156719.fb2
У Мамутои и у народа Джондалара не было различия между знахарем и мог-уром. Эти функции выполнял один человек. Мамут из Львиного стойбища был очень похож на Креба. Его больше волновали проблемы души и разума. Хотя он знал снадобья и умел лечить, но его возможности как целителя были ограниченны. Лечением ран и болезней в основном занималась Неззи, подруга Талута. Однако на Летнем Сходе Эйла познакомилась со многими искусными целителями народа Мамутои и обменялась с ними опытом.
По сути, Эйла была целительницей-практиком. Так же, как Иза. Она не знала мира духов, и порой ей хотелось призвать на помощь такого человека, как Креб. Она нуждалась в участии более мощных сил. Хотя Мамут начал ее учить пониманию мира духов, духовной реальности Великой Матери, убеждения Эйлы во многом оставались прежними, она до сих пор верила в свой тотем, Дух Великого Пещерного Льва. Хотя он был связан с Кланом, Эйла была уверена в его могуществе. Мамут говорил, что духи животных являются частью Великой Земной Матери. Он даже включил ее тотем в церемонию удочерения, и сейчас Эйла собиралась просить тотем о помощи. Несмотря на то что Клан изгнал ее, Эйла надеялась, что Дух Пещерного Льва поможет Рошарио.
Эйла закрыла глаза и начала мысленно воспроизводить Древний священный язык Клана, который был известен и в Других сообществах и использовался при общении с миром духов.
«Великий Пещерный Лев, эта женщина находится под защитой могущественного тотема, и она благодарна, что он выбрал ее. Эта женщина благодарна за данный ей Дар. За уроки и полученные знания.
Великий Могущественный покровитель обычно помогает мужчинам, но он также выбрал женщину и отметил ее своим тотемом. Она благодарна ему. Эта женщина не знает, почему Дух Великого Пещерного Льва выбрал ее еще девочкой, одну из многих, но она счастлива, что ее сочли достойной, и благодарит за покровительство.
Великий Дух Тотема, эта женщина просила руководить ею, а сейчас просит о помощи. Великий Пещерный Лев учил ее врачеванию. Она овладела этим. Эта женщина знает болезни и лекарства, настои, снадобья, травы, эта женщина умеет лечить. Она благодарна за знания, которые дал Дух Тотема. Но этой женщине неведом мир духов.
Великий Дух Пещерного Льва, который общается со звездами и с миром духов. Женщина, которая лежит здесь, не принадлежит Клану. Она из другого народа, но ей необходима помощь. Женщина страдает, но самая большая боль у нее внутри. Женщина может перенести внешнюю боль, но она боится, что без руки станет беспомощной. Женщине необходимо приносить пользу… А эта целительница должна помочь ей, но ее возможности невелики. Целительница просит Великого Пещерного Льва, Великий Тотем оказать ей всяческую помощь».
Рошарио, Доландо и Джондалар хранили молчание, пока Эйла медитировала. Только Джондалар знал, что она делает. Хотя языком Клана он владел на самом низком уровне, но все же сумел понять, что она просит помощи у мира духов.
Конечно, Джондалар не мог уловить мельчайших нюансов общения на языке, который в корне отличался от звукового. В этой речи было нечто непереводимое, слова же упрощали смысл. Джондалар любовался грациозностью движений Эйлы. Он улыбнулся, вспомнив, что когда-то был даже напуган ее жестами. Ему было любопытно, как Доландо и Рошарио истолкуют поведение Эйлы. Доландо был слегка растерян и смущен, поскольку жесты Эйлы были ему абсолютно незнакомы. Его мысли были сосредоточены на Рошарио, и любая странность, даже во имя блага, таила в себе угрозу.
Когда Эйла закончила свою молитву, Доландо взглянул на Джондалара — тот улыбался.
Рошарио же неотрывно следила за незнакомой женщиной и была тронута ее поведением, хотя не имела ни малейшего понятия, что оно означало. Она также оценила грациозность движений. Было такое впечатление, как будто руки женщины совершали некий танец. И не только руки. Плечи, тело были как бы продолжением рук, и все вместе откликалось на некий внутренний ритм. Не понимая смысла этих движений, Рошарио ощутила, что это очень важно и связано с ней. Эта женщина, несомненно, была целительницей, и это успокаивало. Она обладала познаниями, недоступными обычным людям, и все таинственное лишь добавляло ей значительности.
Эйла взяла чашку и встала на колени рядом с кроватью. Вновь попробовала снадобье мизинцем и улыбнулась Рошарио.
— Пусть Великая Мать Всего Сущего хранит тебя, Рошарио. — Эйла, приподняв голову женщины, поднесла чашку к губам больной.
Это было горькое, странно пахнущее зелье, Рошарио скорчила гримасу, но Эйла подбодрила ее и заставила выпить до конца, затем уложила больную, дожидаясь, когда выпитое окажет свое воздействие.
— Сообщи, когда начнет клонить в сон, — сказала Эйла, хотя уже видела, как сузились зрачки больной и участилось дыхание.
Конечно, Эйла не могла сознавать, что лекарство уже подействовало на парасимпатическую нервную систему и парализовало нервные окончания, но она четко могла определить, действует ли оно и насколько эффективно. Когда Эйла увидела, что глаза Рошарио слипаются, она ощупала грудь и живот больной, проверяя расслабление мышц, прислушалась к дыханию женщины. Убедившись, что та спокойно спит и ей ничто не угрожает, Эйла встала.
— Доландо, тебе лучше уйти. Джондалар же останется и поможет мне, — проговорила она спокойным твердым голосом. Ее уверенность внушала уважение. Вождь хотел было возразить, но вспомнил, что покойный Шамуд, да и другие колдуны никогда не позволяли близким находиться рядом, иначе отказывались помогать. Бросив долгий взгляд на спящую, Доландо вышел.
Джондалар видел и раньше, как Эйла действует в подобных ситуациях. Она, казалось, отрешилась от себя и полностью сконцентрировалась на больной женщине, автоматически отдавая приказания другим, что надо было делать. Ей и в голову не приходило сомневаться в своем праве распоряжаться.
— Хоть она и спит, видеть, как ломают руку, нелегко. Особенно тем, кто привязан к больному.
Джондалар кивнул и подумал, что, наверное, поэтому знахарь отослал его прочь, когда врачевал истекавшего кровью Тонолана. У того была страшная рана, при виде которой Джондалар почувствовал, как подступает тошнота. Ему тогда было тяжело покидать брата, но, вероятно, еще тяжелее было бы смотреть на действия знахаря. И сейчас он не знал, стоит ли ему остаться и помочь Эйле, но, кроме него, было некому. Он глубоко вздохнул:
— Что мне нужно делать?
Эйла осмотрела руку Рошарио, определив, где именно необходимо выпрямлять кости, проверила реакцию больной. Та что-то бормотала, пыталась повернуть голову, но, похоже, то был разговор во сне, а никак не реакция на боль. Эйла прощупала расслабленные мышцы, стараясь определить положение кости. Удовлетворенная осмотром, она подозвала Джондалара, отметив, что Волк напряженно следит за ее действиями.
— Ты держи ее руку у локтя, а я попытаюсь сломать руку там, где она неправильно срослась. Потом я постараюсь развести части кости и соединить их правильно. Мышцы настолько расслаблены, что это будет нетрудно. Держи как можно крепче. Возможно, тебе придется оттянуть локоть.
— Понятно. — По крайней мере ему так казалось.
— Встань поудобнее, распрями ее руку и держи локоть пониже. Скажи, когда будешь готов.
— Я готов.
Взявшись обеими руками за предплечье Рошарио, Эйла нащупала перелом. Если кости хорошо срослись, то просто так ей их не сломать. Надо будет применять другие средства. Встав над лежанкой и глубоко вздохнув, она сделала резкое и сильное движение руками.
Эйла почувствовала, что рука сломалась, а Джондалар даже услышал похрустывание. Рошарио дернулась, но затем снова успокоилась. Эйла ощупала новый перелом. Кости не успели еще как следует срастись. Возможно, из-за неверного положения. Перелом был хорошим, без осколков. Эйла облегченно вздохнула и вытерла пот со лба.
Джондалар удивленно смотрел на нее. Хотя кости и не окрепли как следует, нужно было немалое усилие, чтобы сломать их. Еще в Долине он заметил, что Эйла обладает исключительной физической силой, он понял, что только так можно было выжить одной, но до сих пор он не знал, насколько она сильна.
Эйла стала сильной не только потому, что жила в Долине одна. Она была еще маленькой, когда ее удочерила Иза. Повседневные дела требовали значительных усилий. Выполнение самых обычных для женщины Клана обязанностей сделало ее необычно сильной по сравнению с женщинами других народов.
— Пока все идет хорошо, Джондалар. Сейчас ты должен держать ее руку возле плеча, чтобы она не двигалась. Но если почувствуешь движение, сразу скажи. — Эйла понимала, что кость срасталась медленно из-за неправильного соединения, но мышцы окрепли лучше. — Когда я выпрямлю руку, могут порваться некоторые мышцы, — так было и в тот раз. Жилы растянутся. Это тяжело, и ей будет больно, но это нужно сделать. Ты готов?
— Откуда ты все знаешь?
— Иза научила.
— Мне известно, что она тебя учила, но откуда ты знаешь, как нужно ломать кость, когда она срастается?
— Однажды Бран отправился на охоту довольно далеко от пещеры. Охотники отсутствовали долго. Один из них сломал руку, но отказался возвращаться. Он закрепил ее у пояса и охотился, используя другую руку. Когда он вернулся, Иза занялась переломом.
— Но как же он охотился со сломанной рукой? Разве ему не было больно?
— Конечно, было, но это никак не сказывалось на его поведении. Мужчины Клана скорее умрут, чем покажут, что им больно. Они так воспитаны. Ты уже готов?
Ему хотелось задать еще несколько вопросов, но сейчас было не до этого.
— Готов.
Эйла крепко ухватилась за руку Рошарио повыше локтя, а Джондалар держал ее у плеча. Медленно, но с силой Эйла потянула руку, слегка закручивая ее, чтобы избежать трения обломков кости и обрыва связок. Нужно было найти точку, в которой кости заняли бы нормальное положение.
Джондалар не знал, какие усилия прикладывала Эйла, но сам он едва удерживал руку Рошарио. Эйла вспотела от напряжения, и пот струйками стекал по лицу, но остановиться было невозможно. Кость можно было спрямить лишь точным и мягким непрерывным движением. Немного оттянув руку, она наконец нашла нужную точку и почувствовала, как кости встали на место. Она осторожно опустила руку на кровать.
Взглянув, Джондалар увидел, что она вся дрожит, ее глаза закрыты, дыхание тяжелое. Сейчас она пыталась взять под контроль свои собственные мышцы.
— Похоже, ты сделала это.
Она несколько раз глубоко вздохнула и, посмотрев на него, улыбнулась широко и победно.
— Да, сделала. Сейчас надо наложить палочки. — Она пощупала прямую, свободно лежащую руку. — Она заживет, — продолжала Эйла, — если я все сделала правильно, то женщина будет владеть ею. Но сейчас рука посинеет и распухнет.
Эйла окунула полоски кожи в горячую воду, смазала их нардом и настоем тысячелистника, легко обвязала руку и велела принести палочки для шины.
Выйдя из помещения, Джондалар увидел толпу людей. Кроме Доландо, там собрались чуть ли не все Шамудои и Рамудои.
— Доландо, Эйле нужны палочки.
— Как дела? — подавая гладкие деревяшки, спросил Доландо.