- Как и добрая половина тех, кто приходит в клуб. Все хотят стать здоровыми и сильными, но ни один не желает попотеть. Конечно, она никуда не годится. Но еще хуже те мужики, которые считают, что быть накачанным - это грубо и пошло. А потом в один прекрасный день идут к врачу, и он говорит, что им надо немного потренироваться. Вот они и являются в зал в черных носочках и белых теннисных тапочках и не знают, с какой стороны подойти к тренажеру, так что тебе приходится показывать им, что к чему, как малым детям, и чуть ли не самому выполнять за них упражнения. Ни черта делать не хотят. Неужели так трудно внимательно посмотреть на машину и понять, как она работает. Ведь почти на каждой делается одно-единственное упражнение. Так нет же, им трудно даже посмотреть, как работают на этом станке другие. Куда там! Напялят на себя стодолларовые костюмы, усядутся на этот чертов станок и начинают махать своими тощими ручонками, как тот вонючий петух своими погаными крыльями, пока ты не подойдешь и не скажешь: "Простите, сэр, но мне кажется, лучше, если вы будете делать это упражнение вот так".
Я уже оделся, когда Генри вышел из душа и снова зашел в раздевалку.
- Ну что, получше стало? - спросил я.
Генри улыбнулся и промолчал.
Был прекрасный весенний день, и я отправился к себе в контору пешком. На мне были плотные брюки, белые кроссовки "Рибок", кожаная куртка и белая рубашка в широкую бледно-розовую полоску - самая смелая из всех, что у меня имелись. Я чувствовал себя сильным и бодрым, как всегда после тренировки.
Интересно, и чего этому придурку Красной Розе пришло в голову, что он сможет меня запугать?
Глава 7
В четверг в 9.40 утра я сидел в кабинете Квирка и пытался понять, почему Красная Роза решил меня напугать.
- Может, это значит то же самое, что и фраза "Поймай меня, пока я не сделал это снова"? - предположил Квирк. - Просто хочет попугать нас, чтобы мы поторопились с расследованием.
- Ты же слушал запись, - возразил я. - Неужели понял его слова именно так?
- Нет, - согласился Квирк. - Чувствуется, что он настроен против тебя довольно враждебно.
Плащ Квирка аккуратно висел на вешалке. Манжеты белой рубашки были отвернуты, накрахмаленный воротничок расстегнут. Он откинулся на своем вращающемся кресле и заложил руки за голову. Под рукавами рубашки вздулись бицепсы.
- Но почему он настроен против тебя враждебно? - задумчиво спросил Квирк.
- Ну, почему обычно преступник враждебно относится к детективу?
- Может, он тебя знает?
- Ага, и я ему не нравлюсь.
- Хотя в это и трудно поверить, - усмехнулся Квирк.
- Не забывай, он психопат, - заметил я.
- Как будто мало просто полицейских, которые тебя не любят.
- Но, возможно, он вовсе не полицейский и вовсе не знает меня. А может, вообще происходит что-то другое, - сказал я. - Сюзан постоянно напоминает, что это дело нам решить как дважды два.
В стеклянную дверь кабинета Квирка постучал дежурный. Квирк кивнул, полицейский открыл дверь и доложил:
- Лейтенант, к вам суперинтендант Клэнси с какими-то людьми.
Квирк снова кивнул, и полицейский ушел, оставив дверь открытой.
- Не суперинтендант, а всего лишь исполняющий обязанности, - проворчал Квирк. - Из отдела общественных отношений. А с ним группа граждан, которые будут подгонять меня, чтобы я побыстрее поймал Красную Розу.
Я встал. Квирк покачал головой.
- Останься. Хоть вспомнишь, почему ушел из полиции.
Я снова уселся в кресло.
Вошел Клэнси с двумя неграми, белым мужчиной и белой женщиной. Клэнси оказался маленьким, невзрачным человечком, похожим на крота. На нем была белая форменная рубашка с погонами и синяя фуражка с золотым галуном. На груди сверкал начищенный значок. На ремне висел короткоствольный пистолет, какие обычно носят все офицеры командного состава. На отутюженных брюках не было ни единой морщинки. В отполированные ботинки можно было смотреться, как в зеркало.
- Преподобный Трентон, - представил Клэнси одного из негров. - Член палаты представителей Рашад. Мистер Таттл из Объединенного Христианского Союза. И миссис Куинс из общества "Друзья Свободы".
- Добрый день, господа, - кивнул Квирк.
Все посмотрели на меня. Квирк сделал вид, что не заметил.
- Чем могу быть полезен? - спросил он.
Рашад прокашлялся.
- Комиссар Уилсон сказал, что вы можете вкратце сообщить нам о серии этих расистских убийств, которые очень беспокоят жителей города, - начал он.
- В прошлом году, - возразил Квирк, - в этом городе было убито тридцать шесть негров. Но никто не пришел ко мне для брифинга. И никто не назвал эти убийства расистскими.
- Не уклоняйтесь от ответа, лейтенант, - нахмурился Рашад. - Мы хотим знать о ваших успехах в расследовании этих кошмарных происшествий.
Будучи состоятельным человеком, старина Рашад часто выступал перед народом и не терпел, когда средние чины полицейского управления пускались с ним в пререкания. От одного его вида мое тело сразу же покрывалось гусиной кожей.
- Вы читали газеты? - спросил Квирк.
- Естественно, - ответил Рашад. У него были коротко подстриженные волосы и аккуратные усы. Он был одет в темно-синий костюм, белую рубашку с большим воротником и синий галстук в красную полоску. На шее висела золотая цепочка, на ней - золотой медальон с профилем африканца.
- В газетах описаны все наши успехи, - сказал Квирк.
Миссис Куинс слегка подалась вперед и сосредоточенно сдвинула брови.
- Так вы что, не знаете ничего, о чем не писали в газетах? - спросила она.
- Почти, - кивнул Квирк.
Миссис Куинс открыла было рот, но промолчала и повернулась к Рашаду.
- Лейтенант Квирк, - нахмурился Клэнси.
- Все нормально, Джерри, - успокоил его Рашад. - Мы разберемся с лейтенантом.
В разговор вступил Таттл.
- Знаете, лейтенант, мне бы очень не хотелось докладывать Пату Уилсону, что вы отказываетесь оказать нам содействие.
Лицо Квирка оставалось бесстрастным.