- Одна из девушек покончила самоубийством. Антон стал вице-президентом... одного банка.
- Какого банка? - спросил Хьюго.
- Не скажу.
- Почему?
- Потому что ты не умеешь держать язык за зубами.
- Тогда зачем ты нам это рассказываешь?
- Не знаю, на самом деле... чтобы предостеречь... в смысле, что надо тщательно выбирать компанию, с кем ехать в отпуск. Я имею в виду, что мы едва не потеряли беднягу Дерека.
- А почему он рассказал все тебе? - спросил Джим.
- Скажем так... Антону... это понравилось... ему понравился вкус... запретного. Если бы он потерял работу или... угодил в тюрьму, он бы рыдал, как пятилетний ребенок, но ему не было вообще ничего, и он понял... что он непотопляем.
- У тебя много друзей, кто покончил самоубийством, - заметил Хьюго.
- Нет. Просто у меня широкий круг... знакомых, Хьюго. Это у всех так. Знаешь, наверное, я позвоню одному французскому банкиру.
- Я бы чего-нибудь съел, - сказал Хьюго.
Джиму совсем не хотелось есть; усталость и жаркое солнце совершенно отбили ему аппетит. Но они сорок минут дожидались, пока им принесут меню, и хотя все, кроме Хьюго, заказали только салат, еду подали еще через полчаса, причем Хьюговы мидии были еще не готовы. Они обсуждали крушение России.
- Я не знаю, вообще, почему говорят об обвале экономики. Экономика никогда никуда не обваливается, - разгольствовал Ральф. - Состояние экономики может вести к обнищанию населения; старики, бедные или слыбые будут умирать с голоду и замерзать, все остальные будут бороться за жизнь и драться за место под солцем, как собаки - за кость, кое-кто из банкиров и бизнесменов сиганет из окна... но жизнь все равно продолжается.
- В России можно провести с девушкой целую ночь за пятьсот долларов, сказала Елизавета.
- Пятьсот долларов? - сказал Хьюго. - Это не так уж и дешево, пятьсот долларов. Почти столько же, сколько в Лондоне. Я имею в виду, что мне говорили, что это так стоит.
- Все зависит от того, что понимать под словами "целая ночь", - заметил Ральф. - От полуночи до шести утра или с девяти вечера до девяти утра. И, может быть, русские девушки занимаются настоящими извращениями... скажем, целуются.
Тут принесли Хьюговы мидии.
- Слава Богу, - воскликнул он, запихивая в рот полную вилку мидий. Но его радость тут же увяла. - Холодные. - Он огляделся в поисках официантки, которая оперативненько испарилась.
- Много шуму из ничего, - сказал Джим. Но когда он попробовал мидию, она была не просто комнатной температуры, она была ледяная, как будто тарелку специально выдерживали в морозилке.
Минут через десять Хьюго удалось поймать официантку, которая смотрела на него, как на полного идиота, пока Хьюго ей объяснял, что мидии холодные. Она забрала мидии с таким видом, как будто ей предстояло тащить их на вершину Эвереста без кислородной маски.
- Либо этот "Бандоль" разбавлен, либо они там забили на качество. Такая гадость просто не может быть настоящим "Бандолем", - сказал Ральф. Поев и слегка протрезвев, он вновь стал разборчивым и капризным. У него заверещал пейджер, и ему пришлось отвечать на вызов некоего Седрика.
- Делаешь деньги? - спросила Елизавета.
- Делаешь деньги... теряешь деньги. Никто ничего не знает. Самую лучшую сделку из всех, которые я провернул, я провернул после долгого и обстоятельного обеда; у меня батарея на мобильнике сдохла. В общем, полная жопа. Я был вообще никакой, буквально полз до телефона. Терять мне было нечего, и я пошел ва-банк. Не думая. Я ничего не просчитывал, ни с кем не консультировался. Столько денег я не зарабатывал еще ни разу. Профессионалы знают далеко не все. На самом деле они вообще ничего не знают. Это как покер или любая другая игра. Если ты знаешь правила и обладаешь хоть толикой здравого смысла, ты всегда заработаешь себе на жизнь, а если имеешь дело с крупными суммами, то зарабатываешь на хорошую жизнь. Но никто ничего не знает наверняка.
- Говори за себя, - сказал Хьюго. - Лично я предпочитаю держать все под контролем. Однажды я чуть было не заключил миллионную сделку с "Барингз". Вот бы я пролетел, если бы вовремя не сообразил, что к чему.
- Да, я помню, ты мне говорил, что не хочешь иметь с ними дело, потому что кто-то из них клеился к твоей подруге. Нет, - сказал Ральф, - если кто-то действительно знает рынок, он не работает в городе, он вообще нигде не работает. Он бороздит синий морской простор на своей личной яхте в компании супермоделей с запасом на год.
Вновь подали мидии. Хьюго попробовал одну и тяжело вздохнул.
- Сухие.
Ральф перегнулся через стол и подцепил одну мидию. Положил в рот и тут же выплюнул. Выплюнутый моллюск степенно шлепнулся на соседний столик, где обедало какое-то немецкое семейство.
- Не просто сухие, а вообще несъедобные.
- Ну и манеры, - фыркнула Катерина.
- Прошу прощения, - сказал Ральф. - В школе нас не учили хорошим манерам. У меня была просто кошмарная школа. Достаточно сказать, что половина моих одноклассников пялили принцессу Диану. В общем, сразу понятно, какой это был отстой.
Через пару минут Хьюго удалось привлечь внимание официантки.
- Мидии сухие, - сказал он, скорее, с болью, чем с возмущением. В этом действительно было что-то трагическое: когда ты на пляже, в отпуске, хочешь есть и платишь огромные деньги... за обед, который есть невозможно. Официантка обиженно покосилась на мидии.
- Crise de moules, - воскликнул Ральф, махая руками, дабы подчеркнуть всю серьезность сложившейся ситуации. - Les moules sont несъедобные. Бля. Как по-французски Маастрихт? Les moules sont totalement Маастрихт. - Потом он захрипел, изображая, будто задыхается, схватил себя руками за горло и свалился со стула.
Джим дважды объяснил по-французски, что мидии сухие. Но официантка таращилась на них, как овца на новые ворота. Джиму было жалко обоих: и Хьюго, и официантку. Все смотрели на мидии, которые ввергли обоих в отчаяние. Похоже, это была ситуация, которую не разрешишь к удовольствию обеих сторон. Официантка ушла. Хьюго предложил уйти не заплатив, и тут к ним подошел мужик, чей самодовольный вид явно указывал на то, что он тут самый главный. Он спросил на безупречном английском:
- В чем проблема?
- Vous etes злобно обиженные артисты, и сейчас будем рвать и метать, сказал Ральф. - И крушить мебель. Джим, переведи ему.
Джим объяснил на французском, что мидии, к сожалению, сухие.
- Но мы же их поменяли, - сказал мужик на английском.
Джим объяснил на французском, что первые мидии были холодные, а эти сухие.
- Они сухие. - Ральф взял в рот одну мидию и выплюнул ее на значительное расстояние для такого откровенно неспортивного человека. Видите?
Джим подумал, что если кто-нибудь соберется ударить Ральфа, он не станет его защищать. Интересно, у Хьюго все деловые партнеры такие?
- Вижу, - сказал мужик по-английски. - Так вы хотите, чтобы вам их поменяли?
Джим сказал по-французски, что это было бы славно.
- Хорошо, - сказал владелец ресторана и, уже уходя, посмотрел на них так, словно хотел убедиться в правильности своих выводов.
- У вас есть болгарское вино? Красное? - крикнул Ральф ему вслед. Прошло еще двадцать минут. Наконец, прибыли очередные мидии. От них исходил густой пар.
- Ну? - спросил Джим.
- Слишком горячие, - сказал Хьюго, отложив вилку.