Где-то в Старом городе.
А где?
Не могу точно вспомнить.
Когда?
Я не помню.
Еще кто?
Сейчас не припоминаю, но, может, потом всплывет.
Чудненько, подумал ирландец, никаких конкурентов. Иди и бери эту карту.
Но, ради Исуса, хотя бы это правда? крикнул он.
О боже, правда, простонал Хадж Гарун, чувствуя, как каик начинает проваливаться, а в небо взбирается новая чудовищная волна, и он повернул голову, подставляя под ее яростный удар другую щеку.
В тот же день, когда они пришвартовались в Константинополе, нутро каменного скарабея было до отказа набито разобранными чешскими винтовками. На обратном пути тоже штормило, и ко времени возвращения Хадж Гарун обходился без пищи уже три недели. В Яффе тяжелый жук был выгружен с судна на тележку. На пристани почти никого не было, и офицерам английской таможни, похоже, делать было нечего.
Не удалось продать?
В этот раз много не дали, но в следующий раз получится.
Чиновник внимательно смотрел на Хадж Гаруна, ржавый шлем которого все опрокидывался на нос. Старик ходил кругами, ему не терпелось покончить с последним этапом путешествия.
Кто он? шепотом спросил чиновник. В смысле, кем он себя считает?
Он не считает, он знает. Он последний царь Иерусалимский.
Что?
Он самый.
Скарабей его?
Да.
Где он его взял?
Получил от прежнего царя.
Когда это было?
По-моему, в двенадцатом веке. Он не силен в датах и в формах одежды.
Чиновник улыбнулся и вынул ручку.
Имя?
МакМэл'н'мБо, священник-пекарь.
Постоянное место жительства, господин священник?
Дом героев Крымской войны, Иерусалим.
Национальность?
Крымчанин.
Статус пассажира?
Ветеран войны в отставке.
Настоящее занятие?
Хранитель королевского скарабея, второго класса.
Чиновники заулыбались, но лицо О'Салливана оставалось серьезным. Он с трудом удерживал Хадж Гаруна, который готов был, кажется, в любую секунду шагнуть с пристани.
Повышения не скоро ожидаете?
Лет через десять, наверное.
Чудесно. А теперь подведите старика поближе сюда, чтобы я мог задать ему пару вопросов.
Нет, ближе не стоит, если не хотите заразиться бешенством.
Чиновник рассмеялся.
Имя? Место жительства? Профессия?
Хадж Гарун пробормотал свое имя, а затем три или четыре раза произнес Иерусалим. Не понял. Профессия?
Иерусалим, сказал Хадж Гарун.
Это что, профессия?
Для него да.
Но послушайте, пусть скажет что-нибудь, что он делал в своей жизни. Все что угодно, мне неважно, мне только надо заполнить этот бланк. Ну что ж, тогда скажите им, произнес Джо. Ладно, скажу, ответил Хадж Гарун. Однажды я написал Синайскую Библию. Что?
Синайскую Библию. Я уверен, вы о ней слышали.
Очень мило. Что же такое Синайская Библия, дружище?