— Не знаю, — " ответила Уршуля Борковская.
Бежан сразу понял, что ответы из этой бабы ему придется добывать кайлом и киркой.
— Хорошо, спрошу иначе: вы знали Бальбину Фелицию Борковскую, убитую неделю назад?
— Нет.
— А какую-нибудь другую Бальбину Фелицию Борковскую?
— Нет.
— Ну хорошо. Где вы были в среду, второго ноября этого года, между пятнадцатью и восемнадцатью часами?
— Не знаю.
— Может, постараетесь вспомнить?
Тишина воцарилась такая, что хоть ножом режь. Через тридцать секунд Бежан понял, что если сам не нарушит молчание, оно затянется на веки веков. Аминь. Эта рыба слова не вымолвит, потому что любой ответ на его вопрос потянет за собой другие вопросы.
— Так вы постараетесь?
— Что?
Желание встряхнуть собеседницу, да так, чтобы у нее башка отлетела, росло в душе Бежана как на дрожжах. Он взглянул на руки Уршули Борковской. Сплетя пальцы, она сжимала их с такой силой, что побелели костяшки. И Бежан понял. Мгновенно понял, что женщина находится в состоянии страшного напряжения. Не страха, а какой-то отчаянной решимости. Она ждала какого-то удара и не желала выдать себя случайным словом или жестом.
— Я вас спрашиваю. Где вы были в среду, второго ноября? Очень прошу, постарайтесь вспомнить.
— Не знаю.
— Вы не помните?
— Нет.
— Вы ведете очень активный образ жизни?
— Нет.
— У вас есть водительские права?
— Да.
— Вы водите машину?
— Да.
— Часто?
— Нет.
Необыкновенная разговорчивость этой Уршули начинала действовать и на него, вот-вот и сам заговорит односложными словами. К тому же перед каждым ответом Уршуля выдерживала паузу секунд на сорок. Интересно, что же она так пытается скрыть? Бежан подумал о Борковском, которого до сих пор следствие почти не принимало во внимание.
— А где в это время был ваш муж?
— Когда?
— В среду, второго ноября.
На сей раз ответ последовал незамедлительно:
— В Швеции.
— А где он сейчас?
— Тоже в Швеции.
— Я разговаривал с ним четвертого числа, в пятницу. Он вернулся из Швеции и сразу же отправился туда снова?
— Да.
— Когда он вернулся? Прошу точно вспомнить.
— В четверг вечером.
— А когда уехал снова?
— Вечером в воскресенье.
— И когда он возвращается?
— Через неделю. Он очень часто летает в Швецию.
Столь неслыханно длинную фразу Уршуля Борковская выдала впервые. Видимо, эта тема казалась ей безопасной. Мысль о Борковском как о преступнике умерла в душе Бежана естественной смертью.
— Ваш муж вернулся из-за границы в четверг, а вы не помните, что делали накануне?
Может быть, какие-то приготовления, покупки?
Уршуля Борковская снова онемела.
— Да, — согласилась она после невыносимо долгого молчания.
— Что — «да»?
— Покупки.
— Где?