Звонимир угадал в голосе своего студенческого приятеля что-то такое, что заставило его сказать:
- Знаешь, все-таки я отложу свои бумаги и приеду. Мы и так слишком редко видимся, чтобы терять шальной шанс на встречу. Говори адрес.
Они выпили по стакану сухого вина, которое им налили из бурдюка, пахнувшего козьей шкурой.
- Рад тебя видеть, - сказал Петар, - чертовски рад!
- И я. Ты здорово растолстел, полковник.
- Государство бережет мое время - езжу на машине.
- Надо по воскресеньям ходить в горы.
- Ты ходишь?
- У меня в воскресенье самая работа: вечерний выпуск должен быть особенно интересным.
- И у меня самая работа в воскресенье.
- Какая же у тебя работа в воскресенье? - улыбнулся Звонимир. - Ведь по воскресеньям не бастуют.
- По воскресеньям я должен пьянствовать с итальянскими дипломатами.
- А в понедельник этим заниматься нельзя?
- В понедельник бастуют, это ты правильно отметил. Нет, действительно, суббота и воскресенье у меня самые занятые дни в неделе сплошные рауты и приемы, А в будни обычная суматоха. То усташи хотят взорвать мост, то профессор Мандич устраивает бунтарское выступление Цесарца в университете, то твой обозреватель, профессор Ричич, входит в контакт с немецким эмиссаром Веезенмайером...
Звонимир понял, что Петар пригласил его отнюдь не из-за того, что заскучал по другу молодости. И даже не для того, чтобы сказать о встречах Ричича с Веезенмайером - перед тем, как ехать к нему, Ричич связался с соответствующим отделом тайной полиции. Звонимир понял, что Петар просил его приехать в связи с деканом исторического факультета профессором Мандичем, потому, что знал об их давней дружбе.
- Что писать обозревателю, если у него нет контактов с разведчиками, шлюхами и спекулянтами? Кто его будет читать, Петар? Мы с тобой мечтали заниматься высокой политикой, а нынешние молодые ребята, когда приходят в газету, жаждут попасть в отдел криминальной хроники.
- Почему?
- Потому что это интересно и логично. Поиск карманника отличается логикой. Да и карманник - отброс общества. Это не какой-нибудь воротила, который наймет лучших адвокатов города и любую свою махинацию представит как акт борьбы за экономический прогресс.
"Пусть сам вернется к Мандичу, - подумал Взик, - я не стану проявлять заинтересованность".
- Как Ганна? - спросил Петар.
- Спасибо, хорошо.
- Она у тебя прелесть.
Везич знал из агентурных сводок, что прилетел Мийо, за ним следили с тех пор, как он принимал участие в молодежных демонстрациях после убийства в Скупщине хорватских депутатов. Потом он отошел от политики, занялся философией, но бюрократизм полицейского дела обязывал тем не менее держать его в поле зрения и составлять досье на его публикации в научных журналах. Петар знал, что Ганна, по крайней мере, три часа в день проводит сейчас в доме у брата Мийо, знал, что Звонимир живет с ней плохо, Ганна устраивает ему скандалы по пустякам - так бывает, если женщина очень любит или если не любит совсем. Вопрос о Ганне Везич задал не случайно: он хотел посмотреть, как поведет себя его старый товарищ, а затем сделать вывод о мере его, Звонимира, закрытости.
- Мясо понравилось?
- Великолепное. Косуля?
- Да. Ничего нет вкусней седла молодой косули.
- А поросенок? Маленький кабанчик?
- Тяжело для печени, Звонимир. Мусульмане в этом смысле мудрее нас.
- Я за всеядность! Когда прозвенит первый звонок, организм сам просигналит, что ему можно, а от чего надо отказаться. Курение, вино, кабанятина - все это ерунда, Петар. Нервное напряжение - вот что нас губит. Не знаю, как ты, а я последние три дня не сплю. Как думаешь, будет драка?
- Я не Гитлер. Мне трудно поставить себя на место психически неуравновешенного человека, Звонимир.
- По-моему, драка начнется вот-вот.
- Не драка. Избиение.
- Ты считаешь, что мы так слабы?
- Мы не организованны. Мы болтуны. Мы мечемся.
- Что ты предлагаешь, Петар?
- Я предлагаю еще раз выпить.
- Ты не встречал Милицу?
-- Как-то встретил. Она стала жирной, ты бы на нее даже не взглянул.
- Наверно. Мы все боимся встреч с молодостью, а особенно с идеалами, которым поклонялись.
- Занятное это дело - молодость, наивность, идеалы.
- У тебя был идеал силы, Петар.
- Почему был? Остался.
- Тогда ты должен ответить мне, как поступать, чтобы нас не избили.
- Научиться хоть немного верить друг другу. Еще мяса?
Наливая холодную воду в высокие стаканы, Звонимир взглянул на часы так, чтобы это заметил Петар. Тот конечно же заметил и рассмеялся.
- Мы с тобой играем во взрослых, - сказал он. - Мужчины перестают играть в эти игры только на смертном одре. Ни в ком так не заложен комплекс полноценности, как в мужчинах, претендующих на то, чтобы быть сильными.
- Не хочешь выступить у меня с воскресным фельетоном?
- Сколько платишь?
- Кому как. Старым друзьям - максимум.