— Я ничего ей не скажу.
Бесс покачала головой.
— Нет. Она все равно узнает. Ты должен довериться ей. Ради ее безопасности, Оуэн. Ты должен.
— Не могу.
— Почему, черт возьми?
— Откуда мне знать, что ей можно довериться?
— А что, по-твоему, она сделает? Расскажет Николасу?
Он молча уставился в кружку.
— Это смешно. Ты должен ей доверять. Пусть и она знает, что может доверять тебе. Иначе ей не миновать беды. Над ней уже сейчас нависла опасность.
— Она поэтому послала за тетей Филиппой?
— А ты что подумал? Что она вдруг решила снова вернуться под крылышко семьи?
— Возможно. Раз Николас на смертном одре.
— Ты глупец, Оуэн Арчер. Сегодня утром я так из-за нее разволновалась, что велела младшему братишке Кит проследить за ней. Так вот, она ходила в аббатство повидаться с лекарем. У нее появились кое-какие идеи насчет той ночи, когда умер пилигрим. Теперь она старается выяснить, что тогда случилось. Поттер Дигби тоже взялся распутать клубок и оказался в реке. Так как ты теперь оцениваешь ее шансы остаться в живых?
— Архидиакона вышлют из города.
— А-а, значит, это он швырнул Дигби в реку, да?
— Я этого не сказал.
— Поговори с ней. Слишком опасно оставлять ее в неведении.
— А почему вы сами не рассказали ей обо всем?
Бесс возмущенно надулась.
— Я же дала слово никому ничего не рассказывать. За кого ты меня принимаешь?
— Так она сегодня ходила в аббатство? Зачем?
Бесс поднялась.
— Я свое дело сделала, теперь решай сам. — И она пошла обходить столики.
— Чертова баба, — буркнул Оуэн.
Глаз под повязкой болел, кожу дергало. Арчер взял кружку с элем и отправился к себе.
Люси сидела за столом возле окна, выходящего в сад, и не отрываясь разглядывала конторскую книгу. «МД». Вот с кем она должна поговорить. Придется найти способ повидаться с Магдой Дигби. Это было еще труднее, чем найти для этого время. Ей понадобится проводник. Прошлой весной одна молодая женщина утонула, когда поскользнулась, спускаясь по берегу вдоль стены аббатства. Скорее всего, и судебный пристав погиб так же.
Она посмотрела на Николаса, который лежал, повернувшись к ней спиной. Дыхание у него было неровным, значит, он не спал. Он отвернулся, когда она пыталась поговорить с ним о матери.
— Почему вдруг о ней не стоит упоминать, Николас? Мы ведь всегда с тобой разговаривали о маме. Такие разговоры дарили мне утешение.
— Не могу, — сказал он и отвернулся. Насколько все было бы легче, если бы он ответил на ее вопросы.
— Я знаю, что Джеффри Монтейн ранил тебя, после того как мама умерла.
Она увидела, как напряглась его спина, но он не повернулся, не проронил ни слова. Несносный.
Поэтому Люси и сидела, уставившись в старую книгу, сердясь на Николаса и в то же время пугаясь его поведения. Как сильно изменился ее муж. Неужели из-за болезни? Нет. Одна только болезнь сделала бы его еще нежнее, еще доверчивее. Его поведение говорило одно: он что-то скрывает. Он в чем-то виноват. Она все более и более убеждалась, что он отравил Джеффри Монтейна. Но почему? Ей нужно было знать, что произошло между этими людьми.
День выдался трудный. В конце концов, даже несмотря на все беды, она начала клевать носом над книгой. Тут что-то стукнуло в стену. Люси встрепенулась, прислушалась. И снова удар камня о наружную стену. Она поднялась, выглянула во двор. Фигура в черном, на голове капюшон. Брат Вульфстан? Увидев ее в окне, человек быстро отошел в глубину сада. Слишком быстро для старого монаха. Люси зажгла масляную лампу, спустилась вниз и, набросив плащ, вышла из дома. В темном саду что-то вспыхнуло. Потом снова. Сарай. Пожар. Сердце в груди бешено забилось. Кто-то увидел огонь и попытался ее разбудить. Слава Богу. Она оставила лампу на полу за порогом и схватила ведро. Теперь быстро к колодцу. Люси вытянула ведро, наполнила то, которое принесла с собой, и потащила к сараю. Огонь полыхал внутри, у задней стены. Придется войти внутрь, чтобы погасить его. Дверь оказалась открыта. Вероятно, тот человек, который ее предупредил, уже боролся с пламенем.
— Вы там? — крикнула она с порога.
Заглянув внутрь, она ничего не увидела из-за дыма. Люси переступила порог, намереваясь выплеснуть ведро в дальний угол и побежать обратно к колодцу. Но из тени появилась рука, вырвала у нее ведро и швырнула за дверь.
— Идиот! — прокричала Люси. Она вытерла глаза и уставилась в бледное лицо архидиакона. — Там ведь было полно воды. — Она повернулась, чтобы поднять ведро и снова помчаться к колодцу.
Архидиакон схватил ее.
— Гореть тебе в огне, дьяволица. Ведьма. Вавилонская блудница. Гореть тебе в огне.
Он с хохотом отшвырнул женщину в пылающий угол, а сам выскочил из сарая, закрыв за собой дверь.
Люси закричала и откатилась в сторону от пламени, но подол платья все-таки успел загореться. Она прихлопнула огонь ладонью.
Поднявшись в свою комнату, Оуэн снял повязку и втер немного мази. Он лег на тюфяк, понимая, однако, что не заснет. Наверное, лучше пройтись. Он поднялся и выглянул в окно. На ясном небе мерцали звезды. Это была первая безоблачная ночь в Йорке. Он уставился на звезды, пытаясь припомнить, как их называл Гаспар. Вот с кем бы ему сейчас не помешало поговорить. Гаспар всегда очень здраво обо всем рассуждал.
Внимание Оуэна привлекло какое-то движение внизу. Что-то творилось в саду Уилтонов. Какая-то фигура пробежала мимо распахнутой кухонной двери, за порогом которой мигала на полу зажженная лампа. Кто там в саду? Может быть, Тилди? Фигура выскочила на улицу. Нет, Тилди ростом поменьше. И тут он заметил зарево. Господи.
— Пожар! — завопил Оуэн и помчался вниз.
Мерчет и несколько посетителей выскочили вслед за ним из таверны. Том заорал, чтобы из конюшни принесли еще ведра. Оуэн уже успел вытянуть первое ведро из колодца, когда хозяин таверны подоспел с помощниками. Они принялись обливать заднюю стенку сарая.
Но где же Люси? Горящая лампа и открытая дверь кухни — верный признак того, что она выбежала из дома, завидев огонь. Оуэн обошел сарай с другой стороны и заметил перед закрытой дверью перевернутое ведро. Он толкнул дверь, но та не поддалась. Тогда он приналег плечом и сломал ее. Люси лежала на полу, слабо покашливая. Он поднял ее на руки и поспешил к дому.
Одна рука обожжена до пузырей, подол юбки обгорел, ссадина на голове, должно быть, от падения. Прибежала Бесс, принесла фляжку бренди. Оуэн приподнял женщине голову, и Бесс влила немного бренди в ее пересохшее горло. Люси закашлялась и оттолкнула Бесс, но та продолжала поить ее бренди. На этот раз Люси сделала глоток.
— Неплохо. С ней будет все в порядке, — с облегчением сказала Бесс и помогла аптекарше сесть.
— Кто это был, Люси? — спросил Оуэн. — Я видел, как кто-то выбежал из сада. Ты видела этого человека?
— Я подумала, что он… — Она согнулась от приступа кашля, взяла из рук Бесс протянутую чашку бренди и уже без возражений выпила. — Я думала, что кто-то заметил огонь и пришел меня предупредить. Он кинул несколько камней в дом. Я не видела огня, пока не вышла в сад. Он тем временем спрятался в сарае. Швырнул меня на пол и проклял.