- Нет, он не рассказывал.
- Когда-нибудь он уходил из дома в перчатках?
- Вроде бы. Да, уходил. Это важно?
- Не очень. Он никогда не говорил, где работает?
- Нет. Он либо просто мошенник, либо чернорабочий. Копает канавы. Или кирпичи кладет.
- Значит, он не говорил, где работает?
- Нет.
- Вы не замечали, когда он утром идет на работу?
- Замечала.
- Когда же?
- В восемь - полдевятого.
- Он работает в Риверхеде?
- Понятия не имею. Я ещё себе налью, ладно?
- Пожалуйста. А друзья у него есть? Кто-нибудь заходил к нему в квартиру?
- Он одинокий волк, - изрекла девушка и выпила стакан залпом. Пожалуй, надо немного полегче, - сказала она с улыбкой. - А то я делаюсь буйной, когда напиваюсь.
Хейвз пробормотал что-то невнятное.
- Когда я напиваюсь, меня начинают обуревать желания, - пояснила она с той же улыбкой.
- Тогда вам и впрямь надо полегче, - согласился Хейвз. - Можете ещё что-нибудь сказать о Феттерике?
- Нет. Вульгарное ничтожество. Мошенник. Копатель канав. Как-то раз я пригласила его зайти выпить. Отказался. Самое настоящее ничтожество.
- У него есть знакомые женщины?
- Никогда не видела. Ничтожество. Красивая молодая женщина приглашает его к себе выпить, а он отказывается. Чего, спрашивается, он испугался?
- Понятия не имею, - сказал Хейвз. - Значит, женщины к нему не приходят?
- Нет. Кому нужен чернорабочий? Пожалуй, налью-ка я себе еще. Не желаете?
- Нет.
- Располагайтесь поудобнее, - предложила девушка.
- Мне ещё надо кое-кого опросить...
- Какая скука! Это надо же, работать в субботу вечером. А вы что, вообще не пьете?
- Почему же, пью...
- Так давайте я вам налью.
- Только не сейчас, спасибо.
- Послушайте, сейчас никого из жильцов на нашем этаже нет дома. Как-никак субботний вечер, все разбежались веселиться. Суббота, понимаете? Неужели вы не знаете, что такое суббота?
- Знаю, конечно, - успокоил её Хейвз.
- А вы знаете, как можно повеселиться?
- Конечно.
- Ну так давайте выпьем. Все равно допрашивать вам сейчас некого. Кроме меня. А я одна-одинешенька. Вот и допрашивайте. Задавайте вопросы. А я буду отвечать. У Дженни Пеленко есть ответы на любые вопросы.
- Кроме тех, которые меня интересуют, - сказал Хейвз.
- То есть?
- Вы же ничего не знаете о Феттерике, верно?
- Я вам уже сказала: ничтожество. Мошенник. Канавокопатель. Ничтожество. Человек, который кладет кирпичи.
- Огромное спасибо, - сказал Хейвз. Дженни Пеленко допила виски и уставилась на Хейвза долгим взглядом.
- Боишься? - спросила она. Хейвз сделал шаг к двери.
- Спокойной ночи, миссис Пеленко, - сказал он. - Будете писать мужу, сообщите ему, что полиция весьма признательна вам за оказанную помощь. Это доставит ему удовольствие.
0н открыл дверь. Дженни Пеленко по-прежнему не сводила него глаз.
- Боишься женщин, сыщик? - крикнула она.
- Только вооруженных, - вежливо ответил Хейвз и вышел на площадку.
Он уже спускался по лестнице, когда услышал крик Дженни:
- Чем вооруженных?
Те, кто работал вместе с ним, шли теперь по обе стороны черного гроба. Они шли торжественно, шаг в шаг. Гроб не казался тяжелым - наверное, потому, что его тяжесть приходилась на много плечей.
Гроб поставили на катафалк, и он отправился в путь на кладбище Санд Спит, а черные машины двинулись вслед. На кладбище пришли немногочисленные родственники Хэвиленда, он был одиноким человеком. Священник сказал несколько слов, и гроб стали опускать на холщовых ремнях. Полицейские, склонив головы, смотрели, как их товарищ уходит в землю. Стоял прекрасный июньский день. Лучшей погоды Хэвиленд не мог бы и пожелать.