Грянув "Наверх вы, товарищи, все по местам!...", товарищи полезли наверх по скользким автобусным ступеням. Что-то такое, конечно, скребло на душе, но сердце выстукивало:
"СКОРО мы будем ДОМА! ТАМ будет ЕДА! ТАМ будет КРОВАТЬ!.."
Из трех автобусов нам, как водится, достался наименее приспособленный. "Святые угодники: под сиденьем ни надувной лодки, ни даже надувной утки!"
Уле Мартин (водитель), обращаясь к литовской подруге::
- Сделай одолжение, подмени меня за рулем. Да, садись. Только сначала я должен кое-что объяснить. Это (показывает на ручку передач) - радио. Видишь букву R? Каналы переключаются вот так. Теперь, самая левая педаль - это газ...
Lieberfraumilch
Тем временем простая русская девочка Вера вступила в пору совершеннолетия. Потребовалось лишь минута, чтобы цифра _18_ нарисовалась перед прогрессивной общественностью во всей своей многозначительности. Подвид, обычно обозначаемый литерой "М", заговорил вдруг с кавказким акцентом: "Падем Вера на заправк! Хот-дог ест - егурт пыт!". Захотелось спиртного.
И вот "бальшой заправк". Рядом - закусочная, внутри закусочной - большой бар. Сухое вино по 100 крон.
Прекрасно. Вера готова к тратам, но понимает, что попытка купить вина закончится для нее приводом в полицию и замечанием в дневник. Взгляд ее эээ...скажем, карих глаз падает на Александра, спешащего через помещение с литровой банкой мороженного в левой руке. Он из другого автобуса, ему можно доверять.
- Слушай, Саш, купи мне вина. Они не разрешают с собой уносить, говорят - здесь пить. Ты обмани как-нибудь. Сейчас деньги дам. А какого лучше: красного или белого?
- Эээ... Белого. Трясет в автобусе. Брызжет.
Причесавшись пятерней и надув щеки, Александр заходит в бар. Две продавщицы, чуя неладное, поплотнее насаживают белые чепцы и занимают позицию у стойки.
- Menu, please. Thank you. No, I am not hungry. Ehm-mm, do you have dry wine by any chance? Oh, I see. We-e-ll, please give me four glasses and a bottle of ...emmm...can I look at that one? No, the one to the left - "Lieberfraumilch". Thank you, thank you. Yes. So - this bottle and four glasses. No, don't open it. I want to do it myself, you know. It will be more romantic... Look, I have an opener! Yes, we will drink it here. Madame, I am Jegova witness, we never lie. Thank you. Фу, бля...Затрахали.
* 17 марта 1997 года *
Человек за бортом!
Данила: Ночью меня, как все равно явно не спящего, поднял Уле Мартин. Вид - сумасшедший, весь трясется, глаза по пять крон (т.е. размером с шоколадную медаль). "Мы потеряли человека! Ты должен его знать! Он русский!" Из описания я кое-как уловил, кого имеют в виду и пошел искать.
Оказалось, что русский (имевший довольно устрашающий вид что-то маленькое, бровастое, усатое, в роговых очках, с перемотанной бинтами от уха до уха головой) сделал роковую ошибку - снял на ночь бинты и очки. И его недосчитались...
Тревога была отменена, водители приняли успокоительные капли и разошлись, а русский тихо спал на заднем сиденье. Он не знал, что его успели потерять и найти...
Не бьется, не ломается, а только кувыркается...
Магазин на бензоколонке. Доступность товаров для покражи приводит в расстройство. Единственная мера предосторожности вогнутое зеркало под потолком, наподобие тех, что вешают на перекрестках. Зеркало медленно поворачивает мотор, такая охрана не затруднит и пятилетнего ребенка из семьи средней обеспеченности.
У меня, то бишь у Александра, за последние два года развилась страсть к гутаперчевым мячикам. Знаете, которые подпрыгивают на высоту, стократно превышающую их диаметр и всякое ожидание. А этот мячик был вдобавок разноцветный. Я сжал его в кулаке и саданул об пол. Отскока не последовало, последовал хруст. Гм, по-видимости, это была погремушка.
Опять Стокгольм. Опять аэропорт.
Утро. Жара. Самая настоящая жара, хотя и ноль градусов. Видимо, погода сделала для себя некоторые выводы. Как известно, если плохая погода заканчивается - значит, где-то она нужнее. Так вот, сопровождая нас на пути из Москвы, непогода отстала. И пока она с грехом пополам добралась со всеми своими буранами до Норвегии, мы успели насладиться прекрасными солнечными деньками. Поэтому, чтобы не облажаться и на обратном пути, тучи двинулись в путь заблаговременно, и в Москве встретили нас во всем своем великолепии. Соответственно, Стокгольм был оставлен непогодой - нам на поругание.
/ из личного архива психоаналитика Тюлькина, раздел "Групповой солипсизм" /
Дьюти-Фри, сущ. м.р. (заим. анг.) Род спец. магазина (преим. в аэропортах), исп. для обмена остатка заруб. валюты на абс. убогие сувениры и алкоголь.
Летим
Видимо, нам посчастливилось присутствовать при знаменательном событии: истощении оставшихся с советских времен запасов продовольствия Аэрофлота. Все Аэрофлотовские Курицы съедены уже давно, и мы были последними, кто застал Аэрофлотовские Холодные Макароны. Поскольку на пути обратно нас кормили уже чем-то вообще издевательским, переплевывающим по некалорийности даже Исфитовские ланчи.
Тем не менее, самолет летел. Вот - пожалуйста - Стокгольм, вот - Питер, вот оно - море...
Вот оно, счастье... Я - прилетел.
Что было засвидетельствовано:
- толстой бабой в мундире и со штампом
- двумя толстыми мужиками в форме, которым поручено в гигиенических целях собирать использованные таможенные декларации
- и сотней встречавших меня таксистов.
На обратном пути, в автобусе из Шереметьева, состоялось знакомство с половиной русских, побывавших на ISFiT'е.
Станция метро Речной Вокзал
Мы попрощались с русскими друзьями, мужественно вынесли ритуал поголовного слезного лобызания и вышли на улицу. Нас ждала Родина. Родина встречала нас промозглой дымкой, пивом Балтика и настоящей сосиской за 5 крон, тьфу, блин, штук. Родина любила нас по-прежнему, невзирая на наше предательское отсутствие...
Хотелось вскочить (хотя мы и так стояли) и, давясь слезами, сосиской и пивом, неожиданно севшим голосом закричать:
МАМА! Я ВЕРНУЛСЯ!
Cast
Анна Познанская
Максим Туйкин
Данила Воробьев
Александр Завалишин
Первый швед
Второй швед
Третий швед
вжжжжжж...
Тридцать восьмой швед
Первый норвежец