В зале повисла такая тишина, что, казалось, будто она ощущается кожей. Первый звук, который отчётливо прорезал безмолвие — скрежет внутри открытого ковчега. Лёха надеялся, что его слуху это только чудится, однако скрежетание повторилось. А затем у боковых краёв ковчега показались фаланги пальцев, обтянутые сухожилиями и кусками тёмно-красной плоти. Пальцы вцепились в ковчег, и с этой опорой их хозяин приподнялся.
В каком-то смысле это действительно были нетленные мощи — частично разложившееся останки, высушенная плоть на костяке. Только зелёный огонь, мерцающий в глазницах ожившего трупа, едва ли имел святое происхождение. Он повернулся, обозревая собравшихся, опустил взор на бездыханное тело Луки, а затем взглянул на свои руки.
Всю эту паузу Лёха лихорадочно перебирал в памяти знания, почерпнутые из бестиариев: что за тварь подпадает под описание мертвеца, которому требуются кровавые жертвоприношения? Юноша находил варианты, мысленно цепляясь за них и ощупывая, чтобы вскоре отбросить, но так и не нашёл удовлетворительного ответа.
Мертвец медленно произнёс что-то на никому не знакомом языке, хотя слова, эхом разнёсшиеся в церкви, через несколько мгновений будто проникали в разум и преобразились там в понятную речь:
— Преображение не завершено. Я поднят раньше срока.
— Владыко! — подобострастно крикнул Воротинский. — Враги твои здесь и желают уничтожить тело твоё!
Оживший мертвец оторвался от созерцания высушенных рук, чтобы ещё раз осмотреть собравшихся. Приостановленная схватка возобновилась с новой силой. Боярин замахал саблей, отбиваясь от Ирины и Олега. Монстры попёрли через угасающее у порога пламя, где их вновь встретила Евдокия — у её ног валялось несколько чудовищных тел с раздробленными лапами и головами.
Только Лёха избрал новую цель. Юноша метил магическим клинком в костлявую шею восставшего. Он не выставил руку, чтобы защититься; не попытался увернуться. Восставший только чуть взглянул на Лёху, и клинок увяз в незримой массе. А затем оживший мертвец чуть шевельнул пальцем, и дерзкого юношу кинуло назад, так что он сбил спиной подсвечник. Кем бы ни было это существо, даже в незавершённом и ослабленном виде оно обладало великой силой.
По мановению тонкой руки поднялись убитые культисты и отец Лука. Но воскресли не личности, а только тела стали ёмкостями для колдовской силы. Иными словами, трупы восстали как зомби. Одни пошли к Евдокии, а другие направились к алтарю.
— Что же ты наделал, ирод! — орал Олег, отбивая топором саблю Воротинского. — Хучь разумеешь, кого призвал из преисподней?!
Боярин мстительно усмехнулся и ткнул саблей в сторону Ирины. Ей же пришлось ненадолго отвлечься, чтобы встретить подступающих зомби.
У Евдокии осталось всего два горшка с «греческим огнём». И больше женщина не собиралась сдерживаться в его применении. Один полетел в стену — пламя охватило брёвна и быстро поползло к потолку. А второй горшок Евдокия бросила в существо, до сих пор стоящее в ковчеге. Ёмкость повисла в воздухе в полуметре от восставшего и пламя горящего платка потухло. Затем горшок упал, а когда разбился, то вместе с его осколками по полу разлетелись куски заледеневшего «греческого огня». Столь же играючи восставший расправился с пожаром: призвал заклятье холода, которое так нещадно подавило пламя, что на обгоревшей стене заблестел иней.
Евдокия могла бы ещё долго сдерживать орду из чудовищ и зомби. Если бы восставший не послал в женщину импульс магической силы, который сбил её с ног. Монстры навалились на Евдокию со всех сторон, так что её уже не было видно за гурьбой.
— Дуня! — воскликнула Ирина.
Монахиня бросилась на выручку, и поздно заметила, как восставший метнул зелёный магический шар. Угодив в Ирину, он парализовал её, и девушка кулем покатилась с амвона, чуть не расшибив лоб. Подняться монахиня уже не смогла.
Воротинский не имел сил и времени для сотворения достаточно сильного боевого заклинания, чтобы сжечь врагов, как и не смел надеяться пронзить Олега одним ударом. Однако каким будет упущением не создать чего попроще, пока здоровяк с топором в замешательстве! — понимал боярин. Этим «попроще» стал громовой разряд. На Олега он произвёл тот же эффект, что и заклятье восставшего на Ирину. Глава команды борцов упал как тряпичная кукла.
Восставший воспарил над ковчегом, и медленно опустился костлявыми ногами на пол.
Против всего скопа нечисти остались только Лёха и Весняна. Парень быстро пришёл в себя после столкновения с подсвечником, и уже раздумывал, с какой бы стороны попытать счастья в новой атаке. В воображении Лёха быстро наметил путь: как сделает обманный рывок влево, затем кувырок в противоположную сторону, если восставший или боярин запустят какое-нибудь подлое заклинание; далее прикрыться магическим щитом для подстраховки, решающий выпад — и клинок пронзает рёбра демона.
Только юноша рыпнулся, чтобы осуществить задумку, как получил по затылку нокаутирующий удар, что в зародыше обрубило всю стройную цепочку блестящего плана. Весняна встала над оглушённым Лёхой, потирая ладонь.
Борцы потерпели поражение. Чудовища прижимали Евдокию к земле, ожидая разрешения хозяина, чтобы вдоволь насытиться сочной плотью здоровенной тётки. Зомби вознамерились растерзать беспомощную Ирину. Боярин с надменным видом подходил к обездвиженному Олегу; готовился произнести несколько прощальных фраз, в которых будут как насмешка, так и похвала за дерзкую попытку. А затем можно заколоть врага как собаку…
Весняна пала ниц перед восставшим и страстно завопила, привлекая всеобщее внимание:
— О, великий! Многие века мы молились о твоём возвращении! От поколения к поколению, из уст в уста передавалась надежда, что наступит час, когда ты, владыка, придёшь из тьмы забытья, дабы вернуть сей земле старый порядок! Без твоего надзора люди распоясались и поклоняются чужеземным богам! Слава тебе, великий, и в милости своей позволь стать носительницей твоей воли…
— Лгунья!! — заревел Воротинский.
Он позабыл про Олега и побежал к восставшему, на пути растолкав зомби, что склонились над Ириной.
— Великий! — боярин перенял обращение русалки. — Сия скотина с самого начала была с врагами, что воспрепятствовали жертвоприношению! Она боролась с твоими истинными служителями!
Ни один тонкий мускул на черепе восставшего не дрогнул, магические огоньки в глазницах не мерцали. Так что живым было сложно догадаться о настроении существа, внимавшего их крикам.
— Воспрепятствовали жертвоприношению, — бесстрастно произнёс восставший. — И ты не смог им помешать.
Он указал перстом на боярина.
— Чт… Я не… — растерялся Воротинский. — Владыка! Мною проделан огромный труд! Я всё это…
Боярин развёл руками.
— Я всё это сотворил ради твоего возрождения.
— Я действительно помогала врагам, — вкрадчиво заговорила Весняна. — Но лишь затем, чтобы своевременно прервать их замыслы. Для такой как я всё равно бы не сыскалось место среди рода людского. Зато русалки веками прислуживали древним… А жертвоприношение ещё можно устроить. Да-а, отшельников в пУстыне больше не осталось. Однако ж есть ещё одна чистая душа, благодаря которой ты обретёшь былую силу, владыка. Сия монахиня!
С полминуты восставший испытывающим взором изучал обездвиженную Ирину. Та могла только протестующе мычать и чуть шевелить пальцами.
— Да-а, душа её чиста, — протянул восставший. — Подойдёт.
— Что до прочих пленённых врагов, то и для них найдётся полезное применение, — раскланялась русалка. — Во время ритуала их можно замучить до смерти. Все вместе они не стоят души монахини, но их страдания усилят магию крови.
Боярин хмурился, возмущённый тем, как нагло эта перебежчица метит на место правой руки древнего. Но пока не отваживался вновь перебивать её.
— Да будет так. В темницу их. Мне они всё равно не противники. А ты, раб, — восставший обратился к Воротинскому. — Подготовь новый ритуал. Пущай все в округе, кто хранит память о тысячелетней давности, придут сюда служить. Ибо вернулся их истинный господин — Кощей Бессмертный…
Тем временем монстры у порога расступились, пропуская в притвор ещё одного человека. Завидев его, боярин почтительно обошёл Кощея, а потом скорым шагом направился к притвору.
— Где ты был в тот момент, когда так был необходим!? — Михаил Андреевич отвесил сыну звонкую оплеуху. — Из-за тебя мы чуть было… Аргх… Иди и засвидетельствуй свою верность нашему владыке. Давай!
Стерев кровь с губы, Захар медленно пошёл к восставшему. И покосился на пленённых борцов, которых тащили в темницу монстры и зомби.