— Глеб Кольцов, — ответил я, пожимая руку управляющего. Судя по раболепствующему взгляду, его только что предупредили обо мне. — Я хочу заказать отдельный кабинет на сегодняшний вечер.
— Сколько будет персон? — поинтересовался управляющий.
— Я и трое друзей. Мы хотим у вас поужинать и хорошо отдохнуть. Это возможно?
— Вполне. Больше того, я вам скажу, если где и отдыхать в этом городе, то только в «Золотой горе». Это же уральский «Максим». Между прочим, я и наш шеф-повар раньше работали в Свердловске, в одном фешенебельном заведении, где бывал Сам. — Рабинович вознес глаза к потолку. — Но это в бытность, когда он был еще только первым человеком в нашей области. Так вот, нашей кухней и нашим обслуживанием был всегда доволен.
Естественно, после такой рекламы кто же не захочет, чтобы его обслуживал персонал, который удовлетворял желания Самого.
Мы прошли в большой зал, рассчитанный едва ли не на полсотни столиков, и я получил право выбора отдельного кабинета. И выбрал небольшой кабинет возле эстрады: за шумом музыки не будет слышен шум борьбы. А что будет борьба, я не сомневался. Просто без этого не обойтись.
Потом мы обсуждали меню, управляющий был само внимание и обходительность. Советовал и даже уговаривал, объясняя это любовью к своей работе и симпатией к тем, кого обслуживает. Я как бы ненароком заглянул в прайс-лист: цены блюд, которые я, по совету управляющего, заказывал, были фантастическими.
Впрочем, получив от меня миллион задатка, уважаемый менеджер вряд ли остаток денег получит с моих милицейских друзей, так что неизвестно, кто кого обманул.
То же самое такси доставило меня обратно к гостинице, я заплатил водителю по счетчику и дал сверх того на «чай», потом сказал:
— Если хочешь еще заработать, приезжай к гостинице в половине шестого. Не можешь, говори сейчас, найду другого.
— Не надо другого, — поспешно проговорил водила. — Я буду.
В номере я разделся и завалился на кровать, нужно было выспаться: неизвестно, как дальше ляжет карта и когда мне снова удастся поспать.
Сон не шел, пришлось применить хитрость. Подняв глаза под веками ко лбу, я начал медленно считать. Один, два, три, пять, десять, пятьдесят, сто. Где-то на второй сотне мозг мой затуманился и рухнул в черную бездну…
Проснулся я через три часа, полностью разбитый и ничего не соображающий, отучился днем спать. Поднявшись с постели, широко зевнул, затем потянулся к сигаретам, лежащим на журнальном столике. Закурил, еще раз зевнул, ну вот и все, мысли вошли в привычное русло. Сегодня нам придется решиться на эвакуацию клиента из славного уральского городка.
Я взглянул на часы: без четверти четыре, в запасе немногим более полутора часов. Взяв футляр с бритвенными принадлежностями, я отправился в ванную. Следовало сбрить щетину, к тому же в футляре лежала конвалюта с антиалкогольными таблетками. Маленькие бусинки желтого цвета, изготовленные английскими фармацевтами, обладали колоссальной силой, на шесть часов нейтрализовывали алкоголь в крови, притом любое количество. Анализируя поведение «друга» Колодина во время нашего загула в здешнем ресторане, становится ясно, что капитан тоже пользовался подобным препаратом. Что ж, теперь моя очередь.
В нагрудный карман рубахи под свитер я сунул коробку с ретранслятором, микрофон и наушники положил в карман брюк, туда же упрятал таблетки. Теперь я был готов к нашей акции, главное, чтобы Андрюха не подвел…
Ровно в полшестого я спустился в холл, такси стояло перед входом в гостиницу. Но прежде чем выйти, я обратился к сидящей дежурной:
— Ирочка, — я ослепил девицу улыбкой, достойной самого Фернанделя, — у меня к вам есть просьбочка.
— Да-да, слушаю вас внимательно, — прощебетала девица, едва ли не наполовину высунувшись из окошка своей кабинки.
— Мне придется уехать завтра. За номер я заплачу еще за три дня. Но паспорт мне нужен сегодня.
Это был явный намек на взятку, девушка задумалась. С одной стороны, отдать паспорт было нарушением инструкции, но с другой — ей предлагались наличные деньги. Теперь уже забыли, что такое «нет мест» и подношения за свободный номер.
Достав из бумажника несколько купюр, я выложил их перед девушкой.
Короткое размышление, и деньги исчезают за стойкой портье, а на их месте появляется краснокожая паспортина. Сунув паспорт в нагрудный карман, я направился к выходу, где ждало зеленоглазое такси.
Конечно, Ирина могла сообщить Колодину о моей просьбе. Учитывая их отношения, скорее всего она так и поступит, но это уже не имеет никакого значения.
— В «Золотую гору», — садясь в машину, сказал я. Водила привычно надавил на педаль газа. Несмотря на то, что на город опустилась северная ночь, было светло, уличные фонари исправно освещали улицы. Тоже плюс…
Ресторан «Золотая гора» горел всеми цветами радуги, как и положено фешенебельному заведению. Таксистская «Волга» остановилась в нескольких метрах от ресторана. Я снова щедро расплатился с молчаливым водилой. Спрятав деньги он спросил:
— Когда за вами заехать?
— Приезжать не стоит, — отмахнулся я, — меня друзья отвезут.
Холл был ярко освещен, аппликации из золотой парчи, казавшиеся мне раньше просто налепными, на самом деле были изображением золотых россыпей. Под лучами неоновой подсветки парча сверкала настоящим золотом.
Возле работающей раздевалки медленно курсировал, к пиратский адмирал, здоровяк швейцар. А в самой раздевалке стояла солидная дама с ярко накрашенными губами, бюстом, от которого трещал модный велюровый пиджак, и копной золотых волос на голове. Протягивая ей свою куртку, я подумал: «Интересно, это она выкрасилась под цвет холла или ее сюда пригласили работать из-за этих волос?» Но, увидев огромное количество превосходных мехов, собольих манто, песцовых и лисьих черно-бурых шуб, висящих на вешалках, я забыл, о чем думал.
— Пройдете в кабинет или подождете друзей здесь? — Около меня возник управляющий.
— Нет, покурю, — доставая сигареты, ответил я. Черт, в пачке оставалось три сигареты. Хорошо, что в «Блейзере» еще пачка есть.
Следователь Варган и майор Лигостаев появились вместе без опоздания, когда стрелки часов показывали восемнадцать ноль-ноль. На Александре вместо прокурорского кителя был добротный костюм в косую полоску, он был тщательно выбрит, и от него разило дорогим парфюмом. Начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями находился в приличном подпитии.
— Не пора ли нам к столу?
— Николай не приехал, — возразил я.
— А он еще не скоро появится, — недовольно буркнул Лигостаев, доставая из кармана брюк пачку сигарет. — Хрохмин вызвал его к себе, наверное, пистонить будет. А то Колька набрал на себя обязанностей от начальника ППС до зама по воспитательной части. Ну, прямо местный кардинал Ришелье, тоже мне провинциальный интриган.
— Прикуси язык, Сергей, — оборвал его следователь. Ясненько, майор ляпнул лишнее.
К общему удивлению, Колодин появился через пять минут, он был, как всегда, весел и благоухал похлеще Варгина, только вот под глазами образовались черные круги, первый признак переутомления.
— А я думал, ты у шефа застрял до утра, — крякнул Лигостаев.
— Нет, сегодня повезло, — отмахнулся весело капитан. — Владимир Леонидович сам спешил на торжество, поэтому и совещание было урезано до минимума. А кстати, вот и он.
К центральному входу подъехала черная «Волга», из нее выбрались трое мужчин. Один высокий, широкоплечий, в длинном кожаном пальто и черной широкополой шляпе. Другой — среднего роста, в элегантном пальто с поднятым воротником и фуражке типа гимназической, в народе прорванной «жириновкой». Оба в расцвете лет, возраст чуть более сорока. Третий — полноватый старик, опирающийся на ажурную трость, — был в тяжелом зимнем пальто и шапке из норки.
— Вся королевская рать пожаловала на смотрины, — прыснул Лигостаев.
— Заткнись, — ткнул его в бок кулаком Варгин.
— А кто это? — спросил я, чувствуя, что разворошил, сам того не желая, не улей с трудолюбивыми пчелами, а змеиный клубок. И мне вряд ли это сойдет просто так, как моему предшественнику Хлестакову.
— Это наше руководство, — начал объяснять мне Колодин. — Вон тот старичок — здешний голова, или, как сейчас говорят, мэр Андрей Анатольевич Кузнецов, сидит на этом: месте со времен Хрущева, всех устраивает. Мужик в «жириновке» — районный прокурор Игорь Иванович Олейников. А в кожаном плаще — наш с Серегой шеф, полковник Хрохмин Владимир Леонидович.
— Добрейшей души человек, — хмыкнул снова Лигостаев, — недаром его чеченцы называли Гестапо.
— Да заткнись ты, — по-змеиному зашипел следователь.
Руководящая троица вошла в холл через распахнутую швейцаром дверь и чинно проследовала мимо нас к раздевалке. Кивая своим подчиненным, они ненароком рассматривали меня. В свою очередь, я обратил внимание на милицейского полковника; здоровенный дядька, под два метра ростом, косая сажень в плечах. Сняв шляпу, он продемонстрировал короткую стрижку и залысины на высоком лбу. А скинув плащ, оказался в милицейской форме, перетянутый ремнями портупеи, брюки заправлены в начищенные до блеска хромовые сапоги. Форма сидела на нем как влитая, еще бы перекрасить ее в черный цвет и нацепить красную повязку с пауком свастики — вылитый гестаповец.
— Крепкий дядя, — невольно вырвалось у меня.