Проснулась резко, будто кто-кто нажал кнопку «Вкл» в моей голове. Ни усталости, ни сонливости. Первые пару секунд конечности еще дергались как при беге. Я резко села в кровати.
Когда я осознала, что вокруг глубокая ночь, а я нахожусь в своей постели, откинулась обратно на подушку. Сердце выстукивало бешеный ритм — бух-бух-бух, ведь я всего несколько мгновений назад будто бежала куда-то. Мое сознание никак не хотело успокаиваться и проводить грань между сном и реальностью.
Вокруг была тишина. Никто не вздыхал во сне, не ворочался. Соседка была погружена в самую глубокую часть полночного сна. Так почему же я не могла даже задремать нормально, без кошмаров. Недавний сон обрывочными образами звенел в моей голове, и тут на меня накатила первая волна страха — Данил. В этот раз я совершенно отчетливо увидела, наконец, лицо участника всех моих кошмаров.
Ночью страхи кажутся преувеличенными в десятки раз, тогда как при дневном свете они видятся смехотворными и глупыми. Я лежала в темноте в полной тишине, и страхи плодились вокруг в идеальных для себя условиях.
За кем я бежала? Помню, что мне нужно было обязательно догнать кого-то. А Данил? Он вел меня через лес к странному месту. Потом исчез, а я заметалась одна и в самый пиковый миг погони проснулась в своей постели. Я упомянула о первой волне страха. Так вот, вторая настигла, когда я, привыкнув к темноте, разглядела на тумбочке свою пижаму. Смешной розовый костюм с широкими брюками и футболкой лежал аккуратно свернутый, как и накануне вечером.
Накануне перед тем, как я его надела и легла спать. Медленно ощупав себя, я поняла, что на мне джинсы и свитер. Более того, я лежу в кровати под одеялом в обуви! Откинула покрывало и села, опустив ноги на пол. Из-за туч показалась луна, залившая слабым призрачным светом нашу комнату. Простыня, одеяло и кроссовки в грязи. На подошву моей обуви пластами налипла влажная, глиняная почва. Это было уже слишком. Мозг отказывался понимать эту ситуацию.
Автоматически засунув руки в карман своей куртки, я нащупала там то, чего там точно не было раньше — шарик из бутылочного стекла. Я тихонько подошла к окну и глянула вниз, все было тихо и спокойно. Но тут ворота комплекса неслышно отворились. Во двор скользнула тень. Лица человека нельзя было увидеть, но мне хорошо была знакома эта бейсболка. Не осознавая, что делаю, я выскользнула за дверь. Кто-то должен объяснить мне, что происходит.
Почему я вижу во сне человека задолго до того, как с ним познакомлюсь. Почему я бегаю во сне по лесу, а потом просыпаюсь в своей постели в грязной обуви. Почему с самого момента моего приезда сюда меня окружают странные события и тайны? Я была на грани. Либо все выясню, либо признаю, что сошла с ума.
Когда я спустилась к двери и осторожно вышла на крыльцо, Данил как раз поравнялся с резными перилами. Я окликнула его, но когда он обернулся, слегка отшатнулась. На лице Данила были те самые эмоции, что я переживала сейчас — страх, непонимание и даже ужас. Резко дернув за рукав, он увлек меня за собой в темноту, несмотря на мои слабые протесты лишь ускоряя ход. Не могу представить, что могло его так напугать. Ночь вокруг была тихая и спокойная. Неужели ему тоже привиделся дурной сон? Но тишина вокруг оказалась обманчивой. С легким, нарастающим гудением позади нас поднялся ветер. Глаза Данила расширились, и он хрипло крикнул мне:
— Беги!
Когда человек говорит таким тоном, не слушаться невозможно. Я бросилась следом. Метров через десять он остановился, чтобы крепче схватить меня за руку. Прохладный ночной воздух стал горячим. Вокруг нарастал свист и тяжелая волна ветра. Данил тащил меня за собой к невидимой сейчас в тени калитке. Мы преодолели ее за секунды, и побежали дальше, оскальзываясь в глубокой тени ивняка. Молодой человек безошибочно выбирал направление, так, что мы ни разу не запнулись.
Когда выскочили на берег, он потянул меня влево, как оказалось, под небольшой насыпью можно было незаметно укрыться от всякого, кто мог бы гнаться за нами. Мое состояние было не совсем обычным для такой ситуации. В момент выброса адреналина чувства напряглись, а вопросы отошли на второй план. Я просто сидела и тяжело дышала.
Данил долго внимательно прислушивался. Когда убедился, что вокруг тихо, обмяк и откинулся спиной на земляную стенку насыпи. Постепенно, когда я успокоилась, десяток вопросов готовы были сорваться с моего языка. Как, почему, от кого мы бежали. Что за странные сны меня посещают, почему я здесь, в конце концов… Я заметила легкую улыбку на губах Данила. Теперь, когда опасность миновала, он снова стал собой. Спокойным, уравновешенным и слегка насмешливым. Вместо ответа он поднял ладони к глазам, и еще прежде, чем я что-то осознала, я увидела мягкий зеленый свет, отразившийся на пальцах. Данил откинул линзы в темноту и теперь сидел, глядя прямо перед собой, а от его глаз исходило мягкое, зеленоватое свечение.
Почему-то именно сейчас, когда следовало испугаться больше всего, я только рассмеялась. Пусть вокруг меня творится какая-то чертовщина, я хотя бы не сошла с ума и не выдумала все сама. Мой спутник изумленно следил за тем, как я продолжала смеяться, хватаясь пальцами за ветки. Хлопая себя ладонями по коленям и откидываясь назад.
Когда он понял, что у меня истерика, просто аккуратно притянул к себе. Так мы и сидели, обнявшись, прямо на земле у реки посреди ночи. Мне многое предстояло узнать, но сейчас на меня внезапно накатила волна спокойствия и умиротворения. Я позволила себе довериться ему и больше ни о чем не думать. Да и о чем я могла размышлять? Мои стандартные жизненные схемы разлетелись вдребезги. Мир вокруг оказался совсем не таким, каким мне его представляли с детства. Мне предстояло все узнать о нем заново, но, казалось, времени у меня было предостаточно.
Вместе с расслабленностью пришли слезы. Не горькие, а исцеляющие. Данил смотрел, как они дрожат на моих ресницах, скатываются по щекам и неожиданно мягко прижался губами к моим губам. Наш первый поцелуй запомнился мне именно таким — соленым и сладким одновременно.
Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, я услышала за спиной легкое покашливание. Мы разом резко обернулись — кашляла веточка. Да, именно веточка, как мне показалось сначала. Секундой позже я разглядела, что веточки-руки и веточки-ноги крепятся к более толстой ветке, на самом верху которой блестят два круглых, черных глаза. «Веточка» снова откашлялась и вежливо со мной поздоровалась. Теперь, настала очередь Данила смеяться, ведь глаза у меня, буквально, полезли на лоб.