— Куда там — пенсионер! — засмеялась Люда. — Выглядите моложе моего отца, вам еще до пенсии, как мне до окончания школы.
— Ну да, сравнила. Тебе до окончания школы два года, — сказала Настя, — а пенсионер — вот он; поздравляю тебя, папочка, — и она, поднявшись на носки, чмокнула мужа в щеку. — Хоть бы нагнулся немножко!
Людмила также поздравила дядю и сказала:
— Был бы Ванечка здесь — пир бы устроили.
— А что, мы и сейчас можем, — сказал Виктор.
— Да нет, вот письмо из Смоленска, почитай.
Виктор сел на сруб колодца и стал читать.
— Люда, ты могла бы про письмо и попозже…, — упрекнула ее Настя.
— А что тут такого? Подумаешь, какая-то бабка умерла. Так им и положено умирать.
— А если вот я умру?
Люда округлила глаза:
— Да разве можно сравнить?!
— Но я ведь тоже бабка.
— Бабка да не бабка, вот если у Ивана детки будут, вот тогда да, но и то вы же нам родненькая бабуля.
И Людмила всем телом прижалась к Насте.
— А ты и вправду уже невеста, глянь, как оформилась, — сказала удивленно Настя.
— Ну что же, жизнь есть жизнь, — подытожил, прочитав письмо, Виктор.
— Тем более, сначала за упокой души доброго человека, а потом — за окончание трудовой деятельности Сердюченко Виктора Ивановича.
— Ты только посмотри на нее, — будто не слышала, что сказал Виктор, продолжала Настя, показывая на Людмилу, — прям хоть завтра замуж, округлилась-то как.
Виктор глянул сверху вниз на Людмилу и сказал:
— Нет, ноги еще не окрепли, а так фигура — класс, бегать надо побольше.
— Подумаешь, не окрепли, да я могу хоть сто верст отмахать, — фыркнула Людмила.
— А вот скоро отец с матерью за тобой прикатят, и где ты там эти версты отмахивать будешь? По Красноярску, что-ли?
— Дядя Витя, и что же я вам плохого сделала? Не хочу я в Красноярск, тут жить буду!
— Ну что ты с ней сделаешь?
— А ничего и не надо, пусть живет, пока не надоест, — сказала Настя.
И они пошли в избу.
Глава четвертая
Иван поднял голову и увидел прямо над собой зеленое брюхо совсем крохотного планера, повисшего в огромной кроне. Оттуда выглядывало замурзанное личико девочки-пилота.
— Ого, тебе, как я вижу, повезло: прямо, как на поле приземлилась, даже крена почти нет. Ну, так слазь оттуда, чего сидеть!
— Я боюсь, он шатается! И до толстой ветки не дотянусь!
— Ага, значит, ты боишься, — насмешливо произнес Иван и полез на дерево. — Пилот называется, и откуда таких берут только! Вот я сейчас подойду ближе, а ты постарайся перелезть из планера на ветку, ну давай же!
Под тяжестью Ивана самая толстая ветка качнулась, и планер накренился. Девочка, ухватившись руками за боковую обшивку, тихонько заойкала.
— Я вижу, с тобой не соскучишься. Посиди, я возьму веревку.
Иван спустился и отвязал от багажника веревку, которой скреплял хворост, частенько собираемый по дороге для растопки камина, и снова влез на дерево.
— Держи веревку! — и он бросил один конец девочке. — Закрепись и ползи ко мне! Ну, давай же! Какого чёрта! А то сейчас брошу и уеду! Трусиха!
Планеристка, осторожно держась за веревку, медленно, шаг за шагом ползла в сторону Ивана, наконец, почти прыгнув, повисла у него на шее, да так, что Иван сам еле удержался, но ему стало, приятно, от теплоты и запаха ее тела, он только и выдохнул: «Ух, ты, вот это да!» Наконец, они оказались под деревом.
— Может, ты меня всё же отпустишь? — шутя, сказал Иван.
Перед ним стояла довольно рослая, одетая в пилотский комбинезон, грязная, заплаканная черноволосая и черноглазая девочка.
— Спасибо вам, — сказала она. — Пить хочется.
Иван протянул ей флягу. Девушка пила жадно и долго.
— Может, теперь поедем? — спросил Иван. — А ты меня знаешь?
— Видела несколько раз, вы работаете в нашей школе, но я без планера не поеду
— Это еще что за новости? Скоро ночь, ты думаешь, я тебя охранять буду? А тут, между прочим, шакалы водятся!
Но девочка была неумолима. Пришлось стаскивать планер. Иван несколько раз поднимался наверх и пробовал связаться с Сергеем — бесполезно, его никто не слышал. Хорошо, что планер завис на самом крайнем дереве, иначе через орешник его протащить было бы невозможно. Пришлось ломать бурьян и медленно тащить планер с помощью мотоцикла к подъему. Иван собирался ехать обратно в школу за помощью, когда прямо у края спуска появился школьный «газик».
— Вы что, оглохли там! — кричал Иван. — Зачем вы дали мне эту побрякушку? — и он показал на рацию.
— Мы-то слышали, а вот ты — нет, ладно, теперь все в норме.
Все вместе с помощью автомобиля вытащили планер, тросом зацепили за машину. Иван, обогнав этот автопоезд, с девочкой на заднем сиденье умчался в сторону базы.
— Может, хотя бы теперь я свободен? — спросил он, когда подъехали к ангарам, где стояли планеры.