- Пойми, Расписной, - начал ныть он, - выбора у меня не было, мои пятьсот штук таксист увез, мы его ловили, но не поймали. Родриго свое требовал, я пробовал подзанять, но ни у кого таких денег налом не было. То, что мы Татарина грохнули, так поделом ему, это он мои дела тем чеченцам сдал, а Череп с ним был, и деньги не сберег. Наказать я их хотел! Мустанга я вычислил, он был "красным", ментовский стукачок, туда ему и дорога. А вот людей Родриго я убивать не хотел. Это Мускул самоуправством занялся, он их по собственной инициативе убил. Я ему этого не приказывал делать!
- Ах, ты крыса поганая! - рванул с места Мускул. - Ты что несешь? Ты сам мне сказал всех грохнуть!
- Стоять! - приказал Расписной и Мускул замер на месте.
Его глубокое уважение к Борису Григорьевичу исчезло вмиг, как кусок мяса в аквариуме с пираньями. Обалдевший Бивень тоже стоял неподвижно, как скала.
- Родриго вы кинули, - медленно произнес Расписной, - на Амджана тень бросили, меня отвлекли от важных дел. Парня честного чуть не завалили, - он указал перстом на Черепа.
Череп от такого знака внимания самого Расписного чуть не потерял сознания. Все-таки, он верно сделал, что когда, после бойни в ангаре, до города добрался, сразу же к Амджану подался рассказать, как его соотечественников Пустой подставляет. Амджан его терпеливо выслушал и свел с Родриго, а уже все втроем они поехали к Расписному.
Вот теперь сам Расписной его честным парнем назвал, а это считай, что в блатном мире он внеочередное звание получил. Тьфу, ментовскими регалиями от такого оборота попахивает! Не звание, скажем, а гильдию. Тоже херня, на купца похоже. Короче, стал Череп еще круче, чем был раньше.
- Ссучился ты, Пустой, - подытожил Расписной, - а за это по нашим законам полагается тебя наказать. Готов подохнуть или откупишься?
- Откуплюсь, - торопливо закивал Пустой.
- Но должен ты, Пустой, денег очень много, - начал считать Расписной, очень много. У Родриго ты двух его друзей убил, а у них семь, дети, внуки, кормить их некому. Сам Родриго пострадал, а я его давно знаю, он не сука. За то, что ты так с ним и с его друзьями поступил, заплатишь ему миллион зелеными и порошок весь вернешь.
Челюсть Пустого отпала до самого галстука.
- Да где же я? - начал было он говорить, но Расписной приказал:
- Цыц! Это еще не все! Мне заплатишь столько же за то, что я тебя, гниду, живым оставлю и Амджану еще половину от этой суммы, то есть пятьсот тысяч за то, что ты его оскорбил, тем, что на его людей подозрение навел.
Про Черепа, упомянутого среди оскорбленных в первой части монолога Расписного, при дележе денег он даже не упомянул. Но Череп, как человек не глупый, не стал акцентировать на этом внимания.
- У меня нет столько денег, - жалобно пролепетал Пустой.
- Ничего, - успокоил его Расписной, - у тебя есть активы, есть недвижимость, есть магазины, два ночных клуба и даже один заводик. Нам все про тебя известно. Перепишешь свои ночные клубы на Родриго, считай, отдал ему долг, я посмотрю чего у тебя в дар принять. Что твой заводик производит?
- Водку, - уныло буркнул Пустой.
- Это мне подойдет, - согласился Расписной, - магазины поделим между Амджаном и мной, за неделю управимся. У меня хорошие нотариусы, все быстро переоформят, они у меня быстро действуют, грамотно, ни одна блоха не подкопается.
- А я с чем останусь? - задал глупый вопрос Пустой.
- Ты? - удивился Расписной. - А тебя уже нет. Ты никто. И останешься ты со своей ничтожной жизнью, неужели тебе этого мало?
- А откуда я знаю, что ты меня не грохнешь, когда все будет переоформлено? - спросил Пустой напрямую.
- А оттуда, паскудник, - ответил Расписной, - что это я тебе слово дал, а мое слово тверже камня и если я сказал, что ты, перхоть, жив останешься, то так оно и будет. Мало того, жизнь твоя ничтожная будет под моей защитой.
Пустой облегченно и незаметно для посторонних глаз вздохнул. Расписной слово держал, это весь блатной мир знал. Жалко, конечно, расставаться с тем, что нажито непосильным трудом, но теперь уже все равно никуда не дернешься, потому что его репутация была безнадежно испорчена. Назавтра уже о подлости Пустого весь город знать будет. Да что город, вся Россия. Никто с ним бизнес делать не захочет.
Но то в России, а на Кипре можно начать все заново. Там у Пустого была вилла и ресторанчик, который он умно записал на имя своей жены. Да и сама жена его там жила. Уедет он из этой гадской страны! Уедет и все тут, а на Кипре начнет все заново. Главное, что есть голова на плечах и в живых его оставят.
- Расписной, - спросил Родриго, удовлетворенный результатами разборки, - а куда мне порошок теперь девать, который я для Пустого привозил? Не обратно же его везти, а здесь у меня больше покупателей нет.
- Могу я у тебя его купить, - неохотно произнес Расписной, - хотя для меня это лишняя морока, разве, для того лишь, что бы тебе помочь могу его взять.
- Благодарю, Расписной, - обрадовался Родриго, - мне надо уже завтра деньги поставщикам отдать. Они на границе ждут, а им лишние задержки тут, в России ни к чему.
- Триста тысяч я тебе дам, - оценил партию наркотиков Расписной.
- Да, как же, - робко возмутился Родриго, - там же товара на пятьсот тысяч. Отборный порошок, высший сорт...
- Ну не хочешь, как хочешь, - ответил Расписной, - моё дело предложить...
- Я согласен, - торопливо выпалил Родриго.
Он подумал, что с его стороны будет не мудро отказаться от этого предложения. К тому же, Расписной пообещал подарить ему ночные клубы зачмаренного Пустого. А это значит, что Родриго может спокойно свой товар там и реализовывать в будущем. Сверхприбыли, которые при этом почудились счастливому Родриго, так закружили ему голову, что он чуть не упал.
- Где порошок, Пустой? - спросил Расписной.
- Спрятан в надежном месте, - ответил тот.
Он маленько расслабился, почуяв, что жизнь ему удалось сохранить. Мускул и Бивень стояли отдельно от всей компании в углу зала перед телевизором. Они тоже имели надежду, что уж раз их шефа пощадил от расправы справедливый Расписной, то и их жизни будут сохранены. Но еще не до конца уверенные в этом они все же сомневались и боялись спросить.
- Поехали, - сказал Расписной, поднимаясь с кресла, - ты Пустой со мной поедешь, погостишь у меня, пока мы будем решать дела наши.
Пустой кивнул и поплелся вслед за авторитетом. Он даже не взглянул на Мускула и Бивня, которые переминались с ноги на ногу в углу комнаты.
- А с этими что делать? - спросил один из подручных Расписного.
- С этими? - Расписной на мгновение остановился и кинул взгляд на бедолаг, ожидающих решения своей участи. - Они нам больше не нужны.
Он шагнул за порог и в это время подручные Расписного в доли секунды вытащили из-за пазухи свои пистолеты с глушителями и уже через минуту сквозь тела Мускула и Бивня можно было бы просеивать рис. Кровища забрызгала стену и угол, с грохотом взорвался телевизор в который попала пуля, загорелась гардина. Окровавленные Мускул и Бивень недвижно распластались на полу, а явившиеся невольными свидетелями этой короткой расправы Родриго, Череп и Пустой спешно покинули вслед за Расписным квартиру.
Подручные Расписного хладнокровно убрали стволы, прикрыли дверь в зал, аккуратно выключили везде свет, захлопнули входную дверь и стали спускаться по лестнице вниз. У выхода из подъезда Расписного встретили еще двое охранников и проводили к черному "Мерседесу". Расписной сел сзади справа и не успели еще за ним закрыть дверь, как подбежал Родриго.
- Расписной, а когда я получу свои деньги за порошок? - спросил он.
- Тогда, когда я получу свой порошок, - ответил Расписной.
- Понимаешь, - сказал Родриго, - у меня сейчас нет ни транспорта, ни людей. Машина сгорела, моих парней убили. Мне не на чем даже его забрать оттуда, где он хранится у Пустого. Тем более, что Пустой не сказал где это.
- Пустой, - позвал Расписной из машины, - подойди.
Борис Григорьевич быстро подошел и с вниманием пригнулся к открытой двери "Мерседеса". Пустого особо никто не охранял, но он и сам понимал, что в нынешнем его положении бежать было просто глупо.
- Где порошок? - спросил Расписной.
- За городом в одном доме, - ответил Пустой, - там у нас свой человек его стережет.
О том, что этот человек сумасшедший и не узнает никого, кроме Мускула, Борис Григорьевич умолчал.