Синий фрегат замер, как мурена, у самого дна. Ни звука, ни вспышки света, ни единого неосторожного движения. Лишь над выдвижной башней на корме медленно и бесшумно вращались раструбы слухачей. Стайка любопытных красно-золотых рыбок резвилась неподалеку, но благоразумно соблюдала дистанцию. В самой башне высокий мужчина с хмурым лицом недовольно спросил:
— И сколько нам тут еще торчать?
— Сколько капитан скажет, столько и будем, — невозмутимо отозвался его напарник. — Слушай давай. Упустим корабль, капитан обоим головы оторвет.
— Да слушаю я, — скривился высокий. — Только не слышу ничего. Полдня — один рыбий писк в ушах. А если этот корабль вообще другим курсом пошел?
— Тогда капитан оторвет головы не только нам, но мы будем первыми. Слушай давай.
Тот, кого они ждали, появился только вечером.
Торговый корабль "Пеликан" шел по поверхности моря. Прямо по курсу путеводной звездой клонился к закату пылающий лик Фервора. Зеленоватые волны сонно и недовольно толкались в деревянный борт. Сильный попутный ветер насмешливо освистывал тихоходную посудину, с демонической ловкостью закидывал холодные брызги матросам за шиворот и так надувал паруса, что трещали снасти.
Судя по длинному прямоугольному корпусу, скошенному вперед форштевню и высокому квартердеку, "Пеликан" сошел со стапелей Ангулусианских верфей. Осадка была столь низкой, что, сильно наклонившись, с палубы можно было зачерпнуть воды рукой. На носу тускнела некогда посеребренная фигура Светлого Меркуцио — покровителя торговли. По бокам от квартердека рассекали волны широкие рулевые крылья. Капитан явно спешил — на обеих выдвижных мачтах были подняты все паруса.
Опытный наблюдатель добавил бы, что со стапелей "Пеликан" сошел далеко не вчера. Дело в том, что корпуса кораблей обшивали досками из темного дерева. Оно лучше противостояло соляной коррозии и значительно медленнее обрастало ракушками. Давно не крашенный корпус "Пеликана" был усеян многочисленными вставками-заплатками из гораздо более дешевого светлого дерева. Собственно, их было столько, что уже не было никакого смысла в капитальном ремонте с заменой обшивки. Гораздо проще и дешевле сразу заказать новый корпус. Впрочем, дешевле — не значит дешево, а состояние корабля и само его присутствие в этом забытом богами уголке Терраны говорили о том, что последнюю улыбку удачи владелец "Пеликана" лицезрел очень давно.
Надо признать: опытный наблюдатель, добавив все это, был бы абсолютно прав. "Пеликан" и его капитан Жориан Вахлак были примерно одного возраста, и им обоим не нравился этот рейс. "Пеликану" — из-за резких изменчивых северных течений, капитану — из-за слухов о пиратах, прочно обосновавшихся в этих краях. Увы, удача действительно отвернулась от них обоих, так что выбирать не приходилось. Трюмы "Пеликана" были заполнены едва ли на треть грузом дерева далеко не лучшего качества. Настолько далеко, что продать его можно было только здесь, за пятидесятой параллелью.
По коралловому трапу поднялся старший помощник. Прикрыв ладонью глаза, посмотрел, сколько осталось Фервору до горизонта, и недовольно заметил:
— До полуночи однозначно не поспеем, капитан.
Капитан Вахлак в ответ резко фыркнул. Это был плотный краснолицый мужчина лет пятидесяти. Одевался он просто: выцветшая до неопределенного цвета куртка поверх серого свитера да широкие штаны из темной парусины. Обуви Вахлак не носил, считая ее практически полезной только для глубоководников. На широком поясе висели: хронометр в плоской раковине, длинный морской нож и потертая маска для дыхания под водой. Старший помощник еще перед прошлым рейсом сделал себе искусственные жабры, отдав за это полугодовое жалование, но капитан Вахлак придерживался испытанных дедовских методов. Его темные волосы были собраны на затылке в жиденькую косичку, а всегда недовольный взгляд словно вопрошал: "ну почему все опять сделано не так, как надо?!"
Замечание помощника о возможном опоздании к сроку ничуть не улучшило настроение капитана.
— Знаю, — недовольно буркнул Вахлак.
Он поднял глаза. Желтый треугольный вымпел на флагштоке уже не указывал строго на север, а повернулся градусов на пять к западу. По опыту капитан Вахлак знал, что это медленное смещение будет продолжаться примерно с полчаса. Потом вымпел на какие-то секунды обвиснет, и направление ветра поменяется. Поменяется резко и непредсказуемо. Если будет на то милость Алгоры, ветер будет попутный и тогда к утру у них есть шанс увидеть плавучие башни Кампавалиса. Если же нет…
Свое отрицательное мнение по поводу несовершенства этого мира капитан обозначил парой богохульств, сдобренных чуть большим объемом брани. Рулевой вздрогнул и осторожно, чтоб капитан не заметил, осенил себя знаком, отгоняющим злых духов. Вряд ли северным демонам понравится, как поливают грязью их божественных повелителей. Гневить небожителей — вообще грех, а к северу от пятидесятой параллели, где единственная суша — верхушки рифов да редкие плавучие льдины, и власть Алгоры безгранична, как мировой океан — непростительная глупость. Тем более что в низких мореходных качествах ангулусианских торговых судов небожители совсем не виноваты. Да и сама идея сделать сильный крюк к северу от традиционного торгового пути, чтобы избежать возможной встречи с пиратами, всецело принадлежала капитану. Пошел бы обычным маршрутом, там и короче, и течение попутное, а не как здесь — в левый борт. Конечно, на "Пеликане" всего шесть пушек и около двух десятков огненных ядер. Маловато для конструктивного диалога с пиратами, попадись они на пути. Но, опять же, арсенал корабля не Алгора распродавала.
В носовой обзорной линзе проступила неясная серая тень.
— Пять градусов на правый борт, — буркнул Вахлак.
— Есть, капитан, — отозвался рулевой, поворачивая центральный штурвал.
По левому борту проплыл острый пик, похожий на воткнутый в небо палец. На широких синих полосах сверху вниз мерцали ярко-белые символы.
— До Кампавалиса осталось сто миль, — сообщил, вглядевшись, старший помощник.
— Сто так сто, — буркнул Вахлак. — Пять градусов на левый борт.
Рулевой плавным поворотом центрального штурвала вернул корабль на прежний курс. Фервор коснулся краем горизонта.
— Может быть, пора зажечь лампы, капитан? — спросил старший помощник. — До восхода Алгоры еще больше часа, а тут рифов, как бородавок на Ацеровой морде. Не налететь бы в темноте-то на полном ходу.
— Нет, — отрезал Вахлак. — Лампы запалим, когда совсем стемнеет. Лишнее внимание нам ни к чему. Лучше опоздаем к сроку. Тем более, до утра все одно разгружать нас никто не будет.
Старший помощник мысленно проклял капитана с его чрезмерной осторожностью. Не поджимай так сроки, наверное, вообще бы проверповались по самому дну. Ну кому нужно это латанное-перелатанное корыто?! Да и груз его вряд ли способен возбудить пиратский аппетит. А вот риф, попадись он на пути, не сделает скидок ни на груз, ни на возраст. Так старший помощник подумал, но вслух сказал только:
— Как скажете, капитан. — И, после небольшой паузы, добавил. — Пассажиры уже собрались в кают-компании.
Вахлак снова фыркнул. Пассажиров он не любил, и никогда раньше не брал на борт. Не поджимай так нужда, не взял бы и в этот. По крайней мере, взял бы не всех… Вахлак передал управление кораблем помощнику, велел четко держать курс и, недовольно бурча себе под нос, спустился в кают-компанию.
Мальчик-стюард уже сервировал стол для торжественного ужина, но пассажиры более-менее терпеливо ждали капитана. Справа, у большого квадратного иллюминатора стоял Дерк Гриб. Высокий, в сажень ростом, богатырь с густой гривой черных волос. Резкие черты лица, квадратный подбородок, прямой взгляд серо-стальных глаз — он производил впечатление человека волевого и решительного, но вместе с тем была в нем какая-то отталкивающая жесткость.
Наверное, именно это качество помешало свести ему более близкое знакомство с Алиной Иратой — единственной пассажиркой "Пеликана". Невысокая стройная блондинка с короткими золотистыми волосами и невинно-голубыми глазами, она обладала очаровательной привычкой мило улыбаться по любому поводу. Сегодня на ней были белоснежные жакет с меховой оторочкой и обтягивающие штаны, заправленные в короткие сапожки из акульей кожи. Вокруг шеи — белая ленточка с бантиком и ультрамариновой морской слезой под левым ухом. Если растянуть, получится маска для подводного дыхания. Не самая удачная модель. Ненадежна, малоэффективна и максимум за час подводного плавания забьется солью так, что можно выбрасывать. При этом стоила втрое дороже, чем та, что висела на поясе у капитана и служила ему верой и правдой без малого тридцать лет. Но, надо признать, смотрелась очень эффектно.
Закинув одну восхитительную ножку на другую, Алина лениво развалилась в мягком кресле с бокалом легкого вина и отрешенно созерцала окружающую действительность сквозь треугольные стекла розовых очков. Перепонки между пальчиками были такими нежными и тонкими, что просвечивали насквозь. Вряд ли она была из богатых, иначе не путешествовала бы на попутном торговце, но ей определенно не приходилось тяжело грести по жизни.
У стола переминались трое шахтеров в ношенных коричневых комбинезонах и тяжелых донных башмаках. Не молодые уже трудяги, которым, по их собственному определению, сказочно повезло откопать что-то ценное. Полученной премии как раз хватило оплатить переезд до Кампавалиса, чтобы наняться на тамошние газовые шахты. Для капитана Вахлака все дыры в морском дне были на одно лицо, но у каждого свои представления об успехе.
Шестым, и последним, пассажиром "Пеликана" был нелюдь. Высокий и невероятно худой гуманоид с синей кожей. На треугольном лице с острым подбородком выделялись большие голубые глаза. Ярко-белые волосы свободно спадали на плечи. Четырехпалые руки были несколько длиннее, чем у людей, а перепонки между пальцами, наоборот, сильно короче. Можно даже сказать, что они были едва намечены. Дуа" леоры не любили соленую воду и выбирались наружу из своих подводных замков только в случае крайней необходимости.
Нелюдей капитан Вахлак тоже не любил, хотя конкретно этот вроде бы оказался вполне приличным парнем. Никаких хлопот с ним не было, а его байки о знаменитом Южном походе скрашивали досуг других пассажиров, избавив капитана от необходимости заниматься этим вопросом. Нелюдь кутался в длинный, до пят, черный плащ с меховым воротником, и отрешенным взглядом наблюдал за Алиной. Надо заметить, что с самого своего появления на борту "Пеликана" он проявлял повышенное внимание к девушке. Алину это забавляло, и она благосклонно принимала знаки внимания нелюдя, даже выучила правильное произношение его имени: Д" ель Дуа" мель Дуа" лора.
Большая квадратная дверь разделилась пополам, пропуская капитана. Все повернулись к нему. Д" ель поднялся с кресла. Традиция требовала от капитана произнесения в последний вечер путешествия небольшой, соответствующей случаю, речи. Но Вахлак был не мастер говорить и сказал просто:
— Рад вас всех видеть в последний раз.
После чего, не обращая внимания на эффект, произведенный двусмысленностью этой фразы, направился к своему месту во главе стола. Стюард поспешно выдвинул капитанское кресло, и почтительно замер за ним. Из переговорной трубы донесся сильно искаженный голос старшего помощника:
— Капитан, извините, вы не могли бы вернуться?
Капитан Вахлак буркнул что-то неопределенное, круто развернулся и молча вышел. Пассажиры встревожено переглянулись.
— Случилось что-то серьезное, — выразил общие мысли Д" ель. — Нечто столь значительное, что требует внимания самого капитана.
— Ерунда, — возразил Дерк. — Вы, дуа" леоры, любите устраивать бурю в тарелке. Наверняка, какие-то мелкие технические проблемы.
— Мы только что миновали пик-указатель, — спокойно напомнил Д" ель. — До ближайшего поселения осталось еще сто миль пути. На таком удалении мелкие технические проблемы могут быть очень крупными.
— Бывает и так, — согласно кивнул Дерк. — Но на том же указателе было отмечено, что в десятке миль к юго-западу есть улей связи. Этот "Пеликан" хоть и стар, как Заветы предков, но достаточно прочен, чтобы одолеть подобное расстояние даже в шторм.
— Это его качество, полагаю, во многом скоро будет зависеть от намерений вон того корабля, — уточнил Д" ель.
Все повернулись к иллюминатору. В какой-то полумиле справа словно из ниоткуда появился большой трехмачтовый корабль. Из видимого с "Пеликана" темно-синего борта хлестали тугие струи воды, давая таинственному появлению вполне прозаическое объяснение: корабль только что всплыл из морской пучины. Один за другим развернулись и наполнились ветром белоснежные паруса. Синий корабль покачнулся и, набирая ход, двинулся вперед.
— Фрегат местного производства, — определил Дерк. — Похоже, дальше мы будем путешествовать не одни.
— Полагаю, это пираты, — невозмутимо поправил его Д" ель. — Я вижу, что орудийные порты этого корабля уже открыты.
Дерк криво усмехнулся.