– Нет. В «Шароварах».
Бурцев вздохнул.
– Приедешь? – спросил Айвазовский.
– Нет.
Айвазовский промолчал. Друг, он на то друг, чтобы понимать твое состояние. И не задавать лишних вопросов.
– А как он хоть выглядел? – спросил Бурцев.
– Кто?
– Да мужик этот!
– Мужик?… Ну, как обычно. Валенки с галошами. Ушанка из собаки. Короче – полярник.
Когда Бурцев подрулил к подземному переходу возле клуба, стало уже совсем темно. Тусклые фонари ничего не освещали, а лишь добавляли рыбьего жира в тоскливые сумерки.
«И это центр города! Почти столичного, между прочим, города! А вокруг темно, как в деревне Задрыгино», – горько подумал Бурцев.
К тому же температура уже в который раз за последние дни переползла из минуса в плюс и под ногами образовалась грязная снежная каша. В воздухе повисла какая-то отвратительная влажная морось. Чтобы припарковаться, пришлось по ступицу въехать в бескрайнюю, как море, соленую лужу.
В переходе сразу за газетным развалом выстроился рядком мелкий торговый люд: молодая тетка с лотком орешков и семечек, задрапированная под бабку и даже обмотанная платком, молодцеватый отставник в добротных доперестроечных галифе и с несгибаемой офицерской выправкой, торговавший батарейками и аккумуляторами, две смазливые девчушки с пухлыми накрашенными губками, созданные явно для любовных утех, но временно вынужденные продавать чужих двухнедельных котят из картонной коробки…
Завершал шеренгу неунывающий мужичок в валенках с галошами и рыжей ушанке. Завидев Бурцева с объемистой сумкой в руках, он почему-то оживился. Как будто давно его ждал.
– Добрый вечер! – приветствовал Бурцева мужичок, который при ближайшем рассмотрении оказался совсем еще молодым парнем с внимательными, неглупыми, можно даже сказать, интеллигентными глазами.
– Ты, что ли, полярник? – мрачно спросил Бурцев, опуская у ног сумку с пингвином.
– Получается, что я.
– Значит, это ты вчера мне эту живность впарил… – Бурцев коснулся носком ботинка зашевелившейся сумки.
Молодой человек улыбнулся и развел руками: что было, то было. Он, по-видимому, был готов к тому, что последует дальше.
Он посмотрел куда-то поверх голов, и Бурцев, обернувшись, заметил фигуру милиционера, который стоял возле турникетов метрополитена в другом конце подземного перехода. Кроме того, при появлении Бурцева из-за электрического щита выступили еще два каких-то типа с заспанными лицами – стриженные, в спортивных костюмах…
«Ну конечно, – подумал Бурцев. – Все схвачено. И подмазанная милиция на страже».
– Что же это получается? – тем не менее строгим голосом спросил Бурцев.
– А что такое?
– Правила торговли нарушаете. Продаете бракованный товар.
– Как это бракованный? Нет. Вы ошибаетесь. Товар соответствует кондициям…
– У животного энурез и стригущий лишай, – мрачно сказал Бурцев.
– Не может быть, – пряча улыбку, сказал парень. – Животное абсолютно здорово. На этот счет имеются справки ветеринарной службы.
Он достал из кармана и показал Бурцеву какие-то бумажки с медицинскими треугольными печатями.
– Но если у вас есть вопросы, – добавил парень, – мы готовы их рассмотреть. В договорном порядке.
Бурцев горько усмехнулся. В другое время он бы устроил скандал, а то и драку. Вызвал бы Айвазовского с приятелями, и они бы показали молодежи, на что способно среднее поколение. Но теперь он почему-то не почувствовал необходимой для этого злости и спортивного азарта.
– Ладно! – сказал Бурцев. – Я все понял. Вы, как я вижу, приготовились к моему приходу. А у меня сегодня… – он махнул рукой…
Парень охотно кивнул. Вот и правильно. Дела нужно решать мирно, в рамках рыночных отношений. Приятно иметь дело с разумным человеком.
– Давайте сделаем так, – предложил Бурцев. – Я купил вашего пингвина за пятьсот долларов. Вы берете его обратно за четыреста, и мы расстаемся с приятными воспоминаниями об этом курьезе.
Парень, который очень внимательно слушал слова Бурцева, поморщился и огорченно вздохнул. Ему не хотелось говорить неприятные вещи столь симпатичному человеку, но…
– Обычно мы возвращаем клиентом треть суммы… Бурцев удивленно вскинул глаза.
– Обычно? – переспросил он.
– Ну конечно. Вы же не первый его покупаете. И не первый приносите обратно.
– Вот как?
– Да.
Бурцев посмотрел парню в лицо. Открытое такое лицо. И неглупое. Наверное, любит хорошее кино. И в компьютерах разбирается. Симпатичный парнишка. Смотрит на Бурцева как ни в чем не бывало и глазом не моргнет. «Вот так, – подумал Бурцев, – приличные молодые люди делают свой маленький бизнес. Подрабатывают. Раньше вагоны разгружали, а теперь… Новое поколение. Мозги устроены по-другому. Все нормально. Жизнь идет вперед».
– То есть, за сколько ты готов взять его обратно?
– За двести долларов. Максимум за двести пятьдесят.
Бурцев осуждающе покачал головой.
Парень развел руками. Не хотите – можете не возвращать.
– И откуда только вы беретесь такие наглые… – сказал он.
Парень рассмеялся и пожал плечами: сам не пойму!
– А триста нельзя? – спросил Бурцев.
Парень с сожалением развел руками.
Бурцев понял, что это, в самом деле, предельная сумма. Хорошо еще, что столько дают.