— Обоссыте меня семеро, кто это сделал?!
Догнал компашку сёрчей возле стены и пробовал новые дыхательные техники для снижения расхода кислорода. Наконец-то получилось:
Навык контроль потребления успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 7 %. Текущий прогресс — 82 %.
Навык контроль потребления успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 8 %. Текущий прогресс — 90 %.
Разрешённый уровень потребления — 5.
За радостью от синхронизации пришла её одна. И даже две! Во-первых, сёрчи заметили что-то странное и начисто забыли про моё опоздание. Хобот не сказал ни слова, лишь глянул на меня, продолжая отдавать распоряжения команде. Ну, и вторая. Вишенка на торте. Сёрчи задержались возле стены, потому что заметили непонятный объект на пугалке. Хреновина, подвешенная на перекладине, поднималась и каждый раз шлёпалась об землю.
— Рыжий?! — прилетел к нам голос одного из сёрчей. — Это Рыжий, босс!
— Что?!
Вот ведь карма, а? Не зря я устроил вчера ночные пытки. Рыжий спас меня от изгнания за опоздание, а ещё проболтался на пугалке на пять часов больше положенного. Экспедицию перенесли на середину дня — вместо утренней — потому что Грудный приказал взять меня с собой. Ну не прелесть ли?
— Без сознания, но живой!
— Тащите его в город!
Сёрчи закинули пыльное тело на носилки и понесли.
— Что за хрень? — спросил Хобот у своего помощника.
— Без понятия.
— Верёвку завязали умело, — раздался голос за спиной, и тяжёлая рука легла мне на плечо. — Гражданские так вязать не умеют. Да, Нолан?
— А?
Рядом со мной появился смуглый мужик с косой, уложенной гнездом на макушке. Он был темнее всех остальных и носил самую подходящую из возможных кличек — Индеец. Выглядел Индеец, как крепкий ствол дерева. Грубая бугристая кожа, прищур и тяжёлый взгляд. С фырканьем он выпустил воздух из ноздрей, напоминая, что его нужно бояться. Бояться, но не ждать какой-то подлянки. Именно таким он мне показался.
— Что? — спросил я и огляделся.
Индеец высказался тихо, никто не услышал. Но вопросы появились.
— Ничего, — прошёл мимо, глядя вдаль.
Хобот выстроил нас на краю первой пугалки. Нафига было подходить к пугалке и проводить здесь инструктаж, если то же самое можно было сделать у стены? Хоботову приходилось орать, показывая, как сильно он умеет раздувать вены на шее. Это имело либо какой-то сакральный смысл, ну или так сложилась традиция. В любом случае поведение дебильное. Командир чуть рот себе не порвал.
— Сегодня с нами два новобранца! Нолан и Сафир! Пускай О́но и песок пустошей почувствуют их дыхание.
Первый поход сразу для нас обоих. Сафир прошёл нормальную подготовку, а я — самоучка. Но сути это не меняло. Хотя, блин, меняло. Он оставался первоуровневым щенком, а я близился к шестому уровню потребления.
— Одинов, бери снарягу!
Вот те, здрасте. Я проследил за пальцем Хоботова и остановился на здоровенном рюкзаке, куда поместился бы ещё один сёрч. Забит под завязку, аж ремешки трещали. Посмотрел по сторонам, больше никто таких здоровенных рюкзаков не тащил.
— Пускай Сафир тащит!
Нет, ну а что? Нолана все недолюбливали и старались с первых шагов зачморить. Извините, но я пришёл с противоположным настроением — доказать, что я не половая тряпка и не корм для червяков. Хоботов раздул ноздри, а я взял инициативу:
— Почти шестой уровень потребления, — нажал кнопку на браслете и показал статистику. — Либо раскидываем этот дом на колёсах на все рюкзаки, либо пускай тащит самый зелёный.
— Да ты, бля…
Хоботов сжал пояс, аж заклёпка треснула, а Сафир проглотил слюну и побледнел. Остальные сёрчи скривились. Шестой уровень потребления даже для матёрых добытчиков значил многое. Противопоставить нечего.
Хоботов потянулся к кобуре, а его помощник хрустнул шеей и двинул ко мне.
— Я возьму кирки, — прервал молчание Индеец и взял часть груза.
На этом и решили. Я взял полуразгруженный рюкзак, и мы двинули в путь. Путешествие обещало быть захватывающим… особенно учитывая кислые морды Хобота, помощника и Сафира.
Дорога к карьеру — то ещё дрочево. Останавливаешься на краю действия пугалки, Хоботов передаёт по рации, чтобы её отключали, пугалка останавливается, и ты бежишь к следующей, которую Хомичев уже запустил. И так тридцать повторений.
По пути нам встречались одинаковые пейзажи, даже посмотреть не на что. Заинтересовали только расколотые взрывами скалы, а ещё четыре, образующих ромб, пугалки, слишком близко стоящие друг к другу.
— Зам ком сёр! А что это?!..
— Рассчитываешь, что он не станет убивать тебя при свидетелях? — прервал мой вопрос Индеец и, хмыкнув, пошёл дальше.
— Я просто хотел…
— Ты хотел прикинуться дурачком, который не хочет прогибаться перед старшими, чтобы прикрыть свои истинные мотивы?
— А?
— Ты слишком умён, чтобы прикидываться таким дебилом. Но, имей в виду, Нолан, если командир прикажет, я сам тебе глотку перережу.
— Рад был познакомиться, Индеец.
— Под ноги смотри!
— Ау! — я запнулся о камень и словил на себе взгляд Хоботова.
Ладно. Может быть, Индеец был прав. Тактика придурка многое прощает и позволяет быть незаметным, но и перебарщивать не стоит. Большой вождь с дробовиком о чём-то догадывался.
Мелкими перебежками мы добрались до карьера. Размерами жила была даже больше, чем заброшенная возле Перевального. И её вырабатывали вширь. Учли предыдущий опыт и копались по площади, а не в глубину. И не спешили. Потому что, как только ты опустишься на глубину более пяти метров, появится вода, и с каждым следующим метром будет только хуже. Страшный сон для Преподобного и Хомичева. С электроэнергией в Перевальном и так всё было плохо, даже невзирая на наличие своей собственной супер электростанции, которую притащили с Базы. Но город ширился и плодился. Не помешала бы вторая станция. Вот только из говна и палок её не слепить.
Следовательно, подтянуть сюда насосы для водооткачки, означает оставить половину Перевального без света. Но даже при наличии лишней энергии, идея всё равно сомнительная. Наносы нужно обслуживать и постоянно держать включёнными. И если вдруг что-то сломается вдали от Базы, то вода заполнит нижние уступы карьера и походы сёрчей станут такими же успешными, как походы бомжей в эксклюзивные бутики. Фиг ты оттуда что унесёшь.
Мы остановились на скальном пятачке перед карьером. Хобот раздал указания. Индеец с ещё одним сёрчем пошли прокладывать новые пути к местам добычи, а остальным, кроме Хобота и его помощника, раздали кирки.
— В первую очередь касается новичков, — буркнул Хобот, расхаживая перед нами с руками за поясом.
Дальше последовала краткая инструкция по безопасности. Хотя и так всё было понятно, а меня так и подмывало сказать, что я это уже проходил. Дважды был в заброшенной жиле и бегал от червячков. Но заметив подозрительный взгляд Индейца — тот почему-то постоянно на меня косился — промолчал. Но суть проста. Копаемся десять минут, потом возвращаемся на скальный пятачок и дружненько курим, чтобы встревоженные черви потеряли след и вернулись к своим важным червячным делам.
Выдалбливая из земли сотый камень, я подумал, что сёрчи слишком переоценены. Шахтёры какие-то, а не воины пустошей.
— Тысячник! — крикнул один из сёрчей.
Все собрались на точке респауна и посмотрели офигительно большую находку.
— Думаю, тысячи на три потянет, — просиял счастливчик, перекатывая на ладони кристалл.
По очереди нас отправляли на дальний край карьера для наблюдения за червями. Это было самое кайфовое место. Не нужно махать киркой и каждые пять минут, как послушный барашек, возвращаться на скалу, где тебя, кроме хмурой морды Хоботова, всё равно ничего не ждёт.
На дежурство нас отправляли парами, и один раз мне в компанию попался Сафир. С дальней точки открывался отличный вид на Южные земли. Бесконечная равнина зыбучих песков. Если хорошенько присмотреться, то увидишь перекатывающиеся дюны — это ползают черви. Скала обрывалась на десять метров вниз. И я подумал, что хрен ты выкарабкаешься назад, если вдруг…
Сафир толкнул меня в спину, я крутанулся через плечо и коротким ударом локтя выбил из него дурь. Взял верёвку, привязал к ноге и скинул вниз, будто труп с обочины.
Месть в его глазах блестела, будто зрачки обдолбанного наркоши. И всё-таки он решился. Хотя я думал яиц не хватит. Я ожидал, что рано или поздно Сафир устроит подлянк, но ставил на случайный выстрел из ружья.
Сафир очнулся, раскачиваясь в трёх метрах под скалой. Я вытащил из чехла нож, крутанул на пальцах, сел на корточки и проскользил лезвием по верёвке, распуская первый слой ниток.
— Не надо!
— Т-ш-ш-ш! Ещё один крик и я её срежу, — постучал ножом по верёвке, которая отозвалась треском.
Взял камень и кинул его вниз. Булыжник размером с кулак почти беззвучно вошёл в песок и исчез в глубине.
— Можем проверить, насколько глубоко войдёшьты. Готов спорить, метров на пять. Может быть, тебе даже повезёт, и ты поднимешься к поверхности, но к тому времени даже самый старый пердящий черв со сгнившим языком учует твои вибрации. В этом зыбучем песке твоё барахтанье прозвучит, как громовой рокот бас-гитариста на стадионе пьяных рокеров. Так что виси тихо и слушай. Понял? Моргни, если понял, — сказал я и швырнул ему в морду горсть песка. — Вот, молодец.
Ладно, вербовать этого придурка я не стал. И так агентов наплодил целый Перевальный. Теперь на меня работали Рыжий, Шланг, Тогов и Астра с Касом. Скоро можно будет создавать маленькую секту и конкурировать с Преподобным.
Да и перед Сафиром я был немного в долгу. Всё-таки зря я его так сильно покалечил. Выбил зубы, после чего подростку приходилось светить чёрным провалом в челюсти, как последнему алкашу. Сёрчи его подначивали. Не помогали даже родственные связи с Грудным. Карьера складывалась мягко сказать не очень, из-за чего он и решил меня грохнуть, чтобы смыть позор кровью. Но не грохнул и только лишний раз доказал, что умом не блещет. Мы остались вдвоём на скальном уступе перед смертельно опасными песками с витающей в воздухе ненавистью. Неужели он думал, что я так просто подставлюсь? Ну, нет. Однажды я конкретно налажал с тремя придурками, больше такого не повторится.
Взял с него обещание больше не глупить.
— Слово сёрча, — пробормотал Сафир, когда я вытащил его обратно.
Дежурство закончилось. Вернулись в карьер и ещё несколько часов десятиминутками долбили породу, вылавливая большие и не очень кристаллы. За шесть часов работы наковыряли приличную коробку.
— Не похоже, что Перевальный еле концы с концами сводит, — сказал я, разглядывая бирюзовые самоцветы.
— Не то чтобы сильно, — снова непонятно откуда появился Индеец.
— Подойдите! — созвал всех Хоботов.
Ну и дальше началась внутренняя кухня сёрчей. Нужно сказать, что я поспрашивал перед походом. Поговаривали, что Грудный сам таскает камни леваком, но не в открытую. Поэтому поведение Хобота меня насторожило.
— За работу возьмём десять процентов.
Сначала я колебался. Хоботов раздал каждому по жмене камней и протянул мою долю. Проверка или подстава? Хотят затянуть меня в свой бандитский круг и замазать пылью кристаллов, или подставить перед Преподобным? Я сунул руки в карманы и некоторое время размышлял.
— Мы рискуем жизнями ради придурков в хлопковых пижамах. Ты либо с нами, либо с Преподобным и его дебилами?
— Ладно, — я взял камни. — Но если это сраная проверка, то?..
— Это не проверка, — буркнул Индеец и спрятал свои камни в карман.
… … …
Возвращаясь в Перевальный, я прочитал ещё одну синхронизацию, полученную за долбёжку камней в карьере:
Навык выживание успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 7 %. Текущий прогресс — 97 %.
Разрешённый уровень потребления — 5.
Предвкушение нарастало. Ощущение, будто ты вот-вот получишь смску с начислением зарплаты, но когда именно она придёт — непонятно. По правде сказать, это чувство меня даже немного напрягало. Я шёл в строю сёрчей и ждал подвоха. Когда браслет посчитает моё поведение успешным и выдаст последнюю синхронизацию, которая сотрясёт меня блаженным приливом?
— Падайте здесь и отдыхайте. Будем охотиться.
Я едва не врезался в Индейца, засмотревшись на Хоботова. Мы остановились в том странном месте, где без логичной надобности стояли сразу четыре пугалки совсем близко друг к другу. Они стояли крестом. Правильные круги песчаных бортиков образовывали закрытую зону, внутри которой лежал островок безопасности, огороженный от вибраций пугалок.
— В смысле, будем охотиться? — спросил я и повертел головой в поисках леса.
— Тебя это не касается, — помощник Хоботова оттолкнул меня и снял рюкзак.
На одну маленькую секунду внутри всё закипело. Грязнолапый придурок оставил песчаный отпечаток на моей новой куртке, а ещё и неподобающе фыркнул. Боже правый, я и так был на взводе из-за предвкушения синхронизации, позволь он себе одно лишнее слово, я снёс бы ему морду ногой. Тем более что он так удобно нагнулся.
— Охотиться будут Сафир, Ваха и Мелкий Гриз, — сказал Хобот, нарочно проводя взгляд мимо меня.
Ваха и Мелкий Гриз вскочили с земли, принялись разминаться и проверять ружья. Сафир потёр руки. Дёргающиеся движения и неловкие шаги. Он чего-то испугался или готовился к чему-то важному, хотя я всё ещё не понимал, что задумал Хоботов. И почему, если к охоте допустили Сафира, то не допустили меня? Ответ довольно очевиден — показательная порка. А следующий вопрос — соглашусь ли я её проглотить?
Помощник Хоботова достал из рюкзака снарягу. Никаких тебе копий, верёвок, арбалетов и другого доисторического дерьма. Сёрчи чуть ли не облизывались и подходили, чтобы вблизи посмотреть на чудо-технику. И её можно было таковой назвать. Командир достал из рюкзака пару металлических штанг, установил на треноге планшет, а помощник сходил в неохваченную зону пугалками и поставил там тяжёлую железную фиговину, напоминающую генератор.
— Хомичев! — крикнул Хоботов в рацию.
— На связи!
— Вырубай третью и четвёртую!
— Опять червячков удумали мучить?!
Хоботов отключил рацию и дождался, пока две пугалки остановятся. Сёрчи вели себя уверенно. Вполне себе профессионалы. Прямо на моих глазах творилась сёрчерская магия, новички подёргивались в предвкушении проверки, а старички хмурили брови и подавали известные только друг другу слова на языке тела. Хоботов мотнул головой, помощник вдавил кнопку на генераторе. В землю впился бур, а затем от генератора по песку стали расходиться спиральные волны.
— Готовы?!
Сёрчи приготовили оружие. Поглядывали на охотников с предвкушением, а на меня — с ухмылкой.
Идея понятна. Генератор приманит червя, потом по команде Хоботова Хомичев включит пугалки, и червячок застрянет на пятачке, окружённый вибрационными полями. Сафир, Ваха и Мелкий Гриз будут расстреливать его, как в тире. Кто-то получит парочку синхронизаций за меткие выстрелы, а кто-то поднимет уровень или сразу несколько, если сделает фатальный выстрел. Вот почему они места себе не находили и суетились, как опарыши в банке. Прямо сейчас можно урвать хороший кусок и быстро стать ближе к команде. Просрать такой шанс не хочется. Не похоже, что Хоботов устраивает такую благотворительность слишком часто.
— Командир, я тоже хочу поучаствовать! Разве это не та самая экспедиция, в которой вы должны оценить мои способности?
— Оценил уже.
— Дайте мне оружие. Я тоже хочу пострелять в червячка, пока того жарят с четырёх сторон электрошокерами.
— Ты наказан, сынок. В следующий раз заведёшь будильник и будешь стоять возле ворот, ожидая нас, как верный пёс. Теперь наслаждайся зрелищем и не мешайся под ногами.
— А что скажет Грудный, когда?..
— Рот закрыл!
Помощник Хоботова одёрнул меня за рюкзак и откинул на пару метров назад. Я перехватил его руку, почувствовал, как завибрировал браслет и прочертил мысленную дорожку от левого кулака к мятой харе.
— Я за ним пригляжу, — на плечо легла рука Индейца.
— Пригляди-пригляди. А то я смотрю, сиротинушка в себя поверил, кулачки сжал. Лучше отведи его подальше Индеец. Иначе я снесу ему морду, а потом заставлю жрать наш славный песок пустошей.
— Все замерли и не топчемся! Радар сбиваете!
Хоботов включил планшет и рассматривал вибрации. По схематично отмеченным пугалкам на электронной карте я прикинул, что приборчик сканирует землю примерно на полкилометра в каждую сторону. Заглохли и две другие пугалки, оставив нас в тишине пустоши. Дул лёгкий ветерок, сметая выстроенные пугалками вибрационные бортики, будто стирая память о владениях людей в принадлежащей хищникам пустоши. Напрягся даже помощник Хоботова. Впервые за весь рейд на лицах этих мудаков насела настоящая, а не показанная, озабоченность. Теперь мы — червяки на крючках, которых закинули в водоём. Кто-то обманет улов и засадит крючок в глотку, а кто-то станет жратвой.
Сейсмическая линия на планшете показалась через пять минут. Червь мчался прямиком к генератору, слишком глупый или слишком голодный, чтобы различить уловку. Хоботов приказал поочерёдно включать пугалки и не боялся говорить громко, зная, что червь глух и слеп ко всему остальному, кроме шума на земле.
Показалась борозда хищника, Хоботов отдал команду, скрипнули поршни пугалок, и червяк оказался в ловушке. Озлобившись, он попробовал на вкус генератор, а когда понял, что его обманули, снёс железяку хвостом, разбросав обломки.
По ногам прокатилась дрожь, ветер подхватил брызги червя и унёс на восток искусственную песчаную бурю. Червь рванул на глубину, ударился о вибрации. Хоботов запер его в мелком бассейне метровой глубины, в котором червяк не мог спрятать своё десятиметровое тело. Он петлял и извивался, позволяя рассматривать чешую и буровые рога. Петлял и кружил, разыскивая выход из вибрационной тюрьмы.
— Каждому по две обоймы! Начинайте!
— Обычно дают по одной, — сказал Индеец. — Как будто он делает это кому-то назло.
— Вот же сука…
Шурша ногами по песку, охотники окружили червя. Тот извивался и выпрыгивал, словно змея, которую жарили на сковородке. Мелкий Гриз собрался с мыслями и нажал на курок. Ружьё ударило отдачей, снаряд выбил искру на коже и просвистел в метре от головы Сафира.
— Он рикошетит, дебил! Сейчас себя поубиваете. На одну сторону встали!
— Даже мне хватило бы мозгов так не тупить.
— Заткнись, Одинов!
Адреналин в крови чуть спал, хотя браслеты охотников по-прежнему светились красным и оранжевым, показывая высокий расход. Они побегали рядом с червём, привыкли к его прыжкам и принялись по очереди пробовать свои силы, хотя скорее — испытывать удачу — надеясь попасть между чешуек или в незащищённую брюшную часть.
Я сразу понял, что Мелкий Гриз и Ваха уже играли в эту игру. Они раскачивали червя по сторонам, заставляли его переворачиваться и по очереди стреляли. А Сафир беспорядочно бегал вокруг и нажимал на спуск так же успешно, как школьник из пластмассового пистолета.
— Не пали ты куда ни попадя, идиот!
— Какой-то он странный, — подал голос Индеец.
— Не странный, а просто тупой и ссыкливый, — поправил его я.
— Я не про Сафира.
На секунду я оторвался от зрелища и посмотрел на Индейца:
— А про кого?
— Червь…, — сказал он, продолжая смотреть перед собой. — Его голова…
Прошло не больше десяти секунд. По совету Индейца я присмотрелся к голове и заметил между рогов выпирающую часть, облепленную песком, но недостаточно крепко, чтобы скрыть бирюзовый блеск под ней.
— Он же…, — Индеец набрал полную грудь воздуха и приготовился закричать.
Но первым воздух сотряс Хоботов:
— ОБОГАЩЁННЫЙ!
Хоботов частенько разминал свой рот на фоне работающих пугалок и, кажется, именно сейчас ему это пригодилось. Его бешеный рёв пронзил меня и на секунду задержался в желудке тошнотворной вибрацией. Лишь одному О́но известно, чем обогатили эту тварь, но одно ясно было точно — дело серьёзное. На моих глазах происходило что-то, чего никто не ждал.
— Назад!
Увлечённые сражением охотники не сразу поняли приказ. Свист ветра, хруст чешуи, глухие хлопки ружей и долбёжка пугалок. Слишком много факторов, которые отняли драгоценные секунды.
Именно их и не хватило.
Червь закрутился воронкой и вынырнул над землёй. Из бугра между рогами во все стороны брызнул бирюзовый дым, погружая загончик червя и всё вокруг в непроницаемый туман.
— Уйдите с ветреной стороны, живо!
— Остерегайтесь тумана!
По команде Хоботова мы отстранились от тумана, который полностью поглотил охотников. Крики оборвались. Наши сердца колотились в такт четырёх пугалок, и мы замерли, наблюдая, что же произойдёт дальше. Время растянулось на долгие десять секунд, во время которых из тумана доносилось только застенчивое копошение.
Не хотел бы я оказаться там.
Поток ветра снёс тучу и открыл нам трёх отравленных охотников. Червь крутанулся на земле, вскинул хвост, острие которого сверкнуло в лучах высокого О́но. Острый, как жало. Мелкий Гриз лишь открыл рот и выпучил глаза, когда хвост проделал в нём дырку, выбросив через позвоночник все внутренности.
Ваха отступал на заплетающихся ногах и выпускал снаряд за снарядом, куда угодно, но только не в червя. Иронично, но я подумал, что так он устроил себе предсмертный залп. Червь подцепил его пупырчатым отравленным языком, подтащил к краю своей тюрьмы и изрешетил хвостом, оставляя на песке кровавое месиво, некогда носившее имя Ваха.
Сафир бросил ружьё и ощупывал руками воздух, плача красными струйками из слепых глаз. Две бордовые капли стекали по щекам. Червь уткнулся мордой в останки Вахи и жадными глотками высасывал кровь. Каждый глоток откликался бирюзовым свечением во лбу, показывая наслаждение.
— Нет туда…, — прошептал Индеец. — Сафир, назад!
Если новобранец и услышал Индейца, то слишком поздно. Круговые вибрации и метания червя сделали песок почти таким же зыбким и рыхлым, как вода. Сафир сделал шаг. Песчинки расступились, обхватывая его сначала за ноги, а после засасывая по грудь. Ослепший Сафир с провалом выбитых зубов ухватился за края более крепкой породы и остался в бассейне наедине с самой жуткой и опасной тварью, которой мне приходилось видеть.
Ударил залп. Сёрчи палили из всех оружий, выбивая искры из каменной чешуи. Червь сполз в бассейн. К небу поднялся его хвост, нанизал Мелкого Гриза и медленно стащил к себе, подавая нам сигналы удовлетворения бирюзовым миганием бугра.
— Гранату!
— Там же Сафир!
— Это приказ, твою мать! Гранату!
Помощник Хоботова метнулся к рюкзаку, сорвал гранату и поспешил к зыбучему песку, который всё больше темнел и пропитывался красным, напоминая фарш. Браслет завибрировал. Две секунды на принятие решения.
Ослепший Сафир с кровоточащими глазами брыкался, пытаясь вылезти, но лишь сильнее обрушивал твёрдую почву за спиной. Чёрный провал зубов и застывший ужас на лице. Он больше ничего не видел и едва догадывался, когда его настигнет смерть. Прямо сейчас и чуточку позже? Вот-вот или через одну секундочку?
— Твою мать!
Я сорвал с плеча Индейца запасное ружьё и ударил по ноге помощника Хоботова. Носок зацепился за пятку, здоровяк рухнул на землю и выругался ещё в падении, обещая засунуть мои же ноги мне в задницу.
Перепрыгнул, вскинул ружьё. Почти шестой уровень потребления. В стрельбе я ещё не практиковался, но браслет использовал мой предыдущий опыт работы с арбалетом, а ещё подсказал, как должны работать мышцы. Я задержал дыхание. Сделал ещё один шаг и позволил проползти мимо пыльной тучке. Дождался, когда червь поднимется над Сафиром…
Выстрел.
В руку ударила отдача, от которой едва не выбило плечо. Из земли над поверхностью торчал лишь небольшой треугольник серого брюха, защищённый простой кожей. Снаряд вспыхнул активированными кристаллами, от брюха оторвался кусок. Сафир дёрнулся, когда на него брызнула светло-коричневая кровь.
Сам О́но или фантом дядюшки Грудного нашептал Сафиру в ухо. А, может быть, Оксил схватил его тисками за яйца. Но Сафиру хватило мозгов заткнуться, опустить ножки в песчано-кровавый бассейн и притвориться дохлым.
Червь хрустнул чешуёй, рванул в сторону и подобрался к краю бассейна. Бирюзовый светящийся горб уставился прямо на меня. Червь замер, спрятав раненое брюхо в землю и позволяя насладиться его величием.
Я прицелился и выстрелил. Червь вскинул морду, ядро отбилось от лобной чешуи, пройдя всего в паре сантиметров от светящегося бугра. Язык червя задрожал то ли от злости, то ли от желания. Червь бросился на вибрирующий круг пугалки. Готов был сожрать меня, несмотря на боль и страдания, которые причиняла человеческая пыточная машина.
Но боль оказалась сильнее. Под шквал выстрелов и волн вибрации червь сполз в бассейн. Я вскинул ружьё, прошёл мимо Хобота, дожидаясь, когда монстр снова откроет пасть и опустит голову ниже, подарив мне шанс на удачный выстрел. Подошёл совсем близко. Прицелился. Червь ёрзал возле края бассейна, трещал чешуёй и срезал борт, смешивая его с кровавой массой под собой. Он был зол, взбешён. И я тоже. Придурки-сёрчи стреляли абы куда, отчего червь дёргался и извивался. Но я ждал.
Ждал и ждал, пока за спиной не раздался взрыв. Потянуло гарью, а к небу взвился чёрный дым из электрического щита. Одна за одной пугалки остановились, скрипнув напоследок плохо смазанными механизмами.
Звук ветра усилился. Грохот поршней сменился стуком сердец и вибрациями браслетов.
Червь облизнулся…
— Да, вашу мать…