Когда передние ноги Удальца утонули в густой илистой грязи, Джондалар едва не слетел с лошади. Однако мужчина удержался и спрыгнул сам. С диким ржанием и похрапыванием жеребец вытащил переднюю ногу из топи, поскольку его задние копыта находились еще на твердой почве. Пятясь и ища опору, он с шумом выдернул из трясины и другую ногу.
Молодой человек успокоил испуганную лошадь, гладя ее по выгнутой шее, а затем, срезав ветку с ближайшего куста, использовал ее для проверки грунта впереди. Ветка полностью погрузилась. Тогда он использовал свободный шест. Несмотря на камыш и траву, маленький луг оказался глубокой трясиной. Остановка спасла их от беды и научила осторожности. Капризное своеобразие дельты таило еще немало неприятных неожиданностей.
Птицы были основными представителями фауны в дельте, особенно многочисленны были цапли, утки, пеликаны, гуси, журавли, черные аисты и яркие каравайки, гнездившиеся на деревьях. Путники употребляли в пищу птичьи яйца. Даже Волк овладел искусством ломать скорлупу.
Спустя некоторое время люди начали привыкать к птицам дельты. Неожиданностей было уже меньше, так как они начали понимать, чего им ждать впереди. Но однажды вечером, проезжая рядом с рощей серебристых ив, они увидели поразительную картину. За деревьями открылась большая заводь, почти озеро. Их внимание привлекли сотни малых цапель, которые, изогнув шеи, стояли едва не на каждом цветке лилий, покрывавших водное пространство сплошным ковром.
Вдоволь наглядевшись, они решили уйти с этого места, так как боялись, что Волк прибежит и спугнет птиц. Устраивая стоянку неподалеку от той заводи, они увидели множество цапель, взлетающих в небо. Джондалар и Эйла наблюдали, как птицы, размахивая большими крыльями, превращались в силуэты на фоне розовеющих на востоке облаков. А затем примчался Волк, — Эйла предположила, что это он преследовал птиц.
Хотя поймать дичь он не пытался, но вспугнуть стаи болотных птиц — чем это не прекрасная охота! Интересно, не потому ли он охотился, чтобы порадоваться их полету? Эйла же испытывала благоговейный трепет при виде этой завораживающей красоты.
На следующее утро Эйла проснулась с ощущением духоты и сырости. Жара набирала силу, и Эйле не хотелось вставать, а хотелось денек отдохнуть. Это не значило, что она была больна. Она просто устала от долгого пути. Даже лошади нуждались в передышке. Нужда заставляла их двигаться все вперед, и она понимала это, но если задержка даже на один день так влияла на сроки прибытия к леднику, о котором говорил Джондалар, то они уже опаздывали. И намного. Им требовался не один погожий день, чтобы пересечь ледник. Но когда Джондалар встал и начал упаковываться, Эйла тоже поднялась.
По мере продвижения жара и влажность становились невыносимыми, и, когда Джондалар предложил остановиться и искупаться, Эйла мгновенно согласилась. Они свернули к реке и обрадовались тенистой прогалине, которая вела к воде. Русло промчавшегося весной потока все еще было слегка пропитано водой и устлано старой опавшей листвой с редкими пучками травы. Оно пролегало между зарослями сосны и ивы и несло приятную прохладу. За грязной промоиной был узкий галечный берег спокойного пруда, сквозь листву ив освещенного солнцем.
— Здесь великолепно, — улыбнулась Эйла и начала отвязывать волокушу.
— Ты считаешь это необходимым? Мы здесь долго не задержимся.
— Лошадям тоже нужен отдых. И у них будет возможность поваляться и выкупаться, — ответила она, развьючивая лошадь. — К тому же надо подождать Волка. Я не видела его с утра. Видно, он что-то унюхал и теперь охотится.
— Хорошо. — Джондалар стал тоже снимать сумки с Удальца. Положив вещи в лодку, он шлепнул жеребца по крупу, давая тем самым понять, что тот свободен.
Молодая женщина быстро разделась и вошла в пруд. Джондалар не мог насмотреться на нее. Окутанная солнечными лучами, она стояла по колено в воде, волосы ее золотились в ярком свете, крепкое загорелое тело блестело.
Его вновь поразила красота женщины. В этот миг любовь к ней была так велика, что у него от волнения перехватило горло. Она нагнулась, чтобы зачерпнуть воды и ополоснуться, — высветились крепкие круглые ягодицы и более светлая внутренняя часть ляжек. Все это вызвало в нем желание.
Она взглянула на него, когда он вошел в воду, увидела его улыбку и знакомый напряженный призыв в его синих глазах и заметила, как меняется форма его члена. Она ощутила встречный порыв, с ним пришло расслабление. Хорошо, если бы им не нужно было продолжать путь сегодня, ей надо способствовать этому. Они оба нуждались в перемене, некоем приятном развлечении.
Он заметил, как она взглянула на его обнаженное тело, и увидел ее реакцию: ее поза стала еще более манящей. Его реакция была очевидной.
— Вода прекрасна, — сказала она. — Ты подал хорошую мысль искупаться. Становилось слишком жарко.
— Да, мне жарко, — ответил он, приближаясь к ней. — Не знаю, как ты этого добиваешься, но в отношении тебя у меня отсутствует контроль.
— А почему ты должен себя контролировать? Я же не контролирую себя по отношению к тебе. Ты просто смотришь вот так на меня, и я готова…
— О женщина! — Он обнял ее и, склонившись, отыскал ее губы.
Руки его гладили ее спину, ощущая нагретую солнцем кожу. Она любила его ласки и мгновенно ответила на них. Он склонился пониже к ее круглым ягодицам и притянул ее к себе. На животе она ощутила его напрягшийся член, но его движение нарушило равновесие. Камень, на котором она стояла, выскользнул из-под ног, она ухватилась за мужчину, и тот тоже не удержался на ногах. Смеясь, они с плеском шлепнулись в воду.
— Я тебе не сделал больно? — спросил Джондалар.
— Нет. Но вода холодная, и нужно привыкнуть к ней. Раз уж мы окунулись, надо и поплавать. Разве не для этого мы пришли сюда?
— Конечно, но это не значит, что мы не можем заняться и другим делом.
Джондалар заметил, что вода уже дошла до подмышек и ее груди, словно две лодки, свободно плавали в реке. Он наклонился и поцеловал торчащие соски, сквозь холодную воду ощущая тепло ее тела. Она почувствовала внутреннюю дрожь и откинула назад голову, чтобы не спугнуть Наслаждение. Он погладил ее вдоль тела и прижал к себе. Она была настолько возбудимой, что даже прикосновение его руки к соску груди вызывало в ней новые приступы удовольствия. Он стал целовать ее грудь, шею. Легонько коснувшись ее уха, он нашел ее губы. Она чуть приоткрыла рот и позволила его языку проникнуть внутрь.
— Идем поплаваем. — Он протянул ей руку. Он повел ее глубже в воду, затем прижал к себе и поцеловал. Она ощутила его руку между ног и прохладу воды, коснувшейся ее лона. Острое Наслаждение охватило ее, когда он дотронулся до маленького бугорка там. Она собиралась отдаться Наслаждению, но подумала, что все это происходит слишком быстро, что она почти готова. Она глубоко вздохнула, вырвалась со смехом из его объятий и обрызгала его.
— Нам следует поплавать, — сказала она и в несколько взмахов отплыла прочь. Места для плавания было немного.
Встав на дно, она повернулась к нему. Он улыбался, и она оценила притягательную силу его любви и желания. Ей захотелось его всерьез. Джондалар поплыл к ней, а она — к берегу. Он последовал за ней. Очутившись на мелководье, он встал и сказал:
— Вот мы и поплавали, — и за руку вывел ее на берег, где вновь поцеловал, чувствуя, как она прижимается к нему грудью, животом и бедрами. — Наступило время для другого, — сказал он.
— Для чего другого? — Голос ее дрожал, хотя на лице блуждала улыбка.
— Иди сюда, и я покажу. — Он упал на землю и протянул к ней руку.
Она села рядом. Целуя, он опрокинул ее на спину, раздвинул ее ноги и пробежал языком по промежности. На мгновение она широко открыла глаза, ощущая пульсацию в теле. Затем она почувствовала сладкое томление, когда он начал сосать ее место Наслаждения. Он хотел испробовать ее, выпить ее всю. Чувствуя ее желание, он все более возбуждался сам, так что заломило в паху. Он ласкал, целовал, обсасывал, затем пробовал ее вкус изнутри. Хотелось, чтобы так продолжалось вечно, потому что он любил давать ей Наслаждение.
Она ощутила, как нарастает некое безумие, и застонала, затем закричала, когда Наслаждение приблизилось к вершине.
Когда он хотел, чтобы она испытала пик Наслаждения, то мог почувствовать оргазм, даже не входя в нее, но он любил ощущать ее изнутри.
Она приподнялась ему навстречу, внутри ее бушевала настоящая буря, которая затем начала стихать. Ощутив ее теплую влагу, он приподнялся, нашел ее гостеприимное отверстие и сильным толчком полностью заполнил его. Его возбуждение достигло такой грани, что он не знал, как долго еще продержится.
Она звала, прижималась к нему, хотела его, шире разведя отверстие. Он снова вошел в нее и почувствовал, как плотно охватывается его член. Затем, дрожа и постанывая, он отпрянул назад, чувствуя, как блаженство разливается по всему телу.
И, уже не имея возможности ждать, он вошел в нее, почувствовав, как взрывная волна Наслаждения захлестывает его. Она закричала вместе с ним.
Он сделал еще несколько движений и затем изможденно опустился. Оба отдыхали после пережитого возбуждения и бурной разрядки. Немного погодя он поднялся, и она поцеловала его, ощущая на его губах вкус и запах собственного тела.
— Я хотела продолжать, но я была так возбуждена.
— Не имеет значения, сколько это длится… — Джондалар сел и добавил: — Это каменное ложе не слишком-то удобное. Что же ты не сказала мне об этом?
— Я не заметила, но сейчас чувствую, что какой-то камень впился в мое бедро, а другой — в плечо. Можно было подыскать место и помягче… для тебя. Но сейчас я хочу по-настоящему поплавать. Может быть, здесь рядом есть протока поглубже.
Они вошли в реку и, раздвигая тростник, вышли к чистой воде, которая оказалась гораздо холоднее. Вначале Эйла плыла впереди, но вскоре Джондалар догнал ее. Оба были хорошими пловцами, среди потока, прорезавшего камыш, началось шуточное соревнование. Эйла была впереди, когда они достигли места, где река резко разделялась на два рукава. Джондалар подплыл туда, но Эйлы нигде не было видно.
— Эйла! Где ты? — закричал он.
Никакого ответа. Он снова позвал ее и поплыл по одному из рукавов реки. Поток так извивался, что ему был виден лишь тростник.
— Эйла, где ты?
Внезапно откуда-то издалека послышался знакомый свист. Джондалар тоже свистнул и услышал ответный свист. Он развернулся и поплыл обратно. Достигнув развилки, он двинулся по другому рукаву. Описав петлю, поток впадал в другую реку. Джондалар почувствовал, как сильное течение подхватило его и внезапно понесло вниз. Впереди он увидел Эйлу, которая с трудом сопротивлялась течению, и поплыл к ней.
Боясь, что течение унесет ее, она продолжала грести руками. Он повернулся и поплыл рядом с ней. Когда они достигли развилки, то остановились передохнуть.
— Эйла! О чем ты думала? Почему не дала мне знать, куда ты направляешься? — громко ворчал Джондалар.
Она улыбалась ему, зная, что он сердится от страха и волнения за нее.