— Тогда поговорим в твоем доме. Мне все равно.
— Нет. Там я не могу разговаривать.
Бесс провела Люси на кухню, посадила на стул и поцокала языком, ощупав ее худые плечики.
— Ты мало ешь, дорогая. Если плохо есть, то беда кажется еще чернее.
Она налила кружку эля для Люси, а вторую для себя.
Люси невольно заразилась убежденностью Бесс, что сейчас она выложит ей всю подноготную. Правда, она не знала, с чего начать и как объяснить свои страхи насчет Николаса. Ей казалось предательством признаться даже самой близкой подруге, что муж, как она опасалась, кого-то убил.
— Я должна поговорить со своей тетей, Бесс. Мне нужно кое-что выяснить, только и всего.
— Только и всего? — Бесс сняла чепчик и заново стянула в узел кудрявую рыжую копну волос, с такой нетерпеливой резкостью заколов его шпилькой, что Люси даже поморщилась. Бесс проверила, надежен ли узел, энергично тряхнув головой, осталась довольна результатом, снова надела чепец и, перегнувшись через столик к Люси, пригвоздила подругу взглядом. — Почему бы тебе не начать с самого начала?
И Люси, вопреки самой себе, все выплеснула — и то, что обнаружил Вульфстан, и то, что она подслушала у двери, и то, что прочла в старых конторских книгах.
— Святые небеса, — пробормотала Бесс под конец рассказа. — Ты несла большой груз забот на своих худеньких плечах. Ну а Николас что говорит по этому поводу?
Люси устало потерла виски.
— Разве я могла его о чем-то спрашивать? Он очень болен. Я бы расстроила его вопросами, которые могли вызвать неприятные воспоминания…
Бесс кивнула.
— По крайней мере, ты об этом подумала. Вот что я тебе скажу: у тебя в доме есть тот, кому следовало бы все это выслушать. Уверена, он смог бы тебе помочь.
Люси отодвинула кружку в сторону и поднялась.
— Ты снова подталкиваешь меня к Оуэну. Ты когда-нибудь думаешь о чем-то другом, Бесс? С какой стати мне откровенничать с собственным учеником? Да он почти чужой. Откуда мне знать, можно ли ему доверять?
— Я это знаю, дорогая. Я вовсе не говорю, что беру на себя роль свахи, только не сегодня; тем более у тебя такая беда.
— Я сама обо всем позабочусь.
— Джон поедет за твоей тетей.
— Нет. Я пошлю Оуэна.
— Прошу тебя, милая. Гораздо разумнее послать Джона. Он знает дорогу и помнит те места, где путников подстерегают шотландцы. Мы часто посылаем его то туда, то сюда за припасами, и он еще ни разу нас не подвел. Он молод и бесстрашен. Для него это забава. Люси поняла, что аргументы Бесс не лишены здравого смысла.
— Так и быть. Пусть едет. И спасибо тебе, Бесс.
— Ты для меня все равно что собственный ребенок. Разве я могу не помочь тебе?
Люси обняла подругу.
— Прости мою вспыльчивость.
— У тебя есть весомая причина не сдерживать чувства. Я не обиделась.
— Если увидишь Оуэна Арчера, пришли его в лавку. Он уже совсем припозднился.
Оуэну пришлось ждать, пока Магда перебинтует рану пришедшему к ней мужчине. С каждой минутой ожидания он все больше опаздывал в лавку, и это его расстраивало. Но если уйти сейчас, значит, он только зря потратил время на дорогу. Люси все равно на него рассердится, так пусть хотя бы визит его не будет напрасным. Наконец Магда отпустила больного и присоединилась к Оуэну, сидевшему у окна. Потирая руки, она кивала с довольным видом.
— Славно пришлось потрудиться с утра. Спасла Керби. Отличный рыбак. Лучший ловец угрей на всем побережье Уза.
— Как он умудрился так пораниться? — У рыбака был располосован живот.
— Они приходят к Магде, потому что она никому не расскажет об их грехах. Этот порезал себе кишки вот и все, остальное тебе знать не обязательно. — Она отрезала кусок хлеба от черствой буханки на столе и намазала зрелым сыром, от запаха которого Оуэна чуть не вывернуло. — Ну так что у тебя за дело ко мне?
— А я могу надеяться, что вы будете о нем помалкивать точно так же, как о деле ловца угрей?
— Ага. Ты ведь дружил с Поттером. Друг Поттера — друг Магды. Если не считать того, которого он считал другом, хотя на самом деле им не был. Архидиакона. Стервятник. Это он убил мальчика Магды.
— Вы точно знаете?
Она сплюнула в огонь.
— У Магды много друзей. Кое-кто из них оказался возле башни в ту ночь и видел, как стервятник столкнул Поттера с обрыва. Слишком о многом догадывался мой мальчик. Ну вот Ансельм и рискнул.
— Но зачем?
— Сам знаешь зачем. Чтобы защитить своего разлюбезного. Этого светлоглазого, Уилтона.
— Вам известно, что, по мнению Поттера, совершил Николас?
— Еще бы мне не знать. Мальчик мой слишком близко подобрался к правде. — Старуха вытерла руки о юбку, отрезала еще один кусок хлеба и намазала его сыром. — Хороший сыр. А ты дурак, что воротишь нос. — Она ухмыльнулась.
— Какая связь существовала между Николасом и Джеффри Монтейном? С чего бы Николасу убивать его?
— Златокудрый ухажер дамочки как-то раз попытался убить Николаса. Вот аптекарь и струхнул, что он попытается это сделать еще раз. Или захочет разворошить старое дело, которое давным-давно быльем поросло.
— Мне нужно знать об этом деле, матушка Дигби. Мне нужно знать, кого еще Ансельм захочет устранить.
Старуха пожала плечами.
— Магду. Сэра Роберта Д'Арби и леди Филиппу. А может даже, молодуху Люси. Она ведь замужем за светлоглазым? Филиппа сглупила, что согласилась на этот брак. А ведь Магда ее предупреждала, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Почему?
Старуха уставилась на него.
— Глубоко копаешь, Птичий Глаз. Зачем лучнику знать такую древнюю историю?
— Поттер рассказал вам, с какой целью я здесь.