- Это он, Сюзан, сто процентов, - кивнул Хоук.
- Возможно, - проговорила Сюзан, проглотив свой кусочек. - Вполне возможно.
Я налил себе вторую чашку кофе и положил полную ложку сахара.
- Вот и объясняются все символы, - сказал я. - Красная роза, черные женщины. Роза Мэри Блэк, она же Чернушка.
Сюзан аккуратно разрезала булочку пополам и положила обе части в импортный немецкий тостер - достаточно широкий, чтобы вместить обе половинки. Я нажал на выключатель.
- Я знала, что ее зовут Роза, - кивнула Сюзан. - Но он никогда не говорил ее девичью фамилию.
- В этом есть что-то необычное? - спросил я.
- Да вообще-то, нет. Многие пациенты говорят "моя жена", "моя мать", "мой отец". Просто родственники. Они и в мыслях не называют их по именам.
Тостер подал сигнал, Сюзан вынула булочку и положила на тарелку Хоука.
- И у него были с ней какие-то неприятности, да? - спросил я.
Сюзан задумчиво наблюдала, как Хоук намазывает на булочку сливочный сыр. Как и все, что он делал, это действие было выполнено без единого лишнего движения. Но я знал, что он положил ровно столько, сколько нужно.
- Если он и в самом деле одержим тайной злобой по отношению к матери, - проговорила наконец Сюзан, - а мать зовут Роза Мэри Блэк, да к тому же есть и еще кое-какие факты, которые я уже знаю, то он вполне может выражать эту злобу в искаженной форме и направлять ее на тех, кто каким-то образом символизирует для него Розу Мэри Блэк.
- Как, например, негритянки, - поддержал Хоук. - И оставлять на месте убийства розу.
- Все правильно, - согласилась Сюзан. - А если объект его злобы еще и безгранично силен в его представлении, злоба вполне может сочетаться со страхом. А если злоба и страх каким-то образом связаны еще и с сексом, это тоже будет отражаться на его действиях. И тоже в искаженной, извращенной форме.
- То есть он может связывать их и насиловать пистолетом, - уточнил я.
- Совершенно верно, - ответила Сюзан, держа обеими руками кофейную чашку и рассматривая меня сквозь пар.
- Ну а как, подходит Фелтон под это описание? - спросил я.
Сюзан продолжала задумчиво смотреть на меня. Потом медленно поднесла чашку ко рту и сделала глоток. В гостиной, на журнальном столике, громко и ритмично тикали часы. Хоук подлил всем еще кофе.
Я взглянул на Сюзан. Сюзан взглянула на меня. И закрыла глаза.
- Да, - прошептала она. - Подходит. И даже больше, чем вы можете себе это представить.
- Белсон сделал анализ двух голосов, - сообщил я. - Один - того, кто прислал мне кассету, где утверждал, что он Красная Роза. Второго записал мой автоответчик после этой позорной программы Джимми Уинстона. Так вот, анализ показал, что говорил один и тот же человек.
- Я послушаю, - попросила Сюзан.
Я подошел к магнитофону и вставил кассету. Сюзан слушала, подложив руку под подбородок. Я трижды прокрутил обе записи.
Сюзан сидела не шевелясь, задумчиво глядя на магнитофон. Мы с Хоуком ждали. Наконец, Сюзан с шумом выдохнула воздух.
- Похоже, что он, - сказала она. - Я, конечно, не уверена: это может быть и кто-нибудь другой, но может быть и он.
Я вынул из магнитофона кассету. Хоук расслабленно откинулся на стуле, поставил его на две задние ножки и начал медленно и лениво покачиваться, слегка опираясь локтями на стойку. Я подумал, что он мог бы и не держаться.
Сюзан отняла руку от подбородка.
- Сейчас я тоже уверена, что это он, - проговорила она. - Но я абсолютно ничего не смогу сказать в суде как свидетель. Если все эти преступления совершил человек с такой же, как у него, патологией, то вовсе не обязательно, что это был именно он. Я могу назвать целую кучу людей со схожей патологией, которые тоже вполне могут совершить все эти преступления.
- Что же им мешает? - спросил Хоук.
- Не знаю, - пожала плечами Сюзан. - Характер, влияние других людей, степень воздействия со стороны матери, уровень собственного интеллекта, желание вылечиться... А иногда и просто случайность.
- Может, какое-то вмешательство свыше, - тихо пробормотал Хоук.
- Да брось ты, - улыбнулась Сюзан.
Хоук посмотрел на нее и тоже улыбнулся. Ни одна улыбка в мире не излучала такого душевного тепла.
- Значит, он, - заключил я.
- Да, - кивнул Хоук.
- Да, - согласилась Сюзан.
- Но мы не можем это доказать, - продолжал я.
- А отпечатки голоса? - спросила Сюзан.
- Доказывают только то, что мне дважды звонил один и тот же человек. Но это еще не значит, что звонил именно Красная Роза. И вовсе не доказывает, что тот, кого они взяли, не Красная Роза. Даже если ты недвусмысленно заявишь, что это наверняка его голос, ты не докажешь, что он Красная Роза.
- Недвусмысленно... Ну и словечки у тебя, - хмыкнул Хоук.
- Всегда держись поближе ко мне, - посоветовал я ему. - Может, когда-нибудь тоже станешь таким же умным.
- А если в моем журнале записано, что Фелтон был на приеме в тот день, когда ты гонялся за нашим ночным гостем? - не сдавалась Сюзан.
- Вместе с еще семерыми или сколькими там пациентами? - возразил я.
- А убийства? - подал голос Хоук.
- Убийства? - не поняла Сюзан.
- Сопоставь дни убийств с датами твоих сеансов, - объяснил я.
- Зачем?
- Посмотришь, что получится, - хмыкнул Хоук.
- Сейчас принесу журнал, - кивнула Сюзан и отправилась в кабинет.