Последнее Алла Александровна, как краевед и коренная горожанка, уверенно опровергла, но рассказы о полтергейстах считает достаточно правдоподобными.
Все эти адреса перспективны, ибо упоминаемые в них объекты и явления потенциально доступны для непосредственного изучения. Одно дело, например, слушать очевидцев НЛО или, скажем, привидений — другое — увидеть их своими глазами! Однако этого добра везде хватает — подобный «аномальный» фольклор несложно собрать в любом регионе Земли, и ехать изучать, скажем, «блудные места» именно в Ленинградскую область издалека не резонно — они есть везде. Хотя местных аномальщиков подобная информация должна бы заинтересовать.
Впрочем, фольклор при должном подходе — кладезь информации не только для них, но и, скажем, для зоологов-энтомологов. Как вам нравится, скажем, такое поверье:
«Двига — червонный гад, подругам описаниям, множество небольших червяков, двигающихся сплошной лентой, обычно наблюдается в конце лета или начале осени»[13].
Уверен, многие читатели удивятся, прочитав запись, и отнесут «двигу» либо к явным выдумкам, либо к разряду аномальных вещей как минимум из области криптозоологии. Что греха таить, я тоже сначала не понял, о чем идет речь. Между тем для энтомологов загадки нет — описано, типичное поведение гусениц походного шелкопряда. Из своих «гнезд» в поисках корма гусеницы этой вредной для леса бабочки выходят организованным строем, коллективизм у них развит не хуже, чем у пчел или муравьев. Однако… насколько я могу судить, былички о наблюдении двиги записаны гораздо севернее «официальной» границы ареала походного шелкопряда! Энтомологи — берите на заметку!
Я уже заканчивал просмотр и беглое конспектирование предложенных материалов (хотя, конечно, их надо было бы внимательно читать, а не просматривать), когда в коридоре услышал голос Агапова и вовремя открыл дверь — коллегу уже пытались было увести вниз вахтеры, думая, что офис природного парка закрыт. Как оказалось, эти сто километров Илья ехал аж на трех машинах, последний участок — на пожарной! Зато рассказали ему в пути о нескольких наблюдениях НЛО и о карстовом поле в Бокситогорском районе — один из текущих там ручьев уходит в дыру полутораметрового диаметра! Благодаря таким наводкам нередко открывают новые пещеры!
Вечером Алла Александровна помогла нам с ночлегом, за что ей отдельное спасибо, а утром следующего дня, на этот раз как цивилизованные люди, с автостанции, мы отправились на Вепсскую возвышенность. Ехать в автобусе после автостопа с его интересными беседами и обзором через ветровое стекло было весьма скучно, однако, глядя в окно, я отметил практически полное отсутствие машин на этой «колхозной» дороге…
Впрочем, к интересовавшему нас озеру надо было добираться с пересадкой. К обеду мы доехали только до промежуточного пункта — довольно крупного поселка на границе вепсских земель, своеобразной столицы этого болотно-лесного края: здесь есть даже многоэтажные дома и сравнительно интенсивное локальное движение на несколько километров. Существует, как с гордостью поведали нам местные жители, даже местная автоколонна аж из трех автобусов. Один из них и повезет нас дальше, но до отправления было еще несколько часов… В общем-то, кстати: «убивая время», отправились в расположенный в отдельном здании возле школы Дом пионеров (то бишь Дом творчества юных) — Илья, готовясь к поездке, навел справки о предстоящем маршруте, и, по мнению всех краеведов, школьный этнографический музей заслуживал внимания.
Директор Дома Татьяна Сергеевна Озерова встретила гостей любезно и с удовольствием провела по занимающему весь первый этаж музею. Берестяные изделия, гончарные, бондарные, самовары, кустарная обувь… Думаю, что, если скажу, что там имелись расписные прялки с солярными знаками, — для понимающих людей уже этого факта будет достаточно, но это еще не все! В соседнем зале обнаружился натуральный резной идол!!! Озерова объяснила, что долго не могла понять, что это за фигура, зачем ее вырезали, но потом ей кто-то из местных объяснил: еще недавно вепсы ставили такие фигуры на перекрестках квартальных просек. Возможно, был он олицетворением лесного божества, хотя православие вепсы приняли давно и, вероятно, ставили божков просто по традиции.
Тут же мы получили и первое криптозоологическое сообщение: зашедшая зачем-то в музей секретарь сельсовета, не придавая особого значения своему наблюдению, поведала, что видела на заброшенных торфоразработках близ деревни змею зеленого цвета. Совсем недавно — года два назад.
Как помнят читатели, по результатам прошлой экспедиции «за змеями» мы выдвинули предположение, что «зеленые» и «гребнистые» змеи — самцы и самки одного и того же неизвестного вида. Памятуя о нем, я сказал Илье:
— Ну, если нам еще и про змею с гребешком здесь расскажут, это будет означать, что в зоологии я кое-что смыслю…
И — нарочно не придумаешь! — через час на остановке к нам подошел местный житель в лице мужика лет пятидесяти, с легким запахом алкоголя.
— По рюкзакам вижу, вы не местные. Если не секрет, зачем к нам, в поход?
Несмотря на обычный для сельчанина запашок, абориген оказался вполне здравомыслящим и, забегая вперед, скажу, не произвел и впечатления вруна. Даже не отказался упоминать свое имя — Николай Курилов — в печати, что вообще редкость. А в начале знакомства, узнав о наших интересах, усмехнулся.
— Чтобы в озерах какой-то особый зверь водился — никогда не слышал, хотя всю жизнь здесь живу. Щуки огромные там есть — это да. Я сам двухметровую видел и знаю точно (есть свидетели, рассказывали) — четырехметровые бывают. Такие рыбы запросто могут лодку перевернуть.
Забегая вперед, скажу — аналогичное мнение было ну всех других сельчан, беседовавших с нами, так что я склоняюсь к тому, что уважаемый Корчевский стал жертвой шутников или недоразумения. Даже если бы к настоящему времени его «змеи» в озерах вымерли, но существовали в прошлом — вряд ли бы воспоминания и предания о них не сохранились. Ведь мы беседовали со старожилами весьма почтенного возраста, и у всех вопрос о «водяных чудовищах» вызывал лишь недоумение. Однако разочарования у нас не было, Николай Николаевич продолжал:
— Змею с гребнем я видел единственный раз в жизни года 2–3 назад. Ранее о таких никогда не слышал, как и о летучих. Видел ее в мелколесье, в осиннике. Змея была серо-черная. Гребешок был на хребте, как оперение.
Как обычно, поинтересовался я и камнями-следовиками. Собеседник явно не понял вопрос и решил, что мы интересуемся следами реальных редких животных, ответив так:
— Где Наволок, я видел след босой ноги на грязной дороге. Как человеческая, но шесть пальцев! А знакомый мужик говорил, что кого-то вроде «снежного человека» видел на болотах. Но это в сумерках было, и он ясно не рассмотрел. А еще у нас было в том же районе несколько странных случаев: раз в два-три года пропадали в болотах мужики, каковые уходили в одиночку, например, по ягоды. Потом их находили мертвых, полностью раздетых, причем одежда была свернута или разбросана, но всегда рядом с трупом[14].
На этом мы распрощались — подошел автобус. Сидя в нем, еще находились под впечатлением слышанного и, пытаясь оценить искренность информатора, тщательно вспоминали весь разговор.
— Со «снежными людьми» он ведь таинственные убийства на болотах не связывает? Это может свидетельствовать в его пользу… — рассуждал я.
— А ты считаешь, что людей убивал и раздевал реликтовый гоминоид? — Илье эта версия казалась чересчур смелой.
— По-моему, предполагать наличие в этой глуши маньяка, раз в несколько лет охотящегося на здоровых мужиков, еще более фантастично. Да и обрати внимание на чисто обезьянью повадку — сорвать с человека одежду, чтобы внимательно ее рассмотреть. Как мы, так и наши изделия являются для любопытных приматов чрезвычайно занимательными игрушками, в устройстве которых они, как дети, пытаются разобраться… Подобная любознательность неоднократно описывалась натуралистами, изучавшими человекообразных. Другое дело — не читал ли наш собеседник их статьи?
— Ну, это сомнительно — рассудил Илья. — Все же «Юный натуралист» и даже «Вокруг света» вряд ли пользуются у сельских мужиков популярностью…
Убеждая друга в «обезьяньей» версии, я внутренне сам чувствовал, что что-то в ней не то. Реликтовые гоминоиды встречаются на огромной территории, однако о голых трупах мы слышали только здесь. Чуть позже в этой же поездке мы получим новую информацию, которая позволит выдвинуть более убедительную версию таинственных смертей — об этом в свое время…
Благодаря подобным разговорам «тупое» дорожное время пролетело почти незаметно, и вскоре мы достигли особенно интересовавшей нас Алексеевской волости, объединяющей несколько небольших сел и деревень, живописно раскинутых на холмах среди озер. Автобус к этому моменту почти опустел…
— А до волостного центра он вообще не доходит — нет проходимой для него дороги.
Впрочем, возле конечной остановки деревня также имелась, крыш виднелось много, но мы уже знали: постоянные жители имеются всего в шести домах, остальные, в лучшем случае, обитаемы только летом, а то и вовсе пустуют! При этом на дороге стоит знак «пешеходный переход»!
Понятно, мы прошли по всем домам — и не услышали ничего интересного! Причем, если вопрос о «змее в озере» респонденты еще слушали, то, едва заслышав о «змее с гребнем», быстро говорили (с незначительными вариациями): «Ничего не знаю, ничего!» Подумал, прежде чем отвечать, только смотритель рыбоводческого хозяйства, переехавший, как он сказал, несколько лет назад сюда из Архангельской области. Вместе с тем народ в деревне приветливый и для Ленинградской области удивительно гостеприимный. Чуть ли не в первом же дом бабулька угостила чаем, даже предложила покушать, да и остальные жители вели себя весьма доброжелательно. Конечно, как обычно в вымирающей деревне, были все они пожилого, запенсионного возраста. Кстати, когда в разговоре собеседник называл число своих лет, всегда оказывалось, что, оценивая его возраст «на глаз», мы ошибались лет на двадцать. Говоришь с дедушкой лет семидесяти на вид — а ему девяносто! Причем выглядят моложе не только ветераны. Часто бывало: думаешь, что общаешься с ровесником, «тычешь», а оказывается — ему за пятьдесят! И, что самое интересное, нигде я об этой особенности региона не читал и не слышал — в число «официальных» краев долгожителей, вроде Абхазии или Якутии, Вепсская возвышенность не входит…
Что же до криптозоологии — у меня окрепло возникшее еще в ходе экспедиции 1999 года подозрение, что тема «летучих змей» кое-где табуирована.
Завершив опрос, уже в сумерках двинулись дальше. Довольно быстро оказалось, что дорога не соответствует показанной на карте-двухкилометровке (масштаба 1: 200 000), а на более подробной километровке она отмечена, но, как потом уже разобрались, с точностью до наоборот. Реальная дорога на карте показана как лесная грунтовка, а старая проселочная — как основная (улучшенная, без покрытия)… В итоге вышли к каким-то полузаброшенным фермам и уже в темноте, повернув к дальним огням, пришли в столицу волости.
В центре нашли здание с флагом, в нескольких окнах его еще горел свет, но, как и следовало ожидать, в доме оказалась лишь техслужащая. Начальство живет в соседних деревнях… Однако, несмотря на оторванность этих мест от промышленных районов, практически все населенные пункты, даже деревни в несколько домов, здесь телефонизированы (говорят, в советские годы в Ленинградской области была специальная программа), так что по телефону была получена санкция разместить нас в клубе (он под одной крышей с администрацией, даже вход общий). В итоге спали под сохранившейся с Нового года елкой!
Однако легли не сразу, на часах было еще восемь вечера — время, по деревенским понятиям, хотя и позднее, но все же мы отправились беседовать с сельчанами.
В общем-то, общались с нами охотно и былички рассказывали: о часовне, в которой «блазнилось» и мимо коей даже боялись ходить, о леших (впрочем, видевших их очевидцев не оказалось), о спрятанной разбойниками бочке с золотом (если там ударить палкой — звенит, пустота под землей).
Все это стандартные рассказы (но оттого не менее интересные для аномальщиков!), и количество их было обычным. А вот о необычных животных мы и здесь ничего не услышали — за одним исключением, о встрече с зеленой змеей средних лет мужчина нам все-таки рассказал! Зато количество очевидцев аномальных атмосферных феноменов, в том числе и НЛО, было явно выше среднего. Некоторые даже уверяли, что видели инопланетян.
— Моя сестра видела НЛО в позапрошлом году, — говорила женщина лет пятидесяти. — Сейчас ее нет, она здесь летом живет. В половине одиннадцатого вечера летом они стали выходить — видит, «тарелка» плывет. Низко-низко, чуть выше деревьев. Она говорит: «Смотрю — в «тарелке» сидят два человека, как в скафандрах… Плывет она как бы над деревней и повернула. Постепенно, меньше, меньше становится…»
Время между тем приближалось к девяти, и к нам явно стали относиться настороженно, две бабушки просто испугались. Ясно — по деревенским меркам, поздновато, это еще народ добрый, обычно же в деревнях с заходом солнца в дома стучаться бесполезно. Пришлось и нам идти укладываться. Вернувшись в клуб, обнаружили, что буханка хлеба, неосмотрительно оставленная без упаковки, переместилась на середину сцены и приобрела следы погрызов на краях. Осмотрев ее, пришли к выводу, что виноваты крысы, причем (учитывая вес буханки) орудовала целая их шайка…
Перед сном перелистали записи, прикинули статистику — не менее двух третей жителей села видели НЛО! Обычная же доля очевидцев среди россиян — пять — десять процентов взрослого населения. Итак, можно говорить о том, что аномальная зона здесь имеется!
Утром уже, так сказать, «очно» познакомились с главой местной администрации Татьяной Васильевной — приятной и эрудированной дамой, коренной местной жительницей, вепсом. После школы она уехала было в город — но сейчас вернулась. Причем по «идейным» соображениям: больно стало за земляков. И, кажется, в селе пользуется авторитетом.
Тайны природы и истории ее никогда равнодушной не оставляли, знала она все уже слышанные нами поверья и местные легенды, НЛО и сама видела, и, чувствуется, не пропускала мимо ушей деревенские рассказы о них. Особенно нас заинтересовал пересказ еще одного наблюдения «инопланетян»-гуманоидов:
— В соседней деревне это было, в августе. Мне дачники рассказывали; они вечером поздно собрались у дома, стоят — и вдруг сверху как пойдет свет, освещает половину деревни. Сначала не поняли, в чем дело, смотрят — у забора стоит как будто глиняная статуя. Решили, что кто-то шутит. Потом смотрят — три фигуры появились, у одной круг (на груди), узкие глаза, одеяния странные. Очевидец говорит: «Мы так напугались! У жены и другой женщины подкосились ноги — они ползут. Я думаю: я мужчина, должен их защищать. А страшно! Я в шоке отступаю, а сам «этим» дулю показываю!.. А в это время, когда мы отступали, ребята деревенские жгли костер и они видели, как деревню освещало».
Обычно даже в аномальных зонах наблюдения «НЛО» техногенного облика (то есть похожих на сделанные кем-то «машины», а не просто «огненных шаров», скорее всего, являющихся чисто природными феноменами) редки, а здесь было по крайней мере два наблюдения их «экипажей».
А вот в соседней деревне, буквально за три километра, мы снова не узнали ничего интересного, даже обычных быличек не записали. Вспомнили только, что говорили раньше о «водяниках», и живущий в селе неподалеку Александр Корнышев сам такого видел. Даже про НЛО никто не рассказал, хотя волостной центр с его дюжиной очевидцев — как на ладони. Вряд ли это объясняется тем, что там фантазируют больше или жители мелкой деревни более скрытны, скорее всего, атмосферные аномальные явления на самом деле происходят низко над землей и свет их не столь уж интенсивен… С подобным мы уже встречались, изучая другие аномальные зоны. Впрочем, проблема еще и в том, что в деревне мы явно оказались не ко двору — большинство местных тетушек-бабушек праздновали день рождения односельчанки…
Кстати, а как с вепсским национальным колоритом? А никак! Язык да, сохранился и активно используется. Почти девяностолетняя мать Т. В. Даниловой даже практически не говорит по-русски. Что же до деталей быта — все, как и в русских избах: иконы, кружевные занавески, кое-где вышитые полотенца. То, что слухи о «самобытной вепсской культуре» сильно преувеличены, я заподозрил, еще знакомясь с литературой в дирекции природного парка, на прорисовках «декоративных элементов» были те же мотивы, что и у славян: кони, солярные знаки, олени, словно сошедшие со страниц книг академика Рыбакова[15]. Да и сами дома вепсов планировкой практически не отличаются от рядом стоящих русских. Из «чисто вепсского» только и видели своеобразные изгороди. Они похожи на обычные заборчики из жердей, однако в верхней их части оставлены концы веток, так что над оградой торчат рогульки. Впрочем, все зависит от точки зрения: кто-то увидит здесь этнографический колорит, а я в силу врожденного цинизма — небрежность хозяев, ленящихся обрубить сучки… Иногда устраивают изгороди здесь и иначе, из ряда «г»-образных связок жердей.
Судя по всему, слияние северной русской и вепсской культур здесь произошло уже очень давно, задолго до революции, и стремление интеллигенции возродить свою культуру выглядит наивностью. Доходит до смешного: некоторые из таких сельских радетелей за национальное возрождение учатся готовить вепсские национальные блюда по изданным в Питере книгам!
Однако просто «живой старины» на Вепсской возвышенности и вблизи нее сохранилось много, и любой ее любитель разочарован не будет. Это и самодельные деревянные санки, и берестяные короба, резные лавки и сохранившиеся «с давешних времен» сундуки… В одном доме видели, как бабушка чесала шерсть, готовя ее к прядению. Имеется и сугубо местная изюминка — корзины, плетенные из… сосновых лент! Никогда раньше таких не видел и даже не подозревал, что из древесины сосны, не отличающейся, в общем-то, гибкостью, можно плести корзины, а здесь они до сих пор очень популярны, в любом дворе увидишь десяток. Впрочем, природный материал сейчас заметно вытесняется упаковочной пластиковой лентой. Тоже слияние культур…
Есть и еще одна особенность здешних домов, впрочем, не специфически вепсская, встречающаяся и в других северных районах, — это пристроенные к сеням будки, пардон, туалетов, соответственно, и вход в них изнутри, и температура никогда не опускается ниже нуля градусов. Подробность прозаическая, но всякий, кому приходилось зимой бывать в подмосковной (скажем) деревне и сидеть в щелястой будочке известного назначения, традиционно строящейся на значительном удалении от теплого дома, тот поймет и оценит…
Долго ли, коротко ли — подошли к дому Александра Федоровича, того самого, который, по словам соседей, «водяника видел». Впрочем, о наводке говорить мы хозяину не стали, а для начала задали обычный вопрос: