Бурцев покачал головой.
– Если она не хочет тебя видеть – позвони по телефону. Или напиши письмо. А я в эти игры не играю.
Он развернулся и зашагал в сторону магазина.
За углом два бомжа с тележкой, на которую был собран по помойкам разный утиль, как зачарованные стояли возле открытого подвального окна. Из окна валил пар, внутри кипела работа – шумели струи смешивающихся жидкостей, гремела посуда, клацал металлом старенький станок. Внутри под видом насосной станции функционировал цех по изготовлению паленой водки. Бомжи жадно втягивали носами льющийся из окна тяжелый парок.
«А вот интересно, – думал Бурцев дорогой, – почему у нас в России фантазии у людей носят, как правило, какой-то диковатый характер! Взять, например, англичанина. Или, там, немца! Они ведь, если мечтают, то о чем-то понятном и солидном. О том, чтобы машину купить вдвое дороже той, что у них под окном стоит. Или дом свой в двести квадратных метров поменять на другой, в котором этих метров будет триста. Да еще бассейн будет и теннисный корт – чтобы все соседи позавидовали! А что у нас? Нам это скучно! Нам или мост какой небывалый нужно построить через соседний пруд. Или башню посреди поля – просто так, для красоты. Или дома завести какого-нибудь крокодила. От которого тебе самому, может быть, и радости нет никакой, но зато всему миру на удивление!»Бурцев не пошел в супермаркет через три квартала, а заглянул в круглосуточный магазин в соседнем доме, в магазин, который пожилые хозяйки по старой памяти называли коммерческим.
В витрине рыбного отдела раскинулось тучное гастрономическое изобилие: лоснящиеся срезы красной копченой семги, золотистого палтуса, розовой форели, тугие тушки скумбрии слабой соли, морские окуни с вытаращенными глазами и копченые угри, разложенные рядком по ранжиру. Горкой росли разнокалиберные баночки и бочонки с икрой. Посредине громоздился балык осетрины горячего копчения, толстый, как слоновья нога.
Молоденькая продавщица с лицом хорошеньким, как у глупой куклы, и макияжем, как у фотомодели, подвинулась к прилавку и улыбнулась американской улыбкой. «Такая в продавщицах долго не засидится», – почему-то мелькнуло в голове у Бурцева.
Он оглядел копченое изобилие на витрине.
– Что это у вас все осетрина да осетрина… – спросил он. – А свежей рыбы нет? Или хотя бы мороженой. Какого-нибудь хека? Или мойвы?
Вопрос почему-то обидел продавщицу.
– Мойвы не бывает. – Она поджала губы и отвернулась.
В другое время Бурцев, может быть, проявил бы характер и показал девчонке, что она стоит за прилавком, чтобы торговать, а не для того, чтобы демонстрировать покупателям, кто из них чего стоит, но сейчас он не стал тратить силы.
Он еще раз оглядел витрину:
– А вот, интересно, животные едят копченую рыбу?
Продавщица фыркнула, и в ее глазах появилось подобие интереса.
– Это смотря какие животные, – ответила она. И помедлив, добавила: – Кошка моя, например, ест.
Ее кошка! Если бы разговор шел о кошке, Бурцев бы не спрашивал. Про кошек он как-нибудь и сам бы сообразил.
«В супермаркете наверняка есть свежая рыба, – прикинул он. – Но переться за три квартала, а там возиться с тележкой, стоять в кассу… Чтобы потом выяснить, что этот гад не всякую рыбу жрет».
– А если не кошка? – спросил Бурцев.
– Не кошка? А кто? – удивилась девушка.
Бурцев вздохнул и посмотрел в окно. Почему-то не хотелось этой жизнерадостной кукле рассказывать про пингвина.
– Скажем, птица…
– Ну, вы, мужчина, даете! – рассмеялась продавщица. – Где ж вы видели, чтобы птица рыбу ела? Птицы семечки едят. Или червяков.
Бурцев поморщился. Червяков! Скажет тоже! И вообще, что за жизнь такая сегодня выдалась!
– Ладно, – сказал он. – Дайте мне пачку крабовых палочек и банку кальмаров в собственном соку. – Бурцев прикинул, что кальмары в собственном соку – это все-таки натуральный продукт. А в крабовых палочках, как известно, от крабов один только запах, а все остальное – треска.
Уже почти выйдя из магазина, Бурцев заметил в глубине недавно открытый отдел – корм для домашних животных. Раньше на этом месте продавали косметику, но, видимо, торговать косметикой оказалось невыгодно.
Бурцев на всякий случай подошел к витрине – вдруг что попадется на глаза. Он принялся изучать ряды разноцветных баночек и коробочек. Банки и коробки были, в основном, всего нескольких типов и различались лишь цветом, каждый тип – с портретом одной и той же самодовольной кошачьей или собачей морды.
– Вам чем-нибудь помочь? – предложила Бурцеву немолодая и приятная на вид продавщица.
Бурцев неопределенно пожал плечами.
– Вы для кого покупаете корм? Для собачки? Или для кошечки? – начала подсказывать продавщица.
Бурцев посмотрел ей в лицо. Интеллигентная такая продавщица… Предупредительная. Возможно даже, с высшим образованием.
– Для пингвина! – сказал он, чтобы с самого начала избежать недомолвок и двусмысленных ситуаций.
Продавщица помрачнела.
– Для кого?! – тихо спросила она.
– Для пингвина! – грубовато повторил Бурцев. – Знаете, животное такое. Сам черный, нос красный и крылышки маленькие. На севере живет.
Женщина покраснела.
– Я, конечно, знаю, кто такие пингвины, – ровным голосом сказала она. – Я просто не расслышала, что вы сказали.
– То-то и оно! Есть у вас что-нибудь для пингвинов?
Женщина задумалась.
– Мы, в основном, продаем корм для кошек и собак. Для пингвинов как-то пока никто не спрашивал… А для собак большой выбор… Для маленьких, больших, для щенков, для пожилых животных…
– Зачем мне для собак, если у меня пингвин? – спросил Бурцев.
– Я понимаю… – Она оглядела свое хозяйство. – Есть корм для волнистых попугайчиков. С повышенным содержанием йода. Попугайчики без йода болеют.
– Очень интересно! – язвительно прокомментировал Бурцев.
– А для пингвина… – Женщина задумалась. – Кстати, пингвин – это не млекопитающее. Пингвин – это птица. И живет он не на Севере, а как раз, наоборот, на юге, в Антарктиде. Относится к хищникам. Так что питается, я думаю, некрупной рыбой.
– Ну, это-то и ежу понятно. А вы что – биолог?
– Да. – Женщина опять покраснела. – Кандидат наук. Что-то подобное Бурцев и предполагал. А где сейчас
биологам, да еще кандидатам наук, работать? Так, чтобы за твою работу деньги платили. А продавать корм для животных – это почти по специальности.