Казмер с изумлением слушал этот странный рассказ. А ведь мать никогда не говорила с ним о своем прошлом. Впрочем, Хубер мог и наврать. Хотя рассказ его выглядит вполне правдоподобным.
Хубер, по-видимому, хотел что-то еще добавить к своему рассказу, но в это время в гостиную вошли Бланка и Матэ Табори, и он умолк. А Казмер сидел, потупившись.
- Господин Хубер, когда вы отбываете? - спросил профессор.
- Скоро. Я уже все упаковал. Остались еще кое-какие дела.
Бланка посмотрела на Казмера и увидела по его лицу, что то, чего она больше всего боялась, уже свершилось.
Профессор достал из серванта рюмки.
- Вы позволите, господин Хубер? - спросил он.
- За рулем я обычно не пью. Но в виде исключения. За ваше здоровье.
Табори наполнил рюмки.
Казмера, досадовавшего, что ему помешали закончить разговор с Хубером, все больше охватывала тревога за мать, за себя. Что же делать? Что вообще можно в таких случаях делать? Бежать очертя голову? Куда? Нет, уж лучше встретить беду лицом к лицу.
- Дядя Матэ, - вдруг решившись, сказал он, - можно нам остаться на несколько минут одним?
- Кому "нам"? - не понял профессор.
- Ему и мне, - пояснила Бланка. - Но это излишне, сынок. Можешь говорить при дяде. Он все знает.
- Значит, это правда? Доктор Хубер сказал правду? - закричал Казмер, впиваясь глазами в спокойное, подчеркнуто бесстрастное лицо матери.
Бланка одним глотком выпила коньяк и поставила рюмку на стол.
- Правда. Вот телефон. Набери номер майора Балинта и заяви, что тринадцатый агент Меннеля - твоя мать.
- Ты же знаешь, что я никуда не стану ни звонить, ни заявлять! срывающимся голосом крикнул Казмер. - Но ты, дядя! Как ты мог допустить, чтобы мама угодила в такую вонючую яму?
Профессор Табори гневно сверкнул глазами:
- Ты, ты собираешься меня учить? Просто тогда я ни о чем таком не знал. Всего несколько дней назад твоя мать призналась мне, что попала в западню. Ее шантажировали...
- Чем они могли ее шантажировать?
- Чем? - горестно усмехнувшись, повторила Бланка. - Тем, что я любила. Каждый любит по-своему. Я вот так, всем сердцем. Потому и не вышла больше ни за кого замуж.
- Как же ты могла любить преступника, фашиста? - возмутился Казмер. Ты даже не подумала о том, что брата твоего в это самое время гноили в концлагере.
- В то время я ничего не знала о преступлениях Кароя. Можешь мне поверить... Лишь в пятьдесят четвертом году я получила от него первую весточку. Он писал, что, если я не помогу ему, его выдадут венгерским властям. От сильного нервного потрясения я даже заболела. Ты ведь помнишь, Казмер, я пролежала тогда больше месяца в постели. И в конце концов решила помочь ему. Ну а дальше все покатилось, будто лавина с горы. Не остановить!
- Дорогой господин инженер, - перебив ее, сказал Казмеру Хубер. - Не спешите осуждать свою мать. Уверяю вас, шантажировать или, проще говоря, запугать можно любого человека, даже самого сильного. Меня, вашего дядю и даже вас. Потому что у любого человека есть свои слабости.
- О нет, господин Хубер, - убежденно возразил Казмер. - Меня никто не запугает.
- Вы знаете, с каким заданием прибыл сюда Меннель?
- Да, мне говорил Шалго.
- То, о чем знают Кара и его люди, было только частью этого задания. А главное, для чего Меннель сюда приехал, - было завербовать вас, господин инженер. Да, да, вас! Завербовать для шпионской службы "Ганзы". Вы ведь собираетесь на четыре года в Москву. А господину Брауну как раз нужен надежный резидент в Москве. Вот он и остановился на вашей кандидатуре, поскольку ваша мать уже давно состоит у нас на службе.
- Значит, Меннелю здорово повезло, что кто-то догадался его убить до того, как это сделал я, - сказал Казмер.
- Смерть Меннеля не остановила бы Брауна. Меннель - всего лишь маленькое колесико в механизме "Ганзы". Вместо него приехал бы новый. Всех ведь не перебьете.
- Не перебьем? Уж не хотите ли вы этим сказать, что Меннеля убили мы?
- Если позволите, я коснусь этого вопроса позднее, - уклонился от ответа Хубер и, беря инициативу разговора в свои руки, заметил: - Не будем уходить от темы. Предположим теперь, что прибыл новый представитель Брауна, господин "икс", и говорит вам: "Инженер Табори, если вы не согласитесь сотрудничать с нами, мы донесем властям и на вашу мать и на дядю. Вот и решайте: согласны вы, чтобы ваша родная мать и дядя закончили свои дни в тюрьме?"
- Но это же подлость!
- С вашей точки зрения - конечно. С точки же зрения Брауна - простая реальность. Не говоря уже о том, что он может еще и вас самого обвинить перед властями в убийстве Меннеля.
- Я не убивал его! - возмутился Казмер.
- Нет, вы убили его! Есть улики. Вот, послушайте. - С этими словами Хубер достал из кармана миниатюрный магнитофон и включил его: "Говорит Виктор. Все в порядке. Только что условились с Сильвией. - Сильвия псевдоним госпожи Табори. - Через полчаса едем кататься на лодке с Казмером. Рассчитываю на успех. Парень заносчив, но понятлив. Немного боюсь этого разговора, потому что он очень вспыльчив: сначала бьет, потом думает. Вчера вечером мы с ним уже сцепились. Но считаю, что перед фактами он капитулирует. Если же не согласится, один из нас пойдет ко дну".
- Ложь, - прошептала Бланка, - наглая ложь.
- Возможно, - бесстрастно согласился Хубер. - Но лента магнитофона не знает этого. Вероятно, Виктор лгал, боясь доложить, что не выполнил задания. Но кто это теперь докажет? Магнитофон этого делать не станет. Полковник Кара и без того серьезно подозревает Казмера. И эта пленка только усилит его подозрения. Вы же сможете доказать невиновность Казмера, только назвав настоящего убийцу. Но вы ведь не знаете, кто он.
- Геза Салаи, - отрешенно вымолвила Бланка.
- Салаи? Откуда ты это взяла? - почти в один голос удивленно воскликнули Казмер и профессор Табори.
- Я расскажу все по порядку. Приехал Меннель. Когда я впервые его увидела, меня охватил страх. Или дурное предчувствие. Я знала, что кто-то должен был приехать. Ведь это я сняла копию с проекта конкурсной заявки и прейскуранта и переправила ее в Гамбург. Вообще Меннель вел себя весьма учтиво, мило улыбался. Постепенно я успокоилась, решив, что он приехал просто собрать какую-то информацию. Но вечером Меннель сказал, что хотел бы поговорить со мной. Ночью он постучал ко мне в дверь. "Прошу прощения, - сказал он, - но сейчас самый благоприятный момент. Профессор уже спит, ваш сын уехал". Я ответила, что материал для него приготовила.
- Спасибо. Но я не только за этим пришел, - сказал он.
- Тогда за чем же? - спросила я.
- Я привез вам привет от Кароя Моноштори.
Я промолчала. Мне было противно слышать одно это имя.
- Он приветствует вас, мадам, и слегка журит.
- Вот как? - не стерпев, вспылила я.
- Вы должны были сообщить, что...
- Молодой человек, вы, кажется, собираетесь прочесть мне мораль? Что я должна, я знаю лучше вас.