Существует анекдот об австралийском фермере из района, особенно пострадавшего от засухи. Когда он наконец дождался дождя и на нос ему упала первая капля, с ним случился обморок от полноты чувств. К счастью, поблизости были добрые и мудрые люди, которые «выплеснули» фермеру прямо в лицо три ведра… пыли. Таким образом его привели в чувство…
Понятно, что этот анекдот родился на земле, где есть все, кроме воды и людей, которые неразрывно связаны друг с другом. Это очень, очень сухая земля. Вода в Австралии — «жгучая проблема», над которой ломают голову величайшие мудрецы Австралийского Союза.
Впервые в истории человечества большой материк, огромное пространство, отделенное от мира естественными границами, стал политической единицей и представляет собой единое государство. Континент этот, вдвое больший, чем Европа без СССР, имеет только одно правительство вместо тридцати двух, которые правят Старым Светом, а жители этого бескрайнего материка говорят на одном языке.
Возможно, что лозунг «заселить или погибнуть» мог бы быть реализован в большем масштабе и позволил бы осуществить самые смелые замыслы при достаточном обеспечении страны водой. До какого предела можно заселять Австралию? Какое количество людей может найти хлеб насущный на этом континенте? Специалисты называют разные цифры — от шестидесяти до четырехсот пятидесяти миллионов, предупреждая, что всех их можно будет прокормить только в том случае, если будет решена проблема водоснабжения.
Муррей, которую иногда называют Австралийским Нилом, единственная судоходная река континента, совершенно пересыхала в 1830, 1912 и 1922 годах. Она превратилась в жалкий ручеек во время страшной засухи 1914–1915 годов, когда пало восемнадцать миллионов овец и три миллиона голов рогатого скота! Память об этой катастрофе живет в народных преданиях и рассказах.
Однако я хотел бы дать объяснение одному существенному факту, объяснение, которое услышал от австралийцев, занимающихся скотоводством. А именно в Чарлвилле, в западном Квинсленде, я узнал, что во время продолжительной засухи домашний скот гибнет не столько от жажды, сколько от… голода! Все-таки даже в очень неважно оборудованном хозяйстве всегда найдется достаточно воды, чтобы в тяжелый период напоить овец и рогатый скот. Зато с кормами хуже, они высыхают, гибнут, а подвозить их по бездорожью, как правило, нет расчета. Да и цены моментально возрастают, поэтому закупают корма лишь те хозяйства, в которых есть ценный молодняк. Его стремятся сохранить, не считаясь с расходами.
Единственное спасение — в немедленном отгоне стад в районы, богатые кормами. Надо принимать решение, пока животные еще не слишком ослабли и могут двинуться в путь. Разумеется, за подкормку скота на чужих пастбищах надо платить, но это обходится значительно дешевле, чем подвоз кормов. Вот скотовод и старается сманеврировать так, чтобы сохранить в своем хозяйстве столько животных, сколько удастся продержать на скудном пайке. Поэтому он делит стадо и оставляет у себя такое количество овец и коров, для которого с грехом пополам хватит корма.
Реки, которые пополняются водами снегов Австралийских Альп, как, например, Хантер или Сноуи-Ривер, полноводны в течение всего года. Все другие — реки только по названию. Вообще-то у самих истоков они выглядят очень недурно, представляются прямо-таки привлекательными, по потом утрачивают свое великолепие, как слишком усердно разрекламированный талант. Путешествуя по Австралии, я время от времени встречал идеально сухие долинки, четко обозначенные рядом деревьев.
— А это река, — услужливо сообщал мне местный житель. Приходилось верить ему на слово.
Сама великая Дарлинг протяженностью в две тысячи четыреста пятьдесят километров летом превращается в маленькие озерца и прудишки; фарватер реки совершенно исчезает.
Для полноты картины этой невеселой ситуации я должен добавить, что существует и обратная сторона медали… В 1911 году только за один день в Порт-Дугласе выпало восемьсот миллиметров осадков, то есть больше средней годовой цифры для всей Польши. Внезапные паводки — такое же бедствие для Австралии, как и постоянные засухи. Регулярные осадки, проще говоря, такой дождь, на который можно рассчитывать, бывают только на востоке и северо-востоке страны. Более трети ее обходится двумястами пятьюдесятью четырьмя миллиметрами годовых осадков, а то и еще более скупым дождичком, тогда как сельское хозяйство в условиях Австралии должно быть «обеспечено» минимумом в триста пятьдесят миллиметров осадков в год.
Другое дело, что и эти «сухие» земли расположены над большими запасами воды. Речь идет об артезианских, или грунтовых, водах. Если пробурить скважину в горной породе при достаточно высоком давлении, они выходят на земную поверхность. В Австралии эта артезианская вода содержит значительный процент серы, но все же делает возможным развитие скотоводства в районах, которые в противном случае вообще были бы ни к чему но пригодными. Однако такую воду нельзя употреблять для орошения обрабатываемых земель, так как она уничтожила бы посевы. Иногда артезианская вода оказывается в нескольких метрах от поверхности земли, а временами — на глубине двух тысяч метров. из таких глубоких скважин бьет вода, температура которой достигает 80°С. Есть даже источники, извергающие кипяток.
Австралийские геологи строят разные предположения о происхождении водных ресурсов страны. Довольно широко распространена теория, которая гласит, что они представляют собой осадки, выпавшие несколько сот лет назад в прибрежных районах, и что якобы массы этой воды и собрались в подземных резервуарах. Предполагается, что одно из подземных «озер» имеет поверхность, равную примерно третьей части территории Европы. Во всяком случае, границы этих резервуаров воды установлены довольно точно. Бурение за их линией на дает никаких результатов, разве только, как сказал один австралийский поэт, «захочется постучать дьяволу в потолок».
Первые скважины в XIX веке дали высокие самопроизвольные фонтаны; сейчас уже остались немногочисленные источники такого характера. В большинство же случаев приходится выкачивать воду насосом, а в некоторых местах она или полностью вычерпана, или оказалась за пределами досягаемости человека и его машин.
Впрочем, расточительство воды беспримерно. Драгоценная жидкость доставляется из колодцев к поилкам по обычным канавам, выкопанным в земле, даже не бетонированным.
Ветряная мельница, которая в Европе представляет собой живописный памятник старины, все еще является неотъемлемой частью австралийского пейзажа. Но это вовсе не те деревянные строения, которые прославили Голландию и какие можно еще увидеть в районе Смигеля в Польше, а легкие стальные конструкции.
Овцы не очень хорошие ходоки, поэтому поилки должны быть расположены через каждые несколько километров. Рогатый скот Австралии может обходиться без воды трое суток и хорошо переносит дальние переходы. Поэтому на пастбищах для коров водопои разбросаны на расстоянии тридцати-сорока километров друг от друга. Уже эти данные напоминают нам о безмерности австралийских просторов, особенно скотоводческих районов. Во всяком случае, рогатый скот разводят на таких землях, где овцы ни за что не выжили бы, так как пастбища граничат с пустыней. А она занимает третью часть континента, еще одна треть страдает от недостатка дождей.
Я никогда не забуду поездки на машине из Брокен-Хилла на юг. Наш тяжелый «холден» (выпускаемый в Австралии кузен «шевроле» и других моделей «Дженерал моторс») буквально утопал в море мельчайшей красной пыли. Ветра как раз не было, но эта пыль проникала в корпус фотоаппарата, скрипела на зубах, набивалась в ноздри и, вздымаясь из-под колес машины, стояла позади нее густым непроницаемым туманом.
Проблема пустыни существует не только в Австралии. Когда первые повозки американских поселенцев двигались через прерии, направляясь в Оклахому, Небраску или Канзас, эти равнины были покрыты буйной зеленью. Но уже в тридцатых годах нашего столетня на этих же самых территориях люди умирали от пневмокониоза [27]. А между прочим, там, где теперь Сахара подступает к морю, когда-то была житница всего мира. Пустыня победила лишь потому, что пришедшие на эти земли мусульманские кочевники не понимали ничего в земледелии и не знали метода задержания почвы с помощью зеленых насаждений.
Так же как и в Северной Америке, хищническое ведение хозяйства в конце концов привело к катастрофической эрозии земли; уничтожение лесов в Австралии создало угрожающее положение. Огромные пространства были пущены под посевы пшеницы, таким образом уничтожив траву, которая связывала почву. А ветры дуют здесь с такой силой, что срывают и уносят верхний, наиболее плодородный, высохший в период засухи, слой почвы.
В течение последних нескольких десятков лет около двух с половиной миллионов квадратных километров всей территории земли превратились в пустыню, а еще более обширные находятся под такой же угрозой. Австралия занимает «почетное» место в этой печальной статистике. Природная растительность связывала почву, некоторые виды трав необыкновенно засухоустойчивы; после дождя густая трава вырастала даже на тех местах, которые, казалось, были уже совершенно бесплодными. Все уничтожил плуг земледельца, а скот и кролики довершили этот процесс. «Первородный грех» первых поселенцев Австралии, которые не поняли местных условий, не был исправлен. Все дожди мира не воскресят травы, семена которых вытоптаны и уничтожены.
Мудрые люди предвидят опасность и все настойчивее говорят о законодательстве, которое прекратило бы уничтожение лесов. Запланировано покорение самых могущественных сил природы Австралии, чтобы обеспечить ее водой.
Сэр Марк Олифант из австралийского Национального университета в Канберре убежден, что уже через какие-нибудь десять лот можно будет добывать воду из неисчерпаемого резервуара — океана.
Предполагается создание атомных реакторов мощностью по крайней мере в сто раз больше тех, которые строятся в настоящее время. М. Олифант выступает против участия Австралии в атомном вооружении; он увлечен идеей строительства больших многолюдных городов, окруженных зелеными зонами. Он лелеет типично австралийскую мечту об изобилии в стране пресной воды в течение всего года, независимо от количества выпавших осадков…
Морскую воду надо опреснять. А это довольно дорого. Для населения острова Росснет, расположенного в двадцати километрах от Фримантла, опресняют воду уже сейчас. Однако для повсеместного орошения земель необходимо уменьшить стоимость процесса опреснения такой воды в двадцать раз. Атомный реактор стоимостью в триста миллионов долларов обеспечил бы дистиллированной водой город в пять миллионов жителей, и еще оставались бы значительные излишки на нужды пригородных аграрных хозяйств.
Важна также проблема доставки. Уже сейчас трубопроводы, но которым вода попадает в город золотоискателей Калгурли, имеют протяженность несколько сот километров, однако в больших количествах перекачивать воду из океана в Центральную Австралию очень трудно. Вы только посмотрите на карту: сколько здесь пустынь, подошедших почти к самому океану!
Сначала следует обеспечить водой территории, предназначенные под фруктовые сады и огороды. Планы обводнения пастбищ пока кажутся слишком честолюбивыми.
«Сырья» для опреснения вдоволь. Ученые считают, что если всю территорию австралийских пустынь залить тридцатисантиметровым слоем воды, то уровень мирового океана понизится всего лишь на одну сотую сантиметра. Кроме того, предполагается, что часть воды будут снова сливать в океан. Почему? Да потому, что при опреснении образуется значительное количество соли, и не совсем ясно, что делать с этим «побочным продуктом». Поэтому процесс не будут доводить до кристаллизации соли, а только до получения пресной воды плюс сильно насыщенный раствор соли, который вновь сольют в океан.
Полученная пресная вода будет идеально чистой, даже без минеральных солей, необходимых человеку. Но обогащение опресненной воды солями — проблема совсем несложная. Другой проект, который занимает воображение австралийских ученых, предполагает совершенно иные действия, а именно: в некоторых пунктах материка на глубине двух тысяч метров под поверхностью земли можно вызывать кипение воды. Делается это так: бурятся скважины, где потом производится взрыв «чистой» атомной бомбы. На большой глубине возникает гигантская пещера, огромный подземный котел, в который вливают морскую воду и получают… пар. Фантазия? Может быть, сегодня да, но ведь и еще более фантастические замыслы уже дождались плодотворной реализации.
Знаменитый писатель Казимеж Круковскпй рассказывал некогда, как приближенные одного цадика пришли к своему мудрецу умолять, чтобы он вызвал дождь.
— Не вызову! — гневно воскликнул старец. — Потому что у вас нет веры в меня! Вы явились ко мне без зонтов!
К ученым надо питать доверие. Особенно если они взвешивают тучи и делают много других удивительных вещей. Разумеется, здесь идет речь об Австралийской организации исследований в области науки и техники, где заняты сотни сотрудников. Они работают над выведением новых пород овец и устанавливают условия воздушной транспортировки мороженой баранины. Травят диких кроликов и истребляют кактусы, ищут лучшее сырье для покрытия крыш в условиях пустыни и расправляются с термитами.
Кроме того, они «создают» дожди. Таким образом ученые помогают природе, чтобы она, в свою очередь, помогла им. Ежедневно над горными цепями Восточной Австралии проплывают тучи, несущие миллионы тонн водяного пара. Эти гигантские резервуары воды, путешествующие по небу, минуют территории, жаждущие влаги, не принося им никакой пользы. Ах, если бы можно было открыть кран этой большой бочки!..
Стали подсчитывать, советоваться, создавать различные теории. Потом пришло время действовать… И вот в один прекрасный день в эти бесполезные тучи устремился самолет. Людям на земле не было видно, как с борта самолета обстреливали тучи шариками сухого льда, или твердого углекислого газа. Эти ледяные снаряды принудили наконец тучу капитулировать. Три четверти часа обстрела — и, как минимум, сорок квадратных километров земель оказались иод потоками проливного дождя. Местные фермеры изо всех лошадиных сил помчались на аэродром, чтобы при всеобщем энтузиазме вынести на руках экипаж самолета.
Ученые оказались скептиками. А вдруг дождь все равно пошел бы в этот день? Вдруг обошлось бы и без нашей помощи? Нет полной уверенности, значит, они не убеждены в своем авторском праве на этот дождь. Зато была бесспорно установлена непомерно высокая стоимость этого дождя. Кто будет платить за такие разорительные ливни?
Все вернулись в свои лаборатории, и вопрос остался открытым еще на несколько лет. Овцы гибли, и падали коровы, которые были так истощены голодом, что не могли удержаться на ногах. В лабораториях по ночам долго горел свет, а электронные мозги, производя сотни сложных вычислений, искали новое — дешевое и действенное средство, вызывающее дождь.
Теперь дожди но заказу стали значительно дешевле. Бери подходящую тучу и обстреливай ее кристалликами йодистого серебра. Один грамм его действует так же, как двести килограммов сухого льда. Значит, вместо тяжелой транспортной машины, которая должна стартовать с экипажем в несколько человек с бетонной дорожки настоящего аэродрома, теперь можно обойтись легким спортивным самолетом, затратив при этом значительно меньше топлива и пользуясь любой посадочной площадкой.
Был выделен опытный участок, и в течение полугода над ним регулярно кружили самолеты, чтобы «щекотать» тучи. И произошло чудо: кругом была сушь, а над этим участком шел дождь!
Первое серьезное испытание произошло в 1958 году. Поступила просьба о срочной помощи. на этот раз не от скотоводов — речь шла о промышленности. Шахтам уранового рудника штата Квинсленд необходимо дать воду! Надо наполнить искусственное водохранилище, которое питает гидроэлектростанцию. Без «белого угля» рудник станет, прекратится добыча урана…
Вся Австралия затаила дыхание, следя за развитием событий. «Создатели дождя» прибыли на место происшествия. С большим отвращением осматривали они раскаленное солнцем бетонное дно водохранилища. На сухом бетоне беззаботно грелось несколько маленьких ящериц… и ни следа воды.
Солнышко пригревало, по небу медленно проплывали чрезвычайно привлекательные тучки. Надо было осмотреть их вблизи, заглянуть к «властителям небес». Как перед серьезной атакой, операцию начала воздушная разведка. Она принесла хорошие вести. Тучки были насыщены дождем.
Итак, к тучам направился одинокий самолет, который имел под крыльями странные приспособления, отдаленно напоминающие сопла реактивного лайнера. Тучи «щекочут» по строго определенным правилам. То есть, когда упомянутый самолет оказывается непосредственно под ними, из труб подается пар, насыщенный йодистым серебром. Струп теплого воздуха, идущие вверх, поднимают этот пар, и он проникает в толщу тучи. При этом важно, чтобы кристаллики йодистого серебра не подвергались воздействию солнца, иначе они утрачивают свою чудодейственную силу…
Ящерки бросились наутек от потоков воды, которые хлынули с неба. В течение первых двух часов выпало двадцать пять миллиметров дождя, ручейки сливались в речушки и наполняли резервуар, а дождь продолжал лить! И никто но мог объяснить, как случилось, что в построенном людьми искусственном резервуаре сразу же после дождя появились рыбы. Как и все в Австралии, рыбки эти начали размножаться с такой страстью, что вскоре сложная система фильтров, предохраняющих турбины, была забита ими, и электростанция вновь оказалась перед угрозой простоев. На этот раз воды было достаточно, по зато появилось слишком много рыбы! Удивительная страна эта Австралия!
Тут на помощь поспешили стаи бакланов. Никто не мог установить, откуда они взялись здесь, по факт остается фактом, что эти невероятно прожорливые птицы ликвидировали очередную — рыбную — проблему уранового рудника…
После этого резервуар залили тончайшим слоем химических препаратов, которые образуют на поверхности воды пленку, снижающую ее естественное испарение минимум в три раза. Этот метод весьма широко применяется на всем материке, закрывая дорогу в небеса сотням миллионов литров живительной влаги. Процесс совсем не сложен в техническом и правовом отношении. Но причем здесь права и законы, спросите вы?
Дело в том, что «щекотать» тучи не так-то просто с точки зрения закона. Если по заказу мистера Брауна туча отдаст запасы своей воды его собственным полям, то его сосед, мистер Смит, летит в суд жаловаться на Брауна, якобы укравшего у него дождь. Он утверждает, что есть свидетели, которые подтвердят Его Милости Судье, что видели, как туча уже спускалась над владением мистера Смита с совершенно недвусмысленной целью пролить над его вотчиной обильный дождь, а тут вдруг и появился заказанный Брауном самолет с йодистым серебром… Австралийский суд оказался перед серьезной проблемой. Соображай тут, прикидывай, кому принадлежит дождь — королеве или ее подданным? А если принять этот последний вариант, то кому из них конкретно?..
Генерал американской армии Дуглас Макартур во время второй мировой войны был главнокомандующим союзных сил в юго-западном районе Тихого океана. 17 марта 1942 года он прибыл в порт Дарвин и с территории Австралии руководил впоследствии военными действиями на Новой Гвинее. Несомненно, Австралия обязана ему очень многим, ведь угроза японского нападения была вполне реальна. В Сиднее существуют тринадцать улиц, названных именем Макартура.
Внимательный наблюдатель может, однако, заметить различие в написании — речь-то идет, оказывается, не о нем! Тринадцать улиц увековечивают память Джона Мак-Артура. Правда, это тоже был вони, но несколько иного плана: за поединок с полковником Петерсоном Джон Мак-Артур был выслан в 1801 году в Англию и поспешил выйти в отставку, чтобы избежать военного суда. Он не терял, однако, времени напрасно в этой вынужденной ссылке на… родину. Ведь еще в Австралии, которую он видел в своем воображении как страну крупных помещиков, Джон увлекся разведением овец. Помощниками в его замыслах были почтенный Исаак Никольс и даже сам преподобный Самюэль Марсден, пастор, весьма оборотистый в делах.
Мак-Артур увлек своими замыслами самого лорда Камдена, министра колоний, который подарил увлеченному скотоводу участок в пять тысяч акров под названием Камден-Парк, расположенный в Новом Южном Уэльсе в Австралии. Туда после годичного пребывания на родине и вернулся Мак-Артур, взяв с собой пять овец и одного барана мериносовой породы из овчарни Георга III в Кью. За это небольшое стадо из королевской овчарни Австралия до сих пор чтит Мак-Артура, считая его истинным создателем «блеющего богатства», которое поставило на ноги их страну…
Именно там, в имении Камден-Парк, в 1839 году проводил праздник Рождества Христова некий поляк, которого пригласил один из членов рода Мак-Артуров — Джемс. Как-то раз оба друга в сопровождении еще нескольких мужчин отправились обследовать верхнее течение реки Муррей.
15 февраля 1840 года этот поляк, по фамилии Стшелецкий, и Мак-Артур оставили экспедицию на очередной стоянке и вдвоем отправились в горы. Мак-Артур был не в восторге от этого восхождения, ведь экспедиция должна была обследовать новые места, которые могли оказаться пригодными для овцеводства, а не покорять вершины. Шагая не спеша, он размышлял, не слишком ли легкомысленно поддался личному обаянию этого поляка. Одно дело — блистать в салонах прибрежной метрополии, и совсем другое — путешествовать по головокружительным тропам. Мак-Артур размышлял о своих овцах в Камден-Парк; они быстро размножались, он просто не успевал расширять для них угодья. Овцы пожирали траву, и она нужна была во все больших количествах. Стадам, которые невозможно прокормить, грозит гибель. Мак-Артуру дорого было время, он сам отправился искать новые пастбища, а тут еще этот поляк…
С досадой посмотрел он вперед, на своего товарища по экспедиции и невольно вздрогнул. Стшелецкий остановился прямо над пропастью и спокойно вынимал из рюкзака измерительные приборы. Он подождал, пока Мак-Артур приблизится к нему, и, указывая на две горные вершины в отдалении, сказал, что одна из них, более высокая, — наивысшая точка всего материка… Стшелецкин написал позже: «Меня поразило чрезвычайное сходство формы этой вершины с Копцем Косцюшки [28]. Хотя это было в чужой стране, на чужой земле, но среди народа, который умеет ценить свободу и бороться за нее, я не мог удержаться и не назвать эту вершину горой Косцюшко». И далее он продолжал: «Вид с горы Косцюшко позволил мне установить местонахождение истоков реки Муррей, определить русла ее притоков и наметить направление дальнейшего пути на север для последующих изысканий…»
Итак, самая высокая вершина Австралийских Альп называется горой Косцюшко (две тысячи двести тридцать метров над уровнем моря), но не надо думать, что австралийцы англосаксонского происхождения — а именно они представляют собою большинство в этой стране — могут правильно произносить это название. Произносится нечто вроде Кодзяско, некоторые думают, что это еще одно наименование, взятое из богатого фольклора аборигенов Австралии. В одном из рассказов писателя Анджея Хчука, постоянно проживающего в Мельбурне, фигурирует поляк, который сдавал в Австралии экзамен по географии. Сдал блестяще, но, поздравляя его с успехом, председатель экзаменационной комиссии сказал, что, если бы сдававший научился правильно произносить название Кодзяско, успех был бы еще более полным…
Впрочем, часто употребляется еще более краткое название — Коцци. Язык представляет собой живую категорию и отбрасывает слова, трудные для произношения.
Другое дело, что Стшелецкий ошибся и первоначально дал это название горе Таузенд, которая показалась ему выше. Через сорок с лишним лет австралийский геолог Роберт фон Лонденфельд установил ошибку Стшелецкого, дав самой высокой вершине страны имя «пик Мюллера». Однако это название было отброшено австралийцами, которые чтили волю покойного уже поляка, и до сих пор самая высокая вершина великого материка имеет название «гора Косцюшко».
Выражая свою последнюю волю, Стшелецкий просил не ставить ему каменного надгробья, «потому что смерть — это забвение, и время не щадит никого, могила с кусочком дерна, забытая всеми, — самое лучшее, чего я желаю…»
Но судьба распорядилась так, что имя исследователя сохранилось для потомства не на могильном камне, а… на карте Австралии, где можно видеть его в двух десятках мест. Например: Стшелецки-Крик в Южной Австралии, Стшелецки-Рейндж (Гипсленд), Стшелецки-Пик (на острове Флиндерса), Стшелецкитаун (штат Виктория) или Стшелецки-Сауз-Таун в том же штате, Маунт-Стшелецки в Северной Территории. Это лишь самые основные. Далее, вся наука об окаменелых ракообразных эпохи палеозоя называется Pleurotomaria Strzeleckiana, существует триолобит Brachymetopus Strzelecki, а также три ракообразных с определением Strzeleckiensis (о чем информирует нас неутомимый собиратель австралийских публикаций о Польше Лех Пашковский). Если бы Стшелецкий мог сейчас взойти на эти горы и посмотреть вокруг, то он не узнал бы эти места. Другое дело, что он не увидел бы и огромнейшей стройки, которая ведется под землей.
Я был там и видел это международное предприятие. Именно международное — флаги тридцати стран развеваются на ветру перед административным зданием этой стройки в Куме (что значит на языке аборигенов «большое болото»). на каждом шагу встречал я поляков, то и дело слышал польскую речь. А один поляк, потомок очень известного у нас рода, в настоящее время работающий на одном из крупнейших предприятий Сиднея, сказал как-то мне в тишине своей квартиры: «Оглядываясь назад, я понимаю, что все-таки самые лучшие годы моей жизни в Австралии я провел там как чернорабочий, в Снежных горах, у подножия горы Косцюшко. Нет-нет, не потому, что я тогда был почти на двадцать лет моложе, а, скорее, оттого, что в этой работе присутствовал значительный элемент романтики; это была та самая Австралия пионеров, о которой мы читали когда-то в книгах для юношества».
Все началось с воды, вернее, с ее отсутствия. Сноуи-Ривер — расточительное дитя, она без всякой пользы отдавала свои воды океану. Вода необходима. У аборигенов Австралии существует общее слово для обозначения понятии «вода» и «жизнь». Еще в 1884 году были разработаны планы использования рек, озер и ручьев Снежных гор. Однако с реализацией планов не спешили. В 1889 году страшная засуха уничтожила половину поголовья овец и рогатого скота в Новом Южном Уэльсе. Надо было что-то предпринимать…
Поздним вечером я не мог высунуть носа из гостиницы, находившейся высоко в горах. Метель поглотила мир, из окна не разглядеть соседнего барака в нескольких десятках метров от нас. Июль, то есть самая середина австралийской зимы, держал Снежные горы в морозных объятиях.
День был полон впечатлений. Автобус застрял в сугробе. В ожидании помощи мы, чтобы согреться, топали ногами по снегу, распугивая стан попугаев, резко выделявшихся яркостью оперения на белом покрове замерзшей земли. Снег ложился на кабель высоковольтной линии, натянутый между стальными мачтами высоко в горах. Не было ли именно это той романтикой, о которой вспоминал мой собеседник из Сиднея?
— Этот снег еще игрушки, а иногда в июле так занесет дороги, что приходится с самолетов сбрасывать на парашютах канистры с бензином, — сказал водитель автобуса Лаури Мак-Кензи, олицетворение добродушия за рулем.
После полудня появился коллега из местного радиовещания в Куме, таща на ремешке засыпанный снегом магнитофон. Польский репортер, которого судьба забросила в Снежные горы, как видно, являлся темой постоянной серии передач «Сегодня вечером в Куме», в которой слушателям представляют людей, прибывших в город. Прежде чем диски с пленкой начнут крутиться, надо определить язык, на котором я буду говорить.
— Вы можете говорить по-польски, по-французски, по-немецки или по-английски, а если вы знаете итальянский или испанский, или венгерский, у вас тоже найдутся слушатели. Чешский или словацкий также вполне приемлемы. Ведь мы в Куме…
Да, мы в Куме. Вечером я принимал душ вместе с рабочими, спешившими в ночную смену. Рядом со мной плескались два немца, какой-то югослав распевал во все горло, грек спорил с норвежцем, голландец на английском языке рассуждал о чем-то с рослым парнем, который, как выяснилось утром за завтраком, был монтером из Швеции.
Организация Объединенных Наций могла бы много позаимствовать от братского сотрудничества этих геологов, шоферов, плотников, электриков, сварщиков, дорожных инженеров, поваров, плановиков и арматурщиков. Фирмы норвежские, французские и американские используют на стройке продукцию своих стран, по попадается много британских, шведских и австралийских машин. Пять тысяч рабочих из тридцати стран заняты на стройке. Более десятка электростанций дадут три миллиона киловатт электроэнергии из «белого угля», а сельское хозяйство получит более миллиона гектаров плодородной земли, которая была бесплодна до сих пор из-за отсутствия воды.
Инженер сэр Уильям Хадсон, руководитель этих работ, распоряжается такими средствами, которые, наверное, редко кто за всю историю держал в одних руках. Уже за первую половину работ он «промотал» более пятисот миллионов долларов. На обводненных землях будет производиться дополнительно корнеплодов на шестьдесят три миллиона долларов ежедневно, выплата налогов возрастет на тридцать пять миллионов долларов в год, в эту сумму уже включены взносы химических и металлургических предприятий, которые будут пользоваться дешевой электроэнергией. Очень важна роль этих поставщиков энергии в планируемой сети атомных электростанций, которые должны быть гармонически связаны с гидростанциями для бесперебойной работы в часы «пик».
Бульдозеры ползают по площадке, которая днем представляет собой трясину, а ночью покрывается ледяной коркой. Земля сотрясается от взрывов: здесь бурят около ста пятидесяти километров туннелей для использования энергии горных рек. Одно из водохранилищ вместит воды в девять раз больше, чем большой океанский порт в Сиднее, в котором без труда маневрируют трансатлантические корабли.
Город Адаминабн переехал на девять километров дальше и спокойно пристроился на холме, так как его старую территорию залили водой. Но кирпичику разобрали каждый дом, перенесли старую церковь и ратушу, эвакуировали даже мертвых, спокойно почивавших на маленьком кладбище… В кронах деревьев, иод которыми раньше ворковали влюбленные, сейчас играют рыбы, привезенные, разумеется, людьми в это водохранилище. На маленьком островке, выступающем из воды искусственного озера Юкамбин, который до недавнего времени был горной вершиной, резвятся два белых кенгуру, спасенных людьми при заполнении котлована.
Каждый метр туннеля — это яростная борьба металла и гранита. Я смотрю, как в адском грохоте буров рождается новый участок внутри скалы. Со стен льет вода, иод ногами грязь, вереница грузовиков вязнет с тяжелым грузом, из-под колес, бешено крутящихся в лужах, брызжут струн грязной жидкости…
В поте лица реализуют австралийцы свою мечту о воде, стремясь утолить «Великую Жажду». Их реки никогда не были объектом почитания, как Ганг, их не воспевали в легендах, как Вислу, Дунай или Рейн, они не рассекали великих городов, как Тибр, Сена или Шпрея. Зато их реки без пользы выбрасывали и океан пятнадцать миллиардов литров воды, так необходимой стране. «Если бы осадки, которые только в трех штатах вызывают локальные паводки или бесполезно пропадают и море, направить на дно высохшего озера Эйр, там расцвел бы рай на девятистах шестидесяти тысячах гектаров», — вздыхают австралийцы. Посмотрите только на эти великолепные лимоны, виноград или персики обильно вызревающие на искусственно обводненных территориях в районе Снежных гор…
Эти огромные преобразования имеют и своих яростных противников, скептически воспринимающих сообщения о ходе работ. «Ну и что из того? — говорят они. — Будет больше риса, больше фруктов, больше пшеницы. Хорошо. Мы выбрасываем сотни миллионов и собираем людей со всего мира, чтобы они возводили плотины. А кто у нас купит ту продукцию, которую мы дополнительно получим? Может быть, желающие и найдутся, только чем они заплатят? Эти вложения — деньги, буквально выброшенные на воздух!»
Таким взглядам противостоит мнение людей, заглядывающих уже в XXI век и думающих о жизни будущих поколений австралийцев. И когда входит в строй очередная плотина или электростанция, то у подножия горы Косцюшко пожилые мужчины, которые помнят катастрофические засухи — бич этих краев, забывают о принятом церемониале торжеств. Они хлопают друг друга по широким спинам, хохочут, иногда даже кое у кого от волнения на глазах появляются слезы. Они совсем не стыдятся их: столько лет ждали этой минуты!
Пневмокониоз — легочное заболевание, возникающее в результате систематического вдыхания пыли. — Прим. ред.
Копец Косцюшки — гора под Краковом, которую, по преданию, иасыпали люди в честь иациоиальиого героя. — Прим. пер.