Рыжий утвердительно кивнул головой.
- Свинца хватило.
- Сотни три патронов зарядили...
- Достаточно будет!
- Вот что, ребята, - продолжал Пройди-свет, - кончайте водку, да слушайте меня: надо нам сговориться окончательно.
- Ладно! Кончили уж! - отозвались ребята. - В четверти-то дно видно!
- Сверим-ка давай часы, Федор! - начал Пройди-свет. - У тебя сколько?
Рыжебородый детина вынул из внутреннего кармана бешмета серебряные часу и щелкну крышкой.
- Без четверти шесть!
- Подведи на пять минут... Зажгите кто-нибудь лампу! - властным тоном приказал Сашка.
В преступном мире понятие о дисциплине, хотя бы и среди организованных шаек, почти отсутствует, и в обыкновенное время главарь шайки держит себя с остальными членами организации запанибрата. В тех случаях, когда предстоит работа, обсуждается план предприятия, власть атамана делается неограниченной.
Лампа была зажжена и все столпились около стола, на котором Пройди-свет разложил лист бумаги. Здесь был изображен план местности, который должен был служить театром операции шайки.
Разъясняя план, Александр говорил, обращаясь, главным образом к Федору, который был его первым помощником.
- Вот видишь! Здесь дорога делает поворот.
- Это около сухой осины, - заметил кто-то.
- Да... Отсюда поезжайте влево - вот так! Тут перелеском до лога будет сажень двести. Затем опуститесь в овраг и по нему поедете до самой заимки. Оставите тут лошадей с одним человеком, вот, хоть, с Сенькой, для первого начала, сами выждете время - ровно до полночи.
- Понял!
- Часов в десять стало быть можно выехать, - вопросительно посмотрел на Пройди-света Федор.
- В два часа доехать успеете. Ну, так я говорю, ровно в полночь, вылезайте из оврага, идите вот к этому углу заимки, здесь как раз огород выходит. - Александр указал на плане упомянутое место. - Перелезайте через заплот и тихим манером ползите по огороду, вот к этому окну, левее от крыльца... Один ста ставень будет открыт. Здесь я встречу вас. Двух с винтовками поставить, обведя вокруг дома, вот против этих окон. Ну, да там я сам устрою...
- А ежели собаки лай подымут? - нерешительно спросил Федор.
- С собаками и караульными я сам справлюсь! Это уж не ваша печаль.
Помните одно: зря руки не марать; без моей команды не стрелять!
- Трусу не праздновать, - многозначительно обвел глазами присутствующих Федор.
- Ну что там! Нешто впервой!
- Главное, не перепутайте плана и помните: ровно в полночь.
- Ну, я еду, сбегай-ка, Иван, в конюшню, посмотри, обедала ли лошадь.
Пройди-свет подпоясался.
- Пойдем, Федор! Зажги фонарь: посвети мне. Да вот еще что, Козырю тоже дайте винтовку!
Они вышли в сени.
Пока Федор возился, зажигая фонарь, Александр зашел в другую половину флигеля и вернулся с двустволкой в руках. Через плечо у него висел ягдташ.
- Ну, идем! Лошадь готова, - спросил Сашка у Ивана.
- Оседлана. У крыльца стоит!
Свет фонаря выхватил из темноты лошадиную голову и переднюю луку седла.
- Ну, час добрый! - произнес Александр, ставя ногу в стремя. Темень-то какая: зги не видать! Самая разбойная ночь!..
26. РУКИ ВВЕРХ!
Глухо шумит ночной ветер в вершинах соснового бора. Звезд не видно: небо обложено тучами.
Время еще десять часов вечера, а уже крепкие ворота заимки, принадлежащие томскому купцу и заводчику Захару Емельяновичу Ковригину, заперты на замок. На дворе спущены с цепей собаки.
Тишину осенней ночи порой нарушают звуки колотушки - это караульный пахом обходит дозором обширный двор и многочисленные постройки заимки.
Окна большого двухэтажного помещения ярко освещены. Из города, дня три тому назад, прибыл сам хозяин с целой кучей гостей.
Днем эта публика занималась охотой: стреляла рябчиков в соседнем бору, а по ночам резалась в карты. Так и в этот вечер.
Большая комната, оклеенная темными обоями, полна клубами табачного дыма. Мебель беспорядочно сдвинута с места. На полу окурки, пробки. Вдоль стены - два сдвинутых вместе стола сплошь заставленные всевозможными винами и закусками. Посредине комнаты большой круглый стол, обитый зеленым сукном.
Сам Ковригин и человек пять гостей играют в макао. Висячая лампа льет Из-под матового колпака яркий свет на зеленое сукно стола, на карты, разбросанный по нему, на кучи ассигнаций.
Углы комнаты тонут в полумраке. Игра ведется сосредоточенно. Говорят вполголоса...
- Сто рублей в банке, - объявляет спокойным тоном высокий сухощавый брюнет, с длинным носом и черной эспаньолкой. Одет он безукоризненно в черную тужурку, из верхних боковых карманов которой протянута золотая цепочка, с массивным брелком-медальоном. Это один из городских гостей Рудольф Карлович Кравер. За три дня своего пребывания на заимке он не убил ни одного рябчика, зато довольно успешно подвигался на зеленом поле и выиграл уже весьма значительную сумму.
- Что мало ставишь, - спросил его хозяин, нестарый еще человек с красивым русского типа лицом.
- Будет с тебя. На все идешь.
- Давай карту!
- Изволь...
- Купи себе!