Сразу после того, как кторианцы смогли сохранить свое положение хозяев на корабле, а Рой был раздроблен и изолирован, Лика самоустранилась на некоторое время. Она снова заняла позицию молчаливого наблюдателя и пыталась найти причины своего недовольства, раз за разом прокручивая все произошедшее.
В начале конфликта Лика совсем не собиралась привлекать горхов, рассудив, что так будет лучше. В последнее время четвероногие отличались некоторой нетерпимостью к кторианцам. Совсем чуть-чуть, но этого было достаточно. Искин был согласен с заключением Лики отстранить горхов от конфликта. Однако Рой начал действовать слишком быстро и слаженно, словно они уже давно разработали этот план в мельчайших деталях. В пользу этого довода послужило уверенное заявление искина о невозможности использования Роем какого-либо неизвестного кторианцам переговорного устройства. Лика сделала вывод, что их «гости» просто четко следовали установленному ранее протоколу, но определить, что послужило его запуском, было практически невозможно. Уже потом, анализируя произошедшую ситуацию, Лика была вынуждена признать, что ее спонтанные действия дезориентировали только кторианцев, Рой же практически не отклонился от своего плана захватить ключевые точки, просто путь к реализации стал длиннее.
В решающий момент, для осуществления оперативного управления Лике пришлось воспользоваться единственным способом связи с командой, обеспечивающим полную конфиденциальность, но на его реализацию потребовалось затратить много сил. За несколько дирхов до начала конфликта искин твердо уверил, что теперь она способна на двукратное увеличение производительности по обработке входящей информации, а еще на разделение исходящих потоков. Тогда Лика даже не задалась вопросом за счет чего, собственно, это стало возможным.
Она еще не успела отработать все на практике, но при помощи искина запустила сразу несколько своих виртуальных проекций, каждая из которых была автономна и могла в режиме реального времени передавать информацию, поступившую от Туша и Руда. В какой-то момент снова потребовалась помощь искина в отслеживании передвижений всех членов экипажа, так как Лика в основном следила за эмоциональным фоном, но ресурсы ее все же были ограничены.
Горхи не могли не откликнуться, наблюдая за быстрым истощением Лики, чем в очередной раз доказали свое великодушие. Она почувствовала резкий прилив сил, когда их общее коллективное сознание коснулось ее. Мгновенный обмен мыслеобразами, и Лика осознала, что кторианцам ни за что не справится одним. Однако горхам требовалось время, чтобы подоспеть на помощь блокирующим группам, собранным наспех из тех, кто просто оказался поблизости.
Внезапно Лика отследила изменение в ауре одного из чужаков. Его группа пыталась проникнуть в рубку управления, а сопротивление ей оказывал командир Тхор с Лумом. Темные оттенки ауры выдавали нарастающую злость, переходящую в более сильное отрицательное чувство. Ничего подобного Лика еще не видела прежде с тех пор, как научилась пользоваться этой своей способностью. Чужак собирался целенаправленно пойти против приказа королевы, что само по себе было почти невозможным в сообществе Роя. Пока он еще словно раздумывал, стоит ли нарушать дозволенные границы, но его противники оказались на удивление упертыми и запасливыми. Обездвиживание одного из членов группы только усиливали нарастающую непримиримую агрессивность чужака. Движение его стали более резкими и жесткими. Тхор несколько раз так сильно был отброшен в стену, что уже с трудом поднимался.
Анализ ситуации показал необходимость срочно вмешаться. Ведь там была помеха в виде беззащитной Ингерни Роз, одно присутствии которой снижало вероятность успеха до критической отметки. Капитан также проявлял обеспокоенность, но ничего не говорил, стараясь не зацикливаться на частном, чтобы не упустить общую картину. Лика все же передала мыслеобраз старейшине. Тот сразу без объяснений самолично отправился на подмогу, и, как оказалось, вовремя.
И вот все закончилось, но Лике не нравилось свое состояние. Нет, не повреждение внутренней обшивки корабля, который теперь она ощущала, как собственное тело. Им вообще повезло, что выпущенные снаряды были небольшого калибра и потеряли значительную часть энергии на преодоление вязкого наполнителя технологических пустот, и не пробили навылет наружный корпус корабля. Хотя, даже в этом случае разгерметизации можно было не опасаться. С небольшими дефектами мог вполне справиться щит.
Не беспокоил Лику и просчет в прогнозах, недостаточная внимательность к деталям. Беспокоило другое, что-то совсем нелогичное. Был серьезно ранен член экипажа, однако Лика совершенно спокойно восприняла эту ситуацию, и именно это ей не нравилось. Раньше бы она не смогла так безразлично отнестись к страданиям живого существа, взирать совершенно бесстрастно на истекающего кровью человека, просто фиксируя повреждения и делая прогноз его выживаемости. Раньше, когда Лика была человеком.
Безупречная память хранила воспоминания жизни на Земле. Лика прокрутила их с начала до конца. Младенчество, когда все вокруг казалось большим и недосягаемым, затем детство с невинными шалостями, учеба в школе, вручение дипломов, краткий отдых с уже большими шалостями, затем снова учеба в университете, первая работа, злополучный насос. Да, все именно так и было, и все же чего-то не хватало. Она словно просматривала картинки, не вызывающие никаких эмоций. Лика не могла определить момент, когда ее потерянная жизнь стала восприниматься так отвлеченно.
Желая разобраться во всем досконально, Лика переключилась на контроль за капитаном. Муриани Туш был единственным, кто вызывал больше всего разных так называемых «чувств», как ей казалось ранее. Лика решила действовать от противного. Намерено действовать так, как она бы поступала раньше. Пусть даже теперь это не так увлекало, скорее, наоборот.
По наблюдениям Лики, капитан тоже стал излишне задумчивым, после того как едва не отправил королеву с ее свитой к их богам. В тот момент аура его вспыхнула с такой силой, что даже Лика отвлеклась от своих размышлений. Присутствующие рядом Руд и Зор почти физически ощутили ярость капитана. Туш ничего не говорил, но этого и не требовалось. Королева, стоявшая напротив в одиночестве, без своих помощников, которых горхи, не церемонясь, выволокли из каюты, растерянно отступила на шаг назад. Судя по мерцающей ауре, Да’Тхари была неприятно поражена. Лика, правда не понимала, чего королева ожидала после своей выходки. Кроме устроенного бардака, в довершение всего Ингерни Роз получила очень серьезное ранение, и ее жизнь была под угрозой, поэтому злость капитан вполне была оправдана.
Среди угнетающей напряженной тишины Ингус Зор смог вымолвить только одно слово и кровожадный порыв капитана мгновенно угас. Туш бросил взгляд на Руда.
— Разберись, — тихим голосом проговорил он и быстро удалился.
Помощник капитана с несколько злой усмешкой потер руки, не отводя взгляда на уже вскинувшую голову королеву.
— Так-так, я так понимаю мне дали полную свободу действий. Что ж, за наш побитый корабль, — Руд показательно скрипнул зубами, и продолжил запугивание, — полагается, как следует наказать. Есть тут неподалеку одна карликовая планетка, с весьма агрессивной средой обитания. Больше суток никто не выдерживал, — он вновь сделал многозначительную паузу.
Несмотря на сарказм в голосе, Лика видела, что помощник капитана совсем не шутил.
— Руд, не увлекайся, — остудил его пыл Ингус, а затем обратился к королеве. — Вскоре будет вынесено решение по дальнейшей судьбе ваших соплеменников, участвовавших в бунте. И остальных членов Роя тоже. Все договоренности аннулируются.
Королева осталась бесстрастной, глядя своими огромными глазами на удаляющихся кторианцев. Когда она осталась одна, то позволила себе нервно дернуть правым крылышком и присела. Лика, продолжая контролировать ее состояние, отметила внезапную невозмутимость королевы. К сожалению, прочитать мысли властительницы Роя Лика не могла, поэтому снова обратила все внимание на капитана.
Муриани к этому времени уже достиг отдела профилактики, где в капсуле регенерации лежала Ингерни Роз. Прошла пара дирхов. Операция была проведена успешно, поражающий элемент удален, рана зашита. Автоматический комплекс начал проведение поддерживающей терапии.
Туш взглянул на бледное лицо кторианки, затем на показатели жизнедеятельности. Пульс отличался от нормы.
Кан, который был заместителем Роз, проследил за взглядом капитана и объяснил.
— Анализы показали, что в кровь попал неизвестных яд.
Туш прищурил глаза, но ничего спросить не успел.
— Искин пытается найти что-то похоже, но пока безуспешно.
Выражение лица капитана указывало на то, что он сомневается в успехе. Лика тоже сомневалась, учитывая происхождение Роя.
Кан как-то виновато опустил глаза.
— Будем менять программу восстановления, если не получим положительной динамики, — проговорил он тихим голосом. — Вот если бы успеть добраться до Ктории.
Кан бросил быстрый взгляд на капитана и снова опустил глаза. Аура кторианца убедила Лику в том, что он лично очень сомневался в успехе. Столько времени Роз не протянула бы. Если яд проникнет во все органы, то они просто перестанут нормально функционировать. Требовалось срочно ввести противоядие или блокировать распространение яда любым другим способом. Также существовала опасность поражения головного мозга кторианки. Конечно, ничего этого Кан не доложил капитану.
Потемневшая аура Муриани наглядно показала, что его прогнозы были гораздо хуже. Хотелось бы Лике знать, о чем капитан думал в этот момент. Она была уверена, что он обвиняет во всем себя, только не понятно почему. Лика внезапно осознала, что излишняя рациональность, приобретенная ей после незапланированного слияния с процессором корабля, мешает понять чувства Туша.
Капитан молча вышел и отправился в свою каюту. С каждым шагом настроение его ухудшалось. Только после того, как затворились створки двери, он позволил себе проявление своих чувств. Резкими движениями освободился от кителя и со злостью отшвырнул его в сторону. На этом казалось приступ ярости закончился. Муриани устало подошел к койке и буквально упал на нее лицом вниз, простонав что-то нечленораздельное. Затем перевернулся на спину и, глядя в потолок, тихо произнес:
— Этого не должно было случиться.
Муриани неожиданно и от души стукнул в стену кулаком.
— Не должно. Неужели я ошибся? Какого гварха происходит?
Капитан не опасался, что его выходку кто-либо услышит, так как за стеной была очередная технологическая ниша. Но вот Лика как раз в этот момент решила начать действовать в своем прежнем «человеческом» стиле. Она активировала проекцию в самом центре каюты и без предисловий спросила:
— Что не должно было случиться, капитан? О чем вы говорите?
Лика сознательно устроила это внезапное вторжение в личное пространство. Раньше она никогда так бесцеремонно не поступала. Можно проявлять заботу и другим способом, не навязывая свое общество.
Муриани медленно поменял положение и теперь сидел, уставившись на изображение Лики. Смотрел он как-то отрешенно и привычных язвительных замечаний не делал. Лика решила, что дело совсем плохо, так как реакция капитана была нетипичная. Она четко осознала, что на самом деле желала бы заняться чем-нибудь более интересным, например, расшифровать-таки состав иллюма, чем лезть в душу капитану, но целенаправленно пододвинула проекцию ближе.
— Что вы скрываете, Муриани?
Назвать капитана по имени было верхом наглости, но раньше она именно так бы и поступила. По крайней мере, уважительное обращение Лика сохранила.
— Это началось после появления Митра, — решила она озвучить свою догадку. — Когда я смогла вырваться из его ловушки, то ваше поведение уже было странным.
Так как капитан все также молчал, то Лика продолжала вводить координаты, а ее копия сделала еще один шаг ближе.
— Итак, что же могло произойти в этот промежуток времени, Муриани? — произнесла она, вновь нарушая границы дозволенности, а температура в каюте понизилась на десятую долю градуса.
Было непривычно называть так капитана, который с самого начала раздражал ее. Теперь правда Лика не совсем была в этом уверена. Теперь она все подвергала сомнению.
— Вы еще помните, что я вижу изменение вашего настроения, — продолжала Лика, — а также желание что-то скрыть? Бесполезно лгать мне, Муриани.
Теперь глаза капитана сфокусировались на ее проекции. Наконец-то он перестал игнорировать слова Лики. Возможно капитана покоробило, что за последние несколько нумов «сбой в матрице» трижды позволил себе назвать его имя.
И тут Туш удивил, ответив с некоторой усмешкой, но совсем не враждебно:
— Хорошо, я расскажу, если ты сможешь скрыть полученную информацию от искина.
Лика же была довольна своей реакцией на его слова, ощутив на краткий миг отголосок прежних человеческих эмоций. Появилась надежда, что еще не все потеряно, а потом она начала размышлять.
Скрыть информацию от искина было возможно, но не в их случае. Лика не могла прочитать мысли капитана, а сказанные им слова неизбежно бы были зафиксированы. Письменность кторианцев она тоже знала не очень хорошо. Да и смысла в этом не было никакого. Кторианцы давно уже не пользовались такими вещами, как бумага и ручка. Все записи они вели в своих личных планшетах, а значит о конфиденциальности можно было забыть. Но в конце концов искин был всего лишь техническим устройством, он получал все данные с приборов, впрочем, как и сама Лика. Ведь даже сейчас она могла «слышать» капитана только благодаря встроенным в обшивку корабля аудио датчикам. Экипаж находился под постоянным контролем. Фиксировалось буквально все. Итак, Лика понимала, что фактически никак не сможет выполнить условие капитана. Также она догадывалась, что он просто желает, чтобы никто не узнал о теме их разговора.
«А715, если ты получишь приказ, то выдашь всю имеющуюся информацию?»
Искин ответил сразу и утвердительно. Даже, если бы он хотел, что маловероятно, то не смог бы противиться командам более высоких по рангу субъектов или объектов.
«А как же наши кодовые слова? Они тоже теряют свою силу перед приказом вышестоящих?»
Искин взял небольшую паузу.
«Нет, — ответил он, — эта лазейка пока не была обнаружена и не заблокирована».
Лика вспомнила, как Зор проводил проверку А715 и как сказал капитану про то, что искин не может противиться контрольному протоколу.
«Отлично. Код красный. Слушай мою команду».
— А715, разговор в этой каюте в течение дирха не подлежит разглашению ни при каких условиях. Никому. Отсчет пошел, — озвучила Лика свой приказ, используя голосовой модуль, и сознательно пропуская кодовое слово.
Никто не должен был знать, каким образом они с Антошкой обходят запреты.
— Принято, — послушно отозвался искин.
Затем она заставила свою проекцию хитро улыбнуться слегка оторопевшему капитану. Похоже, что тот совсем не ожидал такого быстрого решения задачи.
— Теперь я внимательно слушаю, у нас не так много времени, Муриани.
Капитан встал, сделал пару шагов туда-сюда и повернувшись к проекции Лики, начал свой рассказ. Он не сильно вдавался в подробности, для начала поведав, кто такой Самрай империи, его обязанности и возможности. Затем сознался, что обнаружил в себе способности Самрая после того, как корабль сумел скрыться от архейцев около зеленой планеты. Кратко поведал и о том, что он видел в своем пророческом сне.
— И вот теперь эта ситуация, — проговорил Муриани и снова заходил от одной стены к другой, аккурат мимо проекции Лики. — Ничего подобного не должно было случиться.
— Пророчества не могут однозначно определить ход событий, — проговорила Лика, как только в рассказе наступила пауза.
— Ты у нас тоже была Самраем? — с сарказмом поинтересовался капитан, уставившись на ее проекцию.
— Упаси боже, хотя мне тоже снились непонятные сны, не предвещающие ничего хорошего. Но у некоторых представителей моей расы были похожие способности. По крайней мере они утверждали, что «видели» будущее. Правда свои пророчества они так замысловато описывали, что оставалось гадать, когда именно все произойдет. Что-то может и сбывалось, мне сложно делать выводы.
— О! — протянул капитан, но с таким видом, будто Лика сказала что-то совсем несуразное.
— Рассуждений по поводу правдивости пророчеств велось тоже много, но я не о том хотела сказать. Будущее постоянно изменяется, каждый миг. Пророческие сны показывают только один вариант событий. Непонятно, почему вы, кторианцы, решили, что будет все именно так, как привиделось Самраю?
Капитан нахмурился.
— Потому что всегда все сбывалось.
— Но ведь пророчества видел только один.
— На что намекаешь? — голос капитана стал менее дружелюбным.
Лика не стала развивать тему, опасаясь отрицательной реакции новоявленного Самрая, и задала один вопрос, который давно обдумала:
— Муриани, вы ведь практически изменили будущее. Зачем надо было передавать сообщение этому пирату? Даже корабль под удар чуть не подставили.
Капитан не торопился отвечать, но, посмотрев на часы, которые неумолимо показывали, что скоро отведенный им дирх закончится, проговорил:
— Ин мне как брат, даже ближе. Я не мог не предупредить его об опасности.
— Считаю, что именно этот поступок изменил все. Теперь ваше пророчество полностью разрушено, оно не имеет смысла. Может стоит снова получить видение. Как это работает?
Капитан совсем погрустнел.
— Контролю не поддается, — выдал он наконец и признался: — Я всегда пропускал эти занятия. Не желал становиться Самраем.
Лика ожидала услышать что-то подобное. С самого начала разговора на лице Туша то и дело появлялось выражение неприязни, особенно при произнесении слова «Самрай». Ему эта роль категорически не нравилась. Вместе с тем теперь Лике стало понятно, откуда у него внезапно проявлялась мания величия.
— Но ведь это довольно почетное звание, как я поняла из ваших скупых объяснений. Фактически Самрай правит империей.
Капитан недовольно сверкнул глазами, но Лика отметила, что ведет он себя совсем по-другому, более расслаблено, чем раньше.
— Вот именно, — отрывисто проговорил Муриани, снова присаживаясь, но уже за стол, и поправил ворот кителя, который успел надеть за время их разговора, так сказать, по душам. — Думаешь, это предел моих мечтаний?
Шли последние нумы отведенного времени, а Лике не хотелось заканчивать беседу. Она могла бы еще много рассказать капитану и выспросить у него тоже. Было удивительно интересно вот так просто разговаривать с этим напыщенным в обычное время кторианцем. Даже стало жалко, что ее душа не застряла в каком-нибудь биологическом теле. Но основное было сказано, осталось донести последнее, что волновало Лику.
Муриани вдруг как-то выпрямился, уставившись на трехмерную копию Лики, словно ожидая ее заключительных слов.
— Хорошо, теперь, надеюсь, вам полегчало, — сказала она. — Больше не надо хранить эту «страшную» тайну одному. Горхи будут на стороне кторианцев, и я тоже. Думаю, и Ингерни Роз оправится. Не знаю почему, но королева оставалась слишком спокойной после вашего ухода, словно у нее есть козырь в рукаве. Кстати, впредь постараюсь информировать об изменении эмоционального фона всех присутствующих на борту корабля. Все, время истекло.
Лика отключила свою проекцию.
Обдумать результаты разговора капитану не дали. На коммуникатор пришел вызов от Ингуса Зора, и Туш нехотя принял его.
— Муриани, ты где? — послышался недовольный голос инженера. — Целый дирх не могу связаться с тобой. Искин упорно игнорирует запросы.
Туш вскинул бровь, удивившись услышанным словам.
— Что случилось? — спросил он, готовившись выйти из каюты и направиться в рубку управления, но потом вдруг замер от пришедшей в голову мысли и добавил: — Что-то с Ингерни?
— Нет, там все без изменений, — каким-то напряженным голосом проговорил Зор. — Королева желает поговорить.
Муриани почувствовал, как снова начинает злиться. Он уже собирался высказать все, что думает по поводу желаний этой наглой особы, но остановился, вспомнив слова Лики. Туш приподнял уголки губ. Теперь он вполне спокойно мог выслушать предложения Да’Тхари.
Капитан подошел к каюте королевы, около которой его ждал Ингус Зор и пара горхов. Было принято решение проводить все разговоры в присутствии четвероногих. Туш кивнул инженеру, обозначая готовность к переговорам, и створки двери распахнулись, пропуская внутрь. Первыми вошли горхи, затем капитан и Зор. Королева при их появлении даже не потрудилась встать, и спокойно взирала на вошедших, сидя за столом. Туш в очередной раз непроизвольно отметил, как сильно отличается строение тела этой чуждой расы от кторианцев. Конструкция стула совсем не подходила для Роя, оттого вид сидящей королевы с неестественно оттопыренными «руками» вызывал чувство брезгливости.
Хоть проявление эмоций в принципе никак не отражалось на «лице» расы Роя, но кторианцы за время пребывания гостей на корабле все же научились подмечать незначительные изменения во внешнем виде чужаков в зависимости от их настроения. Теперь капитан, подавивший в себе негативные чувства, воочию убедился в излишней невозмутимости королевы. Он также с совершенно каменным выражением лица расположился напротив, а Зор остался стоять за его спиной.
Королева не торопилась начинать разговор, и это могло показаться странным, учитывая, что именно от нее поступило предложение о переговорах. Муриани предполагал, какие именно козыри имелись у королевы, но решил сделать непонимающий вид. Он молча смотрел на Да’Тхари, вынуждая ее заговорить первой.
— Капитан, — наконец проговорила она, недовольно дернув правым крылышком, — наши разногласия можно легко уладить, но Рой не может все время находиться в изоляции. Условия пребывания моих подданных неприемлемы. Наша раса очень чувствительна к температурным перепадам.
Королева намекала, что в последнее время участились сбои в климат-контроле, и все они были зафиксированы в отсеках, где содержались чужаки.
— Это все, о чем вы хотели со мной поговорить? — осведомился Муриани.
— По поводу курса вашего корабля, — начала королева, но капитан тут же сделал жест, призывающий замолчать.
— Это не обсуждается. «Варн» следует в Кторианскую Империю, а вот что делать с вами, я пока не знаю.
Королева наклонилась вперед немного резким движением, свойственным для расы Роя. Фасеточные глаза, казалось, стали еще больше.
— Напоминаю, капитан, — проговорила Да’Тхари уже более резким тоном, — мы заключили договор.
— Предварительный, — уточнил Туш, — и я его уже аннулировал.
— Только Рой может разорвать этот договор! — настаивала королева на своем, усиливая тембр голоса, а затем добавила более снисходительным тоном: — Обстоятельства вынудили нас пойти на это соглашение с такой молодой расой, как ваша. Мы предложили вам свои технологии. Основной модуль нашего корабля был встроен в ваш корабль. А ведь условием было всего лишь доставить нас домой.
Муриани начинал злится, но посмотрел на мигнувший личный коммуникатор, прочитал сообщение, и ехидно поинтересовался:
— Так это все, о чем вы желали поговорить? У меня есть более важные дела, например, где высадить ваш Рой? Через кандр мы достигнем сети переходов, но не думаю ждать так долго.
Он встал, повернулся, взглянул на недовольного Зора, который явно не ждал такого завершения переговоров, и собирался покинуть каюту. В след ему прозвучал спокойный голос королевы:
— Яд нужно было вывести в течение тридцати дирхов.
Муриани замер. Как он и ожидал, королева захотела сделать жизнь Ингерни разменной монетой в их противостоянии. Он взглянул на коммуникатор, на экране которого высветился текст от Лики: «Не лжет». Развернулся и снова сел за стол.
— Ингус, сколько прошло?
— Уже тридцать пять дирхов. Состояние стабильно тяжелое.
Муриани с трудом поборол желание подойти и стукнуть кулаком по наглой физиономии королевы, и задал вопрос:
— Значит специально тянули время, только зачем? Если Роз умрет, то вам будет только хуже. Это я могу обещать.
Королева даже не дрогнула, а весь ее вид показывал полнейшее спокойствие.
— Муриани Туш, не сомневайтесь в наших возможностях. Если мы вернемся к прежним договоренностям, то сможем излечить вашу кторианку.
Капитан потер лоб, чувствуя, как нарастает головная боль. Взглянул вперед, стараясь рассмотреть сидящую перед ним Да’Тхари, но увидел только смазанную фигуру. Призвать Лику он не успел, так как стоявшие без движения все это время горхи синхронно сделали быстрый рывок, и Туш услышал вначале возмущенный, а затем жалобный голос королевы. Боль отступила также внезапно, как появилась, и теперь капитан предельно четко разглядел представшую перед ним картину. Да’Тхари полулежала на столе с вывернутыми назад верхними конечностями. Горхи не церемонились, да и при всем желании не могли действовать более аккуратно. Все-таки четвероногие тоже были весьма специфичной расой.
— Как вы смеете? — попыталась грозно произнести королева, но в ее положении голос больше походил на писк.
Туш только усмехнулся. Он подумал, что пора сделать из горхов личных телохранителей и вообще задуматься о смене их статуса в Империи. Теперь для этого у него имелись все возможности. Он горько вдохнул, а Да’Тхари, неверно истолковав его реакцию, попыталась высвободиться. Резкие движения королевы привели к тому, что горхи усилили хватку, и теперь ей даже пискнуть не получилось.
— Довольно, отпустите ее, — проговорил Муриани, видя, что силы Да’Тхари на исходе.
Получив свободу, королева с трудом приняла прежнее положение. Теперь дергалось не только правое, но и левое крылышко. Оставалось только догадываться, какие чувства она испытывала. Негодование, возмущение, страх? Муриани было безразлично, но королева все также имела весомый козырь. Кроме жизни Ингерни, капитана волновал вопрос безопасности его Империи. Он не мог нажить сильного врага, но и прогибаться под этой расой из другой галактики тоже не собирался. Раз уж Рой понимал только силу, то Муриани был готов продемонстрировать на что способны кторианцы. Так было даже лучше, ведь необходимость в вежливости и притворстве отпала.
— Да’Тхари, — проговорил он, вставая, — с этого момента вы будете содержаться в этой каюте одна, никаких визитов ваших советников, никаких контактов с другими членами Роя. По прибытии на Кторию, решение о дальнейшем взаимодействии с вашей расой будет принимать императорский дом. Не волнуйтесь, — добавил Муриани, предвосхищая вопрос, — мы обеспечим безопасность всем вашим соплеменникам, доберутся до Кториии все.
Капитан недовольно нахмурился. Агрессивных чужаков он уже приказал изолировать отдельно, в том числе того самого, кто посмел ранить Роз. Условия содержания не отличались комфортом. В отсеке специально понизили температуру, чтобы ввести чужаков в состояние, при котором процессы жизнедеятельности замедляются. Они были в сознании, но имели заторможенную реакцию, и не представляли опасности. И все же произнесенное обещание тяготило Муриани. Утешало только одно. В конце концов оно действовало только до прибытия на Кторию, а потом могло случится все, что угодно.