Югославии), - и смеялись, наблюдая, как мальчик, погибая, молит о
помощи"
("Дас шварце кор". 2.4.1941).
"Спасите венгров от сербской резни!" - таков вопль сотен
несчастных, с которыми мы встречались на пути из озверевшей и
ослепшей от крови Югославии"
("Грац цайтунг". 2.4.1941).
"Посольство Союза ССР, свидетельствуя свое уважение королевскому
правительству Венгрии, уполномочено передать г-ну премьер-министру
заявление заместителя наркома иностранных дел Союза ССР, в котором
выражается убежденность, что правительство Венгрии найдет возможность
убедиться в явной спровоцированности слухов о неуважении прав
венгерского национального меньшинства в Югославии".
"Господин премьер-министр!
В германской прессе появились сообщения о том, что югославы
чинят акты насилия против венгерского населения в районах Суботицы и
Нового Сада. Однако я обязан проинформировать Вас о том, что вчера я
и германский представитель Диц выезжали в эти районы. Диц - человек
из группы личного представителя Риббентропа штандартенфюрера СС
Веезенмайера - пытался найти и представить мне факты такого рода
произвола, однако он ничего не смог сделать. Венгры живут спокойно,
ни один югослав не допустил оскорбительного - для мадьярского
достоинства - шага. По-видимому, пресса Германии пытается втянуть
Венгрию в конфликт, публикуя такого рода материалы. Я хочу, чтобы Вы
знали правду. Я не смею быть лжецом.
С глубоким почтением
Вашего высокопревосходительства
почтительный слуга, генеральный
консул в Загребе
Салаи Шандор".
"Премьер-министру Телеки - губернатор Сегеда.
Ваше превосходительство!
Несмотря на мои протесты, начальник генерального штаба Г. Верст
дал указание коменданту гарнизона разместить в школах (занятия по
этому случаю уже прекращены), отелях, госпиталях и бараках возле
станции воинские части Германии. Я практически лишен власти. Сегед
стал прифронтовым городом. В случае если сюда приедет хоть один
иностранный журналист, он увидит картину полного всевластия
германских военных в городе. Миф о том, что мы лишь "пропустили"
войска Гитлера, окажется развеянным.
Почтительно Ваш
Карпати Петер".
Телеки прочитал оба эти письма спокойно. Он долго сидел за столом недвижно, сцепив под квадратным подбородком сильные пальцы. Потом медленно поднялся, подошел к окну и долго смотрел на Пешт, раскинувшийся под ним, на стальную воду Дуная, в которой плавали звезды, на подсвеченные купола парламента и на строгую красоту мостов. Скорбная улыбка трогала губы Телеки. Он думал о гармонии, об извечной предрешенности судеб и о том, что лишь сила может победить силу, все остальное химеры и самообман.
Вернувшись к столу, он достал чистый лист бумаги и написал:
"Ваше Высочество!
Мы стали клятвопреступниками из-за нашей трусости, нарушив
"Вечный договор о дружбе". Нация чувствует это; мы попрали ее честь.
Нет ни слова правды, когда говорят об истреблении венгров и - даже
немцев. Мы стали мародерами, которые грабят покойников; мы стали