— Алё. — Услышал он женский голос.
— А… алё…
— Да, слушаю.
— Можно мне говорить с Надей?
— Я — Надя.
— Меня зовут… меня зовут Андрей.
— Андрей?
— Вы разговаривали со мной на улице может… часа два назад.
— На улице?
Она уже забыла его.
— Вы говорили мне насчёт фотомоделей…
— Часа два назад? Помню! Здравствуй, Андрей. Очень приятно, что ты позвонил. Хочешь встретиться?
— А… а что это за работа?
— Фотомодель. Мы снимаем рекламные ролики для телевидения. Тебя интересует оплата? Это уже на месте, по договорённости. Хочешь встретиться? Я могу прямо сейчас. Если ты, конечно, не занят.
— Я?… Нет, не занят. Куда нужно ехать?
— Ты на машине? На метро?
Андрей замялся.
— Я? На метро.
— «Новокузнецкая». Это — станция. Сможешь быть там через…
Пауза.
— … час?
— Через час? Буду.
Андрей понятия не имел, где «Новокузнецкая». Но ничего страшного — он отыщет.
— Значит, договорились. До встречи.
Андрей послушал гудки и медленно положил трубку. Всё это очень странно — что происходит сейчас с ним. Очень странно.
На станции «Новокузнецкая» Андрей был через пятьдесят пять минут. Он чуть не заблудился в лабиринтах московского метрополитена и даже отъехал в сторону.
Протолкавшись сквозь густую толпу, Андрей выбрался наружу. Здесь всё кишело людьми. Продавали газеты — что-то круто антисоветское. Андрей огляделся. Он увидел «иномарку» на другой стороне улице. Рядом стояла молодая женщина — та, которая назвалась Надей.
Андрею сделалось чуть неудобно — получилось, что она пришла первой и ждала его. Надя заметила Андрея не сразу — пока тот переходил улицу, она рассеянно разглядывала магазинную витрину. Андрей подошёл ближе. Надя развернулась резко и, увидев его, широко улыбнулась.
— Здравствуй, Андрей. — Сказала она. — Очень рада, что ты пришёл.
— Здравствуйте.
— Садись в машину. — Надя раскрыла дверцу и уселась сама.
Располагаясь в мягком удобном кресле, Андрей отметил богатую и вызывающе мещанскую обстановку салона. Впереди, рядом с рулём, он увидел кассетный магнитофон. Вверху, на цепочке, болталась миниатюрная колода карт. Всё было супераккуратно, вылизано; всё блестело. Взгляд Андрея задержался на картах.
Надя отметила это и улыбнулась.
— Карты — наша жизнь, — сказала она спокойно. — Мы садимся играть, когда рождаемся. И играем всё время. А один раз проигрываем. И это уже насовсем.
Андрей внимательно на неё посмотрел.
— Вообще-то, я заканчивала философский факультет МГУ, — Надя виновата улыбнулась, — но это не имеет никакого отношения к моей сегодняшней работе.
Потом она глянула на Андрея.
— А ты? Наверное, только школу закончил?
— Я в МГУ поступать пытался. Два раза.
— Не поступил?
— Нет.
— А в армии? Не был? — Надя открыла ящик и начала искать там кассету.
Андрея аж передёрнуло — до того спокойно она спросила. «Тебя бы туда» — зло подумал Андрей.
— Нет, — ответил он коротко.
Надя уловила тон, с каким это было сказано. Она вспомнила недавнюю статью в московской газете. Новобранец застрелил «деда», изнасиловавшего его. А заодно — ещё троих своих «товарищей». Теперь его ждал трибунал. Газета пыталась заступиться за подследственного и привлекла сюда ещё несколько правозащитных деятелей. Но какой-то сановный генерал или, может, полковник, ответил важно, что это — внутриармейское дело и разберутся там сами. Без прессы.
— Не хочешь служить? — Спросила Надя всё так же спокойно.
— Не хочу.
— Правильно. Нечего делать там.
Андрей повернулся и внимательно смотрел на неё.