Как только Лика догадалась, кем являлось непонятное существо с темной аурой, ее настроение несколько улучшилось, но вместе с тем возникло еще больше вопросов. Как оно попало на корабль Роя и что представляло из себя на самом деле? В настоящий момент существо пряталось за завесой мрака, а способности Лики к внутреннему взору на этот раз сыграли с ней злую шутку. Она не могла самостоятельно вырваться из этой ловушки.
«Интересно, как там горхи? Они ведь тоже могли заметить его ауру. Особенно старейшина. И зачем я его попросила посмотреть на это чудище?»
Существо мгновенно отреагировало. Лика буквально почувствовала недовольство, раздражение тем, что его раскрыли, а также интерес.
«Значить и мысли от тебя не спрятать?»
Теперь существо не спешило отзываться. Окружающий Лику мрак словно замер. Пульсирующие, едва заметные щупальца исчезли.
«Ага, значить все — таки ты не всемогущ. Может договоримся, и ты выпустишь меня из этой клетки? Не совсем понимаю, как вообще тут оказалась».
Откуда-то из глубины самой непроглядной тьмы начали прорываться серые извивающиеся тени, тянувшиеся к Лике.
«Уж больно ты беспокойный. У тебя все-равно не получится поглотить меня. Я не собираюсь умирать во второй раз, да и твоя тьма не такая страшная, по сравнению с небытием. Теперь я знаю, кто ты. ТЫ — тот самый блок, перевезенный с корабля Роя, так?»
Тени притихли, уползая от Лики все дальше, а затем появился мыслеобраз, транслирующий огромный шарообразный корабль, очень походивший на тот самый, разбившийся на зеленой планете. Образ подернулся дымкой, и теперь Лика увидела группу вооруженных представителей Роя, которые приближались. Шли они размеренно, как будто это была рядовая прогулка по известным местам, но оружие не опускали. С каждым их шагом, Лика чувствовала нарастающее беспокойство. Существо явно побаивалось своих хозяев, раз не смогло сдержаться при одном их упоминании.
Лика решила, что единственная возможность наладить контакт — это убедить его в своей миролюбивости. Главное, надо было полностью отключить воображение, чтобы не явить чужаку образ родного мира. В последнее время Лика и так почти утратила эту способность. Представлять что-либо. Теперь все интересующее она получала от искина, а он понимал только четкие формулировки. Мыслеобразы она могла видеть лишь при общении с горхами. И все же не мешало подстраховаться.
«Не бойся, я не собираюсь воевать с тобой. Но мне кое-что не понятно. Я тут застряла в местном процессоре и вообще не являюсь живым существом. Когда-то была, но не теперь. Но ты, по-видимому, живее всех живых. Я четко видела твое тело, до того, как попалась в эту ловушку. Получается, что тебя каким-то образом подключили к системам корабля?»
Это был закономерный вывод, к которому пришла Лика, анализируя все слышанные ей разговоры на эту тему. Ее волновало одно. Как глубоко чужак сможет проникнуть в систему и будет ли у него возможность блокировать действия Лики. Жалко было терять наработанное. Искин уже воспринимал ее просьбы, как непреложные приказы. Наконец, она смогла выйти на новый уровень общения с экипажем корабля, как появилась новая напасть.
Существо, по всей вероятности, заинтересовалось, так как окружающее пространство начало понемногу светлеть. Чернота приобретала более серые оттенки, а извивающиеся агрессивные тени пропали без следа. Действительно, чего было боятся чужаку, раз Лика не могла воздействовать на физическом уровне.
Так как четкого ответа не последовало, Лика решила дальше заговаривать зубы своему пленителю, вовсе не уверенная, что таковые у него имелись. Мало ли какие формы жизни существуют во вселенной. На самом деле, ее утверждение о живом теле существа, было просто блефом. Темная пульсирующая аура не дала ничего рассмотреть.
«Давай начистоту, — подумала Лика, стараясь как можно четче формулировать свои мысли, — мне и кторианцам, владеющим этим кораблем, не особо нравится раса Роя. Фактически они выкрутили нам руки, заставив посадить весь свой экипаж к нам на борт, да еще тебя притащили».
И все же Лика не удержалась и представила, как королева скрутила Туша и поставила его в весьма неудобную позу. Хотела бы она на это посмотреть. Существо тут же отреагировало. По меньшей мере считанная им картинка вызывала недоумение. Также Лика почувствовала некоторую толику сочувствия. По ее мнению, эта оплошность сыграла положительную роль.
«Ну, не совсем так было. Это мои фантазии, воображение, если понимаешь. С тобой трудно общаться. С горхами удавалось сохранить что-то в тайне, выставив перед собой виртуальную стену. Но ты — другой. Можешь оставить мне некоторое пространство для себя и „видеть“ только то, что я хочу тебе показать?»
Вереница обрывочных образов, не имеющих никакого смысла, промелькнула перед Ликой, и она догадалась, что существо в замешательстве. Ей стало интересно, как было устроено его общество, если вообще имелось таковое. Никто ничего не может скрыть. Все живут как единый организм. Так сказать, полное слияние. Биомасса. Или же просто она слаба и не может сопротивляться? Мысли были неудержимы и буквально цеплялись одна за другую.
По-видимому, предстояло все как следует объяснить, так как существо не понимало, что именно Лика имела ввиду. Она как можно четче представила образ кторианцев и горхов. Как ни странно, это были капитан и старейшина. Фотографическая память позволила Лике воссоздать их черты с максимальной точностью.
«Вот это капитан Туш, кторианец по происхождению, и Им10 из расы горхов. Мы случайно оказались на планете, где потерпел крушение твой корабль, — Лика сознательно старалась не упоминать, чей именно корабль, дабы не вызвать новый приступ паники. — Они довольно занятные существа, и я уже привыкла к нашему общему сосуществованию. Особенно мне по душе горхи, простые и миролюбивые и с ними легко найти общий язык. А еще они очень похожи на тебя. У их расы сложная судьба, но самое главное, что они также общаются посредством мыслеобразов, как и ты».
В ответ Лика увидела старейшину и момент атаки на него. Легкая дымка, передающая его внутреннее естество, которое появлялось при мысленном общении, буквально была разорвана черными щупальцами, набрасывающимися из неоткуда с каким-то безумным неистовством. Лика была поражена увиденным и уже всерьез забеспокоилась о самочувствии горха.
«Что ты с ним сделал? Он не желал тебе зла. И вообще это я просила старейшину присмотреться к тебе. Ты сам виноват. Не надо было прятаться и источать этот мрак. Ведь это ты гость на нашем корабле, а не наоборот. Какое варварство. Кто запугал тебя до такой степени?».
Ее возмущению не было предела. Существо между тем показало весьма интересные кадры. Горх лежал около капсулы регенерации, шевелил конечностями, а рядом с ним стояла Роз, которая, по всей видимости, проводила диагностику состояния старейшины. Лика с трудом подавила чувство удивления. Стало быть, чужак уже подключился к камерам. Одно было непонятно. Он действовал через искина или самостоятельно? По мнению Лики, лучше был бы первый вариант.
«Ладно, вижу, что Им10 в сносном состоянии, но можно было обойтись и без этих крайностей. У вас это в порядке вещей — набрасываться на всех, не разобравшись? Даже интересно посмотреть на твой мир. Та еще клоака, наверное».
Поток информации в виде образов нахлынул внезапно, пресекая любые попытки Лики к сопротивлению. Ее собственные чувства и мысли были подавлены, и теперь она ощущала себя единым целым с неизвестным доныне существом. И видела все его глазами.
Он редко поднимался с глубин. В верхних слоях давление заметно отличалось, оттого ему было некомфортно. Но иногда хотелось разнообразить свою жизнь и посмотреть, что творится у других. Живущие почти под поверхностью отличались разнообразием форм, пестрели окраской, заигрывали плавниками, резвились, играя в догонялки и даже рисковали выпрыгивать за пределы родной стихии, да еще и оглашали чужеродное пространство своими истошными криками. Он только удивлялся их смелости, граничащей с глупостью, выглядывая из-за своего надежного укрытия. Обычно это был поросший скользкой субстанцией валун, а лучше нагромождение валунов, сброшенных когда-то давно в глубины.
До него доходили предания, что было это еще во времена, когда там, над поверхностью, жили существа. На что они надеялись, ему было не понятно. Выйти из родной стихии, чтобы подвергнуться мутациям, страдать от внешних условий, приспосабливаться к чуждой среде, чтобы в итоге сгинуть от неведомой болезни и исчезнуть. Некоторые пытались вернуться обратно, но продержались они недолго.
От одной только шальной мысли, что он когда-нибудь покинет родной дом, ему становилось не по себе. Даже эти условные сородичи, любящие выныривать за пределы, иногда казались чужаками, от которых следует держаться подальше.
Там, в темной глубине, куда не мог проникнуть свет, было гораздо уютнее и безопаснее, а если случайно и повстречается залетный хищник, то обломает зубы об его безупречную броню. О, это была его особая гордость. На первый взгляд панцирь казался слабоват и прост. Витиеватые завитушки и безупречная симметричность вводили в заблуждение врага. На деле же проломить эту защиту было практически невозможно. Втянув все свои конечности внутрь, он мог не беспокоиться о своем выживании. Только мягкое полупрозрачное тело было уязвимо, но никто еще не смог достать его из внешней оболочки.
Единственной проблемой было вернуться на прежние позиции после встречи с врагом. Как правило, в результате успешного отражения атак, он оказывался на самом дне, а если сильно не повезет, то мог провалиться в какую-нибудь расщелину. Чтобы выбраться оттуда, приходилось прикладывать немало сил. Скорость передвижения была невелика. Ведь он был приспособлен для вдумчивого парения, а не стремительного рывка, как те, что обитали выше. И все же их беззаботность и живость привлекала его. Сам он не до конца понимал причины своего интереса. Другие его сородичи тоже появлялись в средних слоях, но гораздо реже и по большей части случайно. Он же делал это целенаправленно и на протяжении длительного времени. В результате, его зрительная система была улучшена и более приспособлена к жизни на малых глубинах. Чтобы сохранить достижения долгих лет и предотвратить регрессию, ему приходилось регулярно подниматься и проводить время почти у самой поверхности.
В очередной раз он усиленно работал всеми конечностями, то растягивая их, то втягивая обратно, используя восходящее течение и намереваясь достигнуть своего излюбленного места для наблюдения. По пути удалось полакомиться деликатесом, поэтому настроение было прекрасным. Он уже распланировал, что именно будет созерцать в этом своем путешествии.
Первым делом надо рассмотреть, какие еще постройки соорудили хвостатые бестии. Ему нравились их нагроможденные друг на друга жилища с многочисленными входами и выходами. Оставалось загадкой, как они вообще не путались. То ли дело его собственный дом, который всегда с собой, да и гораздо безопаснее.
Еще ему не терпелось услышать, что нового произошло в верхнем мире. На глубине он почти не общался со своими сородичами. Да и не требовалось. Каждый из них знал, что делает другой. Им не нужны были звуки, а многие уже и не могли различать их. Сообщество, к которому он принадлежал, вышло на иной уровень общения. На его собственные вылазки в верхний мир смотрели снисходительно. Пока это не угрожало остальным, он мог делать, что угодно.
Оставалось совсем не много, когда он различил какой-то переполох. Истошные, панические голоса хвостатых транслировались на всех частотах. Что такого могло приключиться, он не понимал. Если только очередные разборки между кланами, которые периодически возникали, по его мнению, из-за сущих пустяков. За все время он научился различать голоса и теперь был уверен, что в панике были все. Притормозив, и послав предупреждающий сигнал сородичам, чтобы не поднимались, он продолжил движение вверх.
Добраться до укрытия не удалось. Его буквально сбила с пути организованная стая вооружившихся длиннохвостых из клана Пестрых, как он их называл за характерный рисунок на спинке. Настроены они были весьма агрессивно. Мало того, что помешали, так еще и обозвали. Набор резких звуков разной тональности можно было перевести, как «прочь отсюда придонная личинка». Он был возмущен, перехватив мыслеобраз, в котором его сравнивали с неприглядным испещренным камнем, наполовину погруженным в иловые отложения. Да, что они вообще себе позволяют, безмозглые хвостатые головастики!
Он снова начал движение вверх, намереваясь подплыть почти к самой поверхности, чтобы разобраться, что именно произошло. Во время столкновения с Пестрыми, он непроизвольно считал обрывки образов, которые относились к внешнему миру, расположенному за гранью. Было там довольно оживленно, да и увиденное отличалось от старинных преданий. Неужели внешний мир снова заселен? До сих пор не было никаких подтверждений этому. Его заинтересовали странные существа со множеством конечностей и с полупрозрачными отростками на фоне непонятных громадин, очень походивших на его собственный дом. Попасть во внешний мир он никак не мог, так как это грозило неминуемой гибелью. Быстрой, но мучительной. Однако и разобраться не мешало.
Никогда еще он не поднимался так высоко. Приняв более удобное положение, он попытался рассмотреть внешний мир сквозь разделяющую границу. Однако ничего не понял. Искаженные черные тени разных размеров мелькали туда-сюда, ослеплял яркий свет, слышались приглушенные незнакомые звуки. Сама граница также была неустойчива, то и дело казалось, что вот-вот и его выкинет в чужеродное пространство, поэтому он решил несколько удалиться вглубь.
Внезапно что-то огромное опустилось сверху, легко преодолев разделяющую грань, потянулось своими конечностями прямо к нему, окружило со всех сторон, не давая возможности ускользнуть. В этот самый момент он пожалел, что не обладал такой же увертливостью, как хвостатые.
Мгновение, и он оказался выдернут из привычного мира. Сначала, все оставалось без изменений, но затем, когда его броню покинула последняя капля, нестерпимый жар начал иссушать слабое тело. Доносились непривычно резкие и громкие звуки, которых он не понимал. Последнее, что он успел сделать, это передать окружавшую его картинку своим сородичам, наказав им ни при каких условиях не покидать спасительной глубины. Кажется, его время умирать пришло.
В какой-то момент времени Лика сумела отделить себя от видений чужака. Не было сомнений, что раньше он жил в водной среде, скорее всего в океане на большой глубине. Окружавшие его существа напоминали рыб, однако их передние плавники были очень развиты. До такой степени, что с их помощью велась постройка жилищ из подручных материалов. Это мало напоминало дома людей, но ничего подобного она раньше не видела.
Чем выше они поднимались, тем светлее становилось. Местная звезда должно быть находилась в самом зените. Кристально чистая вода позволяла рассмотреть весь подводный мир во всей красе.
Увидеть, что делалось над поверхностью, у Лики не получилось. Водная среда все искажала, но мелькающие темные тени не могли принадлежать живым существам. Слишком быстро они перемещались в пространстве. Гул, доносившийся сверху, скорее всего мог исходить от работающих двигателей.
Когда механический захват опустился в воду, взбудоражив всех морских обитателей и схватив чужака, Лика уже предполагала, кого увидит в следующее мгновение. Над поверхностью в нескольких метрах завис небольшой корабль. Вытянутая форма с витиеватым рисунком и безупречная симметричность не оставляла сомнений. Он принадлежал флоту Роя. Вдалеке Лика заметила еще несколько зависших кораблей, но уже флагманского размера.
Схваченное существо быстро лишалось влаги, и Лика ощущала нарастающую панику, а затем и постепенно усиливающийся нестерпимый жар. Последний мыслеобраз показал ей разрозненную группу невиданных прежде существ. Их панцири были словно сотканы из ажурного шелка и слегка люминесцировали в темноте. Они парили в воде, то растягивая, то втягивая полупрозрачные псевдоподии, зачаровывая своей красотой и грацией, а затем окружающее пространство погрузилось во тьму.
Чужаку не дали погибнуть, довольно быстро переместив его в автономный модуль, заполненный водой, а затем транспортировали на корабль. Все это Лика уже додумала сама, когда вновь увидела его воспоминания. Было не совсем понятно, что именно сделали с ним эти пчеломуравьи. Мало-помалу чужак приходил в себя, и Лика начала различать щелкающие голоса его мучителей. Некоторые слова были ей знакомы. В свое время искин поделился расшифровкой словаря Роя. Тогда Лика не особо вникала, но абсолютная память не подвела. Теперь же, чем больше она слушала, тем яснее понимала, о чем шла речь.
— …структура, двойной скелет…признаки разумности…
Чужак явно привлек внимание ученых Роя, но Лике было непонятно, про какой двойной скелет они говорили. Неужели, кроме внешней брони, есть еще внутренняя?
По телу прошел электрический разряд небольшой мощности, но Лика вместе с чужаком хорошо прочувствовала его. Затем еще один, уже посильнее и еще один. Ощущения были не из приятных. Желеобразное тело сотрясалось в конвульсиях, а Лика словно испытала дежа вю. Гварховы отродья проводили тесты на бедняге с целью выяснить его возможности. Но как же выявленные признаки разумности? Они были не в счет или, по их мнению, существо было недостаточно разумно?
Вот тут-то и произошло нечто непонятное для Лики. Внезапно чужак плюхнулся на твердую поверхность, хотя секунду назад плавал в боксе, заполненным водой. Тело его все также пульсировало, но уже не от разрядов тока, а от соприкосновения с воздухом, и Лика снова почувствовала жуткий дискомфорт. Через несколько секунд она сообразила, что еще было не так. Отсутствовала внешняя броня, а между тем тело существа, оказавшись без поддержки, не расплылось в желеобразное нечто, а сохраняло почти идеальную форму. Выводы ученых Роя о наличии внутреннего скелета подтвердились.
— Срочно поместите его обратно, и прекратить все эксперименты, — еле расслышала Лика.
Ей было совсем не до подслушиваний наперебой звучавших голосов. Существо находилось на грани смерти, и она переживала все вместе с ним. Уже после того, как чужак успокоился и его состояние стабилизировалось, Лика смогла осознать произошедшее. Это было ничто иное, как перемещение в пространстве.
Промелькнувшие воспоминания показали, что исследования возможностей пленника продолжили и уже другими способами подтвердили его способность к мгновенной телепортации. Лика ничего не успевала разглядеть в момент перехода, возможно из-за небольших расстояний, на которые совершались прыжки. Она не могла не заметить, как с каждым разом все отчетливей проявлялась темная аура, окружавшая существо. Дотошные ученые не догадывались, что взращивают в подопытном самые негативные чувства. Если бы не страх бедняги перед мучителями, и их невосприимчивость к ментальным атакам, то Лика не могла бы поручиться за их жизни. Возможно, что он и сам не понимал своей силы, возросшей после перенесенных страданий. Ведь он всего лишь хотел узнать, разобраться в причинах паники своих соседей, а попал в плен к безумным пришельцам на опыты. Как тут не быть расстроенным и злым? Но Лика, несмотря на жалость к нему, понимала ценность существа и планировала переманить его на свою сторону.
Прервать серию мыслеобразов удалось с большим трудом.
«Погоди-погоди, я все поняла. Дай отдышаться. Больше не могу смотреть на это безумие».
Лика и вправду устала, как будто бы снова стала живым существом и переживала все злоключения на своей собственной шкуре. Сила ментальной связи между ней и чужаком была необычайно сильной.
«Как мне к тебе обращаться? Как звали тебя сородичи, те самые, с кружевной броней?» — спросила Лика и тут же поняла свою ошибку.
Эти существа не разговаривали в привычном ей понятии. Общаясь при помощи мыслеобразов, им достаточно было представить того, кто нужен в данный момент. Рисунок брони у каждого из них был уникален и никогда не повторялся, оттого и спутать их друг с другом невозможно. Проблема состояла в том, что Лика не видела со стороны своего собеседника и не знала, как он выглядел и какие особенности имел.
Существо не поняло ее вопроса и никак не реагировало.
«А, ладно, давай я сама придумаю тебе имя».
Однако, это было не так-то просто сделать. Не могла же она назвать его каким-нибудь «ажурчиком» за изящный внешний вид или «светиком» за способность к люминесценции. Перебрав кучу вариантов от самых нелепых до замысловатых, Лика не пришла к единому мнению, но отметила полное равнодушие со стороны своего нового знакомого. Ничего из перечисленного его не зацепило, вероятно из-за того, что он не понимал значения этих образов.
«Эх, сегодня ничего путного в голову не идет, — сокрушалась Лика, — да-да, я знаю, что у меня нет головы, но раньше то она была. Так, говорю по привычке. У тебя вообще-то ее тоже нет, хотя, если посмотреть с другой стороны, может и есть только она одна. Запуталась совсем».
Лика неожиданно для себя отметила, что разговаривает со своим пленителем, как с каким-нибудь старым другом. Пространство вокруг нее также изменилось и теперь больше походило на глубоководный мир.
«Точно, не будем сильно изощряться. Я буду звать тебя просто — Митр, что означает друг по-кториански».
Лика воодушевилась.
«Ты же знаешь, кто такой друг?», — спросила она, представляя двух хвостатых особей, похожих на тех самых, из воспоминаний Митра.
Они гонялись друг за другом, лавируя между разноцветных камней, что со стороны очень походило на заигрывания в брачный период, но ничего другого Лика не могла показать, старательно избегая вспоминать образы из своей прошлой земной жизни. Однако Митр не спешил отзываться. Тогда Лика представила нескольких его сородичей, по большей части додумав их внешний вид.
«Среди них ведь должны быть те, с кем ты больше общался, может быть помогал, например, добывать пищу или просто любил вместе куда-нибудь сплавать? Нет? Не расстраивай меня. Неужели ничего подобного не было? Я уже не знаю, что еще придумать, все как-то грустно».
Тут ей вспомнились странные кторианцы Дирк и Фиш. В минуты упадка настроения Лика любила за ними наблюдать.
«Вот эти точно друзья — не разлей вода. Не цепляйся к словам, пойми саму суть. Мы слишком разные, чтобы разговаривать на одном языке, пусть и образном. Но судя по тому, что я видела, ты совсем не глупый. Если уж тебя подключили к нашему оборудованию, то ты легко сможешь найти их и сам понаблюдать. Не знаю сколько сейчас времени, но большую часть эти чудики проводят около ремонтного блока».
Поначалу Митр никак не отреагировал. Лике было трудно понять его настроение и оставалось только ждать и надеяться, что природное любопытство существа возьмет верх над осторожностью. Расчет оправдался, и вскоре Лика уловила мыслеобраз, в котором Дирк в периодах между потреблением пищи что-то увлеченно рассказывал своему другу, хлопал его по плечу и смеялся. В общем, вел себя, как обычно. Находились они в отсеке, где все собирались в свободное время. На заднем плане даже промелькнула знакомая фигура капитана. Лика почувствовала недовольство, которое не смогла скрыть. Пока она тут заперта, Туш, наверное, без ума от радости, что избавился от нее.
Митр заинтересовался. Он попытался выяснить, кто именно так не нравился его пленнице, показывая то одного, то другого, пока не наткнулся на капитана. Тот выходил из зоны отдыха и направлялся, как определила Лика, в капитанскую рубку.
«Да, именно этот тип, как заноза в одном месте. Что такое заноза? Ну, я могла бы тебе объяснить, но не просто так. Для этого мне надо выйти из твоего водного пузыря. Да знаю, что вода тут не причем, просто это образное выражение».
Любознательность Митра уже начинала раздражать Лику. Ему все было интересно, однако, как житель океана, он совсем не представлял, как выглядит суша и ее обитатели. Все мыслеобразы Лики были ему непонятны, и он тут же требовал пояснение. Даже после подключения к управляющей системе корабля, он был ограничен в возможностях. По сути он лишь был одним из инструментов, исполнял приказы, которые отдавали посредством вживленных в тело датчиков. Лика понимала, что теперь ему совсем не хочется ее отпускать. Митр попытался было опять выпустить свои щупальца, но в последний момент передумал.
«Вот это правильно. Не хорошо запугивать друзей. Ведь я — твой новый и, наверное, единственный друг на этом корабле».
Митр притих, но по-прежнему удерживал Лику в полной изоляции. Связаться с искином все также не удавалось.
«Не понимаю, чего ты испугался. Мне уж точно не сбежать с этого корабля, как и тебе, полагаю. Хотя, у тебя все же есть шанс. Всего-то надо освободить тебя и вернуть в водную среду».
Митр вовсе не был так оптимистичен и показал Лике, как на самом деле выглядит в реальном мире. Изображение было сильно искажено и являлось проекцией того, как он сам себя ощущал. Вид запертого в тонкую водную оболочку существа и истыканного чужеродными шипами, вызвал у Лики приступ негодования.