— Почему я?
В дополнение к гневному и полному яростной ненависти крику стерильную тишину медицинского кабинета в который раз разрушил удар кулака о столешницу, окрасивший последнюю красными пятнами. И, если взглянуть на руки мужчины, задающего в пустоту этот вопрос, то окажется, что это далеко не первый такой удар.
И, далеко не последний, ведь в комнате отдыха младшего медицинского персонала еще так много целых предметов…
— Почему я?
На этот раз досталось окну — толстый стеклопластиковый пакет, способный выдержать попадание из мелкокалиберной винтовки, не удержал огромную информационную панель, сорванную мужчиной со стены, и вылетел вместе с все еще моргающим монитором на улицу. Но и на этом его злоключения не закончились — информационная панель разлетелась на миллион осколков стекла и микросхем, а оконное стекло, весело позвякивая, попрыгало дальше, остановившись лишь тогда, когда врезалось в крышу припаркованного под зданием автомобиля.
Практически полтонны пластика и стекла превратили новенький красный седан представительского класса в раздавленный томат, забрызгавший все вокруг соком из битых стекол. Стеклопакет выдержал падение с четвертого этажа и лишь оббил края, а вот остеклению машины не повезло, хотя производитель утверждал, что оно легко выдержит небольшой взрыв, триста грамм в тротиловом эквиваленте…
Исчезло окно, и в комнату ворвался уличный воздух, полный мелкого серого смога и запаха горелого пластика — в городе который день идут пожары и мелкие техногенные катастрофы. Рассерженный мужчина на секунду застыл, вдохнув «свежего» воздуха, но его спокойствие продлилось совсем недолго:
— Ну, кто бы сомневался? — произнес он, разглядывая то, что осталось от автомобиля. И это его даже немного успокоило, хотя… Что-то внутри перепачканного с ног до головы в собственной крови человека хотело эскалации конфликта. Да той же драки с владельцем этого роскошного авто, пострадавшего от его несдержанности.
Но драки не будет — ведь это его автомобиль, а толпа вооруженных до зубов людей, прибежавших на шум, его охрана. Да, с ними можно было поиграться, и на время забыть обо всех проблемах, но кто тогда будет его охранять? Кто будет поддерживать его статус и внушать простакам страх? Личная сила сейчас ничто, а вот два фургона профессиональных головорезов, всюду сопровождающих своего хозяина, до сих пор внушает уважение.
— Босс? С вами все в порядке? — глава охраны не придумал ничего лучше, как просто задрать голову и прокричать. Но перед этим он еще раз щелкнул кнопкой передатчика, проверяя, не вернулась ли связь.
— Все хорошо, все хорошо… — спокойно ответил мужчина, осматривая оконную раму, которая вызывала слишком много вопросов. Стеклопакет был хороший — вон он, воткнулся в крышу авто как игральная карта в бисквитный торт, а вот рама… Она не выдержал легкого удара и разлетелась ровно пополам, позволив окну вылететь. — Найди подрядчика и хорошенько с ним потолкуй!
Дальше начальнику охраны не нужно было ничего объяснять — он и сам все понял, особенно зная, какая ценность здесь хранится, и какие меры применяются для ее охраны. А еще сейчас такое время, что исчезновению персонала целой строительной компании никто не удивится, тут города исчезают, что уж до пары тысяч жалких людишек?
— Здравствуйте! Жи… — внезапно ожил передатчик в руках охранника, но чистый механический голос не успел договорить и второго слова, как компактная и, как утверждал создатель, «защищенная» рация была безжалостно раздавлена ударом тяжелого ботинка. А вслед за начальником точно также сделали и все остальные охранники, так как очередное средство связи превратилось не более чем во внешний динамик, и теперь сутки напролет будет транслировать бесконечное нечеловеческое «Здравствуйте!»
— Ой! А что это тут у вас? — в разгромленный кабинет влетела медсестра, опаздывающая на смену, и к своему невезению не встретившая на своем пути ни одной коллеги, иначе бы ее точно отговорили сюда идти.
— Пошла вон!
Это даже не был крик, всего лишь одна фраза и холодный взгляд через плечо от мужчины среднего возраста, стоящего у разбитого окна. Но и этого хватило, чтобы молоденькая девушка, попавшая сюда пройдя невероятный отбор среди тысяч претендентов, буквально испарилась, преодолев за пару секунд путь до лестницы и весь лестничный пролет, уходящий вниз. Да и как она могла ослушаться прямого приказа главного попечителя центра?
Впрочем, ее спокойствие продлилось совсем недолго и, спустившись на этаж, медсестра разрыдалась, уткнувшись носом в ладошки. И этого уже не могла стерпеть дежурная перинатального отделения, с которой девушка практически столкнулась. Даме далеко за восемьдесят было плевать на разбитую технику и на выбитые окна, но такого обращения с лично подобранным персоналом она не могла позволить никому. В этой смене она Царь и Бог, и только она может кричать и командовать!
— Георг! — дверь, пожалуй единственное, что осталось в кабинете целым, пошла волной от удара дамы, распахнувшей ее, и слетела с петель.
— Георг Максимович! Сколько вам говорить, Нинель Семеновна! — в который раз поправил ее мужчина, понимая, что все равно бесполезно. Врач почему-то считала, что он младше нее, а это значит, что можно тыкать… — Завтра тут все будет в полном порядке, строители уже выехали… А что до вашей сотрудницы, то… Премия, грант на обучение, или что захочет сама… Хотя… Кому сейчас это нужно? Тут мир рушится!
И, как бы Георг не хотел выгнать назойливую старушенцию, отвлекающую его от важного дела, но позволить себе такого не мог. Приходилось терпеть и быть вежливым — лучшего специалиста, чем Нинель Семеновна сейчас просто не сыскать, да и раньше с подобными кадрами были проблемы… А сейчас, когда даже связь по кабельным линиям одна сплошная лотерея, так вообще…
— Оставьте меня, Нинель Семеновна!
Ответ Георга удовлетворил врача, и она покинула кабинет, попутно проверив все соседние помещения, не притаился ли там кто из сотрудников, напуганный буйством «хозяина». А Георг вернулся к тому, с чего начал:
— Почему я?
Вновь вопрос, заданный в пустоту.
И никакого ответа…
Впрочем, сейчас такое время, что разговорами с пустотой никого не удивить — сам мир сошел с ума.
— Тысяча добровольцев! Моя последняя цена! — новое предложение и тишина в ответ.
— Почему я?
Удар, осколки прозрачного пластика, бывшие секунду назад столешницей, разлетаются по комнате, неся на себе ярко-красные капли крови, мало похожей на кровь простого и во всем обычного человека.
В ответ — тишина.
— Тысяча добровольцев и десять тысяч рабов! — мужчина полностью перешел на крик, фокусной точкой которого была система пожарного оповещения, висевшая на потолке.
Терять все — страшная цена, поэтому Георг и торговался до последнего.
— Десять тысяч добровольцев!
Тишина
— Десять тысяч сто двенадцать добровольцев! — наконец дело дошло до последней цены, большего у Георга просто не было, верные люди, готовые пойти на смерть по первому приказу хозяина на дороге не валяются…
— И полмиллиона рабов! — а вот с последними проблем не было, особенно сейчас, когда из-за информационной блокады никто не знает, что происходит в соседнем городе и остались ли там живые…
Тишина.
Ответа так и не последовало.
Может быть, ему просто показалось? И никто с ним не говорил?
Мир сошел с ума и он вместе с ним? Такое же возможно? Такое рано или поздно должно было произойти, он своими глазами видел, во что превращались его братья и сестры, не выдержавшие обучения…
Оставался только один способ проверить, не показалось ли ему:
— Я согласен! — согласие, высказанное в пустоту, далось мужчине слишком тяжело. Тяжело было расставаться со всем, что он смог накопить и создать за долгую жизнь, но он того стоило… Да и ни сам ли он этого хотел? Не слишком ли долго он живет на этом свете? Если все будет так, как ему обещали, то можно и спокойно умереть, его род не прервется…
Шайба системы аварийного оповещения весело замигал разноцветными огоньками в ответ.
А это значит, что не показалось!
Оставалось только ждать.
Ждать и надеяться!
— Господин! — водитель открыл перед мужчиной дверь микроавтобуса, полного уже погрузившейся охраны. — Куда едем?
— В офис… — тихо ответил мужчина. — Нужно сделать так много дел перед отбытием…