Пока я делал одну из ходок, относя вещи за водопад, мой балаган посетил медведь, который отметился большой кучей помета прямо у входа в палатку. Днем раньше, когда я обустраивал балаган под проливным дождем, у меня было тревожное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Бывалые охотники потом скажут это медведь наблюдал за тобой.
Не похоже, что я сильно испугался, но подумал: с медведем ссорится не стоит. Я уважаю его права, как хозяина этих мест, но как ему об этом сказать при вполне вероятной встрече.
Вспомнился давний поход в Забайкалье. Мы шли с оленьим караваном. На шее у каждого висел колокольчик, сделанный из консервной банки. Все вместе эти колокольчики создавали какофонию металлических звуков. Они служили своеобразным аккомпониментом к заунывной песне проводника-якута.
- Что пою? А что вижу, то и пою! Медведя, однако, шибко пугаю, - так удовлетворил мой интерес проводник.
Вспомнив это, я решил, что и от меня медведь уйдет, если я стану обозначать себя каким-нибудь звуком. Привязал к поясу тесак, взял в левую руку металлическую кружку и а ходу стал ритмично стучать по тесаку. Получилось громко.
Так, брякая кружкой, я вышел на большую поляну, покрытую еще не растаявшем снегом. И увидел годовалого оленя. Я шел к нему ничуть не таясь об стороне ветра, и он меня не учуял, продолжал спокойно пастись у небольшой проталины. Метрах в тридцати я остановился, достал фотоаппарат, сделал два снимка. Затем прошел еще несколько шагов, тут олененок резко вскинул голову и уставился на меня с удивлением. Едва я пошевелился, он большими прыжками помчался от меня прочь.
Путешествие по Иркане заканчивалось. Я ночевал недалеко от озера Кутарамакан, куда Иркинда впадала, и позволил себе расслабиться - поспать побольше обычного. И вот утром, сквозь дрему, я отчетливо услышал голоса людей. Нет, это не были галлюцинации. Высовываюсь наружу и вижу два катамарана. Удивительно кто-то окликает меня по имени. Оказывается, меня догнали знакомые ребята из Дубны.
Как все-таки обстановка меняет людей. Уверен, будь я сейчас перед ними не здесь, на Таймыре, а где нибудь в уютном зале, скажем в Дубне, в Доме Ученых, где мне приходилось выступать, и рассказывая о своем одиночном путешествии: а зачем вам это надо? Здесь же вопрос был в другом: не нуждаюсь ли я в чем? Вроде бы шуткой, весьма деликатно ребята предложили мне идти дальше вместе. Я отказался.
Пройдя дельту Иркинды, я вошел в озеро Кутарамакан, расположенное в окружении высоких гор в узкой, не более трех километров ширины, долине, протянувшейся с юга-запада на северо-восток почти на 60 километров. Выйдя на середину озера, я развернулся и замер.
Далеко на восток уходила от меня долина Иркинды. Мыслями я поднялся вверх по ней и далее дошел до самого Аяна. Две недели как я ушел оттуда. А сколько впечатлений!
Однако куда идти дальше? Сегодняшняя встреча с людьми все-таки разбередила душу. Нет не все так безмятежно в моем настроении. Путешествие с большим набором сложных препятствий, с риском, с приличными физическими нагрузками, с дискомфортом, создаваемым непогодой, начало сказываться на моем духе и организме. И в прежних походах я случалось попадал, в труднейшие ситуации. Но тогда на помощь приходили друзья. Сейчас я впервые ощутил страх, сколь зыбким и неопределенным было мое существование, от скольких случайностей зависела моя жизнь.
Я не отшельник, дома у меня семья, много друзей, которые наверняка переживают за меня. И временами меня посещало щемящее чувство одиночества. Бороться с ним можно было единственным способом: не расслабляться, больше заниматься активной деятельностью. С утра я был в постоянном движении и выматывался к вечеру так, что, оказавшись в спальнике, засыпал как убитый.
Хватит ли сил на долгий путь? Может быть, не искушать судьбу, а повернуть на юго-запад и уйти коротким путем к Хантайскому озеру? Так, постояв в нелегких раздумьях посреди озера, я поднял весло и первыми гребками повернул каяк на северо-восток, к выходу на Гулями, к Аяну... ===============================================================
FILE: kuv_av.txt
Дмитрий Кувалин. Немного о сплаве на Западе (в том числе и о безопасности)
(из relcom.rec.tourism)
--------------------------------------------------------------Оригинал этого текста расположен в "Открытой двери" Игоря Архипова http://www.yaroslavl.su/~arkhipov/ ? http://www.yaroslavl.su/~arkhipov/ --------------------------------------------------------------
Д.Кувалин
В начале дискуссии имели место ссылки на зарубежный опыт, которые мне показались не вполне соответствующими действительности. Правда, пока я писал данный текст, дискуссия ушла далеко в сторону. Однако я все же посылаю его в надежде, что он кому-то покажется интересным. Итак, некоторые комментарии по поводу того, "как это делается за границей".
Насколько я понял, никто из участников дискуссии во внутренний мир западного whitewater paddling сам не погружался. А я, пожалуй, такой опыт имею, поскольку ходил в составе западных групп по западным же правилам. Не очень много, но ходил. (Всего 3,5 кампании, длительность которых в общей сложности составила 10 недель). Плюс была у меня также одна сплавная экспедиция в международном составе (по Китою), реализованная нами по смешанным российско-западным принципам. Поэтому, исходя из собственного опыта, хочу поделиться следующими впечатлениями о воднотуристической жизни на Западе:
1. Общий строй жизни "водного" народа.
Он, действительно, сильно отличается от нашего. И это предмет для отдельного долгого разговора, поскольку в чем-то эта жизнь имеет плюсы, а в чем-то минусы (если сравнивать ее с советским и постсоветским водным туризмом). Причем это не только мое мнение, но мнение всех моих знакомых иностранных каякеров и рафтеров.
Отмечу здесь только, что в главном эти два мира все-таки весьма похожи. И у нас, и у них для водных туристов (whitewater paddlers) характерны:
- взаимная симпатия и чувство солидарности между людьми, имеющими отношение к "белой воде";
- искренний интерес к этому занятию как таковому (а не потому, что это полезно для здоровья, карьеры и т.д.).
2. Безопасность.
Снаряжение у них, конечно, значительно лучше. Общего жизненного разгильдяйства поменьше. Но... Утверждение об "абсурдно высоком количестве смертельных случаев в СССР" (по сравнению с Западом) я считаю далеким от истины.
Мне, к сожалению, не попадались на глаза сравнительные статистические выкладки. Да их, наверное, и не существует в природе. Но то, что я знаю об авариях на альпийских реках, позволяет мне утверждать, что у них несчастные случаи примерно также часты, как у нас. Это утверждение тем более верно, что я имел дело почти исключительно с австрийцами и немцами, которые более организованны и дисциплинированны, чем, скажем, французы или американцы.
Например, на таком пороге как Gesause Eingang (р.Эннс) народу сгинуло куда больше, чем на "Горке" в Гранитном каньоне Белой. ("Горка" с серией табличек над ней, видимо, прежде всего и имелась в виду в приведенном Д.Кинкулькиным американском комментарии). Причем подавляющее большинство несчастных случаев тоже происходило по глупости (плохо читали лоции; не обращали внимание на предупреждение, вывешенное над(!) рекой; лезли в порог сознательно, не обладая должной квалификацией и снаряжением; и т.п.).
Ну, просто там меньше принято устанавливать мемориальные таблички. А то бы берега Gesause Eingang выглядели, как небольшое кладбище. Конечно, и народу там ходило побольше, чем через "Горку". Но в среднем по частоте катастроф получается что- то похожее.
Есть там и другие места с аналогичной репутацией. Например, каньон Salzach Ofen на реке Зальцах (очень напоминает бзыбские каньоны).
На мой взгляд, достаточно высокий уровень аварийности на Западе имеет место по следующим причинам:
1) тактический бардак
(т.е. несогласованность и непродуманность командных действий) там тоже встречается весьма часто. Поскольку средний темп сплава там обычно выше, чем у нас, развитие аварийных ситуаций может принимать молниеносный и лавинообразный характер (суда мешают друг другу или, наоборот, оказываются разбросанными по реке; проблемы возникают одна за одной и т.д.).
По крайней мере, дважды я попадал в такой сплав, и это мне очень не понравилось. Более того, если бы не русские каякеры (прежде всего Игорь Архипов и Олег Кузнецов), прекрасно выполнившие незапланированные страхующие действия, вряд ли бы наши группы так легко отделались в упомянутых ситуациях.
(Это я сказал не из чувства квасного патриотизма, просто Игорь и Олег тогда действительно здорово сработали. В других ситуациях случалось и наоборот - выручали и их, и меня. Но это уже было в нормальных группах и, так сказать, "по плану". Т.е. возможные страховочные действия были подготовлены).
2) Там, в общем, меньше принято приходить на помощь друг другу на реке
(индивидуалистическое общество, понимаешь). Поэтому мои действия по выталкиванию перевернутых посторонних каяков на берег вызывали, как мне кажется, вполне искреннюю, но с большой долей удивления благодарность.
Хотя сказанное, конечно, не относится к действительно угрожающим жизни ситуациям. Тут уж все постараются помочь. Но грань между "опасным" и "неопасным" ведь так зыбка.
А если, допустим, некто очень плохо ведет свой каяк, а впереди опасный порог, вряд ли постороняя группа будет дожидаться этого некто, чтобы на всякий случай подстраховать его. Да и своя, бывает, достаточно равнодушно уходит вперед.
Ну, может я и не вполне прав или не так их понимаю. Тогда мои слова не более чем гнусные измышления. Но я ведь все-таки видел и ихние группы с вполне советским уровнем коллективизма. Так что было с чем сравнить.
3) Количество людей, ходящих "соло" очень опасные отрезки там существенно выше, чем у нас.
Отсутствие страховки, естественно, время от времени сказывается и приводит к печальным результатам. Это, кстати, понимают и большинство австрийских топ -каякеров. Например, Роберт Крендль (на мой взгляд, сущий гений водной тактики и стратегии) считает, что ходить "пятерки" и "шестерки" менее чем в 3-4 сильных каяка просто неразумно.
4) В целом там более хладнокровно относятся к появлению совершенно неопытных людей на довольно опасных маршрутах.
До сих пор не понимаю, как можно покидать кучу абсолютных чайников в рафт (я такое видел) или даже каяки и отправиться на реку с ха-а-рошими порогами. Ну, судьба бывает и наказывает за это. Причем даже профессиональных гидов.
(В мае 1992г. на реке Коппентраун, где ударный отрезок похож на майские же "Соленые скалы" (Б.Лаба), легло 2 коммерческих рафта, набитые 14-ю отдыхающими. В холодной воде, несмотря на все необходимое индивидуальное снаряжение, захлебнулось 3 человека. Причем трупов было бы больше, если бы не случайно оказавшаяся рядом группа сильных каякеров, которые вытащили часть людей.
Мы сплавлялись там 4 дня спустя. Уровень воды у нас был на полметра ниже, но нам мало не показалось. Когда примерно в том же месте не сумела поднять свой каяк Верена Крендль, трем другим каякерам (весьма бодрым) потребовалось не менее 300м, чтобы выловить из воды нашу даму и ее снаряжение. Поэтому, что там в этих условиях делали коммерческие рафты, я так и не понял).
5) Я все-таки не очень верю, что ихние маленькие спасжилеты достаточно надежны при длительных заплывах по большой холодной реке
где сильно сбивает дыхание и не очень часто выпускает на поверхность. На мой взгляд, заработать "белое утопление" в этих условиях очень даже просто (см. описание эпизода на Коппентрауне). Все же в жилете на 15-20 литров шансов плыть по поверхности и нормально дышать в подобных случаях гораздо больше. (Вопрос о возможном застревании в "плохих" бочках я знаю и не отрицаю эту опасность. Но все же считаю, что последнее происходит значительно реже, чем длительные погружения под воду в мощных вертикально перемешивающихся потоках).