- Это вы называете нас террористами. Мы мстители.
- Ну да, ну да. И за что мстите?
- Ты видел как я живу? Видишь, как жил Махмуд? Как живет его мать? Разве это жизнь? Это жалкое существование. Мы хотим жить так же как вы, лучше вас!
- Так вот в чем дело! Элементарная зависть! Хотите жить так же, как мы? Ну так работайте!
- Ты думаешь, мы лентяи? Ты думаешь, я не работал, мои предки не работали? Все гнули спину до седьмого пота. И что в результате? Бедность и нищета. А тут еще пришли вы и стали учить нас, как надо жить. Вы сами-то не умеете жить, а туда же, беретесь учить других! Вот если бы американцы пришли и стали учить, их бы послушали! А вас...Вы стали убивать наших мужчин, женщин и детей, мы стали мстить.
- Но почему вы мстите так? Исподтишка? Возьмите оружие и воюйте, как подобает мужчинам, лицом к лицу!
- Мы воевали! Но вы загнали нас в горы. Мы не умеем воевать так, как вы. Мы умеем воевать по-своему. И хватит об этом! Ахмет казался нам таким же, как мы, бедняком. Но он нехороший человек, и он умрет. Ты называешь меня убийцей? Пусть так. Но это угодно аллаху.
- Откуда ты знаешь, что угодно аллаху?! Ты говорил с ним? Откуда ты можешь знать помыслы Бога?
- Не разводи демагогию.
Сказав это, Аслан достал из-под койки картонную коробку, в которой оказались какие-то провода, кнопки, зажимы, инструменты, и принялся что-то мастерить из своей взрывчатки и гранат.
- Что ты делаешь?
- Взрывное устройство. Меня научили этому в горах арабские наемники. Был бы ты человеком, помог бы мне осуществить мой план. А так... Какой толк от призрака, которого даже увидеть нельзя? Приходится рассчитывать только на себя.
- Расскажи свой план.
- Я отправлю Ахмету голову Азиза, начиненную взрывчаткой.
- Как отправишь - по почте?
- Нет, с посыльным.
- И кто станет посыльным? Подучишь какого-нибудь мальца, которого не жалко?
- А хоть бы и так. Тебе что за дело?
- Сложный план. Не нравится он мне совершенно! Может возникнуть очень много препятствий, которые ты не в силах предусмотреть. Не проще ли сдать Ахмета властям? Его ищут по горам, а он сидит себе преспокойно в городе и жрет мясо с ножа.
- Сдать властям? Ты за кого меня принимаешь?! Был бы ты человек, я бы с тобой подрался за такие слова!
Зазвонил телефон.
- Наконец-то! - прошептал Аслан. - А то ведь я номера не знаю.
- Да, - сказал он, искусно подражая голосу Азиза. - Да, это я. Слушай, Ахмет, у этого шакала оказался приятель, с которым он беседовал перед тем, как я перерезал ему глотку. Я сейчас иду за ним, выбираю удобный случай. Не беспокойся. Все будет сделано. Почему не доложил? Да некогда было, шел по людным улицам. Все, отбой. - Он отключил телефон и сказал с ненавистью: - Шакал паршивый! Смерть тебя уже дожидается. Гореть тебе в аду.
- Вместе будете гореть, - ввернул я. - В одном костре.
- Э, оставь! - отмахнулся он. - Ты болтун.
- А ты - самонадеянный болван! Вообразил, что знает волю аллаха. Вообразил, что прав, а все остальные -нет. Вершитель судеб хренов!
- Ругайся, ругайся, - криво улыбнулся он. - А я буду делать свое дело.
Через некоторое время он закончил работу, большую часть которой я не видел, потому что она состояла из извлечения мозгов Азиза и закладывания вместо них взрывчатого вещества. Он упаковал голову в покрывало и вышел из дома, сердечно попрощавшись с тетей Зейнаб.
Шли мы совсем недолго. Аслан постучался в дверь одного из домов, ему открыл маленький мальчишка, грязный, взъерошенный, босоногий и сопливый. На вид ему было лет шесть-семь. Он поминутно вытирал нос рукавом.
- Русланчик, - сладко сказал Аслан. - У меня к тебе дело. Хочешь заработать монету? он показал мальчишке блестящий доллар.
- Кто ж не хочет, - шмыгнул носом пацан. У него в глазах загорелся алчный огонь.
- Снеси этот мешок дяде Ахмету. Только не ему самому, а охраннику отдай. Скажи, Азиз велел передать. Сам, мол, Азиз не может, преследует одного шакала. Запомнил? Повтори.
Мальчишка повторил все слово в слово.
- Да гляди, не смотри что там, в мешке. Много будешь знать - мало проживешь.
- Ладно! - важно сказал мальчишка. - Что я, маленький, что ли, не понимаю?
Он с достоинством аксакала принял мешок и степенно пошел по улице.
- Отдашь, и бегом назад! - сказал Аслан ему вслед. - Я долго ждать не стану.
- Ты с ума сошел, мусульманин! - зашипел я, когда мальчишка уже не мог меня слышать. - Втягивать в такое дело малолетку - это грех. Он же обязательно посмотрит - что там, в мешке!
- Не посмотрит, - убежденно сказал Аслан. - Ты не понимаешь, что значит слово мужчины.
- Какой мужчина? Какой мужчина? Он же сопляк совсем. Любопытен как черт! Посмотрит! Как пить дать, посмотрит!
- Ты, невидимка, не понимаешь если чего - молчал бы, что ли. Мелешь языком как женщина.
- Мужчины они! Поглядите на них! - я не на шутку рассердился. - Мужчины пацанов в пекло не посылают! Не посылают! Мужчины сами в пекло лезут! Меня с женщиной сравнивает, а сам - трус! Трус! Жалко, что я не человек, а то я бы морду тебе побил! Вот так вы и воюете! Ребенка послал к головорезам! Да ему же голову оторвут, и как звать не спросят!
- Замолчи! - зашипел Аслан. Его тоже вывели из себя мои речи. - Кого я еще пошлю? Тетю Зейнаб? А остальные связаны так или иначе с Ахметом. Руслан тебе не пацан, а мужчина, джигит! И не сует нос туда, куда не нужно. Он отдаст мешок охраннику, тот, конечно, посмотрит - что там? - а в это время Руслан уже два квартала пробежит. Ему же монету поскорее получить хочется!
- Посмотрит, конечно посмотрит! - горячился я. - И увидит твою бомбу!
- Не увидит! Я ее хорошо замаскировал! Я знаю в этом толк! А еще я знаю людей! Им и в голову не придет, что в голове взрывчатка. Вот представь - охранник заглянул в мешок, а там голова Азиза, приближенного Ахмета. Думаешь, охранник его любит, этого шакала Азиза? Он его ненавидит лютой ненавистью! Он у него девушку отбил в прошлом году. Станет он в его башке копаться? Да ни за что! Потащит сразу Ахмету. Ахмет придет в ярость, будет рвать и метать, тут бомба и взорвется.
- А если она в руках мальца взорвется? От тряски, от толчка? Ты же не предупредил его о том, ЧТО там? Вдруг он ею в футбол начнет играть?
- В футбол? - Аслан засомневался. - Нет, не начнет. Не думаю. Нет, точно - не начнет. Русланка не такой.
- А если? Что тогда?
Аслан долго думал, морщил лоб.