Мальчишка кивнул и быстро выбежал из аптеки.
— Ты заметил, я взяла деньги раньше, чем отдала снадобье, — сказала Люси. — С Джека Кобба деньги нужно брать сразу. Большинству покупателей можно поверить и в долг. Но Джек Кобб откладывает оплату по счетам в надежде, что торговцы позабудут о его долгах. Богатый, самовлюбленный тин. Здесь этот номер у него не проходит.
Сильная женщина. Уверена в своих суждениях. Если она верила, что человек заслуживает наказания за смерть ее матери, то разве не сумела бы так же хладнокровно осуществить это наказание?
— Я запомню насчет Джека Кобба. А кто еще, кроме него…
Люси неожиданно обернулась: в дверном проеме, ведущем в кухню, появился архидиакон. Оуэн, не слышавший шагов Ансельма на лестнице, понял, что Люси, должно быть, прислушивалась особенно внимательно. Это означало, что визит церковника беспокоил ее больше, чем предполагал Оуэн.
— Ну как он? — спросила Люси.
— Он устал, и я подумал, что мне лучше уйти. — Ансельм заметил в углу Оуэна. — Доброго дня вам обоим.
Люси вытерла руки о передник.
— Оуэн может проводить вас.
Она поспешила из лавки. Уже через секунду ее легкие шаги донеслись с лестницы.
— Я сам найду дорогу, — отрезал Ансельм.
После обеда, робко поданного служанкой, присоединившейся затем к ним, Люси отвела Оуэна в комнату больного. Николас покоился в подушках, разложив перед собой поверх одеяла несколько небольших книг.
— Люси… вами довольна. — Уилтон говорил с трудом, задыхаясь и покрываясь потом после каждого слова. — Но, боюсь, Ансельм прав. Мы плохо поступили, взяв вас к себе на службу.
— Что ты такое говоришь?
Люси опустилась на колени рядом с Николасом и промокнула его лицо душистой тряпочкой.
— Ученик при ученице. — Николас покачал головой. — Это плохо для него.
— Чепуха. — Люси вспыхнула. — Где еще он смог бы найти такие книги, как у тебя? Не говоря уже о саде. Он работает в самой известной аптеке северного края. — Она возмущенно нахмурилась.
— Люси, любимая… — Николас потянулся к ее руке. — Он нужен мастеру в Дареме.
Оуэн решил напомнить о своем присутствии.
— Я предпочитаю сам решать за себя и вполне доволен нынешним своим положением.
Николас покачал головой.
— Эта должность для него не годится. Ансельм прав.
Люси прикрыла глаза, чтобы не видеть молящего взгляда мужа.
— Ты хотел дать Оуэну что-то для изучения.
— Люси.
Она наклонилась к мужу.
— Неужели мне нужно напоминать тебе о нашем соглашении, Николас? Я отвечаю за лавку, пока ты болеешь. Я принимаю решения.
Аптекарь взглянул на свои руки и покачал головой.
«Совсем как ребенок, — подумал Оуэн. — Набедокурил, а теперь наказан».
— Хорошо.
Люси отодвинулась и жестом велела Оуэну подойти к больному.
Руки аптекаря дрожали, пока он показывал ученику книги. От него шел густой запах — и не просто запах болезни. Это был запах страха, хорошо известный любому солдату.
— Будьте поосторожнее с архидиаконом, — прошептал Николас, когда Люси ненадолго вышла из комнаты.
— Он не хочет, чтобы я работал здесь, это ясно. — Оуэн посмотрел в слезящиеся глаза больного. Страх придавал его взгляду силу. — Но почему, мастер Николас? Почему архидиакон хочет, чтобы я ушел?
— Ансельм беспокоится за мою душу.
— Как-то мне не верится, что я могу причинить вред вашей душе.
Николас промолчал, обращая слезящиеся глаза то на один, то на другой предмет и старательно избегая внимательного взгляда Оуэна.
— Я именно тот, кто вам сейчас нужен. Сами знаете.
— Ансельм… думает по-другому.
— Почему?
— Я поступаю как эгоист, держа еще одного ученика в доме.
— Ерунда. Я пришел сюда по собственной воле. Я всем доволен. И хочу здесь остаться.
Николас с трудом сделал вдох и прикрыл веки.
— Поттер Дигби. Вы знали его?
— Немного. А что?
— Он не должен был умереть. Ни один из них не должен был умереть.
— Ни один из них? — Неужели наконец последует признание? Оуэн наклонился поближе. — Что вы имеете в виду?
Николас широко открыл глаза.
— Я… — Он тряхнул головой, по его разгоряченным щекам потекли слезы. — Будь ей защитой.