Еще удар, и обрубок молочного цвета завилял по трассе. Андрей слегка сбавил скорость, дав «восьмерке» возможность оторваться от нас метров на сто. Потом снова вдавил педаль газа.
Удар был сокрушающим, «Жигули», получив на повороте под зад, со скоростью артиллерийского снаряда вылетели с трассы и, проскочив по целине метров двадцать, врезались в кругляк бетонного столба электропередачи, обхватив его с двух сторон капотом так страстно, что лобовое стекло вылетело и, ударившись о бетон, рассыпалось на миллион частиц искусственных хрусталиков…
— Интересно, кто-то там живой остался? — задумчиво произнес я, когда мы проезжали мимо изуродованной машины.
— Хочешь остановиться и выяснить? — с усмешкой спросил Андрюха.
— Да, вообще-то надо, — сказал я, пряча в подмышечную кобуру свой «макар». — Но ведь у них обрез, могут начать стрелять. А самое страшное — у меня есть пистолет, и я могу начать стрелять первым. Так что едем отсюда.
— Можно подумать, я собирался останавливаться, — усмехнулся Андрей, доставая правой рукой из кармана пачку сигарет. Анализируя ситуацию, я пришел к выводу, что Андрей Акулов сильно изменился с того времени, когда я его знал. Сейчас это был уже другой человек, а не тот пай-мальчик, который был готов на все, чтобы доказать, что он настоящий мужчина. Не знаю, что на него повлияло — служба в ФАПСИ (вряд ли, с пистолетом он себя чувствовал не совсем уютно) или гонки на выживание, но за рулем такого монстра, как эта машина, он настоящий демон. Не зря «серебро» взял на последних гонках. Мысль о гонках на выживание почему-то вызвала у меня нехорошее предчувствие.
Я уже не говорю о постоянно преследующем запахе мертвечины.
— Сегодня у местных гаишников будет на одно тяжкое ДТП больше, — прикуривая сигарету, сказал Андрей.
До конечной цели нашего путешествия оставалось пять километров. Но вместо того чтобы ехать в город Хребет-Уральский, мой водитель и компаньон Акулов завернул в сторону ограды придорожного кемпинга «У дяди Васи».
В пять утра нас встречал сам хозяин этого благородного заведения дядя Вася. Невысокий коренастый дедок, одетый в бледно-голубые джинсы и водолазный свитер с высоким воротом, был обладателем пепельной кучерявой шевелюры и такой же бороды, аккуратно подстриженной. Из-за этой бороды трудно было понять, сколько же дяде Васе лет на самом деле — сорок или шестьдесят. Руки в голубых узорах наколок свидетельствовали, что их владелец неоднократно хаживал «к хозяину». А блестящие глаза с лукавым прищуром подчеркивали, что перед нами не душегуб или насильник-педофил, а самый настоящий аферист, или «фармазон», как любят называть таких в народе. Я же подозреваю, что перед нами было живое подобие Остапа Ибрагимовича Бендера, так сказать, уральский вариант.
Дядя Вася, резавшийся еще минуту назад в сторожке с двумя охранниками в преферанс, встретил нас как дорогих друзей. Сразу указал, в каком коттедже будем отдыхать, где поставить машину. А заметив отсутствие заднего стекла, провел пальцем по обшивке, где было несколько рваных отверстий от попадания картечи. Не стал ничего нам говорить, лишь спросил негромко:
— Цветные за вами следом не пожалуют?
— Нет, дядя Вася, — как можно беззаботнее ответил я. — Мусария не имеет к нашим делам никакого отношения.
— Ну-ну, — одобрительно кивнул хозяин кемпинга, потом, как бы спохватившись, спросил: — Дыру, чай, надо заделать? Если что, мой племяш мастер. Родное стекло, конечно, не поставит, где такому взяться в нашей глухомани, а пленкой заделает не хуже, чем стеклом. Приедете к себе в Москву, поменяете на стекло. Ну как?
— Хорошо, — вместо Андрея сказал я, отметив про себя: «Вот старый жук, уже и номер заметил».
— Платить сейчас будете или утром? — как бы между прочим спросил хозяин этого придорожного заведения.
Только глупый может отложить расчет на утро или аферист… Поэтому я, вытащив пачку «трофейных» рублей, сказал:
— Зачем откладывать на утро то, что можно сделать ночью.
Получив деньги за постой, за охрану и ремонт нашего стального коня, дядя Вася аж зажмурился от удовольствия.
— На территории нашего кемпинга есть ресторан, бар с бильярдной, сауна с бассейном. Если надо, можем обеспечить девушками.
— Не надо девушек, — наконец подал голос Андрей, — ресторан, бар, сауну с бассейном мы посетим утром, когда выспимся. О’кей?
— Как угодно, — кивнул дядя Вася, протягивая мне ключ от нашего коттеджа. Затем быстро зашагал к стоянке, где двое парней при свете прожектора латали наш «Шевроле».
Коттедж представлял собой деревянный финский домик, внутри, кроме узкой прихожей, где размещалась вешалка в виде лосиных рогов, была комната — одновременно спальня и гостиная, у стен стояли две неширокие деревянные кровати и в центре на тумбочке — большой телевизор «Фотон», накрытый накрахмаленной салфеткой.
В прихожей была еще одна дверь, ведущая в санузел. Зашторив окна и заперев дверь, мы разделись и, сунув оружие под подушки, погрузились в тревожный сон. Впервые за четверо суток заснули по-настоящему на кроватях.
Следующий день выдался серым и пасмурным, тяжелые низкие тучи добрались наконец и до Урала.
Когда мы проснулись, мой компаньон неожиданно сказал:
— Ты оставайся в кемпинге с машиной, а я смотаюсь в город, посмотрю, что и как.
— Что значит — посмотришь? — не понял я.
— Понимаешь, Глеб, — отводя глаза в сторону, негромко произнес Андрюха, — здесь не все так гладко, как хотелось бы.
— Что хотелось? — До меня еще не доходил смысл бормотания моего партнера. — В конце концов, что здесь происходит?
— Я толком сам не знаю, — наконец сдался Андрей. — Меня наняли, чтобы сопроводить мужика из этого Хребта в Москву. Но предупредили, что у него конфликт с местной ментовкой, и если вывозить его не тайно, то будут неприятности.
— Замечательно. — Я по-настоящему рассвирепел. — Капитан агентства правительственной связи собирается привезти в Москву беглого каторжника. Еще и меня подписал.
— Нет, — возразил Андрюха.
— Что нет? — не понял я.
— Он не беглый каторжник, он вообще-то мэр этого Хребта. Что-то не поделил с начальником местной милиции, ну и заелись. Теперь тот его держит чуть ли не под домашним арестом. Если бы он в чем был замешан, наверняка упрятали бы за решетку… Ну, в общем, это я так думаю. Поэтому и хочу сгонять на разведку, а ты, Глеб, если что, меня прикроешь.
— Нет, так не пойдет. — Я отрицательно покачал головой. — Во-первых, с этим четырехколесным монстром ты управляешься лучше, чем я. Во-вторых, ходить в разведку — это моя работа. И в-третьих, я не хочу, чтобы ты что-то наговорил хозяину машины и он из моей доли высчитал за разбитое стекло.
— Ладно, — согласился Андрей. — Только оставишь оружие здесь, не надо появляться вооруженным в незнакомом городе. А вот это возьми.
Я посмотрел на предмет, протянутый мне. Черная пластиковая коробка размером с пачку от сигарет.
— Что это?
— Это портативная радиостанция, разработанная для спецслужб нашим НИИ. — Откинув верхнюю крышку, Акулов извлек наушник телесного цвета, похожий на слуховой аппарат, и булавку с блестящим шариком на конце. — Это наушник, а это микрофон, — показывая эти атрибуты, пояснял Андрей. — Булавку можешь воткнуть в галстук, в воротник рубахи или пиджака, а наушник вставь в ушную раковину. После этого нажмешь кнопку включения на ретрансляторе, — он указал на красную клавишу под крышкой коробочки, — и все. Нажмешь ретранслятор, повесишь на брючный ремень или сунешь в карман пиджака. Дает устойчивую связь до двенадцати километров. Электронная гребенка обеспечивает автоматический переход с одной волны на другую, что не позволит шпиону тебя засечь или подслушать. Но даже если случайно кому-то удастся вклиниться на волну твоего передатчика, он ничего не поймет, внутри встроено шифрующее устройство.
— Круто, — уважительно кивнул я.
— А ты как думал, — самодовольно улыбнулся Андрюха, потом добавил: — Моя рация будет работать на прием постоянно, ты будешь выходить на связь, когда сочтешь нужным. Такой график подходит тебе?
— Вполне, — кивнул я, протягивая свой пистолет со сбруей.
После завтрака в ресторане дяди Васи я на попутке добрался до ближайшей железнодорожной станции, купил билет до станции Хребет-Уральский и стал медленно прогуливаться по перрону, вдыхая морозный воздух…
Что самое главное в любом городе? Многие недолго думая назовут мэрию или рубанут по-ленински: «Банк, телефон, телеграф», третьи скажут — центральная улица или какая-нибудь достопримечательность. Но все это не так, в любом городе главное — люди, его жители. Это базар, куда население ходит за продуктами. Здесь всегда можно узнать свежие новости.
И если базары я относил к информационным центрам, то вокзалы — это душа города. На вокзалах бывают совершенно разные люди. Одни уезжают, другие приезжают, встречают, провожают. Сюда стекаются бомжи и проститутки, разочаровавшиеся в жизни и готовые уехать на край света, беглые дети непутевых родителей. На вокзале можно услышать душещипательную историю или байку, и здесь без особого труда можно выяснить, чем живет этот город.
Поэтому, отказавшись от попутного транспорта, идущего в Хребет, я решил воспользоваться железной дорогой, начать знакомство с городом с его вокзала.
Змея электрички выползла из-за поворота и, гася скорость, плавно выплыла к бетонной эстакаде перрона. За ним торчала двухэтажная коробка здания вокзала, на крыше — метровые буквы «Хребет-Уральский».
На перроне стояло десятка полтора пассажиров, ожидающих электричку. Как только она подъехала к вокзалу, в вагоне произошла разительная перемена. Все в одно мгновение притихли, цыгане перестали галдеть, картежники спрятали карты, а бомжи забились подальше с глаз долой.