-- Дурак ты, Стас, такую тачку отдавать...
Стас устало возразил:
-- Это у тебя мозгов нет и не было, кажется, никогда. Что она стоит, эта тачка, если мы вот тут с голода сдохнем... Подумай, если можешь.
-- Вижу, ребята, у вас есть о чем поговорить. Только не деритесь, а то убьете кого-нибудь, а мне лишние хлопоты... Здесь вокруг болота непроходимые, если туда человека или... труп закинуть -- никто в жизни не найдет. А теперь прощайте, ребята, приду только послезавтра, чтоб у вас время было подумать. Руки связывать не буду, вижу, что вам и руками побаловаться охота.
-- Слышь, хозяин, а если мне с...ть охота...?
-- Так я ж тебе руки развязал -- расстегни штанишки и давай...
-- Прямо здесь, что-ли?
-- А где ж еще? Как и положено скотине -- где жрать, там и с...ть.
За семейным столом все эти дни, а прошла уже неделя, о пленниках в сарае не разговаривали. Алексей каждый день ездил в телятник, где с наемной бригадой занимался его ремонтом, а вечерами докладывал отцу о сделанном.
-- Сегодня починили крышу в дальнем углу. Иван скаэал, что еще нужен рубероид, завтра поедет за ним. Досок хватает, завтра будем настил переделывать. Мужики все спрашивают, когда Алексеич поправится, даже наведать хотели...
-- Этого не надо, скажи, что дня через два приеду, мол, сам...
-- А еще сегодня милиционер заезжал, со мной не разговаривал, а мужиков расспрашивал, не видали ли машину светлую... Откуда он знает?
Павел задумался. Да, свысока эти мальчики спланировали -- милиция уже беспокоится. Не о нем, а о них! Вот это да... Что-то новенькое в уголовном розыске -- забота о налетчиках, как бы не случилось с ними чего.
-- Ты ни о чем не знаешь, ничего не видел. Тебя в их машине никто не засек, так что ты в стороне. И будь там. Не вздумай делать никаких намеков или, не дай Бог, хвастать... Держись незнайкой, и все. А участковый наверняка и к нам заглянет, вот я у него кое-что и узнаю...
Павел понимал, что участковый, конечно, никак не связан с налетчиками, но почему-то ищет их... А может они вообще в розыске, еще где-то наворотили дел?
Светлана настороженно смотрела на Павла, но вопросов не задавала. После того разговора на кухне она перестала интересоваться судьбой налетчиков и полностью положилась на мужа, ни о чем не спрашивая и ничего не советуя. Павел оценил это и сейчас, чувствуя ее тревогу, решил сам рассказать о ситуации.
-- В общем, все нормально, волноваться нечего. Участковый сам не знает, кого ищет. Ему кто-то задание дал, где и кого искать, вот он и носится, как наскипидаренный. Скоро к нам заявится. Так что делаем, как уговорились -- вы ничего не видели, никого не встречали. Я пойду на машину посмотрю, не торчит ли из соломы...
Павел вышел во двор, придирчиво осмотрел копну соломы над "девяткой", остался доволен. Подошел к забору, посмотрел на дорогу -- по ней пылил "уазик" участкового. Легок на помине...
Участковый был небольшого роста, полноват, с мятыми погонами и подозрительно красным лицом -- толи от солнца, толи от чего еще... Павел знал его давно, вместе частенько ходили охотиться на уток. Правда, Павел не любил быть с ним на охоте рядом -- участковый был нетерпелив и потому стрелял часто и бестолково. У него первого кончались патроны и он клянчил их у других. Павел, который стрелял только наверняка, к концу охоты обычно бывал самым богатым на патроны и часто становился снабженцем участкового.
Участковый остановил машину, не въезжая во двор и, утирая вспотевший под фуражкой лоб, подошел к Павлу Алексеевичу.
-- Здоров, Алексеич! Видал, сколько уток в этом году? Вот поохотимся... Ты на патроны не богат? А то я в район поеду, могу и тебе купить...
-- Здоров, Марьян. Нет, ты же знаешь, я сам патроны набиваю, не люблю заводские. Заряд у них слабоват...
-- Это точно, "живят" иногда, сам знаю. Слушай, Алексеич, я ведь не просто так к тебе, спросить хочу: не видал ты в последние дни в поселке машину, светлую "девятку"? Три человека в ней, молодые ребята, а?
-- Нет, не видал. Я в последние дни прихворнул что-то, дома сижу... А что, пропал кто или бандитов каких ищешь?
-- Да каких бандитов, три заготовителя пропали. Уехали и неделю ни слуху ни духу.
-- А почему решил, что они к нам уехали, может они где в другом районе крутятся?
-- Да нет, мне из города звонили, из управления: ищи у себя, к вам поехали.
-- Ишь ты, из управления. Выходит не простые заготовители, если о них так заботятся. Тут этих заготовителей за лето сотня бывает, а что-то не помню, чтоб хоть об одном беспокоились... Ничего, заготовители ребята ушлые -- завалились к какой-нибудь бабенке на самогон и гуляют. Погода хорошая, отдохнуть можно...
-- Да кто их знает, может и так. Я и сам удивился, что такая спешка, сроду такого не было, чтоб начальство из города лично мне приказы отдавало... Даже в район сказано не сообщать... Ну их к едрене фене, этих заготовителей. Ты мне лучше кабанчиков своих покажи, говорят какие-то они у тебя необыкновенные.
Милиционер направился к сараю. Павел эамер: хотя на сарае висел замок и Костя не мог войти внутрь, однако одуревшие налетчики могли поднять шум и тогда... Что могло быть тогда, Павел уточнять не стал и пошел вслед за участковым, на ходу лихорадочно перебирая варианты, как отвлечь его от кабанчиков.
-- Это ты хорошо сделал -- соломы столько заготовил, а у меня кончилась, надо бы еще подвезти... Ну, показывай своих...
Трое в сарае прислушивались к происходящему во дворе. Всех слов разобрать не удавалось, но понятно было, что кто-то интересуется их судьбой и этот кто-то -- милиционер, кажется. Семен шикнул на друзей, принявшихся было обсуждать ситуацию, и задумался: шуметь или не стоит? А подумать ему было о чем. Если бы на нем не висело кроме этого случая еще кое-что, он бы уже орал, как резаный... Он посмотрел на друзей. Стас по-прежнему был безучастным, а Шварц явно собирался крикнуть. Семен одной рукой погрозил ему, а другой нашарил ведро и запустил его в соседнее стойло, к свиньям. С перепугу те подняли дикий визг...
Свиньи начали визг так внезапно, что Марьян вздрогнул. И тут его окликнула с крыльца Светлана.
-- Эй, мужики, да вы никак к свиньям собрались? А ну марш назад! Я им чай приготовила, а они в свинарник наладились, за стол не пущу грязных...
Павел взял расплывшегося от внимания хорошенькой женщины милиционера под руку и заговорщицки сказал:
-- Пошли, Марьян, не возражай ей... Видишь, как расстаралась ради твоего прихода, не то, что мне... Пошли чай пить, а то рассердится и мне же хуже будет.
Марьян без колебаний забыл о кабанчиках и пошел с Павлом в дом, где их ждал наскоро накрытый стол с нехитрым угощением. За столом сидели недолго, участковый куда-то торопился и о кабанчиках больше не вспоминали. О пропавших заготовителях разговор тоже не заходил...
Павел посмотрел вслед "уазику" и пошел к сараю. У дверей остановился, послушал, было тихо. На вошедшего Павла никто из троих почти не обратил внимания: последняя вспышка активности, вызванная приездом милиционера, погасла от слабости. Все трое почти висели на досках, на лицах, обросших щетиной, голодно сверкали глаза. На ругань сил уже не оставалось...
Павел покачал головой.
-- Да, дошли супермены до ручки. Вижу, что и соображения прибавилось: не стали орать, когда за вами милиционер приезжал.
-- Так он нас разыскивал? Продал Валера! -- Шварц застучал кулачищами по корыту.
-- Заткнись, ботало! Язык отрежу! -- Семена явно вывело из равновесия упоминание о Валерии Петровиче.
Павел заметил это и понял, что это и есть, видимо, тот, кто их сюда послал.
-- Вот что, ребята, то что вас продали, это ежу понятно. И не просто продали, а еще и наводят на вас милицию. Ведь он вас искал, у него даже приметы ваши есть,-- для убедительности добавил Павел. -- Так решайте, или вы остаетесь у меня еще на недельку или расскажете про вашего Валеру все, что знаете и поедете домой. Решайте.
Не дожидаясь реакции на свое предложение, Павел быстро вышел и загремел снаружи замком.
Алексей приехал под вечер, умылся и, как обычно, приготовился за столом рассказать отцу о работе в телятнике. Отец сидел озабоченный и выслушал отчет сына без комментариев, просто принял к сведению и все. Сын замолчал, посматривая на Светлану, мол, случилось что? Светлана незаметно махнула на него рукой, молчи, не спрашивай... Павел, наконец, допил чай и тихо сказал, ни к кому не обращаясь.
-- Сегодня они проговорились насчет того типа, который их сюда послал. Хочу узнать и потолковать с ним по душам. Их отпущу, если скажут, как его найти. Сейчас не скажут, завтра скажут, они уже сломались, а будут артачиться -- картошку на них окучивать буду, вместо лошади... Скажут.
Голос его был негромким, но настолько жестким, что Светлане и Алексею стало не по себе, чем-то неведомым повеяло от этого голоса, словно заглянули они в темную комнату и не решились войти...
Лицо Павла затвердело, словно кулак перед ударом. Он посмотрел на жену, на сына и закончил: