- Что вы думали, мисс Уитмен?
- Ничего! Ничего! - Лизл боролась с безумным желанием расхохотаться. Нет, ничего!
- Можно войти, мисс Уитмен?
- Конечно! Входите! - пригласила она, отворяя пошире дверь и отступая назад. Она так ослабла от радости, что ей пришлось сесть. - И называйте меня Лизл.
Он заглянул в блокнот, который держал в руке.
- Значит, в самом деле Лизл, с "л" на конце? Я думал, это опечатка.
- Нет. Моя мать была из Скандинавии.
Лизл с изумлением сообразила, что говорит о матери в прошедшем времени, словно она умерла. После поездки домой на Рождество на прошлой неделе она в каком-то смысле действительно умерла. Лизл прогнала эти мысли.
- Садитесь, детектив~
- Аугустино. Сержант Аугустино.
Пока он усаживался на маленькой кушетке и вытаскивал ручку, Лизл пыталась определить, что у него за акцент. Какое-то непривычное произношение.
- Так вот, насчет звонка~ - начал было он.
- Почему им заинтересовалась полиция? - спросила Лизл. - Я сообщала телефонной компании.
- Да, но тут не только ваш случай. "Саутерн Белл" посчитала, что повод серьезный, и связалась с полицией штата.
Лизл припомнила ужас в голосе ребенка.
- Я рада, что они так поступили. Это было ужасно.
- Я думаю. Вы не могли бы мне точненько все описать, включая сопутствующие обстоятельства? Детально?
- Я уже дала эту информацию телефонной компании.
- Знаю, только они доложили нам в общем виде. Мне требуются показания очевидца, из первых рук, чтобы убедиться, что это тот самый случай. Начните, пожалуйста, с самого начала.
Лизл содрогнулась от необходимости оживить в памяти тот звонок, но если это поможет найти сумасшедшего, устроившего столь пакостную мерзость, она сделает все.
И она рассказала Аугустино о вечеринке в дома Рафа, описала переполненную гостиную, ненормальный непрерывный звонок, лишивший всех дара речи. Она видела, как он наклоняется к ней все ближе и ближе по мере продвижения рассказа. Он так внимательно слушал, что не делал никаких записей.
- И так как никто другой вроде бы не хотел отвечать, - говорила она, я сняла трубку. И услышала этот голос. - Она помолчала, охваченная дрожью. - Как мне описать ужас в этом детском голосе?
Взглянув на сержанта Аугустино, Лизл сразу поняла, что не надо описывать ему этот голос. Она видела выражение его глаз. Почти такое же, какое часто ловила в глазах Уилла Райерсона.
- Вы ведь его тоже слышали, правда? - сказала она.
Слова женщины сразили Ренни.
Откуда ей, черт возьми, знать? Как она догадалась?
Да, будь он проклят, он его тоже слышал. Он испытал это сводящее с ума переживание пять лет назад, - Господи Иисусе, почти пять лет прошло с того растреклятого дня! - сняв трубку после такого же нескончаемого звонка. Он его слышал. И никогда не забудет. Как можно забыть? Этот голос звучит во сне каждую ночь.
Он по-новому, с уважением разглядывал Лизл Уитмен. Проницательная дамочка. И симпатичная.
Внешность и ум убийственная комбинация. Ренни знает, ему надо быть начеку. Здесь, в Северной Каролине, у него нет официальных полномочий, а он еще выдает себя за сотрудника полиции штата. Это molto [очень, весьма (ит.)] незаконно.
- Нет, по правде сказать, нет, - соврал он, зная, что врет не совсем удачно. - Мне столько раз его описывали, что теперь кажется, будто я сам его слышал.
- Она равнодушно кивнула. Можно было с уверенностью сказать, что не поверила.
- Кто стоит за всем этим? - спросила Лизл.
- Очень опасный человек. Мы пытаемся его выследить.
Она взглянула ему прямо в лицо и сказала:
- А это~ это был настоящий ребенок?
- Нет, - ответил Ренни, надеясь, что глаза его не выдадут. - Это запись. Это должна быть запись.
- А как же телефонный провод?
- Что с ним такое?
- Вам не сообщили? Он был отсоединен.
Он не помнил, чтобы в докладе телефонной компании упоминалось об этом.
- Я не понимаю.
- Телефон~ он не был включен в стенную розетку, когда я отвечала на звонок. Разве это возможно?
"В этом деле, леди, до чертиков всякого невозможного".
- Нет, - сказал он. - Он, должно быть, отсоединился, когда вы закончили разговор.
- Да нет же. Я точно помню, как посмотрела на пол и вижу - провод, свернувшись, лежит на ковре, шагах в двух от аппарата.
По спине Ренни пробежали мурашки. Она наверняка ошибается. Но после того, что он повидал пять лет назад, Может ли быть что-нибудь невозможное?
Надо взять себя в руки. Нельзя так рассуждать. Он всегда следует правилу старика Шерлока Холмса - отбрасывать невозможное. А то, что она говорит, невозможно, черт побери. Если принимать в расчет такие вещи, только воду замутишь.
Ренни покачал головой и сменил тему.
- Если я правильно понял, инцидент произошел не здесь?