Группа для «деликатных» операций, которую выкопал из нафталина Дъяр, оказалась на удивление сговорчивая. В данный момент, они переживали серьезный кризис доверия и от львиной части поступающих предложений отказывались, опасаясь угодить в одноразовую, безвозвратную миссию. Возглавляли группу три отставных офицера-разведчика, которые очень умело и осторожно подходили к выбору заданий. У каждого была своя команда с узкой специализацией, но все они очень хорошо взаимодействовали. Идти ко мне, как говорится, под крыло, в рамках службы безопасности, они согласились с большим удовольствием. Тут важную роль сыграло личное знакомство руководителей группы с моим соратником, бывшим генералом флотской контрразведки Дъяром. В целом, они вполне могли себя обеспечить и продолжать оставаться независимыми. Но с постоянным финансированием и стабильными базами обеспечения, пусть и под покровительством аристократа, жить намного удобней. Вот старики и не выпендривались. За мое дело они взялись с очень большим энтузиазмом, уж не знаю, чем им насолил старший дом Дора, но выкрасть графиню и доставить ее на Калдан группа взялась, как бы демонстрируя свои способности.
Так же, как и я, графиня уже не была офицером флота. Ее служебный контракт закончился еще до того, как ей поручили ответственное задание: проследить за постройкой тяжелых крейсеров для императорской гвардии по моему проекту. Так что в звании тогда, она была по временно продленному контракту. А сейчас, когда проект благополучно закрыт, корабли построены и встали на боевое дежурство, графиня, и вовсе осталась не у дел. Ведь заполучить меня в качестве заветного приза — ей так и не удалось. Наверняка, эта неудача аукнулась ей неким охлаждением в отношениях с аристократическим сообществом. Вот и болталась в высшем свете, злясь на косые взгляды и вынашивая планы мести для меня,
На Калдане, я уже все подготовил. Устрою ей маленькое наказание. Неважно, сама она додумалась меня убрать или ей кто подсказал, но прочистить девушке мозги следовало и даже не важно, поймет ли она то, что я пытаюсь ей сказать или нет.
Далеко в пустыне, на месте старого карьера, где когда-то очень активно добывали Астерит, находился старый обогатительный комплекс. По сути это: несколько промышленных ангаров, в которых, когда-то, стояло перерабатывающее оборудование и с десяток заброшенных жилых модулей.
Из глубокого карьера на поверхность можно было подняться по старой полузасыпанной дороге, вьющейся серпантином вдоль всего разреза или грузовым лифтом, который в данный момент представлял собой груду ржавого, ни на что не годного металлолома.
Вот на этих самых фермах от старого подъемника, я и устроил ловушку для стервозной графини.
Специально для этого квеста, был создан еще один Синт, внешне этот агент выглядел как семилетняя девочка Синтия, длинноволосая, щуплая, с большими зелеными глазами, эдакий невинный ангелочек. В действительности же опытный, накачанный всевозможными базами агент.
Человек проявляет свою истинную сущность в экстремальной ситуации. Вот я и создал «увлекательное» приключение для графини, посмотрю на то, как она поведет себя в таком, скажем так, неоднозначном с точки зрения морали и выбора положении.
Графиню доставили к карьеру в бессознательном состоянии. Я сам связал ей руки и ноги длинным синтетическим шнуром, затем посадил в специально сваренную наспех клетку, подвешенную на рычагах подготовленной ловушки. Во вторую клетку посадили перепуганную и ревущую Синтию, которая уже активно вошла в роль и отыгрывала просто на все сто процентов. Группа поддержки улетела. Сгрузили из челнока мой мотоцикл и сумку с припасами. Лиц агентов я не видел, шлемов легких скафандров они не снимали. Остались только мы с Ярой и графиня с подсадным агентом. Вроде все подготовили, пришло время вколоть будущей жертве блокиратор снотворного из военной полевой аптечки.
Хила пришла в себя, когда на нейросеть поступили два новых сообщения. Первое сообщение было внутренним, если можно так сказать, в нем говорилось, что в отношении «носителя», то есть владельца нейросети был применен нейроблокатор и отсылка сигнала тревоги стала невозможна. То, что на нее напали, графиня помнила, но это был последний миг перед тем как ее нейростеть отключилась, а двое крепких парней подхватили за руки теряющую сознание Хилу. Второе сообщение было от абонента, которого девушка вовсе не желала видеть. Приславшим сообщение был ненавистный молодой выскочка, новоявленный герцог, Ник Ас Сварг. В самом сообщении был вложен короткий видеоролик, где нанятый ее помощником наемник со следами «настойчивых вопросов» по всем лицу, в подробностях рассказывает, как он выяснил, кто является настоящим заказчиком, так как не хотел играть втемную и должен был оценить все риски. Если эта видеозапись попадет в имперскую службу безопасности, тут ей даже дедушка не поможет. Герцог Каис Ас Окур, просто умоет руки и будет только рад ее провалу. Выбывание графини из общей гонки, значительно ослабит старший дом; хотя сама графиня, несмотря на неудачу с этим самым Ником Ас Сваргом, еще вполне ликвидный актив.
Хила притворялась, что все еще находится без сознания, пока не просмотрела присланный ролик до конца. Также она, по привычке, попробовала подключиться хоть к какому-нибудь информационному каналу через нейросеть. Увы, доступных ретрансляторов рядом не было, что вызывало некоторый дискомфорт. А еще чувствовался совершенно незнакомый, пряный запах и ощущалась неслабая жара, спину сильно припекало, а горячий и колючий от зноя ветер сильно сушил кожу.
Разлепив сухие губы, графиня глубоко вздохнула, попыталась пошевелиться, но поняла, что ее руки и ноги крепко зафиксированы. Значит — она точно в плену, даже нетрудно догадаться у кого именно.
Открыв глаза, щурясь от яркого света, Хила попыталась осмотреться. Она сидела в железной клетке, сваренной кое-как из каких-то ржавых прутьев. Ее руки и ноги фиксировал длинный синтетический шнур в несколько десятков оборотов плотно стягивающий лодыжки и запястья. Сама клетка на честном слове подвешена на какой-то немыслимой конструкции в нескольких сантиметрах над землей и болталась как маятник.
Ник стоял рядом с клеткой, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за беспомощной графиней. Рядом с этим ублюдком терлась какая-то девица, такая же светловолосая и светлоглазая, как и Сварг, не иначе — та самая родственница, которую он так порывался отыскать где-то на фронтире.
— Сейчас пять утра, местная звезда только поднимается над горизонтом, — проговорил Ник, разглядывая графиню с наслаждением заядлого садиста. — Ближе к полудню температура воздуха поднимется до тридцати пяти. Не выберешься из клетки, уже к вечеру будешь одной ногой в могиле.
— Да как ты смеешь! Скотина! — выкрикнула графиня, но получился какой-то жалкий писк, чувство страха и безысходности давило сильней чем внутренний гнев.
— Смею, дорогуша. Ты меня заказала, стерва крашенная. Оплатила мое убийство. Не знаю, сама додумалась до такой грязной мысли или надоумил кто, теперь, это не имеет значения. Я выкрутился и в этот раз, так что и тебе, так уж и быть, дам шанс.
Сказав это, герцог порылся в рюкзаке и поставил на землю бутылку с водой, а также бросил два армейских рациона в стандартной герметичной упаковке.
— Ах, да, чуть не забыл. Вон в той клетке, — Сварг указал рукой на такую же, грубо сваренную, клетку рядом с обрывом, — сидит дочь того наемника, которому ты меня заказала, бедная девочка осталась сиротой. Если ты выберешься из клетки, сработает механизм, который сбросит девочку в пропасть. Если выберется она, вниз полетишь уже ты.
Криво ухмыльнувшись, Ник сел верхом на странное двухколесное транспортное средство. Его родственница села к нему за спину.
— Если выберешься, мой дом в тридцати километрах отсюда, просто иди по следу, — произнес он не оборачиваясь.
Тихо загудев, странная, двухколесная повозка плавно покатилась прочь, уверенно набирая ход от песчаного карьера, на краю которого, стояла клетка с графиней и второй заложницей.
Действительно, маленькая девочка с какой-то игрушкой в руках сидела, поджав ноги и забившись в угол точно такой же ржавой клетки.
Какая же он все-таки сволочь! Ладно я, думала про себя Хила: действительно не подарок, тем более, когда ей предложили устранить Ника, она ни секунды не сомневалась и даже желала, чтобы этого придурка грохнули с особой жестокостью. А несчастного ребенка — за что?! За то, что оказалась дочерью наемника? Бессердечная скотина! Садист! Изувер! Маньяк! Он не с той связался, убогий выродок. Выберусь отсюда, лично прострелю его тупую башку! Урод!
Вцепившись зубами в тугой узел, Хила стала ослаблять его, с негодованием понимая, что выбраться из пут станет не такой уж и простой задачей.
А местное светило все припекало. Наверное, это и есть та самая планета-каторга, о которой все говорили, откуда это прыщ вылез, перестреляв всех местных авторитетов. И как только такому бандиту Хранители подтвердили дворянское достоинство. Неужели настолько слепы. Он ведь настоящий преступник! Просто пират какой-то! И методы у него, очень негуманные.
Разбираясь с путами, графиня и не заметила, что вся дорогая натуральная одежда на ней сейчас была, насквозь пропитана потом. Горло просто пересохло и даже слюны, чтобы увлажнить рот, и то не было. Да уж, веревок для того чтобы ее как следует связать, этот упырь не пожалел. Теперь бы еще вырваться отсюда.
В этот момент, как бы напоминая о себе, в соседней клетке тихонько всхлипнула девочка. Бедный ребенок уже завалился почти на бок и только прутья решетки не давали ей упасть.
Бездушная мразь! Обречь невинное дитя на такую ужасную смерть. Ведь если не выберется Хила, маленький ребенок тем более ничего не сможет сделать с прутьями решетки.
Стоило графине освободиться от пут, как она тут же попыталась встать и размять затекшие руки и ноги. В этот же момент, подвешенная в неустойчивом балансе клетка, стала раскачиваться, активировав систему рычагов, которые тут же передали энергию движения и соседней клетке, отчего маленькая девочка испуганно взвизгнула и вцепилась в ржавые прутья руками бросив свою игрушку.
Замерев, так чтобы вся эта шаткая конструкция перестала раскачиваться, Хила постаралась сообразить, какие рычаги приводят в движение всю эту смертельную ловушку. Сейчас, в распоряжении графини два довольно длинных шнура. Прутья решетки не кажутся такими уж прочными и если воздействовать точечно, то наверняка прогнутся. Все-таки она инженер десятого ранга, уж такие элементарные расчеты она может спокойно произвести. Первым делом ей требовался рычаг и на эту роль прекрасно подходил кусок железки, оказавшийся приваренным только с одной стороны, с другой был прилеплен всего одной сварочной точкой. Видимо клетку варили наспех и пропустили шов, который должен был укрепить угол этой конструкции. Отрезок трубы был всего сантиметров пятьдесят в длину. Первый сварочный шов оторвался легко, от нескольких ударов, а вот оторвать второй — пришлось постараться и приложить немало сил. Наконец и этот сварочный шов сдался и в руках девушки появился обрезок, который уже можно использовать как рычаг. Эх, Сварг, недооценил ты наследницу дома Эр Дор!
Стянув веревкой прутья на противоположных сторонах клетки, Хила закрепила узлом два конца посередине. Получилось две параллельные веревки, между которых можно просунуть рычаг и начинать скручивать. Веревка достаточно прочная, чтобы выдержать такую нагрузку, а точка приложения силы, относительно длинны всего прута, рано или поздно продавит и просто вырвет ржавую конструкцию.
Уже на тридцатом обороте, когда скрученная веревка натянулась как струна, оба прута заметно деформировались и прогнулись внутрь клетки. Хила умудрилась оцарапать руку и довольно сильно. На ржавом обрезке трубы стали оставаться кровавые пятна, но прекратить вращать трубу Хила не могла, иначе все то время, что она с таким усилием наворачивает эту самодельную лебедку, пойдет прахом. Еще через несколько оборотов, которые дались с неимоверным трудом, один из прутьев решетки с треском и звоном вырвался, и вся конструкция с натянутой и скрученной веревкой ослабла и рухнула на пол клетки. Вырванный прут больно саданул графиню по локтю, отчего девушка сдавленно завыла и села на пол. Кровь из руки потекла еще сильней. Алые капли падали на горячий песок под клеткой и тут же впитывались, превращаясь в бурые комочки.
Надкусив зубами часть рубашки, сделанной из натуральной ткани, графине удалось оторвать длинный лоскут, которым она смогла замотать порез на руке. Если ее оставили умирать в этой пустыне, грязь, попавшая в рану — последнее, о чем следует беспокоиться на такой жаре, умрет она явно не от заражения крови.
Чуть отдышавшись, Хила стала внимательнее осматривать ту нелепую ловушку, в которую ее засунули. Вся эта конструкция держалась на противовесах. Вес графини в ее клетке удерживал рычаги, закрепленные на другой стороне, где сидела несчастная девочка. Если исхитриться и просунуть стальной прут между двух подвижных узлов, этого вполне будет достаточно, чтобы механизм зажало, и он не сработает. Вот, только, как это сделать, если до этого узла метров пять и, просто так, не дотянешься. И раскачивать клетку тоже нежелательно, тут и так все на соплях держится, того и гляди рухнет. Вырванного прута было достаточно для того, чтобы просто вылезти из клетки и тут же оказаться на свободе. Но Сварг не врал, рычаги действительно устроены таким образом, что в тот момент, как только она покинет клетку, вторая непременно рухнет вниз, соскользнув с крюка без фиксатора. Ребенок разобьется, падая с такой высоты.
Усмиряя дыхание и бушующий в крови адреналин, Хила облокотилась на прутья клетки вытянув ноги, просунув их между прутьев. Надо успокоить мысли и просто подумать, что еще можно сделать, дабы не позволить второй клетке улететь в пропасть.
— Ловко она придумала со скручиваньем веревки, — прокомментировала действия графини Яра, наблюдая за всем происходящим через нейросеть. — Я бы сама, наверное, не сразу сообразила, а если учитывать ее состояние, так и вовсе молодец.
Там, на площадке, где осталась Хила, я установил не меньше двух десятков скрытых камер. Не мог же я оставить ее без наблюдения и видеозаписи на долгую память. В действительности, мне ее было даже жалко. И вроде, вот уже, выдранный буквально ценой собственной крови путь на свободу, а тут такой балласт в соседней клетке. А ведь она женщина, у нее инстинкты. Вот сидит сейчас и думает, как заблокировать этот коварный механизм. Действительно, чувствую себя каким-то маньяком из дешевого фильма ужасов. Но мне кажется, что живя в своей среде, девушка просто потеряла ориентиры. Мало того, что она позволяет собой манипулировать, принимает к исполнению чужую волю, так еще и забыла о простых вещах, о ценности жизни, о праве человека на свободу выбора. Вот пусть и почувствует на собственном примере. Хила особа впечатлительная, такую очень легко ввести в заблуждение. Она же не знает, что девочка не настоящая, да даже если бы и знала, в сознание очень легко посеять зерна сомнения. Кто сможет просто смотреть на то, как несчастный ребенок запертый в клетке, полетит вниз, в пропасть, с огромной высоты и еще не факт, что погибнет сразу, возможно, будет долго мучиться, прежде чем умрет.
— Пусть выкручивается! Голова у нее хорошо соображает, вот только чувство собственного достоинства куда-то потерялось. Я бы, например, был ужасно недоволен, если бы меня подводили к какой-нибудь аристократке, с целью затащить ее в постель, охмурить и окольцевать. Не понимаю, как можно, вот так просто, взять и отдать свою жизнь в распоряжение кому-то еще.
В ответ на это, Яра только пожала плечами:
— Не знаю, братишка. Быть может интересы семьи в их доме принято ставить выше собственных?
Интересы семьи, это конечно здорово, но и о личной свободе не надо забывать. Да, не прошли еще те времена, когда договорной союз служит залогом политических гарантий. Но такие союзы не могут быть односторонними, ведь моего мнения в этой игре никто не спрашивал. Меня просто волокли в стойло. А девчонка позволила себя использовать как приманку. Даже при условии, что она оказалась бы полностью в моем вкусе, мы бы сошлись характерами, я бы все равно еще десять раз подумал, прежде чем решиться на такой шаг. В мирах Содружества, особенно в среде аристократов, так быстро, буквально с наскока, такие вопросы не решаются.
А графиня, тем временем, буквально легла на пол клетки и просунув руки сквозь ячейки решетки раскидывала песок, откапывая какой-то булыжник. Очень хорошее решение, между прочим. В ее распоряжении две железки, одна короткая, а вторая длинная, если она сможет закрепить их под этим камнем и привязать всю клетку, то легко выберется. Выскользнет из клетки сама и нашу маленькую шпионку вытащит. Но вырваться из ловушки это еще не все, надо добраться до цивилизации, а единственный ориентир, что у нее есть, это след от колес моего мотоцикла. И путь предстоит неблизкий: тридцать километров по раскаленной пустыне с единственной бутылкой воды и двумя пайками — то еще испытание на прочность. Особенно, если усложнить задачу и принять во внимание тот факт, что теперь у нее на руках будет маленькая девочка. От живого человека ее не отличить, без специальных приборов точно ничего не получится. Нейросети, для этого, недостаточно.
Хила меня терпеть не может, ненавидит люто и рьяно. Поэтому заказ на себя, я тоже не мог оставить без реакции. Как так-то! Меня заказали, хорошо, что наемник попался с каким-то собственным представлением о добре и зле. Сам пришел ко мне. А если бы не пришел? Взялся бы действительно меня убить, причем, эдак с выдумкой да фантазией. Всегда можно найти способ, что-то вроде «за такие деньги достаточно номера дома, квартира уже лишнее». И у меня есть все доказательства. Так что отвечать придется, пусть скажут спасибо, что я с этим еще не пошел в имперскую службу безопасности, там бы точно церемониться не стали, завели бы уголовное дело и измотали бы допросами и очными ставками. Посадить, может быть и не посадили, но вот репутацию бы точно испортили. Я глава старшего дома! Это сейчас у меня ничего толком нет. И род слабый и дом не такой уж богатый. Но спецслужбам плевать, копать будут как бульдозеры. Еще и император возьмет дело под собственный контроль. Нельзя, просто так, брать и заказывать убийство неугодных герцогов. Сегодня герцог, а что будет завтра? На императора руку поднимут?! Это уже не империя, это балаган какой-то получается, с клоунами и акробатами. Как таким аристократам доверять судьбу государства, предоставлять право принимать ответственные решения за судьбы миллиардов людей? Вот, как-то так…
Так что мне, за мой поступок, не стыдно. Дамочке, в моем квесте, ничто не угрожает. Да, маленько помучается, но ничего страшного с ней не случится. До критической точки доводить не стану.
Тем временем Хила благополучно выбралась из ловушки и зафиксировав подручными средствами все механизмы, таким же способом, что выгнула решетку у себя, только на одной стенке, сделала проход для Синтии. Прихватив оставленные мной бутылку воды и два солдатских пайка, они забрались в развалины ангара, подальше от палящего солнца. Графине хватило ума не отправляться в путь по самой жаре. Тридцать километров пешего хода для тренированного человека — это не проблема. Но климатические условия, при этом, надо учитывать. Благо, что Калдан на суше вполне безопасен. Убить здесь может только жара и обезвоживание. Опасных хищников на суше нет, ядовитых насекомых и животных, кстати, тоже. Встречаются агрессивные, что-то вроде земных ос. Но они водятся только на побережье, да и тех еще поискать надо, сами они не нападут.
За всем происходящим мы наблюдали, сидя на моей ферме. В случае необходимости Синти, имеет приказ — использовать все доступные средства, чтобы обеспечить выживание моей «гостьи». Так что исход этого «опасного» приключения известен заранее.
— Как думаешь, почему она не стала сразу идти по следам?
— У тебя очень маленький опыт жизни на планетах, сестренка. А Хила вообще-то старший офицер флота, в звании полковника. Прошла полный курс военной подготовки. Базы по выживанию есть в очень многих разделах. Даже если она специализировалась как инженер, общий войсковой курс все равно позволяет составить элементарный план выживания. Это не объем, здесь совсем другие тонкости. Для разумных, которые всю жизнь проводят на поверхности планет, они ясны и понятны, а вот для таких как ты, некоторые очевидные вещи надо растолковывать. Пустыня появилась тут не случайно. Наличие пустыни говорит о суровых условиях. Биологические формы жизни приспосабливаются, занимают все пространство куда только могут забраться и зацепиться. И раз уж здесь, на сколько хватает глаз голая каменистая земля, на которой даже мох не растет, это говорит только о том, что выжить в таких условиях невозможно. Сейчас там жара под тридцать пять, сорок градусов в тени, а к ночи температура может снизиться до десяти градусов. Воздух сухой, конденсат почти не образовывается. Если двинется в путь сейчас, быстро перегреется и потеряет много влаги, получит ультрафиолетовый ожог кожи, и тепловой удар. Запас воды у них очень ограничен. Пойдут ночью, будут трудности с ориентированием, с прямой видимостью, когда очень легко сбиться с единственного следа что мы оставили. Но зато будет прохладней. Скорее всего, она ждет позднего вечера, когда лучи светила станут не такими убийственными и хоть что-то, возможно разглядеть. В этот момент, ей следует взять самый высокий темп и использовать благоприятные условия с максимальной эффективностью.
— А потом, идти всю ночь? — спросила Яра, поежившись, как бы примеряя на себя всю эту ситуацию.
— Будь она обычный человек, то нет. Позже наступает тот самый момент, когда затрудняется возможность ориентироваться. Она мало что знает о планете, не может рассчитать все риски. Использовав оптимальное время движения, скорее всего она начнет искать убежище на ночь, и снова в путь двинется еще до рассвета. Ее единственный ориентир, это следы, оставленные нами. Но тут есть некоторые нюансы, напомню, она старший офицер и аристократка, а у военных нейросетей есть некоторые особенности и дополнительные функции: борьба с токсинами, стабилизация газовых смесей в легких, контроль сердечного ритма, гормональная балансировка, обострение чувств, в том числе и адаптивное зрение. Всем этим графиня уже воспользовалась. Сейчас, отсиживаясь в тени, снизив физическую активность, она просто максимально увеличивает свои шансы на выживание.
А наблюдать, действительно, было очень интересно. Хила оказалась неплохим специалистом, все делала очень грамотно, продуманно и без суеты. Для экономии сил графиня решила отоспаться днем; то же самое она рекомендовала сделать Синтии, что они обе благополучно исполнили. А уже вечером, часам к семи, когда жара немного спала, начали долгий путь.
Первые километров пять или даже семь, Синтия еще поспевала за графиней, а позже, максимально достоверно отыгрывая роль, стала отставать. Уже совсем стемнело. Мои дроны наблюдатели переключились на ночной режим съемки. Хиле пришлось вести девочку за руку, а чуть позже, когда у «маленькой девочки» уже подкашивались ноги, просто усадила ее на спину и потащила на себе.
Я не ошибся. Военную нейросеть, функции которых аристократам после службы в армии не урезали, графиня использовала на полную. С вечера до самого утра она осторожно двигалась по каменистой пустыне, экономя силы, но не сбиваясь с ритма. За ночь, она смогла преодолеть расстояние в двадцать пять километров, тащив на себе внедренного агента под прикрытием. Они, конечно же останавливались на короткие передышки и было отчетливо видно, что графиня последние километры шагает уже стиснув зубы, на пределе сил. Как только забрезжил рассвет, Синтия опять пошла самостоятельно, хотя уже и не так бодро, как в начале. Хорошо, что погода была тихой, совсем безветренной, а то еще бы и следы моих колес замело.
Часам к десяти утра, обе путешественницы вышли к берегу моря, где стояла моя ферма. Тут уже начинались поля и наезженная грунтовая дорога. Хила уже еле переставляла ноги, но упорно двигалась вперед, таща за руку малышку Синтию.
Я предусмотрительно внес графиню в список системы безопасности особняка, предоставив ей гостевой допуск.
Встречать наших бродяг вышли вчетвером, я, сестренка, и две Валькирии: Эрика и Бруна.
— Ну, что скажешь? — спросил я, когда графиня и девочка оказались от меня всего шагах в пяти.
На Хилу было страшно смотреть: изможденная, осунувшаяся, исцарапанная, грязная, злая. А вот Синтия на ее фоне смотрелась очень бодренько. Еще бы ей выглядеть уставшей, если она почти всю дорогу ехала верхом на своей подопечной.
— Сильная, выносливая, умная и расчетливая, — ответила малышка и тут же поспешила юркнуть вперед и спрятаться за спинами Валькирий. — Всю дорогу планировала способы как тебя уничтожить шеф, как морально, так и физически. — Резюмировала малышка состряпав невинную мордашку.
— Ах ты маленькая дрянь! — взревела графиня и попыталась броситься на «ребенка». — Знала бы что ты подосланная, сама бы тебя скинула в этот чертов карьер!
Эрика и Бруна удержали Хилу надежно зафиксировав.
— В капсулы, обеих, — приказал я, замечая, как на глазах Хилы наворачиваются слезы обиды, и она совершенно теряет волю к сопротивлению. Все заготовленные ей сценарии рухнули в один миг. А ясности ума не хватало, чтобы быстро разобраться в ситуации и высказаться на этот счет.
Примерно, через три часа Бруна сопроводила графиню в беседку, где я готовил обед. Девушку привели в порядок, подлечили, отмыли, переодели и причесали.
Яра спокойно стояла у кухонного стола и старательно нарезала помидоры на салат. Опыта ей не доставало, но сестренка не сдавалась в попытке освоить кулинарные навыки. Я возился у мангала. Дрова только разгорелись, так что до стейков и шашлыков еще не меньше получаса. На столе уже были выставлены закуски и консервированные салаты, соленья и напитки.
— Я заложница? — тут же спросила графиня, осмотревшись на летней веранде.
— Ты гостья. Ближайший рейс до Иридана только завтра вечером, место для тебя я уже зарезервировал.
— И что все это было? — не унималась Хила присматриваясь к закускам на столе.
— Это было наказание, а заодно — урок вежливости, за то, что заказала меня наемникам. А еще напоминание тебе самой, что такой как ты — очень легко манипулировать. Ты очень доверчивая. И по какой-то, не понятной для меня причине, готова жертвовать собственными интересами, ради чужих сомнительных целей.
— Ты знаешь, что ты моральный урод, Ник? Ты маньяк!
— Разумеется, знаю Хила. Я много лет добивался именно такого мнения на свой счет. Не будь у меня такой репутации, меня бы давно скрутили. Аварцы бы ни за что не пошли бы на уступки. Палата лордов давно бы меня пустила по миру, предварительно пустив по кругу. Но когда имеешь дело с психопатом, который неизвестно что может выкинуть в любой момент, вот тогда остается мало вариантов для взаимодействия. И все эти варианты ты уже использовала. Сначала попыталась взять под контроль — не получилось. После попыталась устранить — опять не вышло. А ведь на самом деле ты не хотела делать ни того, ни другого. Я тебе, просто неинтересен, во всех смыслах этого слова. Но тебя бессовестно вынудили так действовать. Одного не могу понять, почему ты это позволила?
Графиня спокойно села на свободное место и стала уверенно накладывать в пустую тарелку салаты и закуски без всякого смущения. Не отвлекаясь от вымешивания ложкой маринада, я пододвинул ближе к девушке графин не очень крепкого вина. Хила сама открыла пробку, осторожно понюхала, и, оставшись довольной, налила себе в фужер рубиново-красный напиток.
— Не виновата же я в том, что являюсь дочерью графа и двоюродной внучкой герцога. Мне всю жизнь говорят о долге. Я всем должна: семье, империи, обществу. Думаешь я хотела идти во флот? Нет, я мечтала исследовать далекие миры, изучать наследие древних, открывать планеты, изучать галактику. Об мои мечты всегда вытирали ноги. Всем было на меня наплевать. В том числе и тебе Ник. Да, ты сразу понял, что я не просто так появилась на верфи; и не от большой любви к тебе, вдруг, стала строить глазки. В этом смысле ты был честен и сразу дал понять, что мне ничего не светит. Я это видела, даже была довольна, что так сложилось, но на меня все равно давили. Дед прекрасно знает, что его сделали твоим должником. Это через его лабораторию умыкнули те кредиты, что ты выделил на исследования. Но это не его рук дело, его тоже использовали. И что оставалось делать? Возвращать тебе, выскочке, огромный долг, который украл кто-то другой. Такие огромные деньги выведенные из бюджета семьи сильно пошатнут положение дел. Это у тебя на содержании чуть больше сотни гвардейцев и два корабля, особняк на столичной планете и небольшая служба безопасности. У иных баронов людей больше на порядок. А твой фонд! Думаешь, мы не знаем, как ты проворачиваешь через этого монстра свои финансовые операции? Сначала мы хотели подойти по мягкой схеме, просто породниться, и не потерять технологические цепочки от Хранителей. Тебе это активно не понравилась. Хотели было отступиться, но ты в несколько легких движений уничтожил несколько наших активов, причем одни из самых доходных! Если бы убрали тебя — смогли бы поделить часть твоего наследства и хоть частично закрыть финансовые дыры. Ты нас упорно разоряешь, Ник. Ты рушишь связи, которые формировались столетиями.
— Связи с рабовладельцами? Связи, где замешаны откровенно криминальные схемы? Если высшая аристократия империи Аратан скатилась до того, что получает прибыль от торговли рабами или наркотиками, то разорить такую аристократию, лично для меня, — дело чести.
— А если бы это был твой собственный дом? Твои родные и близкие люди, отец, мама, которые годами плавают в этих финансовых дебрях, стараясь сгладить острые углы и свести концы с концами. Стараются не выбиться из общей схемы, не нарушить неписанных правил. Как бы ты тогда поступил? Тут все просто — ты в стае, или ты изгой. Другого не дано.
— Я бы предпочел быть изгоем.
— Один, сам по себе, без средств к существованию? Долго ли ты протянешь?
— Долго, Хила. Семь лет назад я высадился на этой самой планете, один. Дикарь из отсталого мира, пролежавший в стазисе больше двух тысяч лет. Да, у меня был стартовый капитал, полтора миллиона вырученные за капсулу, в которой я лежал, что тогда казалось просто головокружительной суммой и невиданной щедростью покупателя. Но не прошло бы и пары недель, как у дохлого мальчишки, все это, отобрали бы. Так что не жалуйся мне на страх одиночества без папы и мамы. Я так жил, так живу и собственных принципов не предаю. Не имел дел с криминалом и не имею. Что тебе мешает? Другой жизни у тебя не будет. Только та, которую сама выберешь. Жить набело, зачеркнув черное, — не получится. Да и будущего может, просто, не случится. Как, например, вчера. Будь я действительно маньяком и психопатом, давно бы уже разлагалась на дне карьера. Мы провели тебя по краю. Показали ценник на твою жизнь — бутылка воды и два армейских рациона. В общем, — не так уж и дорого.