Тот пожал плечами, искоса взглянув на несговорчивого кандидата, смазавшего концовку многолетних исследований.
- Ясно, что мои выводы верны для неповреждённых механизмов, и поэтому я умываю руки. – И все умыли, отдавая инициативу начальнику. Циркуль облегчённо вздохнул и счастливо заулыбался. – Однако, - зачем-то продолжил Старче по достаточно выясненному вопросу, - логично было бы – и справедливо! – поручить профсоюзу…
- Марье Ивановне? – уточнил шеф.
- Можно для кворума привлечь и девчат. Так вот, поручить им, для очистки совести, проверить – доверяй, но проверяй, так нас учили! – наощупь состояние всех его членов на предмет пригодности к осуществлению своих функций. Нужно будет задокументировать фото.
Циркуль по-молодому сорвался с места.
- От кого бы другого, но от тебя я не ожидал такого… Сколько выпито, сколько выкурено, и на тебе! Хорошо! Сдаюсь! Режьте меня, ешьте меня с потрохами!
- Было бы что, - обронил кто-то.
- Согласен трусить, - Циркуль тяжело и безнадёжно вздохнул. – Но это будет уже второй труп.
- Ничего, - утешил добросердечный начальник, - у нас и так перебор в штатном расписании. – После такого утешения Арсений Иванович смирился с собственной героической кончиной и молча снял самоотвод.
- А можно мне вместо Арсения Ивановича? – подал голос самый молодой и самый незаметный среди местного научного сообщества.
- Что – вместо? – не сразу сообразил опешивший начальник.
- На два круга, - объяснил яснее ясного Валёк. Все разом повернулись к нему и уставились на выскочку холодным оценивающим взглядом кобры.
- А сумеешь? – засомневался опытный спортселекционер, критически разглядывая неражий механизм, никак не соответствующий требованиям Старческой теории.
- Сумею, - уверенно заявил малец-наглец.
- Вот! – счастливая покровительственная улыбка широко разлилась по всему гладкому лицу шефа. – Взял и залил – и никаких пожарных! А? Не нужны никакие теории и не страшны никакие расстояния! Берите пример с молодых, старпёры. Меньше слов, а больше дела!
- С таким необдуманным подходом институт быстро прикроют, - остерёг зарвавшегося руководителя Макс.
Дурацкая улыбка сразу сошла с лица Викеши, и, немного успокоившись, он деловито осведомился у невозмутимого Валька:
- Со здоровьем как?
- Не жалуюсь.
- Господи! Как приятно слышать – хотя бы один не жалуется.
- Подумаешь, два круга! – гортанно прокричал Кинг-Конг, стремительно вскакивая со стула, и можно было ожидать, что вскочит и на него. – Да я одной левой четыре пробегу… если с привалом и пунктом питания…
- Где стройные грузинские газели в длинных белых платьях, - подсказал Макс, - подают охлаждённый «Цинандали» в запотевших бокалах.
Вахтанг глубоко вдохнул бодрящий запах витаминного вина, облизал губы и поднял обе руки.
- Гордым архаром пронесусь, обгоняя горный ветер…
- Особенно, если он навстречу, - уточнил Циркуль, но Кинг-Конга уже было не унять.
- Запиши, дарагой, запиши и меня. Первым пиши! – Но остальные архаровцы гордо и независимо затаились на своих вершинах, устремив недоступные взгляды мимо невыдержанного козла в безоглядную даль.
- Ну, молодец, Вахташа! – похвалил дорогой. – Настоящий горный мужчина… с Воробьёвых гор.
- А то! – довольный собой, подытожил горец.
Одна из незыблемых вершин вдруг зашевелилась, и оттуда донеслось:
- Я, пожалуй, тоже рвану, - выпалил, решившись на самопожертвование, Царевич, и даже слегка тронутые ржавчиной волосы его вдруг вспыхнули ярким пламенем, мордастые щёки порозовели, а конопушки вокруг носа потемнели. – Мы, хотя и не горные, но тоже не лыком шиты.
- Та-а-к… - опять расплылся в довольной улыбке Викентий Алексеевич.
- А я, что, рыжий? – вскочил и сел Фигаро, одёрнутый Витьком за полу пиджака. – Меня тоже включи.
- Ну, если Фиг не рыжий, то я тем более, - тряхнул чубом Гусар и изящно смазал пальцем по усикам. – Записывай, Алексеевич, и меня до кодлы. – И объяснил своё нерыжее решение: - Девки сейчас, знаешь, какие? Не убежишь – не отобьёшься! Так что тренировка не помешает.
- Тихо, тихо, господа, - совсем развеселился организатор, - не толпитесь, всем хватит.
Зинуля с Нинулей громко завизжали, изображая радость слабого пола за сильный, захлопали в ладошки, стреляя подкрашенным дуплетом по всем подряд, и даже пропищали:
- И никаких ХУ! – спрятав покрасневшие от счастья мордашки в ладошки.
- Ну, что, подводим черту? – спросил довольный начальник. – Отводы будут? Нет?
- Включите и меня, - неожиданно попросил Доу-Джонс.
- У нас – бег-эпидемия, - констатировал Старче.
- Правильное решение, - одобрил Василия Макс. – В оздоровлённом теле – здоровый дух, а у тебя с этим сейчас, как мы убедились, проблемы. Небось, и формочка классная есть? С тамошней барахолки?
Доу-Джонс помялся, улыбнулся одними губами, как и полагается джентльмену, но сознался:
- Есть… майка с надписью на груди «Made in USA».
- Ага, - тут же подтвердил дознаватель, - а сзади – «Сделано в Мытищах».
Вась-Вась убрал улыбку и ничего не ответил, чтобы не растрачивать по пустякам чувство собственного достоинства.
- Да ладно тебе, покойник спорта, - заступился за джентльмена пролетарский начальник. – Парень для коллектива старается, чего не скажешь о тебе, так что – лежи в своём саване и помалкивай в белые тапочки, - и к Васе: - Засёк, Васёк. – И ко всем: - Всё? Список кандидатов на грант исчерпан?
- Не совсем, - возразил поперечный пузач, - ещё одного кандидата забыли, настоящего.
- Кого это? – без интереса спросил Викентий Алексеевич.
Макс многозначительно усмехнулся.
- Тебя, Викеша.