Несколько ритмичных ударов веслами - и шлюпка сместилась вправо и понеслась в этом же направлении, держась подальше от стоящих на рейде судов. Сняв свою панаму, Франсуа с мрачной усмешкой протянул ее Аввакуму.
- Возьмите шляпу, господин профессор, и наденьте
ее, пожалуйста, себе на голову, но так, чтобы она за
крыла половину вашего лица. От этого вам будет двойная польза, уверяю вас: и глаза защитите от солнца,
и мозг. Видите, как печет?
Франсуа, очевидно, хотел сказать: "Закройте, приятель, глаза, чтобы они поменьше видели!" Но столь почтенному пассажиру так не скажешь.
- Благодарю! - ответил Аввакум, со смиренным видом принимая шляпу. Франсуа раскрывал отношение
к нему хозяев корабля - как же не поблагодарить его?
Там ждали человека, который не должен знать ни местоположения корабля в порту, ни того, как он внешне
выглядит. Дурной знак, но все-таки - знак!
За бортом мирно булькала вода.
Лодка сворачивала то вправо, то влево, описывала какие-то круги, восьмерки - быть может, шныряла между пароходами и парусниками, и все это только для того, чтобы он утратил способность ориентироваться.
Наконец гребцы подняли весла, шлюпка вошла в тень корабля, на палубе кто-то подал свистком сигнал.
Сняв панаму, Аввакум бросил ее на колени Франсуа. Его глазам открылись две плоскости - встающая над ним черная отвесная стена - корпус судна - и безбрежная синь океана, исчезающая в дымке на горизонте. Они подъехали к кораблю со стороны океана и находились в самой западной части залива.
Сверху спустили стальные тросы с крюками на концах. Крюки подхватили шлюпку и подняли ее на палубу ровно и тихо, словно в лифте.
На палубе стоял высокий тощий человек в белом форменном костюме и в белой, форменной же фуражке. Аввакум обратил внимание на его орлиный нос и синие глаза, сидевшие глубоко в орбитах. Лицо его вызвало
воспоминание о зоологическом саде - да ведь этот тип похож на южноамериканского кондора!
- Роберт Смит, помощник капитана,- козырнул он
без особого усердия; голос его звучал ровно, даже тихо.
Аввакум ответил кивком головы.
Под ногами блестели металлические плиты палубы. Справа и слева поднимались куда-то вверх металлические трапы с металлическими перилами, прямо в трех шагах от него была ослепительно белая стена, на фоне ее сверкала золотом бронзовая дверная ручка.
- Пожалуйста, прошу вас! - произнес Смит, показывая на бронзовую ручку.
Франсуа исчез - куда, когда? - Аввакум не заметил. Возле него стоял только один из матросов, он нес его чемодан. У матроса была коротко подстриженная бородка и волосы цвета сухой кукурузы.
- Прошу! - повторил Смит.
Аввакум нажал на ручку, и массивная железная дверь раскрылась как бы сама собой. Они вошли в узкий коридор, застланный плюшевой дорожкой. На потолке светились матовые полушария.
- Позвольте,- сказал Смит, проходя вперед. Он
открыл дверь с золотистыми стеклами, обрамленную
красной полоской. Они проследовали по какому-то тоннелю с гладкими белыми стенами, тоже застланному
синими плюшевыми дорожками, со светящимися полушариями на потолке. Еще одна такая же дверь с красной рамкой и золотистым стеклом, а за нею небольшой круглый салон со стенами темно-красного дерева.
Круглый стол, мягкие стулья с высокими спинками, глубокие кресла - все наглухо прикреплено к полу.
И здесь с потолка светили матовые полушария.
Роберт Смит открыл еще одну дверь, за нею была спальня с круглым иллюминатором, глядящим в море. Спальня удивительно скромная: низкая кровать, столик, белый дощатый шкаф. И небольшая дверка - очевидно, в ванную.
- Это ваши апартаменты,- сказал Смит. Потом
обратился к матросу, державшему в руке чемодан:
Эдмонд, ты можешь идти!
- Слушаюсь,- по-военному ответил Эдмонд.
Они остались вдвоем. Смит достал сигареты и протянул Аввакуму, заметив при этом:
- Неплохо, правда? Для такого танкера, как
очень даже неплохо. Я бы сказал - роскошные апартаменты!
Он засмеялся. Когда Кондор смеялся, он казался не таким хищным.
- Танкера? - переспросил Аввакум.
Смит удивленно взглянул на него, потом, словно что-то вспомнив, поморщился и махнул рукой.
- Скорее танкер, чем яхта,- сказал он.- Это, конечно, не яхта, но каютка стоящая. До вас тут жил господин Ганс.
Ганс? В висках у Аввакума застучали молоты. А вдруг этот Ганс заговорит с ним по-немецки?
- Не имею чести быть знакомым с господином Гансом,- заметил Аввакум.-Из какой части Германии
этот человек?
- Этот Ганс такой же немец, как я француз,- рассмеялся Смит.
- И как ваш танкер - яхта! - вставил Аввакум.
Мне все ясно, господин Смит, благодарю.