* Случай (лат.).
С этими словами он расстегнул жупан, достал из-за пазухи письмо и протянул Мирскому.
- Да оно не то по-немецки написано, не то по-шведски, - сказал старый полковник. - Кто из вас может прочитать?
Оказалось, что по-немецки знал немного один только Станислав Скшетуский, который часто ездил из дому в Торунь, но и тот по-писаному читать не умел.
- Так я вам tenor* расскажу, - сказал Заглоба. - Когда в Упите послали мы на луга за лошадьми, у меня было немного времени, и я велел притащить за пейсы еврея, который слывет там мудрецом, он-то, чуя саблю на затылке, и прочитал expedite** все, что там написано и растолковал мне. Так вот пан гетман советует биржанскому коменданту и для блага его величества короля шведского приказывает, отослав сперва конвой, расстрелять всех нас без исключения, но так, чтобы слух об этом не распространился.
_______________
* Содержание (лат.).
** Легко, скоро (лат.).
Полковники руками всплеснули, один только Мирский покачал головой и промолвил:
- Я-то его знаю, и странно мне было, просто понять я не мог, как это он нас выпускает живыми из Кейдан. Видно, были на то причины, которых мы не знаем, что не мог он сам приговорить нас к смерти.
- Не опасался ли он людской молвы?
- И то может быть.
- Удивительно, однако, какой злой человек! - заметил маленький рыцарь. - Ведь не хвалясь скажу, что совсем недавно мы вдвоем с Ганхофом спасли ему жизнь.
- А я сперва у его отца, а теперь вот у него уже тридцать пять лет служу! - сказал Станкевич.
- Страшный человек! - прибавил Станислав Скшетуский.
- Так вот такому лучше в пасть не лезть! - решил Заглоба. - Ну его к дьяволу! Не будем мы ввязываться в бой с ним, зато имения, которые встретятся нам по дороге, accurate* ему разорим. Идемте к витебскому воеводе, чтобы защита у нас была и господин над нами, а по дороге будем брать, что удастся, из кладовых, конюшен, хлевов, амбаров и погребов. Очень мне это улыбается, и уж будьте уверены, тут я никому не дам опередить себя. Денег в имениях раздобудем - так тоже с собой прихватим. Чем богаче мы будем, когда явимся к витебскому воеводе, тем ласковей он нас примет.
_______________
* Исправно (лат.).
- Он и без того нас ласково примет, - возразил Оскерко. - Однако дельный это совет идти к нему, лучше сейчас ничего не придумаешь.
- Все мы отдадим за это свои голоса, - прибавил Станкевич.
- Святая правда! - воскликнул пан Михал. - Стало быть, к воеводе витебскому! Пусть же будет он тем вождем, о котором мы просили бога.
- Аминь! - сказали остальные.
Некоторое время рыцари ехали в молчании, наконец пан Михал заерзал в своем седле.
- А не потрепать ли нам где-нибудь по дороге шведов? - спросил он наконец, глядя на своих товарищей.
- Мой совет такой: встретится случай, так почему же не потрепать? ответил Станкевич. - Радзивилл, наверно, внушил шведам, что у него вся Литва под пятой и что все охотно предают Яна Казимира, так пусть же выйдет наружу, что это неправда.
- Верно! - воскликнул Мирский. - Попадется по дороге какой-нибудь отряд - растоптать его. Я согласен и с тем, что на самого князя нападать не следует, не выдержим мы. Великий это воитель! Но, не ввязываясь в бой, стоило бы дня два повертеться около Кейдан.
- Чтобы разорить его имения? - спросил Заглоба.
- Нет! Чтобы людей собрать побольше. К нам примкнет моя хоругвь и пана Станкевича. А если они обе уже разбиты, что весьма возможно, так и тогда солдаты по одиночке будут приставать к нам. Да и из шляхты тоже кое-кто присоединится. Больше людей приведем к пану Сапеге, и ему легче будет что-нибудь предпринять.
Расчет и в самом деле был правильный, и первым доказательством тому могли послужить драгуны пана Роха, которые все, за исключением его самого, без колебаний перешли к пану Михалу. В рядах радзивилловских войск таких людей могло найтись немало. Можно было к тому же надеяться, что при первом ударе по шведам в Жмуди вспыхнет всеобщее восстание.
Володыёвский решил поэтому двинуться в ночь по направлению к Поневежу, в окрестностях Упиты привлечь еще в хоругвь лауданцев, сколько удастся, а затем углубиться в Роговскую пущу, куда, как он предполагал, будут скрываться остатки разбитых Радзивиллом хоругвей. А пока он остановился на отдых на берегу реки Лавечи, чтобы дать подкрепиться людям и покормить лошадей.
Там они простояли до самой ночи, выглядывая из зарослей орешника на дорогу, по которой тянулись все новые и новые толпы крестьян, бежавших в леса от нашествия шведов.
Солдаты, которых Володыёвский время от времени посылал на дорогу, приводили к нему отдельных крестьян, но разузнать от них о шведах удалось немного.
Перепуганные насмерть крестьяне твердили только, что шведы вот-вот придут, но объяснить что-нибудь толком не могли.
Когда совсем стемнело, Володыёвский приказал садиться по коням, но не успели люди тронуться в путь, как до слуха их долетел довольно явственный колокольный звон.
- В чем дело? - спросил Заглоба. - К вечерне слишком поздно.
Володыёвский минуту напряженно прислушивался.
- Это набат! - сказал он.
Затем поехал вдоль шеренги.
- Не знает ли кто из вас, - спросил он у солдат, - что за деревня или городок в той стороне?
- Клеваны, пан полковник! - ответил один из Гостевичей. - Мы туда поташ возим.
- Вы слышите звон?
- Слышим! Что-то там стряслось!
Пан Михал кивнул трубачу, и вскоре тихий звук рожка раздался в темных зарослях. Хоругвь тронулась вперед.
Глаза всех были устремлены туда, откуда все громче доносился набат, и недаром люди глядели в темноту: вскоре на горизонте блеснул красный свет и стал разгораться с каждой минутой.
- Зарево! - пробежал шепот по рядам.
Пан Михал наклонился к Скшетускому.
- Шведы! - сказал он.
- Попытаем! - ответил пан Ян.
- Странно мне только, что жгут.