- Донья Кармела!
На этот раз девушка услышала. Нервная дрожь пробежала по ее телу, и, обернувшись, она резко спросила:
- Чего вы от меня хотите?
- О! - воскликнул он, заметив ее лицо, залитое слезами. - Вы плачете?!
Молодая девушка покраснела и лихорадочным жестом провела платком по лицу.
- Ну, так что! - прошептала она, стараясь оправиться. - Что вам надо, сеньор? - спросила она. - Боже мой, если мне суждено быть вашей невольницей, нельзя ли хоть эту комнату оставить в моем распоряжении!
- Я хотел доставить вам удовольствие, - сказал он, - известив вас о посещении известной вам особы.
Горькая усмешка сжала губы молодой девушки.
- Кто станет беспокоиться обо мне? - сказала она со вздохом.
- Извините меня, сеньорита, у меня было доброе намерение. Часто, когда вы, как сегодня, бываете задумчивы и погружены в себя, некоторые имена без конца срываются с ваших губ.
- Ax! Это правда, - возразила она. - Значит, не только мое тело в плену, но вы хотели бы заковать и мои мысли?
В ее голосе звучали такой сдержанный гнев и горечь, что старик вздрогнул, и синеватая бледность покрыла его лицо.
- Хорошо, сеньор, - продолжала молодая девушка, - отныне я буду осторожнее.
- Как вам будет угодно, - ответил он, подавляя душевную боль, повторяю, я хотел доставить вам радость, приведя полковника Мелендеса, но если я ошибся, то вы его не увидите, сеньорита.
- Как! - воскликнула она вскакивая. - Что вы сказали сеньор? Какое вы имя произнесли?
- Имя полковника дона Хуана Мелендеса.
- Вы его привели?
- Да.
- Он здесь?
- Он там и ждет вашего разрешения войти.
Молодая девушка с минуту смотрела на него с выражением крайнего изумления.
- Но значит... вы любите меня?! - воскликнула она, вспыхнув.
- Она еще спрашивает! - грустно прошептал старик. - Вы хотите видеть полковника?
- Сейчас, о, сейчас! Но раньше я хочу понять вас, знать, наконец, что думать о вас!
- Увы! Повторяю вам, сеньорита, я вас люблю, я вас люблю до обожания. О! Успокойтесь, в этой любви нет ничего обидного для вас: я люблю вас за неслыханное, сверхъестественное сходство с одной женщиной, умершей - увы! в тот день, когда моя дочь была похищена индейцами. Дочь, которую я потерял, которую не увижу никогда, была бы ваших лет, сеньорита. Вот тайна моей любви к вам, моих постоянных усилий быть ближе к вам. О! Позвольте мне любить вас, обманывая самого себя. Глядя на вас, я думаю, что вижу мое бедное, дорогое дитя, и это заблуждение дарит -мне счастье. О! Сеньорита, если бы вы знали, что я вынес и как страдаю от этой неизлечимой раны, сжимающей сердце, вы бы сжалились надо мной!..
Когда старик произносил эти слова с волнением и страстью, лицо его преобразилось - оно было наполнено такой добротой и скорбью, что молодая девушка невольно почувствовала себя растроганной. Протягивая ему руку, она сказала мягко и нежно:
- Бедный отец!
- Благодарю вас за это, - ответил он сдавленным от волнения голосом, и по лицу его потекли слезы. - Благодарю вас, сеньорита, мне кажется, что теперь я уже не так несчастлив.
После минутного молчания, отерев слезы, он мягко спросил:
- Хотите, чтобы он вошел?
Она улыбнулась.
Старик бросился к дверям и широко распахнул их. Полковник вошел и подбежал к молодой девушке.
Охотник За Скальпами вышел из комнаты, притворив за собой двери.
- Наконец-то, - вскричал полковник радостно, - я вас нашел, дорогая Кармела!
- Увы! - сказала она.
- Да, - возразил он с живостью, - я вас понимаю, но теперь вам нечего опасаться. Я сумею спасти вас от тяготеющего над вами рока и вырвать из рук вашего похитителя.
Молодая девушка положила руку ему на плечо и, нагнувшись, взглянула с восхитительным выражением задумчивости.
- Я - не пленница! - воскликнула она.
- Как? - спросил он с удивлением. - Разве этот человек не увез вас?
- Я не говорю этого, мой друг, я говорю только, что я - не пленница.
- Я вас не понимаю, - сказал он.
- Увы! Я сама себя не понимаю.
- И вы думаете, что если бы вы захотели выйти отсюда и последовать за мной в лагерь, этот человек не удерживал бы вас?
- Уверена.
- В таком случае уедем, донья Кармела, я найду вам подходящее убежище, пока не отыщется ваш отец.
- Нет, друг мой, я не уеду. Я не могу следовать за вами!
- Как! Кто же вам мешает?
- Не говорила ли я вам, что сама себя не понимаю. Час тому назад я была бы счастлива следовать за вами, теперь - не могу.
- Что же произошло с тех пор?