Не забирай мою светлую душу себе! Взывал один из прекрасных цветков. Темнейшая из туч лишь посмеялась в ответ. Моя грозная сила не коснётся твоих лепестков! А даже если мрак не услышит твой зов, ты погубишь свои тело и душу сама!
Каждый из нас задумывался о своей дальнейшей судьбе. Насколько наша душа ценна для этой вселенной. Какое количество времени она нам отмерила? До каких пор осталось томиться… Умру я один, иль со мной кто-то будет? Мою руку будут сжимать в смирении и принятии, иль напротив чувствуя злость на вселенную? Делая последний вдох, удастся узреть лицо любимого мной, иль узрю лишь жестокую и непоколебимую смерть? Последний миг пролетит кометой, иль будет мучить каждой своею секундой.
Это будет спокойная смерть во сне, где ты найдёшь свой долгожданный покой, или исход прибудет, как гром среди ясного неба? Смерть окажется чиста и невинна, иль она прибудет в одеянии дьявола? Конец предрешен при нашем рождении, иль это случайное стечение обстоятельств?
Спокойная смерть во сне, без мук и страданий… Мечта каждого из нас. Смерть, словно прикосновение пёрышка к телу. Она медленно витает над нашими головами… Выжидает… А прикоснувшись, всё разом меняет, принося долгожданную милость. Тело уже не терзают жестокие боли, а уже отпускает бессмертную душу в загробный мир. В мир, где нет мук и страданий, а души находят покой.
Все твои убеждения выворачивают наизнанку. Бьют. Калечат. Предают. Вот чему свидетелем я постоянно становлюсь в этом беспощадном месте. Ежедневное насилие. Утром, в полдень, днём и ночью. Каждый день повторяется снова и снова, ничего не меняется. Только жестокость.
Септентрийские мужчины мне чужды, в отличие от женщин. Мне было безмерно жаль здешних женщин и детей. Им приходилось жить в окружающей бесконечной жестокости. Происходящее в лагере безмерно ранило мою душу, и с каждым днём снова и снова рвало душу и сердце на куски. Я пытаюсь заглушить крики страданий в своей голове, но это мне никак не удаётся.
Народ, который искушен всеми грехами подземного царства, сотворили свой собственный ад на земле Фейрии для женщин и детей. Септентрийцы жестокий и безжалостный народ. Особенно мужчины. Северянина невозможно так просто изменить или перевоспитать. Их звериная суть срослась в единое целое с их фейрской, которая должна испытывать: доброту, любовь, радость, ласку, нежность, отзывчивость, сострадание и привязанность. Они не способны к эмпатии. В их звериной натуре есть только: злость, жестокость, ненависть, безжалостность, кровожадность, греховность, враждебность, бесчеловечность и необузданная ярость.
Месяц назад
Ясная солнечная погода предвещает хороший позитивный настрой. Снег весело поблёскивал, словно припорошенный драгоценной пыльцой, а под ногами же весело потрескивал. Лучи солнца играли на белой подстилке, ослепляя глаза.
Моя первая встреча с Тераси прошла успешно. Я должна была ежедневно сопровождать свою хозяйку. Но это оказалось не так легко, как мне сперва показалось. Не из-за девичьих сплетен, или прислужничества. Нет.
Сжала свои руки в кулак, что аж костяшки побелели, а испепеляющий и ненавистный взгляд устремился на объект моей злобы.
Явившись в дом Ала, к ногам повалилась Тераси. Девушка в прямом смысле свалилась с ног от бессилия. Мужчина избил её. Снова. Это я сразу поняла, взглянув на него. Предводитель возвышался над нами двумя, словно гора, угнетая своим волчьим оскалом. Разглядывая ненавистного мне мужчину, не выказала ни единой капли страха, лишь одно испепеляющее презрение. Его глумливые глаза направились на меня, и он поддался вперёд, громко втягивая воздух. Проверяя, помечена ли моя кровь или нет. Громко фыркнув, Ал приказным тоном произнёс:
— Чтобы через полчаса обе были готовы! Мы ведь не хотим пропустить представление?! — Рыкнул предводитель, делая акцент на последней фразе.
Он однозначно, что-то задумал…
Я помогла Тераси встать с пола, поддерживая её за локоть. Девушка морщилась от каждого прикосновения, а я вместе с ней. Ведь так не хотелось причинить ей больший вред, коей ей уже нанесли. Поэтому обращалась с девушкой как с хрупким изделием, кое нужно ценить.
Какой же он мерзавец… Каждый раз как я видела Ала или Тераси руки чесались. Смотреть на девушку спокойно не могла, так как видела лишь её синюшные, почерневшие и позеленевшие от старости следы ежедневных побоев. Я хотела защитить девушку, но каждый раз что-то не давало это сделать. Иной раз чувствую странное ощущение, приходя к ним в дом, которое сдерживает от действий. Голоса подсказывали, что мне не выиграть в схватке с опытным фейри.
Ал и его приближенные восседали на креслах, стоящих на высокой возвышенности. Мужчинам нравилась жестокость, которую они в скором времени увидят. Их голодные и жаждущие насилия глаза предвкушено изучали претендентов. Они громко обсуждали и делали ставки на чужие жизни.
Взор присутствующих был устремлён на глубокую широкую круглую яму, вокруг которой уже собралась орущая и воющая шумно толпа.
Всё это неправильно. Вся жизнь на септентрийских землях неправильна.
Сколько пришлось повидать этих битв в этой яме… Участники сражались не на жизнь, а насмерть… Голыми руками. Дайан уже выиграл в четырёх из них. Ему приходилось каждый день бороться за свою жизнь, прогрызая свой путь к победе зубами. Мой компаньон был опытным воином и молниеносно справлялся со своими соперниками. Поэтому не сомневалась в его силах, но меня всё равно каждый раз одолевала тревога. Вдруг всё пойдёт не по плану!? Вдруг найдётся кто-то, кто сильнее его? Любая случайность может привести к смерти, а этого моя страждущая за него душа боялась больше всего.
Внизу, в яме, снова находился Дайан, а с ним ещё трое мужчин, без оружия и магии. Формально магия у мужчин оставалась, но её использовать запрещалось. Таковы правила. Правила убийств в яме. И только один участник должен остаться в живых.
Мы с Тераси также присутствовали на этой деревянной возвышенности. Глаза девушки, словно рыбьи, абсолютно бесчувственные, направились вниз, в яму, разглядывая всех её участников. Девушка решила, что проще выключить все свои чувства и эмоции, тогда будет легче. Но это не так.
— Хотя бы их ждёт конец… — Задумчиво прошептала Тераси, завидуя участи трёх мужчин, которые к концу бойни погибнут во имя забавы толпы.
Я не удивилась мыслям о смерти моей спутницы. После всего что ей пришлось пережить, было естественно опустить свои руки, и отдаться воле судьбы.
Девушка была наряжена в простолюдинский наряд, как и весь собравшийся близ ямы народ. Ал не баловал Тераси шикарными нарядами, как впрочем и себя тоже. В этом сером угрюмом лагере никто не выбивался из толпы, привлекая к себе внимание нарядами. Тёмный плащ, потертая шкура и обувь. Русые тонкие пряди выбивались из головного убора и хлыстали от сильного ветра лицо. Худенькая, низкая и щупленькая, словно тростинка.
Мне было жаль её, и не только её, всех женщин и детей северных земель. Участь, которая их ждала в каждом уголке Септентрии убивала меня. У каждой из женщин и детей не было шанса выбраться из невидимых оков, которыми их связали. Мужчины и даже отцы не позволяли им ступить и шага за пределы поселения, в котором они обязаны проживать. Ни одна из женщин не знает местности, и даже если сможет сбежать, скорее всего погибнет в жестоких морозах. А если кого-то удаётся мужчинам поймать за побегом, их прилюдно лупят розгами тридцать раз или же убивают вовсе. Так как жить с предателями не хотят.
Казалось, я попала на проклятые земли. Бездействие меня убивало. Поэтому с самого первого дня хотелось сбежать куда глаза глядят. Но мы знали, Ал что-то прячет в своём доме. Что-то тёмное. Что-то могущественное. То, что вибрирует в пространстве и высасывает магическую силу и энергию. Я вхожа в их дом, и это будущий шанс. Но есть загвоздка, я не понимала, что нужно искать, а главное где.
Каждый вечер мы с Дайаном обсуждали, ломая головы, что же это могло быть. Дайан предполагал — это древний тёмный предмет, который легко перемещать. Я же считала, это древний фолиант, потому что их у Ала имелось огромное количество. Но пока что, у меня не было доступа к его кабинету. Всё это время, мы с Дайаном были под тщательным надзором и испытательным сроком. Поэтому ещё не представлялся шанс обыскать дом Ала и Тераси, но каждый день выжидала благоприятного момента, который наконец изменит мою жизнь к лучшему. Чтобы, наконец, вернуться к брату.
Я ждала долгожданного момента, когда найду и заберу из тёмных рук Ала, этот опасный артефакт. А над тем как уничтожить его, подумаем позже. Но сперва, требовалось завоевать доверие, ослабить контроль и внимание к своим персонам. У фейри же это может занять целые года, которых у нас таки не было.
— Ты куда смотришь гнида, а!? — Взревел Ал, он взял в охапку волосы на макушке другого светловолосого мужчины, наклоняя вниз, открывая доступ к шее.
В мгновении ока Ал выхватил из ножен свой меч, прокрутив рукоятью в воздухе, отпустил волосы мужчины, толкнул лицом к полу, прижав свой ботинок к спине неизвестного. Из-за чего последовал воющий и молящий о пощаде вопль, но это Ала наоборот разозлило.
— Ты посмотри на себя! Воешь как баба! Аж смотреть тошно!
Лезвие блеснуло в солнечных лучах, и тут же широкой дугой рассек воздух и шею мужчины. Голова мужчины отскочила в нашу с Тераси сторону. Девушка прикрыла рот рукой, затаив дыхание, когда голова с взлохмаченными волосами остановилась у наших ног. Рот застыл в немом крике, а в глазах еле просматривались зрачки, которые пугающе закатились. Из тела же неизвестного до сих пор пульсировала густая голубая кровь.
Да… Зрелище не из приятных.
Я не могла сглотнуть, образовавшийся в горле ком, когда столкнулась с дьявольским ликом Ала.
— Ты что, сука, хочешь, чтобы тебе глаза выкололи!? — Ядовито взревел мужчина. — Уберись здесь! Сейчас же!
Тело тряслось от злобы и презрения, потому до боли сжала свои кулаки, вонзив ногти в мягкие ткани ладони, приводя таким образом свои мысли в порядок. Я медленно присела на присядки, и взяла двумя руками голову, словно арбуз, а затем развернулась и покинула сцену.
— Ишь какая послушная сучка! — Послышалось вслед.
Ком всё ярче ощущался в горле. Кислота подходила к горлу от вида отрезанной головы в руках.
Публика позади дико заорала, предвещая начало боя. Но в ушах стучал пульс отдаляя, от звуков толпы. Какой-то ехидный паренёк указал мне путь, где сбрасывают мёртвые тела. Гнусные голубые глаза пробежали по телу, и задержались на выпуклости моей груди, вызывая гадкую похотливую улыбку на его лице. Поэтому быстрым шагом миновала путь до ямы, избегая пренеприятного общества.
Ужас сковал все движения, когда нашла своим взглядом глубокую объёмную рытвину, с замороженными в ней хладными с неестественно вывернутых позах телами. Мёртвых выбрасывали, словно мусор, одно на другое. Их не захороняют и даже не сжигают, как это обычно положено в нашем мире… Чудовищно… Они обречены на такую жестокую жизнь и такую же жестокую смерть. Верхние тела были припорошены снегом, некоторые из них лежали лицами вверх, у которых брови и ресницы усеяны инеем, а пустые ледяные глаза устремлены вверх, к небу. Мертвенно синие губы были открыты, в молчаливом крике, как у неизвестного мужчины, чью голову я держала в руках.
Ни одна из смертей не оказалась спокойной, и я это знала наверняка. Для этого места это было бы чудом. Мне не хотелось бросать голову, ведь это был живой мужчина всего пару минут назад. Я колебалась, продолжая держать её над глубокой ямой, когда грубые руки ухватили моё тело в тиски. Из-за чего панический крик вырвался из моих уст, а голова мужчины полетела вниз к остальным мёртвым телам. Крепкие сильные руки подняли меня словно пушинку, и я заверещала, брыкаясь:
— Отпусти меня!
— Кричи сколько влезет! Толпа громче тебя! — Ехидно прошипел мужчина, посмеиваясь в конце. — Мне всё равно, что тебя заклеймили!
Ноги метались в воздухе, а руки ухватились за цепкие мужские руки, сжимающие грудь. Каким-то чудом ногой ударила мужчину между ног. Из-за чего крепкая хватка сразу же исчезла, но моё тело падало вовсе не на землю, а в чистилище мёртвых тел.
Я больно и тяжело приземлилась на затверделые морозом останки. поэтому руки и ноги упёрлись в трупы.
Богиня… Богиня… Богиня… Богиня…
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох.
Глаза снова и снова встречались с мёртвыми взорами мужчин, женщин и детей.
Богиня… Дети…
Дыхание становилось всё быстрее и быстрее. Я не хотела касаться никого из них, но это никак не выходило. Ведь мертвецы находились повсюду. Я не могла встать, постоянно падала и спотыкалась из-за неровной поверхности тел. Наконец встав устойчивей на ноги, потянулась вверх, но дотянуться до вершины ямы не вышло. Так как она слишком глубокая, а я слишком низкая.
Мерзкий ублюдок заплатит за всё!
— Что такое? Не выходит?! — Ехидничал моложавый парень.
Я насупилась, и приготовилась полоснуть его магией, пока никто не видит, но внезапно вокруг шеи мужчины сомкнулась рука. Над ним возвышалась гораздо большая и крепкая фигура.
— Зря ты к ней прикоснулся! — Прорычал низким голосом мужчина, вырывая гортань парню.
Насильник даже не успел издать и звука. С шеи фонтаном полоснула багряного цвета кровь, прямо мне на лицо и одежду. Ошарашенные глаза парня замерли в ужасе, а его тело упало прямо в яму. Из-за чего пришлось прижаться к промёрзлой земляной стене, чтобы оно не задело меня.
Дайан возвышался на том месте, где стоял глумливый паренёк. Уже мёртвый паренёк. Лицо которого больше не расплывётся в плутоватой мерзкой улыбке, а глаза радостно не сверкнут, заприметив очередную жертву.
Глаза и лицо Дайана источали первобытную ярость. Мужчина тяжело дышал, быстро поднимая свою грудь, словно прежде долго бежал. А вся его одежда была покрыта голубой и багряной кровью.
— Берись за руку! — Прорычал мужчина, опускаясь на колени у края ямы, подавая мне руку.
Крепкая сильная хватка тут же вернула моё тело на поверхность. Поэтому сразу упала к своему спасителю в объятия. Мужчина шептал мне на ухо слова утешения, а его рука ласкающе приглаживала волосы.
Сзади нас послышались хлопки. Это был Ал со своей сворой. Сам он криво улыбался, громко хлопая в ладони.
— Как романтично! — Язвительно подметил предводитель. — Может повторим? — Дайан зарычал, отчего сильнее сжала руку мужчины, в надежде приручить дикого зверя, затаившегося в глубине его души. — Шучу-шучу! Представление было что надо! Самое быстрое в истории! Мы все даже насладиться толком не успели! — На что толпа сзади мужчины одобрительно взревела. — Будешь моим личным защитником! Сегодня отдыхай так уж и быть! А завтра за работу! — Ал обернулся, и толпа разошлась, пропуская своего командира.
Дайан взял моё лицо в свои руки, рассматривая своими горячими звериным взглядом.
Со мной будет всё в порядке… Но с ним?!
Ему приходится ежедневно беспощадно убивать. Не то чтобы здешние септентрийцы не заслуживали смерти… Но меня терзали смутные сомнения.
Что будет с тем, кто долго всматривается в бездну?
Я хотела как можно скорее выполнить нашу задачу и уйти прочь. Но успеем ли мы это сделать, до того, как Дайан безвозвратно изменится?
Нынешнее время
На протяжении всего месяца, мужчина засыпал в моих объятиях. Я желала, чтобы он ни на секунду не забывал: кто он. Каждую ночь мы испивали друг друга. Нам обоим требовалось забыться, хоть на секунду, и у нас это получалось. Но только ночью. Утром нам приходилось возвращаться в жестокую реальность. Ночь — это единственное время, когда мы оба были в своём крохотном мире, наслаждаясь друг другом. А день являлся нашим собственным адом.
Сил бороться со здешними устоями уже не осталось. Каждый проведённый в этом месте день — мука. Поэтому мы решили сделать всё сегодня. Так как этот день самый подходящий из всех, которые у нас за полтора месяца имелись… Тераси остаётся дома, а значит и я тоже. Ал в это время отправится отбирать готовых к бою подростков… И Дайан вместе с ним. Лагерь нам придётся покидать отдельно, а позже встретиться на берегу близлежащего озера, и укрыться в доме Лагри. План был так себе, и вся надежда возлагалась на защитное заклинание. Я молилась Богине, чтобы всё прошло по плану. Рой шепчущих голосов извещали о возможных опасностях, но это не совсем помогало. Так как будущее изменно, и непредсказуемо менялось каждую секунду.
Небо затянулось тучами, и предвещало снегопад, который скроет следы нашего бегства. Мне было радостно на душе, из-за того, что больше не придётся видеться с этим жестоким мужчиной. Алом. И не только с ним, а со всеми безжалостными септентрийцами. Однако чувство тревоги и страха неудачи зародилось в глубине души. Но мысли материальны, поэтому я изо всех сил пыталась не думать о худших исходах.
Тераси болела и постоянно спала, поэтому у меня достаточно времени на поиски тёмного предмета. В охраняемом двумя мужчинами доме меня встретила тишина. Я сразу же приступила к поискам, отталкиваясь от собственных чувств. Странная едва заметная вибрация гудела в кабинете Ала больше всего. Я заглянула в каждый ящик письменного стола, комода и шкафчик, просматривала книгу за книгой, но ничего так и не находила. Потому от страха неудачи кровь всё больше приливала к лицу. А я продолжала безрезультатно метаться по комнате. Время шло, а предмет до сих пор не был найден. Из-за чего дыхание участилось.
Где он может быть? Думай!
Рой шепчущих голосов восстал в моей голове, а я закрыл глаза, прислушиваясь к ним.
Будь на чеку! Будь на чеку! Тераси! Тераси! Сзади!
Распахнув глаза, обернулась, и оттолкнула от себя налетевшую девушку.
Да что с ней не так? Я делаю это и ради неё тоже!
— Что ты здесь ищешь, Майа!? Я так и знала, что вас не просто так прислали! Я остановлю тебя и Ал… Ал… Простит меня!
— Открой глаза! Дура! Он в любом случае будет бить тебя!
— Нет, он изменится! Когда я поймаю тебя.
Разбежалась… Догоняйте… У неё совсем нет таких навыков…
Тем более девушка из-за своей болезни совсем ослабела.
— Разве тебе не надоело так жить? — Девушка ринулась на меня с бронзовым подсвечником.
— Не вынуждай меня бить тебя! — Я с лёгкостью увернулась от удара и напора истеричной девушки, прокрутившись в бок, отшагнув в бок.
— Что ты думаешь, он сделает со мной, когда узнает, что ты сделала?!
— Пойдём со мной! — Девушка замахнулась ещё раз, а я сбила её с ног. Сидя верхом на Тераси, дыша спокойно и размеренно, сказала: — Если не хочешь жить, как последнее дерьмо, ты пойдёшь со мной! У других такого шанса нет!
— Я не верю тебе! — Тело девушки неустанно брыкалось под моим. Мне пришлось припечатать её дергающиеся руки к полу. У меня совсем нет времени на это!
Девушка разверещалась на весь дом.
— Заткнись!
Не хватало мне здесь ещё и других детей ветра! А в конце плюнула на меня.
Отлично… Вот и помогай теперь, фейри…
— Последний раз спрашиваю. — Сквозь зубы проговорила я, вглядываясь в бледно-голубые глаза.
Терпение быстро исчерпывалось. Если она будет дальше продолжать сопротивляться, не останется другого выбора, как вырубить её.
— Пойдёшь со мной или останешься с ним?! У тебя никогда не было выбора, теперь есть. — Но девушка лишь с силой сжала челюсти. — Подумай, что отнимает твою силу? Где ты это испытываешь больше всего?! — Нахмурив брови и прищурив глаза, Тераси задумалась, её тело размякло подо мной, и она промолвила:
— Внизу.
— В смысле?
— В подвале.
Как же я раньше не догадалась!?
— Быстро одевайся, мы уходим! — Быстро кинула ей, направляясь к двери из светлого дерева, которая была под замком, и пришлось применить заклинаниеApertum,чтобыоткрыть её.
Я сбежала по ступенькам вниз в тёмное плохо освещенное помещение. Это именно то место, которое я искала… Подвал находился прямо под кабинетом Ала. Фейрское зрение позволило увидеть алтарь с черепами фейрских существ, в середине которого стояла исконного вида серебряная чаша, усеянная древними узорами и письменами… Даже не подумав, схватила гудящую чашу, ощутив сильнейшую темнейшую энергетику.
— Ах, вот ты где, моя любимая игрушка! — Проговорил предводитель за спиной, медленно спускающегося вниз. Его ботинки тяжело и громко опускались на каждую деревянную ступень. А волчья хищная улыбка расцвела на лице, изучая меня. — Тебе понравилось играть со мной? — Лукаво спросил мужчина, приближаясь, вызывая волну неприятных воспоминаний.
Неделя назад
Громкие хлопки и шлепки разносились по всему дому. Стоны боли Тераси, грубая ругань предводителя, и звук битой утвари заставляли каждый раз испуганно дёргаться. Ногти до боли впились в мягкие ткани ладоней, а костяшки побелели от силы, сжимающей пальцы. Внутри всё рокотало, из-за чего тело охватил мандраж.
— Майа, подойди к нам! — Рокочущим голосом позвал мужчина, а от внезапного зова тело непреднамеренно дёрнулось.
Мои шаги были медленные и размеренные. Так как всё это время приходилось слушать, как он издевался над девушкой. В это время я изо всех сил прижимала ладони к ушам, чтобы звуки мучений не проникали в моё сознание, но всё четно. Фейрский слух не предоставил ни единого шанса избежать этого нежеланного шума. Поэтому услышала всё, с начала до конца. Из-за чего душа болела, и её жгло изнутри всепоглощающее чувство вины.
В гостиную комнату входила с опущенным взором. На полу располагались множество разноцветных осколков, которые хрустели под ногами при каждом шаге. Стены комнаты были устелены шкурами животных и их чучелами. Что за мода коллекционировать чучела на септентрийских землях? Меня каждый раз приводило в ужас представление, об их ритуалах с органами животных, ради приобретения сил существ. Самая огромная шкура животного располагалась напротив камина вблизи длинного дивана.
— Подними взгляд, любимая! — Так он начал меня называть две недели назад, после того как стала свидетелем избиений Тераси. — Я знаю тебе нравится подслушивать… — С придыханием произнёс мужчина, увлажняя свои губы. — Я хочу, чтобы ты испытала то, что испытываю я.
Губы превратились в ниточки, а челюсти сжались с такой силой, что зубы заскрипели. Я едва сдержала позыв закрыть глаза, когда увидела то, что никогда не смогу забыть. Эта картина будет преследовать меня во сне и наяву. Девушка лежала на осколках, обняв себя руками, а её молочная кожа выглядывала через растерзанное персикового цвета платье. На ладонях и стопах виднелись рваные раны, а из некоторых порезов торчали маленькие осколки стекла и сочилась голубая кровь. Над Тераси возвышался Ал с низко спущенными до бёдер штанами и с оголённым торсом.
Чёртов садист!
От злости рокочущем в теле на лице заходили желваки.
В одной руке предводитель держал хлыст, а другую он протягивал мне, когда произнёс:
— Попробуешь? — На что я отрицательно и лихорадочно замотала головой.
Нет, я не буду это делать. Почему он хочет, чтобы я поступала с ней так!? — Кричал голос внутри меня, терзая еще больше.
— Брось, ты ведь знаешь, я сделаю ей на мнооого больнее. Ты ведь не хочешь этого? — Спокойным голосом произнёс Ал, манипулируя моим чувством вины. — Мои удары рассекут ей кожу. До. Костей. Или ты правда хочешь этого, любимая? — На что снова отрицательно замотала головой. — Тогда подойди и делай всё за меня!
Моё дыхание участилось, а паника накрыла меня с головой. Ладони похолодели, и ноги не могли сдвинуться с места.
— Понимаю… — Ласково произнёс Ал.
Мужчина медленным размеренным шагом приблизился ко мне, при каждом его шаге черные ботинки с противным скрежетом давили осколки стекла. Он разместился позади, и подтолкнул меня вперёд, к Тераси. Его прикосновения вызывали мороз по коже, из-за чего лицо исказилось гримасой отвращения. Присутствие полу-оголённого ненавистного мужчины сзади, убивало. Он приобнял меня, когда взял ведущую руку в свою, вложив в неё холодную рукоять хлыста. А из-за мерзкого горячего дыхания на моей коже, поднялись крохотные волоски. Я не могла это сделать… В страхе за девушку дыхание участилось.
— Я чувствую, как ты возбуждена, любовь моя. — Мужчина глубоко вздохнул мой запах. — Если бы ты только не запятнала себя…
Ал взял мою руку и управляя ей взмахнул хлыстом. Треск хлыста рассек тишину помещения и в конце концов нашел свою цель, образовывая на спине девушки красный горизонтальный след.
— Три раза, любимая!
Я ненавижу это слово. Ненавижу это место. И ненавижу его.
На втором ударе хлыста ощутила возбуждение сзади стоящего мужчины. Из-за чего чувство отвращение к нему, к себе, к миру, поглотило меня без остатка. В последний раз ударив, спешно спросила:
— Всё, я могу идти?
— Да, любимая, ты хорошо себя вела… — Прошептал он мне на ухо.
Шаги были быстрыми и издавали громкий хруст стекла. Я обняла свои плечи руками. Ненависть. Чувство, которое будет преследовать меня каждый миг своего существования. Ничтожество. Вот кем я себя чувствую. Грязной. Запятнанной, мерзкой и ненавистной мне вселенной Ала. Я ощутила себя лучше, если бы искупалась в дерьме…
Но теперь меня покарает Богиня, за слабость и страх.
Нынешнее время
— Ты вернулась, чтобы поиграть, любимая? — Прошипел мужчина, направляясь ко мне. — Это не твоё, отдай мне!
Он просит меня? Почему ему не забрать его у меня?
Но он не мог, я держала тёмную силу, и он чего-то боялся.
Чего же?
— Подойди и забери его у меня!
— О, показываем характер? Отчего же раньше его я не видел? — Полюбопытствовал Ал.
Я сжала в левой руке кинжал, который прятала у бедра. Мужчина внезапно ринулся ко мне, и моя рука с чашей ударила мужчину в солнечное сплетение, и его с силой отбросило спиной в соседнюю стену. От мощного удара мужчины с потолка и стены посыпалась штукатурка, разнося в тишине помещения громкий треск. Я ринулась бежать. Но не успела прошептать заклинание защитного пузыря, когда мою ногу схватили и потянули вниз. Потому упала и челюстью больно ударилась о ступеньку. Мужчина рывком повернул моё тело. Но он совсем не ожидал, что в моей руке окажется кинжал, который пронзит его сердце. После вязкая тёплая жидкость коснулась руки и живота, обволакивая их.
Я оттолкнула от себя тело мужчины, и оно полетело со ступенек вниз, на дно подвала. Я даже не желала наблюдать, как умрёт этот сукин сын. Лишь хотела побыстрее оставить ненавистную главу своей жизни позади.
Взбежав по лестнице, запечатала дверь защитным заклинанием.
Где Дайан? Богиня… Хоть бы с ним было всё в порядке. Почему Ал вернулся? Он же не раскрыл моего компаньона?!
Мы с Тераси врезались друг в друга у выхода, из-за чего девушка громко вскрикнула.
— Что это? — Ошеломлённо спросила она.
— Кро…
Я не договорила, так как увидела чёрную вязкую липкую субстанцию на своём животе и руке. Он не дитя ночи, а дитя тьмы! Как я могла не догадаться? То странное чувство, которое источал Ал… Меня охватил ужас, наверняка мой клинок не способен убить тёмного фейри….
— Беги, Тераси! — Крикнула я, схватив свою шкуру, чтобы укрыться от морозного воздуха.
Пробежав несколько рядов с домами, остановилась, чтобы оставить распоряжения новым подругам.
— Майа, что ты делаешь!? Бежим! — Подгоняла Тераси.
— Минуту! Начинайте! И скорее бежим с нами! — Тихо шепнула девушке, похожей на Тераси. В принципе для меня каждый народ можно сказать похож друг на друга. Фейри ветра решительно кивнула.
— Спасибо! — Прошептала Нара.
Я же также коротко кивнула в знак благодарности, и побежала, взяв под руку Тераси.
— Пока что не за что благодарить!
Неделя назад
Последний случай, которым я стала свидетелем в доме Ала, истерзал мою душу. Чувство вины и бесполезности обволакивало, не давая спать по ночам. Тяжело глотнула крупный глоток эля и поморщилась, то ли от вкуса, то ли от горести, ощущаемой глубоко внутри.
В свете тусклых фейрских огней, сидя в незаполненной таверне, две девушки сидели рядом со мной и общались. Дети ветра. Их судьба не лучше, чем у Тераси, но в отличие от неё они хотя бы могут выходить из дому без лишних глаз.
— Майа, ты другая и муж твой другой! Вам не место здесь! — Озабоченно шептала Нара несмотря на то, что за нашим столиком и дымила трава для секретного обряда.
— Вы должны уходить и поскорее! — Подхватила её младшая сестра. — Хотелось бы мне иметь такую возможность… — Отчаянно заметила Лара.
— Вы тоже можете уйти! — Сёстры одновременно фыркнули. — Куда?! Мы не знаем земель! Тем более наши мужья сразу же нас найдут!
— А если бы вам помогли? Насколько сильно вы хотите выбраться отсюда?
— Майа, возьми моё дитя, больше ничего просить не стану! Я знаю. Я многого прошу, но ты сама знаешь, если он сможет выжить, станет таким же как и все остальные! Я не хочу, чтобы моего ребёнка постигла такая жестокая судьба. Пожалуйста… — Молила одна из сестёр. Нара.
С девушками мы познакомились почти что сразу. Они убираются и прислуживают в доме Ала, когда его нет дома. Мы сразу подружились, и в скоре Нара познакомила меня со своим сыном Заером. Мальчике было всего четыре года, и он был самым милым ребёнком на свете… Каждый раз, когда мой взгляд сталкивался с его наивными и невинными голубыми глазами, мой взор наполнялся слезами. Ведь мне ненавистно думать, что ему придётся жить здесь. Поэтому другого ответа, как согласие, не могла дать.
— Вы трое отправитесь со мной, только вам нужно сделать кое-что. Отвлечь всех жителей, в особенности охрану.
Девушки внимательно слушали рецепты взрывных и противомагических бомб. Я потратила все деньги на ингредиенты и отдала их им. А сёстры целую неделю убеждали других, таких же как и они, устроить саботаж.
Нынешнее время
Сзади послышался приглушенный взрыв, вызывая желание обернуться, и призывая других к действию. Со всех сторон лагеря в один миг послышались хлопки и приглушенные взрывы, образовывая красный и фиолетовый дым. Нара бежала, держа на своих руках Заера, а её младшая сестра следовала за ними. Жители взволнованно и ошалело закричали, в ужасе за свою жизнь. Сторожевых же не устроила такая реакция местных жителей, поэтому абсолютно без какого-то разбора начали метать из своих луков во всех подряд стрелы. Одна из них попала в младшую сестру Нары ранив её в плечо. На секунду она остановилась, но это было ошибкой. Спустя минуту, с её спины также торчала стрела. Поэтому ринулась на помощь к девушкам.
Нет. Нет. Нет. Только не это! Только не это! Всё должно быть иначе!
Нара упала на колени, но все равно продолжала держать Заера, сжимая его в руках. Мне едва удавалось протолкнуться через толпу. Но когда уже оказалась рядом, Лара и Нара были мертвы, а Заер громко рыдал, разнося свой звонкий зов по округе, перекрикивая гам толпы. Маленькие ладони ребёнка покрылись кровью матери. Сам мальчик крепко прижался ко мне. Видимо он совсем недоедал, так как оказался лёгким для своего возраста.
Народ, как и мы ринулся к бегству. Нас толкали со всех сторон, и я изо всех сил пыталась устоять, с мёртвой хваткой на ребёнке. Приходилось локтями пробивать свой путь, проталкиваясь сквозь взволнованную толпу. Фейри оглушающе кричали, когда мы с Тераси наконец взобрались на холм и ринулись по сугробам в сторону озера.
Я громко и тяжело дышала, поднимая в воздух сноп пара. Ноги утопали по колено, дыхание сбилось, сердце гулко стучало в груди, а руки крутило, потому что начали чувствовать вес Заера. Дайан уже должен быть вблизи озера… Но, когда мы увидели берег, окруженный голыми деревьями, его там не оказалось. Я застыла.
Что же делать!?
— Бежим! Хочешь, чтобы и твоё сердце проткнула стрела? — Истерично закричала запыхавшаяся Тераси.
— Тише, здесь же ребёнок!
— Плевать я хотела на него! Чего тормозишь?
— Его здесь нет.
— Догонит!
— Нет, я останусь здесь, и подожду, а ты возьми ребёнка и беги в том же направлении.
— Нет, нет, здесь опасно! Не оставайся! Дайан был бы против! — Она права, но я не оставлю его здесь одного. — Вон он, вон он! — Истерично закричала девушка, лихорадочно указывая пальцем на холм.
Живой. Слава Богине с ним всё в порядке.
Дайан подал жест, бежать. Мы так и сделали.
Кубок же продолжал зловеще пульсировать в руке, словно разогревая её. Поэтому едва удерживала его и Заера в своей крепкой хватке. Ребёнок всё оглушительней рыдал на моей шее, из-за чего отчаянно взмолилась ему:
— Шш… Потерпи ещё немного, прошу тебя!
Мы пробежали уже треть озера, когда я обернулась взглянуть: где Дайан. На береге оказался не он один, вместе с ним были ещё трое мужчин.
— Тераси, подожди! Возьми Заера и беги дальше. Мы с Дайаном догоним тебя! — Девушка была слишком испугана, чтобы воспротивиться приказу. Поэтому скривившись взяла ребёнка на руки, и продолжила бежать, чуть медленнее чем раньше.
Я сделала шаг вперёд, к Дайану, когда пришлось застыть на месте. Так как раздался скрежещущий звук, от которого кровь застыла в жилах. Треск льда под ногами, такой тихий, но такой устрашающий.
Момент, при котором вся жизнь проносится перед глазами. Из-за чего задаёшь себе тот самый вопрос: ты сделал всё, что хотел?
Ты прожил так, как хотел? Гордишься ли ты прожитой жизнью или сожалеешь о пережитом?
Я благодарила Богиню, что вовремя отдала ребёнка Тераси. Мне удалось спасти две невинных жизней, потеряв две невинных в ответ. Поэтому очень хотелось выполнить просьбу Нары, защитить её ребёнка.
Медленно сглотнув, и опустив свой ошалелый взгляд вниз, увидела маленькую белую трещину на прозрачном льду, образовавшуюся под левой стопой. Прозрачная льдистая пелена представляла взору тёмную водную бездну, в кою меня сейчас затянет. Тревога и ужас сковали грудь. Также медленно и осторожно взглянула в сторону Дайана, который в тот же момент на секунду взглянул на меня. Дайан… Тот, кому я так и не смогла сказать те заветные слова, которые должна была, перед смертью. Но уже поздно сожалеть. Мои глаза налились слезами, а губа задрожала… Вот он, конец моей истории.
Конец, кой ждут старые души и боятся молодые. В моём же случае, страх сковавший всё внутри продиктован болью. В глубине души я чувствовала свой скорый финал. Это ощущалось пустотой внутри… Но всё равно продолжала искренне надеяться на своё спокойное будущее вместе с братом. Отчего стало жаль его ещё больше, так как ему снова придётся пройти через горесть утраты. Но ничего не изменить. У меня было одиннадцать лет, чтобы почувствовать вкус жизни, который начала ценить только недавно.
Все мы боимся умереть в муках и страданиях… Видимо мой конец окажется именно таковым…
Смерть даровала мне лишь один подарок: взгляд любимого напоследок. "Прощай" — Прошептала я, напоследок, со слезами на глазах, когда твёрдая поверхность ушла из-под моих ног, обволакивая жгучим холодом.
Тело поглотило с головой, но я тут же вынырнула. Кровь забурлила в жилах, даруя энергию двигаться. Дыхание ускорилось, образовывая густой сноп пара, поднимающегося вверх. А сердце гулко стучало в груди, разгоняя кровь по телу.
Руки беспорядочно размахивали в воде в поисках опоры. Но кромка льда оказалась слишком далеко. Я не умею плавать. Каждый раз, когда пыталась дотянуться до твёрдой поверхности, голова погружалась под воду, из-за чего захлёбывалась ею, жидкость попадая в моё тело охлаждала его ещё быстрее. Но я не отступала, и рьяно боролась за свою жизнь, когда на берегу Дайан противостоял трем фейри. Я верила в него, поэтому изо всех сил двигала конечностями и тянулась ко льду.
Наконец немеющие руки коснулись кромки льда. Я пыталась ухватиться за него, но у меня не выходило. Ногти скрежетали по поверхности льда, а подушечки пальцев больно проводили ледяной ток по всему телу. Но вся моя плоть онемела, потому силы покинули тело.
Каждый вдох и выдох отдавался нестерпимой болью в горле. Словно тысячи игл и лезвий вонзали в моё бренное тело. Слабость накатывала всё больше. Голова стала тяжёлой, из-за чего была не в силах её удержать. Левую щеку опалило ледяным огнём. Но через секунду я начала медленно опускаться, и в конце меня поглотила тёмная пучина боли, накрывая с головой.
Конечности задвигались с новой силой, а рот приоткрылся в жажде глотка воздуха, но вместо него заливалась ледяная вода, сковывая тело, душу и сознание. Я кричала, но крика не было, пузырьки воздуха поднимались вверх, оставляя меня жестокой леденящей бездне.
Конец первой книги
Больше книг на сайте - Knigoed.net