- Не могли бы мы заглянуть в её комнату? - обратился Карелла к миссис Травайл.
- Пожалуйста.
- Маме это может не понравиться, - предположила Моника.
- Мы осторожно, - сказал Карелла.
- Ну и что? Все равно она будет недовольна. Она всегда следит, чтобы никто не трогал её одежду. Когда я играю в Красный Крест, я беру её шарфы на бинты. Она потом так ругается, просто ужас! Она терпеть не может, когда в её ящиках все перевернуто. Так что смотрите!
- Мы будем очень осторожны, - пообещал Клинг.
- Вы думаете, в этом письме что-то важное? - спросила его миссис Травайл.
- Тот, кто звонил Монике, полагает, что это так, - ответил Клинг. - Да и ваша дочь, насколько я понимаю, тоже так считала. Она сообщила об этом письме Теду Буну - сначала написала ему, потом позвонила.
- Она написала Теодору? - удивленно переспросила миссис Травайл.
- Да, - сказал Клинг. - Кажется, он вам нравился, миссис Травайл?
- Очень.
- Почему же вы не отдадите ему Монику?
- Что, что? - заинтересовалась девочка.
- Мне кажется, ребенка должна воспитывать женщина, - сказала миссис Травайл. - Если бы он согласился забрать нас обеих, я готова хоть завтра.
- Но вы, кажется, говорили, что не доверяете ему.
- В том, что касается Моники, - конечно, нет.
- Анни много пила, миссис Травайл?
- Нет, что вы.
- Вам известно, что мистер Бун хотел вернуть себе дочь из-за того, что Анни была алкоголичкой?
- Впервые слышу. Хотя это меня, признаться, не удивляет. Мне нравится Теодор, но он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить Монику.
- Даже перед убийством? - спросил Карелла. Женщина быстро взглянула на Монику.
- Мы проверяли его алиби, - сказал Клинг. - К вашему сведению, Теодор Бун вне подозрений.
- Я вам сразу это сказала.
- О ком вы говорите? - спросила Моника. - О папочке?
- Да, - ответила миссис Травайл. - Мне нравится этот молодой человек. Я была бы рада, если бы он взял опеку над нами обеими. А иначе - судебные тяжбы, склоки... Если бы вы знали, как это противно! Но как иначе дать Теодору понять, что правильно, а что нет.
- Однако в отношении Моники закон на его стороне.
- Наверное, - сказала миссис Травайл, пожав плечами. - Ну, а как насчет того человека, который звонил Монике?
- В каком смысле?
- Это он совершил...
- Очень может быть.
- Что совершил? - спросила Моника.
- Ничего, - ответил Клинг.
- Можно ли узнать, откуда был звонок? - поинтересовалась миссис Травайл.
- Теперь уже нет. И вообще, это непросто, даже если абонент ещё не повесил трубку. Сейчас ведь на телефонных станциях в основном автоматика. И даже когда вас соединяют через оператора, которому вы сообщите номер, это сделать не очень просто, потому что ваш звонок все равно попадает в систему автоматической связи, и тогда ищи иголку в стоге сена. Полиция тут мало чем может похвастаться. В реальной жизни все не так, как в детективных романах.
- Я понимаю, - отозвалась миссис Травайл.
- Если вы не возражаете, мы хотели бы посмотреть комнату Анни, вежливо напомнил Карелла.
- Разумеется, - вежливо улыбнулась миссис Травайл.
- На это уйдет кое-какое время, - сказал Карелла. - Мы не хотели бы торопиться.
Пока убийце везло.
Клинг и Карелла очень тщательно обыскали комнату, но письма не нашли.
ГЛАВА XIV
Из центральной уголовной картотеки в 87-й полицейский участок были присланы с курьером материалы на Чарлза Феттерика. Коттон Хейвз сидел за своим столом и сосредоточенно изучал досье.
Прочитав материалы по второму разу, Хейвз перелистал бумаги, чтобы взглянуть на отпечатки пальцев Феттерика, и снова принялся за чтение. Феттерик отсидел год. Его последнее местожительство - Боксер-лейн, 127, где они тогда нашли его и тотчас же потеряли. В свое время Феттерик пытался взломать сейф в конторе своего хозяина. Впрочем, это было слишком сильно сказано - он просто хотел залезть в сейф, выяснив сначала шифр.
Хейвз снова посмотрел на карточку, выданную компьютером:
"Фотограверные работы. Актон-драйв, Риверхед".
Он пожал плечами, сказал Мейеру Мейеру, что ненадолго отлучится, и вышел из дежурной комнаты.
Владельца граверной мастерской на Актон-драйв звали Сэм Каплович. Это был гигант с грудью колесом и огромными черными усами, которые топорщились, словно малярские кисти.
- Конечно, я помню Чарли, - сказал он. - Как не помнить! Я стреляный воробей и вдруг с ним так прокололся! Это была моя первая ошибка! И, поверьте мне, последняя.
- Сколько времени он у вас проработал, мистер Каплович? - спросил Хейвз.