— Он ведь там умер.
— Один из братьев?
— Вряд ли. Но возможно. Не все же они святые.
— Как архидиакон.
Дигби снова фыркнул.
— Он в последнюю очередь. Все они рождены в грехе, как мы с вами.
«Он в последнюю очередь». Любопытное замечание.
— Так вы хотите сказать, что и архидиакон, и вы сами считаете, что Фицуильяма убили, а я прислан сюда, чтобы найти убийцу. Вы надеетесь, что я найду его, а вот архидиакон думает иначе. Все правильно?
Дигби ухмыльнулся.
— Странно, что ваши интересы не совпадают с интересами того, кто вам дал работу, — ехидно заметил Оуэн.
Теперь Дигби уставился в кружку.
— Мне самому это не нравится.
— Откуда же такой интерес?
Дигби хмуро посмотрел на Оуэна, словно ушам своим не поверил.
— Я судебный пристав. Мой долг выводить преступников на чистую воду. Кто-то совершил убийство на священной земле. Я хочу выяснить, кто именно.
— Но архидиакону ведь все равно?
— Он кого-то покрывает.
— Кого?
Дигби отвел глаза.
— Я не так много знаю, чтобы обвинять. Никак не могу нащупать связь. — Он решительно взглянул в глаз Оуэну. — Я хочу подкинуть вам одну мысль, а вы поразмышляйте. Молва идет о двух смертях. Нет, о двух убийствах. — Последнее слово он произнес отчетливо и медленно.
Оуэн призадумался.
— Вы имеете в виду смерть пилигрима, не назвавшегося по имени?
Дигби ему подмигнул.
— Пораскиньте мозгами. Честный человек не станет скрывать свое имя. Подозреваю, тот тип был замешан в грязных делишках Фицуильяма.
— Интересная мысль. Но почему я должен думать, что это убийство? Что вам известно?
Дигби допил эль до конца.
— Этот разговор только распалил жажду.
Оуэн перехватил взгляд Бесс. Она наполнила кружку пристава.
— Запиши на мой счет, Бесс.
Хозяйка улыбнулась.
— Пристава одной выпивкой не подкупить, мастер Арчер.
Дигби бросил на нее полный ярости взгляд.
— Просто я хочу с ним еще немного поболтать, — поспешил разрядить ситуацию Оуэн.
Бесс пожала плечами и пошла обходить столики.
— А я думал, у вас толстая шкура, — вскользь заметил Оуэн.
— Мне все равно, когда они презирают меня за то, что я сую нос в чужие дела. Это естественно. Но обвинить в продажности! Будь я таким, архидиакон не стал бы держать меня на этой должности.
— Вы хорошо о нем отзываетесь и в то же время считаете, что он покрывает убийцу. Решите же что-нибудь одно.
— У каждого есть какая-то слабость, ради которой он готов рискнуть чем угодно.
— И какова же его слабость?
Дигби оглянулся и наклонился поближе к собеседнику.
— Николас Уилтон.
Ответ Оуэну не понравился.
— Что вы имеете в виду?
— Старые приятели. Учились вместе.
— В школе при аббатстве?
— Ага. Знаете, этакие закадычные друзья. Вместе бедокурили, всегда выручали друг друга. Но десять лет тому назад они из-за чего-то поссорились. И все это время не разговаривали друг с другом. А потом, на следующий день после того, как Уилтона свалил паралич, архидиакон явился в лавку. Теперь он регулярно туда наведывается. Вы будете часто его видеть, раз служите там. — В глазах Дигби промелькнул огонек.
Оуэн предпочел не обращать на это внимания.
— А когда архидиакон не может навестить друга, то посылает вас вместо себя?
Дигби покачал головой.