Вновь толпа.
Вновь Арена.
Вновь тот же самый робот, вещающий на весь зал на великом и могучем.
А может и другой робот — различия между снующими туда-сюда механическими насекомыми были минимальными. И лишь при ближайшем рассмотрении удавалось увидеть эту самую разницу — потертости, царапины и мелкие вмятины, покрывавшие все без исключения детали роботов.
— Вы прошли первый этап отбора, — ревело механическое насекомое. — Но это только начало вашего обучения. Каждый кандидат в ряды нашего Торгового Дома должен пройти строгий отбор и…
Что там было после «и» Георг не стал слушать — перенес все свое внимание на людей, плотным кольцом окруживших робота.
Сколько их было в самом начале? Тысяча, две? Нет, наверное, все четыре тысячи человек, семнадцатые и восьмые.
Сейчас же осталась всего половина, может чуть меньше.
А сколько останется завтра?
Этот вопрос, похоже, сейчас задавали себе все.
Безнадега, страх, неуверенность — вот что Георг видел в глазах толпы.
Азарт, готовность к рывку и безумие — некоторым, похоже, нравился такой подход к отбору. Но, к счастью большинства, безумных и азартных были единицы.
Отдельно стояли спокойные и собранные.
Именно последних и стоило опасаться, неизвестно, что придумают торговцы на этот раз.
— Нейросеть — высшее благо и ее нужно заслужить, ударным трудом. Лишь лучшие из лучших получат ее. Нейросеть — вот, к чему вы должны стремиться! И сейчас я вам расскажу, что же это такое — нейросеть! Слушайте, ведь это самые главные знания в вашей жизни.
Механоид смолк и после долгого затишья задумчиво продолжил:
— Хотя, перед кем я тут распинаюсь? Вам бы просто дожить до момента установки нейросети, а про специализацию знать пока рано. Сейчас никто не будет тратить на вас такую ценную вещь как нейросеть, слишком вы никчемны! Только принеся существенную пользу Торговому Дому вы сможете рассчитывать на такой подарок. Сейчас же мы начнем с основ. Для начала снова разделитесь на семнадцатых и восьмых.
Толпа пришла в движение и распалась на две дуги, как и в первый день стоящие друг напротив друга.
Не обошлось и без происшествий — на стороне восьмых произошла потасовка в стиле «Вас здесь не стояло!» и «Сударь, вы рылом не вышли для восьмых, возвращайтесь к своим, семнадцатым!» Сударь как мог оправдывался и доказывал, что он с самого начала с ними, с восьмерками, но его все же вытеснили из толпы восьмых, толкнув в сторону семнадцатых. Последним было все равно и на пополнение в своих рядах большинство даже не обратило внимания.
— Тишина! — запоздало ожил робот. — Теперь разбейтесь на еще более мелкие группы. Не меньше трех человек — не больше пяти! И в каждой группе выберите себе лидера! Десять стандартных минут на все!
Георгу и выбирать никого не пришлось — вся группа уже стояла у него за спиной. Как и другим — за время охоты люди успели объединиться. Тяжелее всего пришлось смешанным группам, в которых состояли семнадцатые и восьмые, но и те недолго выбирали себе членов из редких одиночек. В конце остался один единственный человек, тот самый, которого выгнали из семерок перед самым распределением.
— Поделились? — механоид вновь ожил, выйдя их десятиминутного оцепенения. — А ты чего стоишь? Быстро к своим!
Неопределившийся попытался было заскочить в первую попавшуюся группку семнадцатых, но косможук его вовремя окликнул:
— К восьмым, для семнадцатых ты слишком никчемен!
Восьмые недовольно зароптали от такого заявления, но против механоида не пошли и послушно приняли Сударя в свои нестройные ряды.
— Теперь среди лидеров групп выберите самого главного — человека, который будет представлять всех вас. Семнадцатые и восьмые — два вождя, семнадцатые и восьмые — два племени…
Жук еще много чего говорил, но Георг, как и большинство стоящих рядом, его не слушали. Единственное, что было важно в его речи — на выбор вождя племени отводился целый день.
Целый день.
Непонятные космические стандартные сутки, включавшие неизвестно сколько стандартных часов, минут и секунд. И, судя по всему, знакомить людей с системой счисления времени, а тем более давать им приборы учета этого самого времени, никто не собирался.
Но! Стандартные сутки звучали внушительно. На выбор лидера групп отвели всего десять минут, по ощущениям Георга не сильно отличающихся по длине от родных, земных.
— Нам не важно, как и кого вы выберете. Нас не интересуют сопутствующие потери среди живой силы. Это очередное испытание, и если вы не успеете определиться до рева сирены, то будете наказаны. Вопросы?
— Какие права у вождя? — выкрикнул кто-то из восьмых.
— Что он будет делать? — поддержали его семнадцатые.
— Вождь — глава племени, решающий все основные вопросы жизни поселения и имеющий безграничную власть над своими людьми. Именно он определяет, кто достоин поощрения, а кто — наказания. Именно он раздает пищевые рационы и решает, кому стоит оказать медицинскую помощь, а кто должен умереть от ран, полученных из — за своей глупости. Жизнь соплеменников сосредоточена в его руках, — наверняка, робот уже не раз слышал такой вопрос, вот и затараторил как по-писаному. — Вождь — первый после бога, а за богов здесь мы, великие представители Торгового Дома Ха-Шинь!
От таких слов люди оживились, да что там — и сам Георг заинтересовался. До этого ему было глубоко плевать, кто там станет лидером семнадцатых. Впрочем, он и так знал, кто им будет — слишком уж сосредоточен единственный чернокожий на этой палубе. И слишком подозрителен он был, в особенности после их прошлой встречи во внешних секторах. Точно засланный казачок!
— Вам понятно, что именно нужно сделать? — продолжил механоид. — Не слышу ответа!
— Понятно…
— Да…
— Ясно…
— Вот и решайте, а пищевые рационы и воду получите только тогда, когда выберете вождя, до этого голодайте. Это же касается и медицинской помощи… А еще есть искусственный иммунитет, дозу которого вам необходимо принимать раз в стандартные сутки. И им также будет заведовать вождь, так что…
Механоид оборвал фразу на половине предложения и неспешно удалился из зала, за ним проследовала и вся его механическая свита, оставившая людей один на один со своими проблемами.
На стороне восьмых завязалась драка, а у Георга предательски забурчало в животе. От куба питательной массы он бы сейчас не отказался, как и от медицинской помощи. С водой проблем не было — пока его соратники спали, он успел наполнить все бутылки из крана, расположенного на Арене. Сейчас же кран был перекрыт — восьмые уже успели проверить водопровод.
Конечно, еще оставались запасы Лулумбы, но доставать их раньше времени Георг не хотел. Вряд ли с негром, метящим в вожди, сработает отмазка: «Шел, шел, споткнулся и нашел». О нет, тут все не так просто, и Лулумба наверняка рассчитывал на свой тайник. Раздача продуктовых наборов нуждающимся — что может быть лучше в политической гонке?
И, пока восьмые решали кто будет вождем с помощью старой доброй драки, семнадцатые начали медленно расползаться сначала по Арене, а потом и по близлежащим коридорам и техническим помещениям.
Нужно было обдумать и переварить услышанное.
И, казалось бы, выбери любого, и тут же будет вам еда и медицинская помощь раненым, но ведь это же практически безграничная власть! Жуки уже показали, что им глубоко плевать на людей, так почему люди должны беспокоиться о судьбе своего раненого соседа?
В семнадцатой группе собрались уникумы, которым было плевать на мораль и общепринятые нормы.
Но не было плевать на власть.
Власть, даже над столь маленькой группкой людей, манила их.
Однако глупцов тут так же не было — все понимали, что просто так титул вождя им не получить и нужно было подготовиться.
Понимал это и Георг, неосознанно уводивший всю свою группу в сторону лестницы, ведущей на нижний этаж палубы.
Понимали это и восьмые, потасовка которых уже перешла в массовое побоище. Сначала дрались лидеры групп, теперь же бились абсолютно все, ни чураясь при этом использовать не только кулаки, но и оружие, полученное во время гладиаторских боев.
— Было бы странно, окажись все иначе, — прошептал Георг, в последний раз оглядываясь на побоище, вновь устроенное на Арене. Дальше длинный коридор поворачивал на девяносто градусов, и это была последняя возможность увидеть битву восьмых.
— Люди такие люди… — Евгения была такого же мнения.
— Чего же они творят? Они что, не понимают… — Семен был в замешательстве.
— А мне нравится, делай что хочешь и никакой ответственности! — Маргарин даже жалел о том, что сейчас он не среди восьмых.
— Мяу! — позиция кота пока была непонятна, но это ненадолго.
Впрочем, был еще один сторонний наблюдатель, не относящийся к роду человеческому и с изумлением наблюдающий за битвой восьмых. И в его голове так же крутились похожие мысли в стиле «люди такие люди», но все это было фоном и ничего не значащим минутным развлечением. У наблюдателя была совсем другая цель — не все люди в целом, а конкретный человек, удаляющегося от места драки со своей стаей. Странный человек и странная стая — зачем ему в стае еще два самца? А всего одна самка? У хорошего и сильного вождя должно быть множество самок! Непорядок! Множество самок и еще больше съедобной живности, но и тут всего одно существо рыжего цвета, неотрывно следующее за стаей.
«Да, вождь совсем не богат, но в нем есть потенциал!» — думал наблюдатель, точнее чувствовал всем своим естеством. А еще встреченный им недавно человек не был похож на типичного представителя людского рода, чувствовалось в нем что-то такое, дикое и в то же время родное… От остальных людей наблюдателя просто воротило, а этот же манил. Да и непорядок с количеством самок нужно было исправлять…
Группа Георга удалялась от Арены все дальше, и кроме дронов наблюдателей за ними неотрывно следило еще одно существо, дожидающееся удобного момента показаться им на глаза. И лишь тихий стук трости о вентиляционные и технологические каналы древнего корабля, сейчас незаметный на фоне шума, издаваемого людьми, мог выдать осторожного наблюдателя…
Еще одно испытание началось.
Земля замерла.
Казалось, что планета даже прекратила свое вращение.
Прилет целого инопланетного флота, состоящего по самым скромным подсчетам из двадцати восьми тысяч средних и крупных кораблей заставил людей сначала удивиться, потом испугаться, а сейчас — впасть в уныние.
А это еще никто мелкие суда, снующие туда-сюда по звездной системе, никто не считал.
Мало того, что люди не единственные разумные во Вселенной, так и завоевывать их никто не собирается. Ну кому эти напыщенные от самомнения дикари нужны? Может только в качестве дешевой рабочей силы?
А еще больше расстроились организаторы конкурса «Мисс Вселенная». Как оказалось, Галактика довольно населенное место, и единолично присваивать себе такой титул как минимум неправильно, о чем им и намекнули космические торговцы.
Старый мир в очередной раз рухнул, и сейчас население планеты безуспешно пытается найти для себя место в новой парадигме. Даже возмущенных криков в стиле: «Да что эти инопланетяне себе позволяют! Мы им предлагаем зеленые тряпочками с лицами давно умерших людей, а они отказываются предоставить нам взамен флотилию космических кораблей! А что им, жалко что ли? Вон у них столько!» не было.
Делиться технологиями и, тем более, космическим кораблями космические торговцы не желали. Нет, в прайс-листе имелись корабли, способные за пару часов слетать до Нептуна и обратно, но цену за них ломили конскую — тут и всей планете не потянуть, не то, что отдельному государству.
Торговый Дом Ха-Шинь менял стеклянные бусы на золото, и особо этого не скрывал. Такая судьба ждет любое общество, впервые столкнувшееся с представителями более развитой цивилизации…
Да, эго белого человека растоптано, но что поделать?
Остается только утереться, загнать обиду как можно глубже и жить дальше.
Чем и занимались правители и главы корпораций, купившие молодость, здоровье и немного технологий, примитивных по меркам пришельцев, но сравнимых с чудом на Земле. Чего только стоили фундаментальные законы Вселенной? Физика, математика и химия? Человечеству и тысячи лет было бы мало, чтобы самостоятельно открыть все это. И не только открыть, но и пересмотреть уже сложившиеся, но оказавшиеся неправильными правила и законы! Одно математическое обоснование гравитации впечатляло! А вот технологией производства гравитационных панелей, которыми были усланы все палубы космических кораблей, торговцы делиться не захотели. Что, впрочем, не мешало им продавать эти самые панели направо и налево.
Георга вся эта математика с физикой мало интересовала. Где-то за переборкой шел очередной бой за право стать лидером восьмых — они до сих пор так и не определили кто самый достойный. Второй час уже пошел, а все выясняют. У семнадцатых все намного спокойнее — все просто разошлись по этажу, не желая ни сталкиваться, ни, тем более, выяснять, кто тут главный. Правда, один пытался — Лулумба. И негр даже достиг некоторого успеха — смог выбить пару подтверждений своего главенства из командиров мелких и слабых групп. Приходил он и к Георгу, но крепкая дверь их небольшого убежища не впустила ругающегося чернокожего.
Георгу, как и его «команде» требовался отдых, чем они собственно и занялись. С пропитанием и водой так же не было проблем — вот Лулумба удивиться, когда не найдет свою заначку! А он на нее рассчитывает — кроме угроз всевозможными карами из-за двери доносились и вполне дельные предложения по подкупу избирателей. «Вы мне голос под протокол, я вам воду и пайки», чем не греча и блины с лопаты?
В тесной комнате, бывшей когда-то техническим помещением для хранения механизированных средств поддержания чистоты, было душно — сказывалось отсутствие вентиляционной решетки и закрытая дверь. Но людям, как и животным, было на это плевать — они настолько устали как морально, так и физически, что были готовы спать даже в вакууме, лишь бы их не беспокоили.
Не спал лишь один Георг, да кот, который время от времени менял лежанку — перебирался с одного человека на другого, ища место поудобнее.
Георг думал, он вспоминал и размышлял, прикрыв глаза. Отдых ему не требовался — стоило подкрепиться, как вся усталость ушла.
Впрочем, сейчас ему было не до таких низменных проблем.
«Все ли я сделал правильно?» — именно на этот вопрос мужчина искал ответ.
Искал и не находил.
Раньше все было просто и понятно — есть конкуренты, их надо давить. Конкуренты примерно на той же ступени развития, что и ты. А сейчас…
Сейчас, с приходом космических торговцев, направо и налево продающих секреты Мироздания, все стало слишком сложно и неопределенно. Вот, к примеру, Георг купил у них огромное количество гравитационных панелей, что позволит корпорации отказаться от полетов в космос и от реакторов по выращиванию микроорганизмов в условиях низкой гравитации. Теперь все это можно было делать на Земле, а учитывая большой рабочий диапазон панелей, производительность могла возрасти в разы! И это только никому не нужные гравитационные панели, местами побитые и потертые, явно б/у! Торговцы продавали их по пятерке за тонну! Пятерке человек, само собой…
За знания о геноме человека и способах работы с ним пришлось заплатить намного больше.
Корпоративная армия устала отлавливать случайных пешеходов и зачищать отдельные мелкие поселки, настолько много нужно было людей для покупки данного пакета знаний.
Георг раскошелился, и совесть его не мучила — за годы в этом бизнесе он уже привык делить людей на «своих» и «чужих», и платил он чужими.
И он был не один такой — все так делали, начиная от государства и заканчивая мелким лавочником, продавшим двух своих покупателей за возможность вернуть потенцию.
Да, да, бывало и такое…
Люди такие люди…
И среди этих людей осталась Арина, дочь Георга, ради которой все это и затевалось…
В биотехнологии Георг пошел не от счастливой жизни, и даже не из-за хайпа, вызванного снятием ограничений на работу с человеческим геном. Веселое было время…
В первую очередь Георг пошел ради себя.
Стремление понять что же он такое на самом деле — вот что заставило его заняться исследованием сначала анатомии, а потом и генетики человека. Прозвучит смешно, но когда-то он даже учился на врача! Настоящего врача с механическим стетоскопом и в белом халате, давно же это было! Сейчас таких врачей и не осталось — даже халаты и те ушли из моды, теперь в ходу все больше полностью герметичные комбинезоны биологической защиты, что невероятно уместно в череде эпидемий последнего столетия.
Обучение на врача Георг так и не закончил — быстро понял что ничего нового ни о себе, ни о людях он не узнает, а в кое-чем и сам может выступать специалистом с мировым именем. Давненько это было… И, бросив университете на пятом курсе, он подался в предпринимательство, отложив исследования себя на потом, до лучших времен.
В Хаосе развала очередной Империи, являвшейся одним из полюсов силы на планете, было легко сколотить себе первоначальный капитал. Даже слишком легко, в особенности если не чураться никакой работы и безжалостно давить конкурентов. И пусть те времена не идут ни в какое сравнение с корпоративными войнами современности, но было весело… И в те времена еще были живы его братья и сестры. Жаль, что большинство сгорело в пламени перемен… Причем, сгорели наверняка все — уж Георг все время до момента посадки в шаттл торговцев мониторил планету и искал своих родственничков, вдруг кто затаился и надежно спрятался? Последнее было вероятнее всего — их учили быть как все, не выделяться и не попадать в неприятности.
Однако, были и исключения.
Среди его многочисленных родственников были личности, целиком отдавшие себя тому, что лучше всего умели.
Крушение Империи было страшным временем и их раскидало по всему Земному шару, поэтому Георг не слишком часто лично встречал кого-то из своих родственников, точнее всего три раза и два упоминания в мировой информационной сети. Но один из них все же смог добиться определенной известности — шутка ли, практически полторы тысячи исполненных заказов за десять лет? И это были ни какие-то там случайные прохожие с улицы, а серьезные люди с серьезной охраной, раньше бывшей частью силовых структур Империи. А пятьсот восьмой, как собственно и Георг, в те времена был совсем ребенком. И не нужно смотреть на то, что все как один здоровые лбы — тело не главное, главное — разум и сознание, которое точно не соответствовало внешнему виду. Слишком наивными и инфантильными они тогда были. И любопытными, куда же без любопытства… Для пятьсот восьмого все закончилось совсем плохо — у него поехала крыша и вместо очередного тихого и незаметного убийства цели получилась бойня с применением вооруженных сил Конфедерации. Эх, девяностые, веселое же было время…
Но родственники в те времена были не главной проблемой, как и вероятность разоблачения со стороны только что образовавшейся новой власти, пришедшей на замену Империи. Георг, как и его братья с сестрами, боялся лишь нескольких людей на планете. Людей, которые наверняка были мертвы, но в их отношении всегда нужно было быть настороже! Вдруг они выжили и это очередное задание? Адаптация в условиях, приближенных к реальности? Вдруг все это еще одна задачка и за каждым подопечным внимательно наблюдают, фиксируя каждое его действие? Смотрят, наблюдают и взвешивают каждое действие подопечных, решая, кто достоин продолжить учиться, а кто отправится в котел и станет главным блюдом ужина…
Георг не любил вспоминать те ужины, во-первых, никакого котла не было, главное блюдо было сырым, от температуры геном разрушается. А во-вторых, это было просто мясо, неважно чье и неважно как добытое. Просто мясо, а тот факт, что у тебя сменился кусок генного кода и теперь ты немного похож на соседа по койке, погибшего на занятиях вчера утром, еще ни о чем не говорит…
Георг врал себе большую часть жизни, да и продолжил бы врать дальше, не прилети торговцы и не поманили они его вкусным пряником. Сейчас же рать вообще не было смысла — он далеко не просто «человек», он нечто большее. И это большее поможет ему возвыситься в новом обществе. Космические торговцы, осколки Империи, превратившиеся в Конфедерацию, какая разница, где выживать? Единственное, чем был недоволен Георг — все нужно было начинать сначала, с самого низа пищевой цепочки. Для человека, привыкшего большую часть жизни почивать на лаврах и ни в чем себе не отказывать, это было ударом ниже пояса.
Осталось лишь дождаться, когда за дверью окончится первый этап выборов, да выдвинуть свою кандидатуру. Выдвинуть прямым ударом в челюсть своего конкурента, и желательно не кулаком, а чем-то потяжелее…
Да, самовыдвиженцы, они такие…
Бам!
Тяжелая ружейная пуля ударила в стенку коридора над головой Георга и осыпала его ворохом отделочного пластика.
Переговоры зашли в тупик.
Конкуренты в гонке за титул вождя уступать не хотели, и, что самое мерзкое, Георгу не повезло нарваться на группу семнадцатых, вооруженных огнестрельным оружием.
Бам!
Вторая пуля ударила ниже, слегка задев корпус агрегата, за которым прятался Георг.
— Эй! Сдаешься!? — закричал кто-то из стрелявших.
— Сдаюсь! — ответил Георг. — Не стреляйте, выхожу!
— Так бы сразу, давай, выползай!
Если восьмерки начали делить министерские портфели сразу после слов механоида и на Арене, то семнадцатые оказались более хитрыми. Сначала разошлись кто куда, отдохнули, подготовились и начали еще одну охоту, но в этот раз на командиров мелких групп. Как Георг уже успел выяснить правила голосования довольно просты — ловишь конкурента и выбиваешь из него голос, который фиксирует дрон-наблюдатель, парящий над головой каждого командира. Собственно этот самый дрон, близнец уже знакомого Георгу по охоте на паразитов, и выдал его с потрохами.
А ведь все так хорошо начиналось — Георг в одиночку успел собрать три голоса, что было очень неплохим результатом! И вот тебе — не повезло нарваться на самого неприятного противника из возможных.
— Ну! Сюда иди! — вожак конкурентов, которого было легко определить по дрону над головой, замахнулся на Георга прикладом ружья, но бить не стал, так, припугнул. — Живо!
Высок, широк и помповое ружье времен еще до рождения Георга в его руках смотрится короткоствольным обрезом. А рядом еще четверо вооруженных кто чем. Жидкостный пистолет, револьвер, автоматическая винтовка Второй Мировой Войны и даже БАР (автоматическая винтовка Браунинга), настоящая редкость, да и еще в таком хорошем состоянии. Коллекционеры на Земле за такой образец дали бы ооочень много денег.
— Я отдаю свой голос за… — Георг перевел взгляд с дрона, которому надиктовывал стандартный текст, на конкурента.
— Жэка. — подсказал кто-то из свиты.
— Я отдаю своей голос Жэке! — повторил Георг.
Для передачи голоса нужно было знать имя кандидата, без этого система голосования просто не работала.
— Пип! Ваш голос засчитан! — запищал дрон над головой Жэки. — Баланс восемнадцать голосов.
— А теперь пойдем с нами! — подтолкнул Георга мужчина из свиты, вооруженный револьвером. Сам же Георг раздумывал над тем, что три голоса это не такое уж и большое количество, особенно по сравнению с восемнадцатью у Жэки.
— Эй, вы чего? — начал возмущаться Георг. — Я же отдал голос.
— Заткнись и иди! — на этот раз приклад все же достиг тела Георга, несильно ударив под лопатку. — Знаем мы вас, голосовальщиков! Сейчас мне, через час ему!
Жэка заржал и еще пару раз вслух повторил слово «голосовальщик», радуясь ему словно шестиклассник многочлену на уроке математики. Вообще, после получения восемнадцатого голоса настроение у него очень сильно улучшилось. Еще бы, тут всего примерно двести голосов на всех семнадцатых, и у этого Жэки уже десятая часть.
— Посидишь у нас до конца дня, — разъяснил «револьвер». — Да не тронем мы тебя, там вас, голосовальщиков, полная комната уже!
Георг сделал вид, что поверил и нехотя поплелся вслед за револьвером, время от времени получая тычки прикладом от Жэки, идущем третьим. Женщина с автоматической винтовкой была разведчиком и все время пропадала где-то впереди, проверяя путь. Замыкал цепь щуплый паренек с длинными волосами, вооруженный жидкостным пистолетом, охраняющий ты.
— Пип! Вы потеряли голос! — запищал дрон над Георгом. — Баланс два голоса.
— Стой! — все еще горячий дульный срез дробовика уткнулся в затылок Георга, походя сжигая волосы и оставляяна коже ожог в форме кольца.
— Черт! — тихо выругался замерший Георг. — И нужно было ему именно сейчас пропищать!
Торговцы не были бы торговцами, если бы не смогли превратить выбор вождя в очередное испытание для всех людей. На самом деле правила просты — приблизительно тысяча семнадцатых, поделенных на группки по три-пять человек, это двести-триста команд и столько же командиров. Скорее даже двести — группы по три человека редкость, как и по четыре. Двести голосов, и тот, кто наберет больше всех, выиграл. Кажется все просто, но переставлять галочку в бюллетене можно неограниченное количество раз. Поймал тебя Жэка — проголосовал за него, у него плюс один. Дальше попался ты Пашке — отдал ему свой голос, у Жэки минус один, Пашка — плюс один. И так по кругу, первые часы голосования вышли особо веселыми, пока разобрались, что там этот шарик летающий пищит, пока придумали как с этим бороться…
— Где еще двое? — дульный срез толкнул Георга в затылок.
Своевременный и важный вопрос, ведь на палубе просто не осталось свободных капитанов групп, которые не смогли себя защитить. Это в первые часы все бегали туда-сюда, выбивали и выкупили голоса, гоняя их по кругу, но потом сообразили, что так дело не пойдет. А вот если взять в плен владельца одного голоса, да изолировать его ото всех до конца голосования — вот это уже по-нашему, по-демократически!
Палуба опустела, лишь на Арене остались люди, входившие в захваченные группы, но не являвшиеся их предводителями. Там же осталась и вся команда Георга, с самого начала не захотевшего их брать с собой. Если раньше торговцы испытывали всех подряд, то сейчас все свелось к прощупыванию самопровозглашенных лидеров мелких групп. Слава Вселенной — до смертоубийства не дошло, но тяжкие телесные все же наносились особо буйным командирам, ни в какую не желавшим становиться пленниками.
Это небольшое испытание, начавшееся часов восемь назад, не только поставило под угрозу свободу капитанов, но и показало последним стоит ли рассчитывать на свою «команду». И, поняв, что простым людям ничего не угрожает, да и вся эта игра в выборы в общем-то их и не касается, они предпочли остаться на Арене, бросив своих предводителей на съедение волкам. Одного такого брошенного и отыгрывал Георг, сейчас находящийся на мушке:
— Веди, если не хочешь потерять голову! — еще один удар стволом в затылок. Удар дополнился выстрелом у самого уха, порвавшим барабанную перепонку. Пуля ударила в стену перед Георгом, а Жэка начал неспешно перезаряжать дробовик, доставая из поясной сумки красные и синие пластиковые патроны.
— Отведу, только не стреляйте больше! — взмолил Георг, зажимающий ладонями кровоточащее ухо, сам же он думал про себя совсем другое:
«Козел! Вырастить новую барабанную перепонку дело не дня и не недели! А сколько ее калибровать? Подбирать нужную толщину? Ох и попляшешь ты у меня! Теперь еще и звенеть будет! И как тебе патронов не жалко на такое?»
Лишь самые отчаянные, верные и уверенные в своих силах обыватели отправились за своими главами. Или наиболее вооруженные — когда есть ружье или пистолет, оно как-то увереннее себя чувствуешь, пусть и держишь огнестрельное оружие впервые в жизни, такой уж у современного человека стереотип. А тот факт, что ствол в неумелых руках может принести больше вреда, чем пользы для владельца, никого не интересует.
— Они там, в ту сторону — показал себе за спину Георг. — Я их запер…
Где именно он их запер, Георг так и не успел договорить, шар над его головой вновь пискнул:
— Пип! Вы потеряли голос! Баланс один голоса.
— Хэк! — Георг согнулся от удара прикладом ружья по ребрам, а после оглох от разъяренного крика Жэки в здоровое ухо:
— Веди быстрее! Их кто-то нашел! Все за мной!
«Попался! — подумал Георг. — Сейчас я тебя отведу!»
Жэке, как и парочке не самых сообразительных капитанов до этого, было и невдомек, что все это одна большая ловушка. Но комната, в которой заперта троица подельников Георга на самом деле существует, а что до обмена голосов — тот в равные промежутки времени «пленники» голосуют за одного из собратьев по несчастью, а после возвращают все голоса Георгу. У последнего дрон постоянно пищит над головой, да привлекает внимание конкурентов.
Георг не более чем просто приманка, так как сразу понял, что в этой схватке не победить ни в одиночку, ни всоставе своей маленькой и скажем честно бесполезной группы. Вот и выгодно продал свои услуги, примерив на себя роль живца. Знай себе, бегай по палубе с этажа на этаж, да отлавливай самонадеянных глупцов…
— Вот сюда, тут нужно спуститься, там есть лестница! — раболепие, страх и мольбы о пощаде, все это в голосе Георга, которому на самом деле страшно.
Этот лаз на этаж ниже ему показал Лулумба, неплохо ориентирующийся на палубе. Собственно к чернокожему Георг и пошел с предложением организовать бесперебойную поставку голосов в обмен некоторые материальные ценности.
Пам! — за спиной раздался выстрел жидкостного пистолета.
— Шустрый, ты чего? — обернулся к стрелявшему Жэка. — Увидел кого?
— Наверное показалось, — растерянно ответит Шустрый, все еще целящийся в угол стенки, покрытой декоративными панелями. — Вон там, где нет пластиковой плиты, крысу увидел. Да здоровую!
— Поторапливаться нужно, если это стая, то… — что именно произойдет, если они встретят крысиную стаю, Георг так и не услышал. Бойца с БАР Жэка заставил замолчать лишь одним взглядом, блеснувшим красным в аварийной полутьме коридора.
— Пшел! — очередной удар под ребра Георга. — Лезь первым!
На такую удачу Георг и не рассчитывал — он думал, что первым полезет разведчик с револьвером. А тут они сами его отпустили.
Георг легко спустился по скобам лестницы вниз, да дал деру, а на что они собственно еще рассчитывали?
— Жэка, он убегает! — закричал вверх тип с револьвером, спускающийся сразу за пленником.
— Так догони его! Собачье семя! Чего повис! — гневный рев Жэки был слышен на всех трех этажах палубы.
Револьвер спрыгнул с середины лестницы на пол и рванул за беглецом. Остальная троица так же не отставала, ловко перебирая ногами и руками по скобам лестницы.
Георг же бежал вперед, по памяти ориентируясь в темной кишке коридора, не имевшего ответвлений. Развилки и двери начнутся в самом конце ловушки, именно туда ему и нужно.
— Сим? Ты где? — прокричал совсем рядом Жэка, наверняка упоминая револьвера, которого уже не было в техническом тоннеле. Лишь спина убегающего Георга, мелькавшая в свете редких аварийных фонарей. Револьвер пропал, и было это дело рук одного из приближенных Лулумбы, что спрятался в проломе декоративной отделки стен. Он такое уже раза три за сегодня проделал, хватая и беззвучно утаскивая в технический люк одиноких преследователей, опасный и подготовленный человек, с таким нужно держать ухо востро.
Вся остальная тройка попалась еще проще — Георг добежал до тупика и остановился. Дальше просто некуда бежать — все возможные повороты и двери остались позади.
— Забью, собачье семя! — прохрипел запыхавшейся и раскрасневшийся от легкой пробежки Жэка, бегущий на Георга с занесенным над головой прикладом. Двойка его прихлебателей так же разделяла чувство своего вожака и собиралась как минимум хорошенько отпинать беглеца.
— Стоять! — в хрип и сип вклинился еще один оратор, чей голос троице знаком не был.
А вот и кавалерия подоспела.
Из боковых ответвлений и дверей высыпала толпа людей, вооруженных кто чем. Так же упали и боковые пластиковые панели, за которыми в неудобных позах прятались охотники, так же как и Георг заключившие соглашение с Лулумбой.
Кто-то из тройки попытался поднять оружие в сторону охотников и прозвучал первый выстрел, поваливший на пол мужчину с БАРом.
— Замерли! Я кому сказал замерли! — кричал во всю мощь своей глотки негр. — На пол, пока всех не положили! На пол, я сказал!
Охотники, превратившиеся в жертву, видя численное преимущество и своего напарника, зажимающего кровоточащую рану на животе, начали медленно опускаться на пол, где их и скрутили, да начали сразу же выбивать местоположение тюрьмы и количество охраны.
Георг уже был занят совсем другим:
— Я выполнил свою часть сделки, где?
— Выбирай, — через силу ответил негр.
И Георг выбрал, дойдя до комнаты, заваленной оружием. В нее как раз принесли вооружение людей Жэки.
Чего тут только не было! И рука сама тянулась к БАР, но к винтовке оказалось всего четыре патрона, поэтому эту идею пришлось отбросить. Три пистолета под одинаковый калибр, совпадающим с калибром у Евгении, да четыре хороших ножа в крепких ножнах, вот и все вознаграждение за риск. Плюсом еда, вода и доза наноботов, неизвестно откуда оказавшихся у Лулумбы. Больше в комнате ничего интересно не было, не мечи с копьями брать?
— И ружье! — перед самым выходом заявил Георг.
— Бери, — нехотя согласился чернокожий, уже положивший глаз на дробовик и целую сумку патронов, тепреь висевшую у него на поясе.
Георгу ружье на самом деле было и не очень нужно, как собственно и все здешнее оружие, лучше еще водой и питательной массой взять, но и не отомстить он не мог.
Бах, Бах.
Два выстрела и две разорванные барабанные перепонки, да Жэка, стоящий на коленях в загоне для задержанных «голосовальщиков» и зажимающий кровоточащие уши.
И теперь уже своих патронов Георгу было не жалко…