«Сам Воротинский Михаил Андреевич! — Олег повторно поклонился и ниже, чем в первый раз. — Эко его понесло сейчас в Залесное?»
Лёха находился чуть в стороне и почти не слышал диалога боярина и Олега. Зато успел завести собственный разговор с предводителем всадников, который стоял у трупа своего коня, сражённого когтями.
— Ну ты задал им, а! — весело сказал Лёха, чей боевой кураж не только не остыл, а ещё больше вскипел, смешавшись с победной эйфорией. — И силой обладаешь! Как ты бахнул того волчару и прижал к земле. Красава! Ух, не успей вы вовремя, была б нам крышка… Кстати, звать меня Лёха! А тебя?..
Он панибратски хлопнул парня по плечу.
— Обожди чуть, пожалуйста, — в тон Лёхе сказал предводитель всадников, оглядываясь, — У вас никто не ранен?
— Да нет, вроде. Все целёхонькие, только чуть одежду подпортили, — хохотнул Лёха.
— Надо же… А у нас один пал и трое раненых. Ефрем, помоги Ивану, ему всю ногу разодрали. Отец!
Парень повернулся к Михаилу Андреевичу.
— Отец, надобно погоню послать за тем волком, пока далеко не убёг! Позволь мне взять кого-нибудь, чтоб добить чудище!
— Не стоит, сын, — откликнулся боярин. — Малым отрядом волколака не нагоните, потому как он наверняка знает сей лес как свою пятерню. Тут надобно много загонщиков али борцов с нечистью звать. Лучше позаботься о раненых.
— Ой, как неловко получилось, — смутился Лёха, переминаясь с ноги на ногу. — Получается, я так некрасиво с боярским сыном говорю. Простите Бога ради.
— Да брось, не кланяйся! — широко улыбнулся предводитель всадников, в свою очередь, хлопнув Лёху по спине. — Звать меня Захаром. Будем знакомы!
Трупы волколаков заволокло дымкой, а когда она рассеялась, взорам открылись бездыханные и обнажённые человеческие тела. Только сейчас, когда показались многочисленные порезы, синяки и ожоги, что покрывали кожу, становилось понятно, сколь много ран получили волколаки. Среди мертвецов была и назвавшаяся волчьей царицей. Глядя на неё, Лёха до сих пор не мог поверить, что такое прекрасное создание всего несколько минут назад было чудовищем, способным кровожадно разрывать на куски людей.
— А вы не обделены силой, раз выстояли супротив стаи оборотней, — отметил Михаил Андреевич.
— Времена нынче непростые, — пожал плечами Олег. — Ежели путешествуешь далече, то надобно уметь постоять за себя. Но только на себя рассчитывать нельзя, слава Богу, что послал вас на помощь!
— А кем будете и куда путь держите? — поинтересовался боярин.
— Странствуем мы, поклоняемся у разных святынь. Вот, теперь, с позволения Господня, в Нижегородский уезд пришли.
— Добро. Раз так, зову в Залесное, куда сам нынче еду. У нас там тоже есть, чему поклониться — мощи святого Амвросия. Место найдётся, там обоз сейчас подъедет. Мы как услышали вой чудищ, так пришпорили коней и телеги оставили, дабы на помощь вам успеть. Предоставим и пищу, и кров, и никому в обиду не дадим моих гостей.
— Вот здорово, Захар! — забывшись, Лёха обрадовался, что вместо пешего хода можно прокатиться на повозке. — Батюшка твой в гости зовёт.
— Ага. Можно и выпить вместе, ежели вы на себя никакого обета не брали, — подмигнул Захар.
— Да ты что, я только з… ай!
Оказывается, Ирина всё это время стояла позади, и сейчас незаметно ткнула локтем не в меру разошедшегося болтуна. Вдобавок, как мастер боевых искусств, попала в болевую точку, и послала туда магический импульс. Лёха только чуть дёрнулся, но тело на пару секунд парализовало, а из головы вылетели все мысли.
— Обета, запрещающего выпивку, нет, — продолжил Олег. — Однако ж есть у нас договорённость весь путь преодолевать шагом, как сие делал Господь наш Христос, когда нёс людям спасительное слово. Так и мы решили ступать как бедняки, дабы сносить все тягости пути — таков наш крест! А помолиться у мощей святого непременно заглянем.
— Хм, что ж, воля ваша, — сказал Михаил Андреевич. — Токмо помните, что один волколак убёг и ещё может рыскать поблизости. Нам потребуется время, чтоб сыскать его и добить. Берегитесь!
— Ничего, Господь сбережёт нас.
Подъехал обоз. Боярские слуги перевязывали раненых и грузили на телеги трупы волколаков. Лёха всё никак не мог наговориться с Захаром, почуяв в нём что-то родственное, быть может, потому, что давно не общался с парнями-сверстниками. К тому же сын Михаила Андреевича охотно и непосредственно поддерживал разговор, ничуть не выпячивая своё знатное происхождение. Но болтали под присмотром Ирины, которая всё также молчаливой тенью затаилась позади Лёхи. Вроде стоит она за спиной смиренно и тихо, как полагается монахине и вообще бабе, однако пришелец из иного мира не мог отделаться от скверного ощущения, будто за ним пристально следит гадюка, что готова больно куснуть за одно неосторожное полуслово.
Борцам дали новую верхнюю одежду взамен испорченной волколаками, и тогда, наконец, боярский обоз тронулся дальше. Обождав, когда он скроется из виду, троица пошла следом. И через полчаса свернула на тропку, ведущую к пещерам отшельников.
— Круто они уделали волков, — сказал Лёха, пригибаясь, чтобы не задевать низкие ветви. — Что сын, что папаша со своими молниями.
— Не забывайся, — отозвался впереди идущий Олег. — Хучь последнему волколаку подпалили хвост, он всё ещё бродит где-то. Да тут и без волколаков нечисти хватает, как говаривала Весняна.
— Мне больше любопытно, чего это боярин вдруг в Залесное явился, — произнесла Ирина.
— Да, любопытно, — ответил Олег. — И ведь никто из осведомителей не предупредил об этом. Стало быть, Воротинский отправился внезапно али скрывал от многих своё намерение. Чует моё сердце, что неспроста он сюда наведался. Хорошо, что Евдокия уже в Залесном и наверняка проследит за делами боярина, там глаз да глаз надобен.
Тропа, по которой шагала троица, хоть была узкой и заросшей, но не звериной, по ней изредка хаживали люди. А если точнее, то кто-нибудь из церковников или мирян раз в неделю приносил пещерным старцам запасы пищи. Под охраной стрельцов, конечное же, учитывая, сколько голодных тварей шастает в здешних лесах.
Вот и сейчас одна из них кралась вдоль тропки, присматриваясь к людям, что по глупости и беспечности осмелились сунуться в пущу втроём. Чудовище оценило каждого из компании: здоровенный мужик, топающий во главе, выглядит матёрым, лучше с таким не связываться; второй мягко шагает девица — с виду хрупкая, однако сокрыта в её плавных движениях будто неуловимая угроза и полное владение телом, ибо ни листика, ни травинки не задевает, проскальзывая через заросли как рыбка. Нет, лучше девку не трогать. Нечеловеческий взор сосредоточился на парне. А вот этот раздолбай пойдёт на закуску в самый раз! Видно, что лес ему непривычен, да ещё бредёт последним — удобно схватить и утащить в заросли. Определившись, монстр невидимкой пополз вдоль тропы, постепенно нагоняя троицу. Вот уже юноша совсем рядом, достаточно только протянуть лапы к его тонкой шее, обхватить её скрюченными пальцами и…
— Бу!
— Ай!
На сей раз Лёха опередил русалку, резко развернувшись со скорченной гримасой.
— Ишь ты! — ухмыльнулась Весняна, показав острые зубы. — Головастик наш в лягушку превращается. Уже так просто не слопаешь.
— Ну и сравнения у тебя, — Лёха тоже показал зубы. — А признайся, получилось ведь напугать тебя, когда я развернулся, а? Ну, не отбрыкивайся, по глазам видел, что напугалась.
— Русалку так просто не напугать, человече, — босоногая Весняна ступила на тропу.
— Игры свои прекращайте, — нахмурилась Ирина. — Мы сюда не ради баловства пришли.
— Не волнуйся, святоша, вокруг всё спокойно, — русалка по-озорному посматривала на монахиню из-за Лёхиного плеча. — Нечисти нет, окромя меня. Так чего бы и не повеселиться?
Ирина открыла рот, чтобы высказать что-то, несомненно, осуждающее, но Олег опередил:
— Раз всё спокойно, то продолжаем путь. До пещер ведь недалеко осталось, да, Весняна?.. А волколака раненого не замечала поблизости? Нет?.. Хорошо, ступаем дальше.
Упоминание Олегом волколака вызвало вопросы уже со стороны Весняны, так что пришлось рассказать о сражении на перекрёстке.
— Ох, мой богатырь, ты бился та-ак храбро! — Весняна положила невесть почему влажные пальцы на шею Лёхи, заставив его вздрогнуть и смутиться.
Ирина при этом бросила короткий взгляд назад и хоть юноша не успел заметить выражения её лица, он был уверен, что добром оно не светилось.
— Чудненько, — задумчиво промолвила Весняна, когда Олег закончил рассказ. — Я ранее не слыхивала, чтоб волколаки такой стаей собирались. И что их вынудило охотиться вместе? Так тяжко жилось и отовсюду гнали, что потребовалось кучковаться? Али ещё что?..
Группа вышла на поляну, на противоположном краю которой круто возвышался холм. А на нём там и сям темнели узкие зевы пещер. По земляным лестницам и натоптанным у входов площадкам было заметно, какие именно кельи пУстыни заселены. Кроме борцов на поляне не было ни души.
— Весняна, подожди у краешка, — попросил Олег. — Едва ли отшельники обрадуются появлению русалки.
— Как знать, — невинно пропела Весняна. — Когда от лета до лета сидишь в землянке, да видишь токмо бородатые лица братьев, то может статься, что наоборот возрадуешься от вида очаровательной русалки… Но как пожелаете, не буде вводить во искушение сподвижников.
— Что ж, потопали узнаем у отшельников, замечали ли они чего странного за последнее время, — сказал Олег.
Первой он выбрал самую нижнюю пещеру.
— Ау, есть кто? Можно войти?
Тишина. Потоптавшись немного у входа, борцы вошли в пещеру. Она оказалась неглубокой, пройдя несколько метров упёрлись даже не в дверь, а во что-то вроде плетня, увешенного тряпками — защита от сквозняка и диких зверей. Олег постучал по деревяшке и повторил вопросы. Вновь ответило безмолвие. Тогда Олег отодвинул плетень, и борцы вошли в тесную келью. Ирина зажгла магический огонёк, чтобы разогнать темноту. Келья пустовала, но не выглядела заброшенной: в углу иконки покоятся на уступах, на импровизированном земляном столике лучина и свечка; лежанка накрыта плащом.
— Наверное, вышел отшельник, — высказал очевидное предположение Лёха. — Ну, мало ли дел снаружи, может, бытовуха какая.
Заглянули в соседнюю пещеру. Здесь в келье царили всё те же тьма и тишина. Однако борцы обнаружили отшельника, который просто сидел с закрытыми глазами и ни на что не обращал внимания. Незваных гостей не удостоил взглядом и даже не шелохнулся, чтобы хоть показать, что заметил посетителей.
— Здрав буде, божий человек, — промолвил Олег.
Длиннобородый старец не ответил. Было заметно только, что под седыми усами чуть шевелятся губы.
— Молится, — шепнула Ирина. — Обождём немного, тревожить не будем.
— Нет, не молится, — сказал Олег после короткой паузы. — Я разбираю часть речи. На молитву непохоже. Странный набор слов. Юродивый?.. Ладно, заглянем ещё куда.
Едва Олег сделал шаг к выходу, как Ирина схватился его и Лёху за рукава и дёрнула. В ответ на вопросительные взгляды монахиня кивнула в сторону земляного столика.
— И что там? — недоумевал Лёха?
Ирина медленно протянула руку, взяла лежащую лицевой стороной вниз иконку, и поставила её как полагается. Только тогда Лёха заметил, что все иконы сложены аналогичным образом. От этой странности у юноши заходили мурашки по телу, хотя он не мог сказать, что именно его напугало. Захотел поскорее выскочить наружу, где свежий воздух и солнечный свет. Когда Ирина поставила иконки, борцы покинули келью, чтобы посетить следующую.
В третьей пещере нашёлся отшельник, идущий на контакт, но совсем не на тот, что ожидался.
— А-а, изыди вон, сатана! Изыди! — заорал старик, вжимаясь в угол и семеня ногами так, словно пытался заползти на стену. — Пришли за мной, за мной пришли!
— Тихо-тихо, успокойся старче! — примирительно поднял руки Олег. — Кто за тобой пришёл?
— Забрать пришли, антихристы! Нет, не, не прикасайтесь ко мне, а-а! Не дамся на заклание!.. Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет… Оставьте, оставьте мя!.. «Если пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что». Прочь, прочь от меня, окаянные!.. «Боже мой! Для чего Ты оставил меня? Далеки от спасения слова вопля моего». Не дамся на заклание, ироды!..
Любые заверения и уговоры не утихомиривали старика. Тогда вместо воззваний к разуму Ирина сотворила успокаивающее заклятье. Кричать отшельник перестал, но всё также наотрез отказывался говорить с посетителями, и всё также непрестанно бормотал о том, что его хотят забрать.
— Чё делать будем? — Лёха ковырялся в ухе, заглушённом воплями старика. — Что, если все здесь, как ты говоришь, юродивые?
— К юродству сие не относится, — покачала головой Ирина, следя за трясущимся отшельником.
— Топаем дальше, — решил Олег.
В четвёртой келье отшельник подобно другому духовному собрату никак не реагировал на борцов. Но и не бормотал молитв или бессмыслицы. Просто неподвижно сидел, пряча лицо под низко накинутым капюшоном, так что лишь бороду и нос видно. Однако на сей раз куда больше внимание гостей привлёк столик, освещаемый магическим огоньком Ирины. Как и должно, стояли там иконки. Только вид они имели весьма потрёпанный: исцарапанные, испачканные и гнутые, словно кто-то в порыве бесовской злобы бросал их на пол и топтал.
Насмотревшись на осквернённые иконы, Ирина схватила капюшон, и сорвала его с отшельника. Тогда старик резко задрал голову, открыл веки и вперил в монахиню взгляд. Целиком чёрных глаз.
Прежде чем кто-то из борцов опомнился, отшельник запрокинул голову так, что затылком прижался к спине, словно шея была сломана. Борода вздыбилась, как если бы её поддувало снизу мощным ветром. Длинная прорезь появилась под кадыком, будто некто полоснул невидимым лезвием. В следующий миг рана на шее открылась, и стало понятно, что никакая это не прорезь, а широченная пасть, усеянная зубами. Из-под власяницы показались многочисленные щупальца, одни из которых усеяны присосками, а другие — когтями.
Чудовище прыгнуло на борцов прежде, чем Олег успел выхватить топор. Да что там, даже потянуться к нему времени не было, как не хватало и пространства в келье, чтобы отпрянуть или увернуться от щупалец. Ирина замолотила руками по монстру, Олег же схватил его за грудки и пустил к ладоням магический пал, прожигая кожу твари. Замахал волшебным клинком Лёха, рубя щупальца и кромсая «отшельника».
Отбрасывая тени, колебался и мерцал магический светоч Ирины, словно огонёк свечи от ветра. Иногда на несколько мгновений он почти затухал, так что келья погружалась во мрак. В такие моменты Лёха старался — несмотря на охвативший его ужас — рубить особенно осторожно, чтобы ненароком не задеть соратников.
Вскоре у ног борцов валялись только изрубленные и обожжённые потроха — всё, что осталось от монстра.
— Лять! — выпалил Лёха. — Это что ещё за нахер?! Другие деды, которых видели, они тут что, все такие же?..
— Не похоже, — сказал Олег. — Как бы то ни было, оставлять эту тварь в сем виде нельзя. Надобно притащить хворост и сжечь останки. Прям в келье.
Вышли под открытое небо.
— Ирина? — взволновался Олег, видя, что монахиня чуть пошатывается. — Ты здорова?
— Мелочь, — отмахнулась девушка. — Всё со мной ладно.
Сделав ещё пару неверных шагов, Ирина свалилась как подкошенная. Олег и Лёха подбежали к девушке, и склонились над ней. Монахиня пребывала в сознании, однако побледнела как смерть.
— Даша, что случилось? — дрожащим голосом спросил Лёха.
— Н-не называй м-меня так, — выдохнула Ирина, с трудом удерживая глаза открытыми.
— Вот что случилось, — Олег кивнул на живот.
Там одежда была прорезана и пропитана кровью, которая расползалась по ткани круглым пятном. Демонический отшельник сумел когтистым щупальцем полоснуть монахиню.