— Нет. Это сделаю я. Я убила его, мне и дежурить ночью.
У Оуэна сжалось сердце. Что значит убила? Неужели они совершили полный круг, придя к тому, с чего начали? Неужели она все-таки убийца? Неужели Николас умер от медленно действующего яда, не позволившего ему восстановить свои силы настолько, чтобы все вспомнить и, возможно, обвинить ее?
Люси рассмеялась. Это был резковатый холодный смешок.
— Ты потрясен, оттого что я убила своего мужа.
— Я не знаю, что и думать. Каким образом ты его убила?
После бессонной ночи, при первых лучах рассвета Люси не потеряла силы, а прямо взглянула ему в лицо, да так, что Арчеру показалось, будто она заглянула ему в душу.
— Я не отравительница, если ты это думаешь, — произнесла она без всякого гнева. В ее голосе слышалась только усталость. — Я сказала мужу, что его друг хотел убить меня. Я обвинила его в смерти матери. А когда он попытался объяснить, что убил Монтейна ради меня, я от него отвернулась. А потом вообще спустилась в лавку. А мне нужно было остаться с ним. — Она нежно убрала прядь волос со лба Николаса.
— Он уже умирал, Люси.
Она не сводила взгляда с мужа.
— Я была не права, обвинив его. Все, что произошло, было результатом греховной любви, какую архидиакон питал к Николасу, низкой, удушающей любви. И гореть в аду за все содеянное суждено Ансельму, а не моему Николасу.
— Об этом подумаем завтра.
Люси его не слушала.
— Когда я пришла, Николас стонал во сне. Я пыталась его утешить. Сказала ему, что прощаю. Не знаю, услышал ли он.
— Уверен, что услышал.
— Ты так говоришь, потому что хочешь меня успокоить. А потом собираешься уговорить меня увезти его в Фрейторп.
— Это неправда, Люси.
— Ступай и позови Бесс.
Оуэн, видя, что она безутешна, отправился за хозяйкой таверны.
За спиной Ансельма загрохотала, заскрипела повозка. Фермерская повозка. Она проехала мимо и остановилась. Фермер оглянулся, увидел сутану священника и то, в каком она плачевном состоянии, и сорвал с головы грязную шапку.
— Что это, воры теперь даже сан не уважают? На вас напали, отец? Вы потеряли лошадь? Ансельм дотащился до телеги и оперся о колесо.
— На нас напали. Мой спутник убит. Мне нужно добраться до аптеки Уилтона в Йорке, той, что недалеко от собора. Сможешь меня довезти?
— Смогу. Я еду как раз туда на рынок. Всевышний милостив ко мне, раз дает возможность помочь одному из его пастырей. Я порядком нагрешил, так что рад как-то искупить грехи.
Вскоре Ансельм уже лежал среди корзин и мешков, утешаясь мыслью, что Бог к нему милостив.
Бесс прогнала Люси вниз в кухню, после того как они вместе обрядили Николаса. Там она поставила перед подругой чашку бренди и сказала:
— С первым лучом рассвета я пошлю мальчишку за отцом Уильямом. — Это был их приходской священник.
Люси кивнула, уставившись невидящим взглядом куда-то в пустоту. Бесс и Оуэн переглянулись. Звякнул дверной колокольчик.
— Кого это принесло? — Бесс пошла посмотреть и тут же вернулась, раскрасневшись от волнения. — Его светлость архиепископ, — объявила она, ленты на ее чепце подрагивали.
Не успела Бесс договорить, как вошел Торсби, осеняя все вокруг себя крестным знамением.
— Миссис Уилтон, — сказал он, беря Люси за руку, — вашего мужа уважали в Йорке. Николас Уилтон был отличным аптекарем. Людям будет его не хватать.
— Благодарю вас, ваша светлость.
— Вы должны простить меня за вторжение в столь скорбное для вас время, но на то меня вынудили обстоятельства. Весьма печальные.
Он кивнул Оуэну и перевел взгляд на Бесс, которая тут же ушла под предлогом, что хочет подняться к покойному.
Люси сделала глоток бренди. Руки ее дрожали.
— Пожалуйста, присаживайтесь, ваша светлость, — тихо произнесла она.
— Я ненадолго. Хотел просто заверить вас, что все уже устроено. Вскоре двое моих людей доставят телегу и гроб. На рассвете я и четверо сопровождающих отправятся с вами во Фрейторп Хадден.
— Вам не стоило о нас беспокоиться, ваша светлость. Уилтоны вам всегда верны.
— О чем вы говорите?
— Я знаю, что Оуэн ваш человек. Наверное, мне даже следует быть благодарной, что вы позволили мне какое-то время держать его у себя на службе.
Архиепископ помолчал, но только секунду.
— Миссис Уилтон, сейчас не время для оскорбленной гордости. Я пытаюсь помешать архидиакону или его молодчикам причинить вам еще большее горе.
Люси поднялась, раскрасневшись и дрожа от гнева.
— Не хочу показаться неблагодарной, милорд Торсби, но я не могу принять вашего дара. Я не намерена хоронить мужа во Фрейторп Хаддене. Ему там не место.
Торсби поднялся.
— Я вижу, что выбрал неподходящий момент. Простите меня, миссис Уилтон.
Он подал знак Оуэну, чтобы тот следовал за ним. Люси проводила своего ученика мрачным взглядом.
Оказавшись в покрытом росой саду, Торсби тотчас позабыл о приятных манерах.
— Чертовка. Неужели она думает, что мы играем в игры, Арчер? Или она не понимает, насколько шатко ее положение? — Он накинул капюшон.
— Я не знаю, ваша светлость, о чем думает в данный момент миссис Уилтон. Вчера ночью Ансельм запер ее в горящем сарае. Сегодня она потеряла мужа. Теперь вы предлагаете ей похоронить мужа там, где она никогда не собиралась его хоронить. И она сомневается, можно ли мне доверять. Вы не должны судить ее по сегодняшним словам или поступкам.
Оуэн почувствовал на себе тяжелый взгляд Торсби.