* * *
Да, серьезная организация эта САИП. Чем больше я слушал При, тем сильнее жалел, что в свое время бросил торговлишку турецкой кожей на "Спортивной". Стоял бы себе за прилавком и не знал бы никакой Конторы. Потому как у ребят, служащих в подобных учреждениях, есть одна фирменная заповедь при завершении их операций: "Мавр кончил дело? Кончай и его самого".
Кстати о корнях традиции. "Нет человека - нет забот" - сформулировано сравнительно недавно и в США. Но это, в сущности, плагиат, это от товарища Сталина и Берии. А вообще-то в русском языке уже больше века назад убить человека называлось "порешить". Вроде и страна огромная - один человек на десяток квадратных километров в среднем, а все нам тесно. Все друг другу на ноги наступаем. Все надеемся: вот еще и этого, и к ногтю этих, и тогда рай. Короче, очень мне в этих конторах не нравится их фирменный стиль "Люди - дешевы, бабы еще нарожают!". Поэтому, едва пахнет чем-нибудь таким, у меня первое и самое горячее желание - оказаться подальше. Когда подобная Контора хочет тебя использовать - это уже приговор.
А меня еще и угораздило ихние секреты уволочь!
Нет, уж если суждено тебе влипать, то как ни берегись, а все равно влипнешь.
Я пригорюнился мысленно, стараясь хранить на физиономии спокойствие.
- Ты чего хмуришься? - тем не менее заметила моя лживая радость. Выкрутимся!
Она расчет свой строила на том, что к ней генерал относится хорошо. Не "по-кобелиному", а почти что по-отцовски. То есть он считал нормальным, что ей приходится спать с объектами разработки, и в отличие от других коллег не думал, что это делает ее общедоступной, грязной и нуждающейся в жалости. Короче, не проявлял той снисходительности, которая доводит профессионалок подобного рода до бешенства.
"Когда мы приступили к ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, делился генерал Ноплейко своими размышлениями с Принцессой, - то нас тоже считали дураками и самоубийцами. Но мы их не слушали. Мы же патриоты! Так и ты. Ведь если тот же Джеймс Бонд спит с кем ни попадя, его не жалеют - ему завидуют. А если баба трахает любого, кого захочет? Если она вьет из мужиков веревки и тем самым служит Родине? Обыватели ее либо презирают, либо жалеют. Разве это справедливо? Нет, это - глупо и смешно. Поэтому, дочка, ты наплюй. Твоя служба - почти как у нас, чернобыльцев!"
- Ты согласен? - перебивая свой рассказ, потребовала моего мнения При. Поскольку очевидно было, что ей хочется услышать, я не стал разочаровывать:
- Разумеется. Служба есть служба.
Но, конечно, меня не радовали ее рассуждения. Вообще, излишняя откровенность любимых - даже хуже их вранья. Намного хуже. Слишком явственно рисует перед воображением череду рук и прочих органов, которыми ею пользовались до меня. И слишком мало шансов, что это прекратится после. Вот, блин, не повезло мне с призванием любимой! Да что ж теперь поделаешь. Забыть хотя бы - так она ж и не дает: развезло вот ее на исповедь, и все тут. Намолчалась, а поделиться наболевшим каждому хочется. И каждой.
- Хотя, конечно, он дурак, - простодушно говорила Ирина. - Гнать солдатиков на радиоактивную крышу было все равно что затыкать ими амбразуры. Мне такого самоубийственного патриотизма не понять. Пусть я блядь, но уж лучше хорошо научиться гранаты бросать, да? Чем собой доты закрывать. Ты как думаешь?
- Ты не отвлекайся, не отвлекайся...
Вот так она и вызывает свои объекты на откровенность: "Сука наш шеф, правда?" "Есть немного". И конец карьере.
Поскольку При формально значилась в этой операции рядовой, то о присвоении ей майорского звания Ноплейко велел никого не извещать. Он не хотел лишать Лапикова иллюзии лидерства и наводить его на мысль, что При за ним присматривает. До меня как-то не дошел смысл этой путаницы, но, видимо, для Конторы она была в порядке вещей. Потихоньку я начинал подозревать, что интриги у них там самоценны.
Инструктируя При, Ноплейко предупредил:
- Лапиков не потому дурак, что разболтал тебе о желании погреть руки на ожерелье. А потому что не понял: эти семьсот или сколько там тысяч долларов - тьфу в сравнении с целой страной, которую можно за это ожерелье получить. Улавливаешь?
- Не очень, товарищ генерал, - призналась Принцесса.
- Да? Ну ничего. Какие твои годы. Еще станешь генеральшей, тогда и начнешь все понимать.
Когда она мне это рассказала, я хмыкнул. Узнаю наш народ. Он свято верит, что мозги прилагаются к должности.
* * *
Ноплейко после дозы, полученной в Чернобыле, отличался хилой комплекцией, засунутой в богатырский мундир. Он далеко высовывал лысую голову на морщинистой шее и, как упорная черепаха, водил перед собой руками в старческих пигментных пятнах. Разгребал аргументы и факты.
- Следи, - говорил он Принцессе, - за Лапиковым и за самим Катковым. Тут начинаются типичные "Двенадцать стульев"... Смотрела кино такое?
- Конечно.
- Молодец, работаешь над собой, повышаешь культурный уровень пригодится. Не вечно же тебе одним передком звездочки зарабатывать. Головой учись, головой работать.
- Но как мы теперь докажем, что это Викланидзе начинил ожерелье взрывчаткой, а не, допустим, мы сами? - как послушная ученица спрашивала При. - Даже если он и согласится выкупить его у Мухина, он всегда скажет, что ни о какой взрывчатке и не слыхал, а просто хотел вернуть ценную вещь, чтобы сэкономить на страховой выплате.
- Так в том-то и беда! - Дряблый генеральский кулачок с досады хряпал по столу. Когда-то, будучи в силе, он хряпал как надо, призывая к подвигам. - Вот ты мне эти доказательства и раздобудь.
- Как?
- Вот и думай - как?! Для чего тебя учили? Ты же теперь майор! Поставь цель, разбей на задачи. И отрабатывай по ступенечкам. Первая задача универсальная, основная для любой операции: прикрой свою задницу. Надо избавиться от горячей картофелины, подсунув ее другим, но из поля зрения не выпускать. Раз! Второе: добиться, чтобы те, у кого теперь картошка, ее не профукали. "Те" - это хлопцы того ренегата, Пастуха. Вот и внедряйся к ним, тут тебя учить не надо. Справишься?
- Не знаю.
- Да чего там знать? Все под носом! Ты согласна, что в этом ожерелье ба-альшие возможности?
- Ну-у...
- Не стесняйся, говори. Намекал Катков, что и я захочу от него что-то пригреть себе?
- Не похоже на вас вообще-то.
- Молодец! От человека идешь, хорошим оперативником можешь стать. Ты, дочка, меня, старика, послушай: одной давалкой своей ты хорошей карьеры не сделаешь. Износишься, засветишься. Неравный обмен: ты им и тело свое, и удовольствие, а они тебе - только информацию. Да и то для других. Головой старайся работать. Тогда ты им - ничего, но они тебе - все, что _тебе_ нужно... Во-первых, что бы ни случилось, мы ни при чем, а все огрехи на этом "MX плюс" и Пастухове. Во-вторых, не зря Викланидзе именно на них вышел. Не зря. Значит, надо его планы в отношении их высветить. Вот твоя главная задача. И третье: найди мне того, кто способен вытащить на свет божий Мухина, в какую бы щель он ни забился.
- Так это ж Пастух, наверное?
- Не получается у Пастуха, да и у прочих бывших сослуживцев Мухина. Они ему уже весь пейджер призывами забили, а он и ухом не ведет. Но должен, должен быть у этой Мухи человек, к которому он помчится по первому зову. У всех такие есть. Вот и найди мне его.
- Наверное, мама?
- Не понимаешь. Если мы его мамашу зажмем, он же не дурак, сразу поймет, чья работа. А при его изворотливости это черт-те чем чревато. Нет, мне нужен такой человек, в зове которого Муха никак связи с нами не заподозрит. Никак. Ясно? Есть еще вопросы?
- Так точно, есть... Жаден Лапиков. Не захочет информацией делиться. Все под себя загрести пытается.
- Знамо дело, жадный. Поэтому его кое-кто и выбрал. Думай. Такое твое домашнее задание: сделай так, чтобы желающие держать майора под колпаком засуетились. Все? Свободна!
Очень При повторы генерала про то, что она не головой, а "давалкой" работает, обидели. Только у нее хватило ума понять: ранит лишь правда. Боль от слов пропорциональна их точности. Поэтому она из принципа решила майора Лапикова от койки отлучить и вертеть им исключительно с помощью интеллекта.
- ...Знаешь, сейчас, когда у меня появился ты, дорогой, мне этого особенно хочется!
Я следил за ней краешком глаза и поражался тому, что она сама, наверное, сейчас верила в прочность своей ко мне привязанности. Она даже не понимала, как меня теперь корежит от ее "дорогого". Беда таких, по-мужски относящихся к сексу, баб в том, что они жаждут постоянства, не понимая: поезд ушел. Постоянство - удел и счастье неопытных. Гурман не в состоянии долго сидеть на сухарях. Как бы ни было это полезно.
Но сработал закон генерирования идей: если ты кому-нибудь говоришь о том, что тебя действительно волнует, то даже если твой собеседник ни ухом ни рылом не понимает в твоей проблеме, ты все равно невольно изрекаешь новые для себя самого идеи. Вот почему так туго и так некачественно думается в одиночку. Вот почему так легко раскалывают мужиков умелые бабы. Человек и в мышлении, и в чувствованиях - животное общественное. При сама увлеклась собственным рассказом, стараясь в общении со мной заметить и понять то, что могло от нее ускользнуть раньше. И ведь что-то нащупывалось. Но я уже чувствовал некоторый перебор по части информации. Поцеловал ее в щеку и попросил:
- Милая, у меня от подробностей уже голова пухнет.
- Устал, бедненький? Закругляюсь. Когда ты убег от Девки, она по злобе объявила на всю Москву, что ты уволок у нее кучу бабок и драгоценностей. Ну а теперь, когда ты и сам скрылся невесть куда, и меня неизвестно куда дел, Катков, чтобы отмазаться перед другом Ваней, наверняка объявил тебя в розыск. У меня все. Чего делать будем? Дай я тебя потискаю, мой до-о-орогой!
Я лежал, как пристукнутый.