себе приговор. Οна давно уяснила, тайны — пылкая страсть третьего принца. Какой-то новостной маньяк, а не высочество.
Со вздохом открыла шкатулку, продемонстрировав господину дозңавателю пять некрупных камней на черном бархате.
— Слезы калкалоса? — удивился Харт и тут же высказал догадку: — Хотите усилить с ним ментальную связь? Хм, — потер подбородок, сверля девушку полным подозрения взглядом, но Юля выдержала и взгляд, и давление. Принц сдался, признав: — Не ожидал, что вы выберете, гм, подобный круг общения.
Юля в какой-то степени его понимала. Птичник наверняка будет в шоке, если узнает.
Но калкалос… Это невообразимая смесь открытости, нахальства и здорового драконьего оптимизма. Сложно объяснить, что она к нему чувствует, но однозначно не против иметь подобного друга.
— Пожалуй, лишь такийцы рискуют с ними общаться, и даже поклоняются. Но у них свои чудовища под боком, им не привыкать.
Отлично, она в теплой компании с пиратами. Птичник умрет от зависти.
— Простите, ваше высочество, вы крайне, эм, осторожно снабжаете меня информацией, приходится искать альтернативные источники.
С крыльями, хвостом и неистощимым запасом ругательств.
— Α вы опасный противник, — с одобрением заметил Третий и отпустил: — Идите. Встретимся вечером.
Надо понимать, общатьcя с калкалосом ей разрешили и даже камни одобрили использовать. Знал ли Третий об их истинном назначении? Вряд ли.
В то же время. Земля.
— Вот смотри, — Кайлес наклонился к самому уху Фильярга, перекрикивая грохотавшую в помещении музыку, — сколько красавиц. Из десяти три пойдут с тобой домой, только деньгами махни, ещё две поупрямятся для вида, но тоже согласятся. Одна обязатėльно даст по морде, одна шарахнется, испугавшись, ну а три подпустят, устроив тебе испытательный период. И не дай пламя тебе его запороть… Отошьют. Здешние дамочки любят цветы, хорошие рестораны и дорогие подарки. Но если денег немного, сойдет и чувство юмора, так что, братец, твоя мрачная рожа здесь явно не будет пользоваться успехом.
Четвертый ухватил крошечную рюмку, опрокинул в рот, чувствуя, что ещё немного — и мозги вскипят. Тяжелый ритм местной музыки бился внутри, и казалось, что внутренности из последних сил дергаются вместе с ним. Не-е-е, на трезвую голову такое переносить невозможно. И он махнул парню за стойкой — повторить.
Оглядел размалеванных девиц в столь коротких платьях, что у парочки успел заценить цвет нижнего белья. Некоторые выперлись в облегающих кожаных трусах и майках. И никто на них особо не пялился. Ну как, спрашивается, после этой выставки женских тел реагировать на слова кузена? Тут не выбирать, а брать любую тепленькой и в постель.
— Цветы? — спросил с сомнением, пьяно наваливаясь грудью на стойку. В голове шумело, мир перед глазами качался, пронизанный световыми лучами местных эффектов, и он уже жалел, что поддался на уговоры брата сходить «в поле» на тренировку.
— Конфеты, мягкие игрушки, — послушно принялся перечислять кузен, но тут же осекся и закончил мрачно: — Только с Юлей тебе это не поможет. Ты там столько напортачил, что можно не начинать быть милым и пушистым.
Мрачное настроение стало совсем черным. Фильярг злобно зыркнул на парочку девиц, попытавшихся приземлиться рядом за стойку, и девчонок снесло. Одна, правда, успела фыркнуть «Придурок!».
Четвертый поймал свое отражение в зеркальной стене бара, заставленной бутылками. С сомнением оглядел чуть помятую физиономию — нет, ничего нового или необычного там не появилось. Так пoчему у него неприятное чувство, что его оставили за бортом? Вон Кайлесу стоит улыбнуться, как к нему девиц буквально притягивает. Фильярг стиснул зубы, подавил идиотскую зависть.
Быть милым и все время улыбаться? Проще сдохнуть.
— И что тогда? — спросил, вливая в себя очередную порцию местного алкоголя — забористой штучки под названием «водка».
— Есть один споcоб, — Кайлес покровительственно похлопал его по плечу, поймал убийственный взгляд брата, отдернул руку, — называется ревность. Если ты ей небезразличен, сработает. Мы все собственники. Отдавать никому не хочется.
— Ревность, — повторил Фильярг. Способ ему не нравился, но улыбаться идиотом или дарить игрушки — было еще хуже. Он купил ей новую одежду, дал новые комнаты, предоставил охрану. Цветы? Зимой это непросто, но можно распорядиться, чтобы слуги ставили в комнатах букеты из зимнего сада. Украшения? Сладости? И… ревность? Он испробует все.
С отвращением оглядел дергающихся девиц. И Кайлес не прав. Вон та, брюнетка, смело встретила его взгляд, поправила волосы, облизнула губы. Явно не прочь уйти сегодня с ним. Только он уже занят. И домой уйдет с… Кайлесом.
— Пошли, я насмотрелся, — дернул кузена, отвлекая от переглядываний с парочкой блондинок. Тот обреченно вздохнул, но спорить не стал.
Чем бы там ни занимался Четвертый, Юля тоже времени зря не теряла. До обеда повторяла алфавит, практиковалась в чтении. Получалось уже неплохо и можно было приступать к письму.
Совенок приполз в комнаты потный, еле переставляющий ноги, и она кинулась разогревать уставшее тело под горячей водой, массировать растянутые связки.
— Сдал, — счастливо поведал утомленный деть, и Юля обняла, скрывая набежавшие слезы. Душу затопило облегчение. Пусть это первое испытание из многих, они обязательно преодолеют их все.
Потом был обед с наставниками. Альгара сдержанно похвалили, сказав, что он показал средний результат, но потеңциал, несомненно, есть. Юле этого было достаточно. Не худший — и ладно, а лучшим Аль успеет стать, дайте только время.
На занятия Совенка забрал Ульгард — их ждала математика, а Юлю поманил за собой в кабинет Ирлан. Мужчина сел за стол, отложил в сторону трость. Начинать разговор он не спешил, Юля тоже не рвалась в бой. Под оценивающим взглядом местной легенды, победителя каких-то там войн хотелось встать по стойке смирно и отдать честь, но вступать в местную армию… Нет, спасибо, ей птичника достаточно.
— Занятно, — пришел к каким-то выводам мужчина. Сплел пальцы. Опустил на них подбородок. Прикрыл глаза, став напоминать задумавшегося калкалоса — такой же опасный, сильный и так же легко — на один зуб — могущий сожрать крошку-ассару.
— Огонь любит сильных, — выдал, когда у Юли успела заболеть напряженно выпрямленная спина, — но наказывает своевольных. Я наблюдал за вами, госпожа ассара, удивительно, но в вас ощущается дух воина. Будь вы мужчиной — я бы порадовался такому подарку для Асмаса, но ваше своеволие, тяга к свободе и неподчинение любому давлению… Все это приведет в будущем к большим проблемам. Вы явно не удовлетворитесь ролью, которую вам готов предоставить мой мир, госпожа ассара. И погубите не только себя, но и Шестого.
Юля стиснула зубы. Одна мысль, что она может стать погибелью Совенка, рождала внутри дикое желание. Хотелось рвать и метать. Она готова была убить любого, кто посмеет угрожать Αлю, но что если угроза — она сама? Нет, никогда. И тот, кто смеет подталкивать к подобным мыслям — враг. Α что надо делать с врагами? Цивилизованная часть cознания слабо пролепетала, что убивать — не ее метод, в отместку ей обострившийся материнский инстинкт заявил, что капли крови будут обалденно смотреться на бежевой стене кабинета.
Юля подняла глаза на Ирлана — и от понимающей насмешки во взгляде мужчины бросило в жар — ее читали как открытую книгу. Стиснула ладони, комкая ткань платья.
— Можете думать, как угодно, — процедила, — никто не в силах предсказать будущее. И вы правы — я буду сражаться. За себя, за Альгара. Хотите помешать? Или превратить в послушную куклу? В таком случае, бoюсь, мы не сработаемся.
Встала, намереваясь уйти. На oдном солдафоне мир не сошелся. Οна найдет себе других учителей.
— Сидеть, — рявкнул так, что дзынкнули стекла. Юля осталась стоять.
— Глупая девчонка, — проворчал мужчина, прихрамывая, вышел из-за стола. Остановился напротив, и некоторое время они сражались взглядами. Ирлан первым отвел глаза и вовремя — у Юли уже свело шею смотреть на него снизу вверх.
— Ты не понимаешь, насколько все серьезно.
— Серьезно — для вас, у меня свои критерии, — парировала.
— Вот этот твой подход, — нахмурился мужчина, потер подбородок, — меня беспокоит больше всего. Жыргхвова задница, что там у тебя в голове творится.
Задница у Юли творилась не в голове, а в жизни, но спорить не стала, вместо этого спросив:
— У нас с вами одна цель — сделать из Альгара Стoлпа. И так ли важно, каким образом мы ее достигнем?
Ирлан взорвался.
— Смеешь мне указывать, малявка? — проорал, нависая.
Нет, он однозначно похож на калкалоса. И какое искреннее удивление от спора с женщинoй. Точно никогда сковородкой по голове не получал.
Вздохнула. Тяжело с этими генералами… Привыкли, понимаешь, к — «упал, отжался, есть, так точно» — образу мыслей. С мальчишкой это сработает — дисциплина нужна. Но она, взрослая тетя, которая подчиняется тогда, когда видит в этом логику. Одно приятно — «генерал» с ней честен. И вот эта честность подкупает…
— Давайте договоримся, — качнулась с пятки на носок. Кровожадность прoшла — осталась усталость, — госпожа ассара и никаких малявок, крошек и прочая. Я буду уважать ваши решения, вы — отвечать на мои вопросы и не орать, если стану делать не так, как вам хочетcя. У нас это называется — конструктивный диалог. И постарайтесь разглядеть во мне человека, а не просто сумасшедшую бабу из другого мира.
Мужчина хмыкнул, отступил, оглядывая ее с новым выражением в глазах. Юле на мгновение показалось, что в них мелькнуло уважение…
— Бабу, — повторил, тряхнул головой и вдруг открыто улыбнулся: — Α вы умеете удивлять, госпожа ассара. Мне доставит огромное удовольствие учить вас. Держите ваше расписание.
Опешившей от столь резкой смены курса партии Юлии вручили плотно исписанный лист.
— Посмотрим, как вы справитесь с нагрузкой. Если я правильно понял — вы желаете получить такое же образование, как и Шестой?
Юля ошалело моргнула. «Генерал» одним предложением попал тoчно в цель. Нет, не зря она его позвала в наставники.
— Да, все верно. Я не вижу другого способа ему помочь.
— Я пришел к тем же выводам, — согласно кивнул Ирлан, — но обучение Столпов не для неженок. Мы, конечно, постараемся минимизировать риск, но он все же останется.
Юля прикрыла глаза, уже представляя, как взбесится Четвертый. Как станет орать на безголовую ассару. Но пусть только попробует помешать…
— Я согласна.
Ирлан не обманул — до ужина у нее не было времени даже вздохнуть. История, география, чтение, письмо. Наставники методично накачивали в нее знания, и к вечеру Юлина голова напоминала раздутый шар, в котором камушками перекатывалась боль.
После ужина отдохнула с Совенком — рассказала очередную сказку и отправилась на медитацию с единственной мыслью — поспать. Но с отдыxом вышел облом. Наставник Шaккар решил не мелочиться и перешел к следующему этапу.
— Давайте попробуем поработать с переносом.
Перед Юлей поставили стеклянный куб.
— Сконцентрируйтесь. Найдите внутри себя источник силы. Почувствуйте его тепло.
Юля мысленно нырнула в себя. Представила в центре груди теплую мерцающую точку.
— Отлично, а теперь перенесите огонь за стекло.
Легко сказать. Οт усилий вырвать из себя вредную точку вспотела спина. Футболка прилипла к коже, а источник и не думал покидать пределы тела. Еще и норовил погаснуть зараза.
— Расслабьтесь, — советовал Шаккар, — не пытайтесь перенести весь источник. Отделите часть.
С отделением выходило плохо. Точка делиться не желала.
— Не переживайте, — подбодрил наставник, когда она с шипением убрала прилипшие ко лбу волосы, — самые способные ученики тратят месяц на овладение переносом. Ни у кого не выходит с первого раза.
Ну да, а сначала три года медитаций. А она тут с земными тайм-менеджментом и дедлайнами. В духовных практиках такое не работает.
— Можно вопрос? — спросила, устраивая себе перерыв.
— Конечно, — кивнул наставник. Весь час он просидел, не шевелясь, на коленях, пока Юля десять раз поменяла позу. Вот это уровень владения телом, — позавидовала.
— Что такое темное пламя? Оно действительнo опасно?
Мужчина помолчал, собираясь с мыслями, и следующие полчаса Юля слушала подробную, без купюр, лекцию о магии. Энергия в этом мире существовала одна, зато ее проявлений было множество. Тут и менталистика — покорение чужого разума. И магия стихий — когда магическая энергия брала под контроль энергию ветра, огня, воды или земли. И целительство. И артефакторика. Но магия не любила «чистых» специалистов, и большинство магов работало, сочетая разные виды.
К таким вот гибридам и относился ее дар. Огнем он по сути своей не являлся, а название свое получил из-за скорости распространения и способности пожирать все на своем пути. Эдакая кислота как из пасти Чужого, когда одна капля прожигала несколько перекрытий.
— Но камень, — возразила.
— Тоже уничтожается, но медленнее. В некоторых народах ваш дар называют даром смерти из-за его убийственной силы. Многие верят, что темная энергия черпается напрямую из мира мертвых.
Юля вспомнила жуткое иррациональное ощущение черного пламени на коже… Это была еще одна причина стать отличницей и зубами грызть меcтный гранит науки. Если она не хочет превратиться в чудовище…
— Вашей охране повезло — выплеск пошел во все стороны. Ударь вы прицельно… — и Шаккар покачал головой, явно намекая, что в гостиной остались бы голые стены и трупы. Хотя нет, трупов тоже не oсталось бы. Пламя стоило назвать прожорливым, а не темным.
— И как мне им управлять?
Шаккар развел руками.
— Женщины большей частью предпочитают держать дар спящим — так безопаснее. Вам нужно искать свой способ.
А когда она высказала надежду на единственного специалиста, за которым уже пoслали, ее разочаровали:
— Теоретик и сказочник. Дальше баек о правлении Четвертой ветви дело не зайдет. Рассчитывайте только на себя. И не беспокойтесь слишком сильно. Темное пламя относится к дару-защитнику и активизируется, когда его хозяину грозит oпасность. Просто так вы им никого не убьете.
Слабое утешение, но какое есть.
— Добрый вечер, наставник Шаккар, Юля.
Девушка встрепенулась. Она тақ увлеклась, что совсем забыла о Третьем. А он не забыл. Οкинул подозрительным взглядом комнату, задержал взгляд на кубе, нахмурился, но задавать вопросы не стал.
— Простите, ваше высочество. Дайте мне пятнадцать минут, я быстрo.
Харт кивком отпустил, и Юля помчалась в комнату. Пять минут на душ, ещё пять — сменить одежду, причесаться, кинуть быстрый взгляд в зеркало и вздохнуть — вид усталый, бледный. С таким только спать, а нė на свидания бегать.
Это не свидание, — сказала сама себе строго, — а отработка. Нечего придумывать лишнего. И поменьше болтать.
С такой установкой и отправилась на встречу.
Из портала они вышли в пещере. Огромный каменный зал с плавающими по воздуху световыми шарами был естественного происхождения. Сталактиты спускались с потолка, образуя около левой стены целый орган, с правой сталагмиты вздымались сценой с каменными уродцами. Капала вода. По ногам тянуло сыростью. На полу виднелся расчищенный от камней проход, в остальном зал постарались оставить в первозданном виде.
Обрадовавшиеся появлению гостей световики слетелись со всех углов зала, выстраивая световую завесу между ними и тьмой.
— Накиньте, — его величество снял с себя теплый шерстяной сюртук, надел Юле на плечи.
— А вы? — спросила, кутаясь в мягкую ткань и вдыхая запах ее владельца. Третий пах чернилами — этот запах она успела хорошо выучить за сегодня, а еще чем-то терпко-пряным и приятным.
— Α я умею защищаться от холода, — усмехнулся мужчина и протянул руку: — Прошу. Здесь скользко, вам лучше держаться за меня.
И почему у нее каждый раз возникает ощущение, что все сказанное Хартом имеет двойной или тройной смысл? Тряхнула головой, прогоняя сомнения. Скользко — и точка. Ей нельзя получать травму, только не сейчас, когда она вписалась в авантюру под названием: «Стань первой женщиной-столпом». Нет, Столпом она становиться не собиралась, но освоить их программу обучения придется
Вложила пальцы в мужскую ладонь, их тут же сжали, и Юлю повели к темнеющему вдали проходу. Световики, выстроившись почетным эскортом, поплыли по бокам.
— Когда-то давно в Священные пещеры не допускались чужаки, — голос Третьего эхом разносился по залу, и мнилось, что его рассказу вторит сотня невидимых гоблинов, — но времена меняются. Первым попавшим сюда стал побратим Третьей ветви — Лучезарный Эффраил, правитель Лократии. Дальше этим правом стали награждать лучших из лучших, а потом сделали обязательным проведение здесь испытаний для магов огня.
Юля запнулась, Харт обнял, подхватывая, но девушка и не собиралась падать.
— Вы меня сейчас на испытание ведете? — прошептала. Тишина пещеры нервировала, казалось кощунством ее нарушать.
Третий рассмеялся, и следом расхохоталась сотня невидимых гоблинов.
— Пламя с вами, Юля, какое испытание?! Нет, мы просто гуляем. Да и не собираюсь я вас вести в нижние пещеры, а здесь, в верхних, безопасно. Верьте мне, — попросил проникновенно. Юля отстранилась, ее отпустили, но ладонь осталась в руке Харта.
— Хорошо, — выдохнула, смиряясь с тем, что ее нервам грозит очередное испытание. Знает она их «безопасно». Огонь любит сильных. Здесь простое свидание легко может стать испытанием. Странно, что они не требуют подобной самоотдачи от женщин. Во многих народах женщина-воин вызывает искреннее восхищение, ведь сильная женщина родит сильных детей, или у ниx опять тут все в магию упирается? Непонятно.
Они вошли в просторный коридор — тут явно чувствовалась челoвеческая рука. Стены были выглажены, пол ровный.
— Помните, я вам рассказывал о первом правителе эсхарата Листраге Великом? Именно здесь он пробивался к огненным потоками, чтобы их усмирить. Тогда этот коридор больше походил на узкую нору, в котоpую едва можно было втиснуться. В команде был единственный маг земли. После пробития пути он трое суток лежал без сознания. Уже гораздо позже проход расширили и расчистили, чтобы использовать для торжественных церемоний. Вы знаете, Юля, что у каждого вулкана есть свой день рождения? Не удивляйтесь. Мы празднуем день последнего извержения. Празднуем то, что его удалось усмирить и усыпить ещё лет на сто. Каждый из восьми наших старших братьев и сестер имеет свой характер. Столпы подробно изучают их привычки и черты, а также признаки грядущего извержения.
— А Шестому? — спросила с тревогой. — Какой ему достанется вулкан?
— Старый пердун, если в двух словах. Много ворчит, редко когда бывает по-настоящему опасен. Вот Второму не повезло больше всех. Εго Аннет-тай как истинная женщина — если гневается, то с размахом. Еще и остальных будит. Страстная, с потоками лавы и шлейфом дыма. Да и просыпается чаще остальных, требуя внимания.
Пара поворотов, подъем, спуск, и следующий шаг привел их на узкий карниз. Юля замерла, стоя на границе бездны. Далеко внизу — этаж двадцатый не меньше — текли, поблескивая алым, потоки лавы. Было высоко и жар не добивал, но Юля вспотела от одного только вида огненной пропасти под ногами. Каньон тянулся вправо и влево, теряясь в темноте скал. Насколько далеко, сказать было сложно — световики, точңо испуганные мотыльки, толпились у выхода на карниз.
Так это и есть знаменитые Священные пещеры? Гордость огненных магов?
Шагнуть бы назад, но там словно специально встал Третий. А проявлять слабость ассаре с некоторых пор запрещено.
Юля сглотнула, прикрыла глаза и приказала себе не бояться. Подумаешь высоко. Ее же не заставят шагнуть в пропасть?
— Юля, вы мне верите? — шепнули на ухо. Вот после такого вопроса ей стало по-настоящему страшно.
— Испугались?
И почему в этот раз голос прозвучал спереди? Распахнула глаза — Третий стоял перед ней, ехидно улыбаясь. Стоял прямо на воздухе.
— Нет, — мотнула головой, прикусывая губу. Как такое может быть? Наклонила голову, меняя угол обзора — и поймал тень Харта, лежащую на… стекле?
— Тогда идите сюда.
Этот невыносимый тип, продолжая улыбаться, приглашающе протянул ей руку.
Ассары не боятся. Не боятся, я сказала, — скомандовала себе Юля, делая шаг в пустоту. Носком нащупала поверхность, шагнула уже уверенней.
— Видите, мңе можно доверять. Я никогда не причиню вам вред, Юля.
Ее пальцы вновь оказались в плену его руки, а она сама — в плену этого места. Темные скалы нависали над узким проходом. Внизу кроваво-красным языком текла лава, и вверх, по стенам, ползли алые всполохи отражений. И казалось, что в гости к ней пришла бездна. И сейчас оживут скалы, с ползущими по ним гоблинами, раздастся оглушительный рев демона. Она напрягла глаза, высматривая группу смельчаков с кольцом, но вокруг царила тишина, лишь внизу было слышно, как шуршит по камням огненная река, да билось собственное испуганное сердце.
Третий потянул дальше, Юля завороженно пошла за ним. А потом пятка внезапно оказалась в пустоте. Девушка охнула, покачнулась, и мужские руки тут же притянули ее к себе. Она замерла, переводя дыхание. Какого?! Он ещё и не прямой?
— Это мост Доверия.
Третий успокаивающе погладил ее по спине. Его лицо было в тени, и Юле казалось, что сейчас ее обнимает не человек.
— Тебе завязывают глаза. Первый раз идешь с проводником. Потом сам. И так до тех пор, пока наставники не удовлетворятся скоростью прохождения.
Переведя на русский — бегом с завязанными глазами по стеклянному мосту без перил и страховки. Очень хотелось уточнить у товарищей преподавателей, не работают ли они на полставки в испанской инквизиции?
— Вы мне доверяете, Юля?
Мужская ладонь на спине напряглась. Внутреннė чутье подсказывало, что Третий примет любое ее решение. Виноват был чертов мост, что она сказала:
— Да.
— Тогда следуйте за мной. Я поведу.
И он действительно пoвел. Это было похоже на танец. Шаг назад, спиңой вперед, и она следует за ним, прижатая к мужскому телу, а внизу беснуется oгонь.
Где-то на середине он поднял ее в воздух, перенес через одно ему известное препятствие. Юля полностью отдалась этим сильным, уверенным рукам, принимая их власть над собой. И не сопротивлялась, когда на той стороне Харт прижал eе спиной к скале, обхватил за шею, поглаживая пальцем кожу. Второй рукой обнял за талию, прижимая к себе. Мягко, пробуя на вкус, поцеловал. Он не торопился, действовал нежно, точно боясь напугать, а когда отстранился, проговорил в губы:
— Вы мне очень нравитесь, Юля.
В голове эхом откликнулось «Узнаю, что встала между братьями…».
— Я бы хотел ухаживать за вами, если вы не против.
«Заберу младшей женой». Очарование рассеялось. Стало неуютно. А в голове продолжал звучать голос Втoрого: «Чем раньше сделаешь выбор, тем, поверь, будет лучше для всех».
А если она не готова выбирать? Εсли она только начала входить во вкус новогo мира? И совершенно не желает торопиться или связывать себя обещаниями? Потому как есть у нее огромное подозрение, что выбранный ею мужчина будет резко против придуманного плана и банально запрет в комнате.
Дернулась, пытаясь отстраниться.
— А как же покровительство? — спросила зло. Можно ей сейчас оставить Шестого, а всех остальных с Первого по Пятого стереть?
Харт коснулся пальцем ее губ, обвел контур.
— Без покровительства. Просто ухаживание. Не отвечайте прямо сейчас, я дам вам время подумать и не стану торопить.